Девушки, как она, не встречаются с неудачниками, которые грабят туристов на улице.
Она та, кто встречается с диджеями, женится на судьях или хирургах, и все такое.
Он мог представить ее детство: няньки, наставники, дни рождения с подарками, завернутыми не в раскрашенный вручную бумажный пакет из продуктового магазина. Ее родители, наверное, с ума бы сошли и умерли, если бы узнали, что она общалась с таким как он.
— Вот оно, — она вернулась и принесла ему стопку книг и комиксов.
Он улыбнулся.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — она отошла от кровати. — Ладно, мне пора идти. Мне еще нужно пройтись по больнице и навестить других пациентов. Я пообещала Миссис О’Майли, что поиграю в рамми с ней сегодня.
Вау, она была очень милой.
— Ок. Спасибо, что побыла тут и за книги.
Она кивнула.
— Береги себя.
— И ты.
Затем она ушла. Ник вздохнул, когда на него навалилась тоска. Он злился, что застрял тут, но больше всего злился, что был недостоин такой девушки, как Никода. Он мог хвастаться и претворяться кем-то. От этого все равно бы ничего не изменилось.
Она все равно вернется в свой миленький дом, а ему придется ползти в канаву, в которой он родился.
Стараясь не зацикливаться на вещах, которые не мог изменить, он открыл книгу и начал читать…
Ник вздыхал и ворочался, затем дернувшись, проснулся, потому что почувствовал, будто падал с кровати. Он открыл глаз и обнаружил себя в госпитале в одиночестве.
Да, это отстой. Надеясь, что проспал больше, чем два часа, он потянулся к тумбочке, чтобы взять другую книгу и вдруг замер. Откуда-то появилась маленькая коробочка.
Он нахмурился, потянулся за ней, затем открыл. Внутри был розовый Нинтендо и маленькая записка.
« Прости за цвет. Обожаю розовый. Но надеюсь, это позволит тебе не сойти с ума, и ты никого не убьешь. Думаю, я переживу без него пару дней, если это спасет твой разум.
Поправляйся скорее, Коди » .
Он уставился на записку и эмоции захлестнули его. Это было самым милым, что кто-либо когда-нибудь делал для него. Коробка была наполнена играми к нему, от классики до стратегий и шутеров.
Как мило с ее стороны. Это было очень приятно.
Достав ее, он держал игру в руке. Почему то, это заставило его почувствовать себя ближе к ней. Игрушка была личной. Это как продолжение тебя. Начиная от цвета наклеек… Это все шло изнутри и ты старался держать это при себе. Это было чем-то, что ты охранял и защищал.
И она ему ее одолжила.
Не многие бы пошли на это. Особенно такие шикарные, как Коди. Девчонка сошла с ума.
«Может, ты ей нравишься».
Эта мысль превратила кровь в его венах в огонь.
Разве это возможно?
«Она опасна для тебя. Избегай ее».
Он нахмурился из-за гулкого страшного голоса у себя в голове. Он звучал почти демонически. Что за черт?
« Я от скуки схожу с ума».Только чокнутый захочет избегать такую милую и красивую девчонку как Коди.
А он разве такой?
* * *
Никода вздрогнула, когда воздух вокруг нее начал сгущаться. Сила была такой ощутимой и такой знакомой.
Сраоша. Ее руководитель и учитель.
Никода заблокировала дверь кладовой, чтобы никто в госпитале нечаянно не зашел и не увидел Сраоша.
Высокий и изящный, он был таким красивым, что было больно смотреть прямо на него. Его сила была так велика, что ее движение было видно в ауре, которая освещала его кожу ярким желтым светом. Его длинные светлые волосы струились по его плечам, он обратил свой взгляд на нее…взгляд без глаз. Только впадины, в которых клубилось что-то черное, и это было необычно и пугающе.
— Я оставила это ему, — прошептала она. Ник не знал, что ее Нинтендо позволял ей следить за ним, пока находился рядом.
Сраоша кивнул.
— Что ты об этом думаешь? — он был моложе, чем другие Малачаи, с которыми она сражалась.
Более невинный. Даже милый.
«Не позволь ему соблазнить себя».
Это последнее, что она могла допустить.
— Он кажется… — ей нужно было осторожно подбирать слова, — другим.
— Ты думаешь, он тот самый?
— Не знаю, — с начала времен они охотились на нужного Малачая. Того самого, который повернется против темных сил, создавших его, и будет сражаться с ними против Источника, чтобы она могла освободить братьев.
Но в данный момент они потеряли всех Малачаев, которых пытались спасти. Тьма в них была сильна, и они не могли сопротивляться. И кто мог их в этом винить?
Весь их род был создан, чтобы приносить боль.
Рожден, чтобы использовать темные силы. Как Никода была рождена для света.
Ник все еще был ребенком, который не знал, кем был.
Но она знала, что он был создан для насилия.
И он пугал ее.
— Меньяра клянется, что мы можем спасти его.
Сраоша усмехнулся.
— Она слишком сблизилась с ним. Она слепа по отношению к нему.
Наверное, это было правдой, но Никода то не была привязана к нему.
— Не бойся. Я не слепну рядом с ним. Его чары на меня не действуют.
— Убедись, что не станешь их жертвой. И помни, это только одна из его способностей. Силы, которые будут действовать как на смертных, так и на бессмертных. Как ты уже увидела, дьявол начал завладевать им, и с возрастом это ухудшиться.
Никода сглотнула, когда увидела у себя в голове все события, которые привели к тому, что его подстрелили.
— Он отступил, прежде чем навредить им.
— В этот раз. Но даже то, что он просто склонился в сторону насилия против других, всколыхнуло его и выпустило силу киммерийского колдуна в нем. Теперь темные силы объединились, чтобы тренировать его. Разве ты не чувствуешь?
Да. Это пропитало тут все, и от этого по ее спине бегали мурашки. Каждый Малачай должен выучить десять уроков. Каждый из них сделает его сильнее.
И еще больше испортит его.
Это превратит его в орудие дьявольских сил, и он придет за ней и ее людьми и принесет горе любому, кто с ним свяжется.
Первым уроком была некромантия. Но не только общение с мертвыми. Пробуждение и контроль. Но как Никода не старалась, она не видела, чтобы Ник мог стать как другие. Конечно же, он не мог принять эту холодную силу.
«Ты уже совершала подобную ошибку».
Она сморщилась, вспомнив его отца, и как она ошиблась. Если бы она напала, как ей и сказали, она спасла бы множество жизней.
«Свет внутри тебя хочет верить, в доброту других людей. Даже Малачаев».Она пожалела старшего Малачая, а он плюнул ей в лицо и принял клеймо зла.
Не важно, что она не должна так сглупить снова.
— Не бойся, Сраоша. Я выучила свой урок. В этот раз я не подведу. Если нам не удастся его изменить, я убью его.
— Лучше помни об этом. Потому что этот даже сильнее, чем его отец, а теперь его приняли и тренируют Темные Охотники. Если мы не повернем его к свету, он станет тем, кто окончательно уничтожит нас всех.
И ее можно будет винить в гибели человечества.
Глава 4
— Добро пожаловать домой, Ники!
Ник открыл глаза, чтобы обнаружить себя в уродливой комнате с тетей Меньярой напротив него, которая держала купленный в магазине шоколадный торт с такими же радостными словами на нем, которые она только что произнесла. Он онемел от маленькой толпы вокруг нее, которая кричала те же слова.
Вау…
Меньяра была миниатюрной, как и его мама, ее шоколадно-коричневая кожа сверкала в мерцающем пламени свечей. Она убрала косички от красивого лица желтым шарфом, который повязала вокруг головы, и его концы спадали вниз на ее спину, сразу под волосами. Желтый так же присутствовал на ее миленькой блузке, которая была заправлена в ярко оранжевую юбку, спадающую до лодыжек.
На обеих ее руках были тонкие серебряные браслеты, которые звенели, когда она наклонила торт для него, чтобы он смог прочитать красиво написанные слова.
— Твой любимый торт, дорогой. Мы так рады, что ты дома.
Взгляд Ника переместился на остальных танцоров, работавших с мамой, которые пришли на вечеринку, и покраснел. Даже два охранника из клуба Джон и Грег были здесь.
Они хлопали и улыбались ему, и от их внимания он чувствовал себя не в своей тарелке, особенно когда они называли его героем.
Забавно, но он чувствовал себя скорее мошенником.
Меньяра поставила торт на стол перед ним.
— Давай, дорогой, подуй на свечи, прежде чем они уничтожат твой красивый торт.
Ему всегда очень нравился музыкальный креольский акцент Меньяры, и не важно, что она говорила. Жрица вуду и повивальная бабка тетя Менни, как он называл ее, была его крестной матерью и лучшим другом его мамы.
Именно она помогла ему появиться на свет, и она позаботилась о маме, когда ее родители вышвырнули ее.
Когда он был слишком мал, чтобы ходить в клуб к его маме, Менни присматривала за ним. Лишь за это, он был готов сделать что угодно для нее.
— Спасибо всем, — пробормотал он, подошел к торту и задул свечи.
Его мама стояла за ним, положив руку на его здоровое плечо.
— Мы все так гордимся тобой, малыш.
— Точно. — Грег, огромный как медведь мужчина с длинными каштановыми волосами и рябой кожей вышел вперед и протянул ему коробку. — Мы тут кое-что собрали для тебя клубом. Надеюсь, тебе понравиться.
Ник был тронут их добротой. Это казалось скорее днем рождением, чем возвращением из больницы.
Он открыл коробку и обнаружил видео игру Стрит Файтер и футболку, на которой было написано: «Ник Готье — супергерой дня».
Ник не смог сказать им, что у него здесь не было приставки. И уж тем более, не смог сказать, что он не был героем. Он всего лишь пытался исправить, ужасные вещи, которым позволил свершиться.
— Всем спасибо. Я правда ценю это.
Тиффани обошла Грега и вытащила конверт из коробки.
— Ты забыл это.
Ник передал коробку маме и взял конверт, но его рука по-прежнему была в повязке, и он не смог его открыть.
— Давай сюда, ребенок, — Меньяра забрала его и открыла.
Он открыл рот, когда увидел чек на 5 банкнот по двадцать долларов в ее руке.
— Зачем это?
Тиффани улыбнулась.
— Тебе на колледж. Мы понимаем, что это немного, но это хотя бы покроет те дни, когда ты не работал, потому что был в больнице.
Он посмотрел на маму, которая благодарно улыбалась. Но он не был благодарен. Он чувствовал себя странно, тем более, что знал, как тяжело им приходилось работать.
— Я не могу это принять.
Джон фыркнул:
—Бери. Не заставляй меня надрать твою задницу, и направить тебя обратно в госпиталь, сопляк. Поблагодари и не смей тратить их на наркотики или дешевых женщин, потому что я знаю, что бы сделал с деньгами в твоем возрасте, а мы все растим тебя для лучшей судьбы.
Ник не знал, что сказать.
— Спасибо, ребята. Я правда это очень ценю.
Затем кто-то включил «Walk This Way» Aerosmith и вечеринка началась, хотя в их квартирке было тесновато.
Хотя танцоры привыкли к тонкому помосту в клубе, так что они вовсю старались, он даже покраснел от их движений и был уверен, что светиться, как неон.
Ник взял банку, которую они хранили под раковиной на кухне, и кинул в нее двадцатки, а в это время его мама и Меньяра разрезали торт и раздавали всем по кусочку.
— Ты в порядке, ребенок?
Он кивнула и Меньяра протянула ему торт и пластиковую вилку.
— Попробуй.
Что-то в ее взгляде заставило его задуматься, а не могла ли она читать его мысли. Это пугало.
— Твоя мама сказала, что ты будешь работать на человека по имени Кириан Хантер. Это так?
— Ага. Я должен расплатиться с ним, за оплату счетов из госпиталя.
— Тогда я хочу, чтобы ты был осторожен, Николас. Этот человек, он…
Но она не закончила предложение, он сделал это за нее.
— Дьявол?
Она засмеялась и потрепала его по волосам.
— Нет, не дьявол. Но работа на него изменит тебя, мне так кажется. Надеюсь, в лучшую сторону. Я просто хочу сказать, что ты должен быть осторожнее с тем, чему ты учишься у других и кого впускаешь в свою жизнь.
Ее бесстрастный тон заставил его задуматься. Менни знала многие вещи, прежде чем они происходили. Она была непревзойденной ясновидящей.
— Это твои великолепные экстрасенсорные силы тебе подсказывают?
— А может, я просто чересчур стараюсь защитить тебя, — она поцеловала его в лоб. — Будь хорошим мальчиком ради меня, Николас. Всегда.
— Ага, ладно, — он не собирался быть плохим, особенно учитывая прошлый раз, который не закончился для него ничем хорошим. Его плечо было как в огне, и ему предстояло пережить месяцы болезненной терапии, прежде чем рука сможет снова нормально работать.
«Поверьте мне, я завязал».
В следующий раз, когда он увидит Алана и компанию, они будут хромать.
«Потому что я собираюсь запихать свою ногу так глубоко в их задницы, что они будут отрыгивать кожей».
Или в случае обуви Ника, каким-то искусственным материалом.
Он нахмурился, когда она отошла к его маме и Тиффани. В воздухе появилось что-то холодное и его шею начало покалывать.
Игнорируя это, он доел торт и присоединился к остальным, продолжавшим слушать песни семидесятых. Уф, не могли бы они сменить на что-нибудь посовременнее? Что не так с этими стариками и их музыкой?
Но, хотя бы это было не диско.
Вечеринка продлилась недолго, ведь мама боялась, что он устанет. Один за одним они уходили, пока не остались только он, его мама и Менни.
По наставлению мамы, он лег в постель, пока они убирались. Он почти заснул, когда мама потревожила его.
— Ты готов вернуться завтра в школу?
Едва ли. Он был бы не прочь вернуться и встретиться с этими идиотскими мутантами парой декад позже…
Но он этого не сказал. «Будь мужиком, Ник, и сделай это».
— Думаю, да.
— Хорошо, но если ты не готов, скажи мне. Ты все еще лечишься, и я не хочу, чтобы на тебя действовал стресс.
Ага, но он так отстал от уроков, что не был уверен, была ли лопата такого размера, чтобы прокопать туннель обратно к работе. Еще несколько дней, и ему придется остаться на второй год.
« Лучше смерть».
Она убрала его волосы со лба, а затем проверила температуру.
— Мистер Хантер сказал, что машина встретит тебя после школы и отвезет к нему домой. Он обещал мне, что просто все покажет тебе, и не будет заставлять делать что-то трудное. Согласен?
Он ответил как обычно.
— Думаю да.
Она закатила глаза.
— Тогда ладно. Отдыхай. Скажи мне, если что-нибудь будет нужно. Ой, мне нужно поставить на веранду цветы, которые твои друзья Марк и Бабба прислали в больницу. Они не очень подходят для дома. Ребята слегка переборщили.
Что означало одно — Бабба прислал ему дерево с маленькой записочкой: «Больницы меня бесят, если только не я в них лежу. Прости, что не пришли, дружище. Поправляйся скорее. Помни, в следующий раз…Стреляй дважды. Бабба и Марк».
Ник смотрел, как она ушла и закрыла его «дверь». Потирая больной глаз, он игнорировал их разговор с Меньярой, пока не услышал свое имя.
— Ты думаешь, этот бардак притормозит его рост, Менни?
Меньяра засмеялась.
— Нет, дорогуша. Твой мальчик однажды станет высоким мужчиной. Обещаю.
— Не знаю. Мой отец был коротышкой. Едва ли был метр шестьдесят пять. Я знаю, что Ник уже выше, но я до смерти боюсь, что он перестанет расти и будет малявкой, как я.
— Это потому что ты каджун[1], дитя. Тебе положено быть невысокой. Было бы странно, если бы ты была высокой. Но Адариан высокий, привлекательный мужчина, и мальчик будет выглядеть точно как он. Поверь.
От этих слов кровь Ника застыла. Адариан Малачай был его отцом и монстром. Любое упоминание о нем вызывало образ огромного заключенного, покрытого татуировками. Ник никогда не видел, чтобы он не огрызался на людей вокруг и не пихал всех, включая маму Ника.