Когда он скрылся из виду, репортеры опять стали выкрикивать вопросы, но у инспектора уже не было времени на них отвечать. Матрос проверил билет и быстро кивнул.
— Инспектор Дью, — сказал он. — Да, мы вас ждали.
— Спасибо. Я боялся, вы уплывете без меня.
— Капитан просил, чтобы вы, как только сядете, отправились прямиком к нему. Мы уже отплываем, но вы можете найти его, поднявшись на палубу и проследовав в рулевую рубку.
Дью кивнул и пошел туда, минуя пассажиров, которые толпились у борта и махали провожающим, что собрались внизу. На миг ему пришла в голову странная идея: перегнуться через перила и помахать репортерам, чтобы те смогли еще раз сфотографировать, как инспектор отправляется на поиски убийцы, но потом он передумал. Пришлось бы свеситься над водой, и вполне возможно, какой-нибудь непослушный ребенок, пробегая мимо, столкнет его за борт, — из этого получилась бы потрясающая история на первую полосу.
Он без особого труда нашел рулевую рубку и постучал в незапертую дверь, известив о своем приходе собравшихся внутри моряков.
— Инспектор Дью, — представился он. — Скотланд-Ярд. Я хочу видеть капитана.
— Инспектор, — сказал высокий человек в очках, оказавшийся моложе, чем он ожидал; этот мужчина и вышел ему навстречу. — Рад познакомиться, сэр. Капитан Дэвид Тейлор. Добро пожаловать на борт «Лорентика».
— Спасибо.
— Как поездка?
— Долгая и утомительная. Честно говоря, мечтаю отдохнуть в своей каюте.
Тейлор улыбнулся.
— Вам повезло, — сказал он. — В последний момент сняли броню с одной отдельной каюты, и я оставил ее для вас. Одна из лучших на борту. Даже лучше моей.
— Отлично, — ответил инспектор, довольный тем, что, хоть и приходится путешествовать морем, все же поездка пройдет с некоторым комфортом. — Благодарю за помощь, капитан.
— Меня это не затруднило. Нисколько. Я видел, внизу вас поджидал комитет по торжественной встрече. Извините.
Дью кивнул, покачав головой, будто не одобрял подобных вещей, хотя на самом деле очень любил известность.
— Чертовы шельмецы, — сказал он. — Стоит о чем-нибудь пронюхать, тотчас слетаются, как пчелы на мед. Кажется, в наши дни полиция не умеет хранить секретов. Не то что в прежние времена. Не знаю, куда катится этот мир.
— Насколько я понимаю, это станет темой первых полос на ближайшую неделю, а то и две, — сказал капитан. — За нашим плаванием будут внимательно следить. Группа журналистов тоже задавала мне вопросы. Но я им ничего, конечно, не сказал. Предоставил это вам.
— Капитан Тейлор, — спросил Дью, подавшись вперед, — если быть реалистами, какие у нас шансы догнать «Монтроз»?
— Я произвел некоторые расчеты, — ответил тот, доставая записную книжку. — Это, безусловно, возможно, однако нам придется идти очень быстро. «Лорентик» способен делать шестнадцать узлов, «Монтроз» — только двенадцать. Но наше судно немного тяжелее. Впрочем, у нас есть еще одно преимущество: они вышли из Антверпена, а мы отплываем из Ливерпуля. Они опережают нас на три дня, инспектор, и, вероятно, войдут в порт Квебека 31 июля. Мы же должны прибыть на следующий день.
— Капитан, нам крайне важно схватить их, пока они не достигли суши. Если они высадятся в Канаде, чертовски трудно будет возвратить их обратно.
— А канадские власти? — спросил капитан. — Разве их не смогут просто арестовать по прибытии?
Дью покачал головой.
— Преступление не в их юрисдикции, — пояснил он. — Как только доктор Криппен ступит на канадскую землю, он спасен. Мы должны схватить его раньше.
Тейлор кивнул:
— Что ж, как я сказал, инспектор, это возможно. Но нам придется наверстать целый день. Однако я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить вас туда. Обещаю вам.
— Спасибо, капитан. Теперь я, пожалуй, пойду в каюту и распакую вещи.
Капитан подозвал одного из членов команды и велел ему показать инспектору его отдельную каюту.
— И последний вопрос, инспектор, — сказал капитан, когда они вышли из рубки, — что именно совершил этот человек? До меня доходили слухи, но я ничего не знаю наверняка.
Дью колебался. Конечно, вина подозреваемого еще не доказана, однако все улики налицо.
— Он зверски убил свою жену, — объяснил инспектор. — Расчленил труп и спрятал под плитами у себя в подвале. Потом растворил кости в кислоте. Голову мы пока не нашли.
Тейлор, человек весьма брезгливый, открыл в изумлении рот.
— Я наверстаю этот день, инспектор, — решительно сказал он. — Даже если придется вести «Лорентик» на полной скорости, я его наверстаю. И если к концу этого месяца мы не увидим на горизонте «Монтроз», я буду считать это личным поражением.
Дью улыбнулся. Он был рад, что этот человек — на его стороне.
— Спасибо, капитан, — сказал он. — В таком случае целиком полагаюсь на вас.
13. ЗВАНЫЙ УЖИН
Лондон: 19 января 1910 года
В разных частях Лондона десять человек собирались на званый ужин к Коре Криппен, и каждый из них был по-своему взволнован. В спальне на верхнем этаже дома на Тависток-сквер миссис Луиза Смитсон сидела у туалетного столика и опрыскивала духами шею, рассматривая кожу под глазами: нет ли признаков старения. Под самыми веками явственно виднелись маленькие морщинки, почти незаметные, однако Луиза все же вздохнула, зная, что это лишь начало. Скоро их станет больше, и щеки ввалятся. На руках появятся наросты и темно-каштановые пятнышки, а ноги побледнеют и покроются вздувшимися венами. Груди потеряют упругость и обвиснут, зеркало превратится в близкую прежде подругу, которую больше не хочется видеть. Луиза слышала, как ее муж Николас насвистывает, готовясь к выходу в соседней гардеробной.
Приглашение на званый ужин она приняла с удивлением. Это особый случай, сказала Кора Криппен: пятнадцатая годовщина свадьбы, и ей хочется ее отметить. Кора пригласила их на прошлой неделе — на собрании Гильдии поклонниц мюзик-холла, и Луиза тотчас ответила согласием. За все время своего знакомства с Корой она встречалась с доктором Криппеном лишь пару раз и практически его не знала. Считала его сухарем, неспособным поддержать светскую беседу, и совсем не подходящим соседом по столу, однако он был мужем Коры, и Луиза старалась не критиковать его вслух. Естественно, она предпочла бы какой-нибудь шикарный ресторан, но Кора сказала, что все приготовит сама, и Луиза решила, что столь странное поведение лишь придает ее подруге эксцентричный шарм, не зная, что оно обусловлено финансовыми трудностями. Луиза сверилась с часами и подошла к двери соседней комнаты, чтобы позвать мужа. Пора было идти.
Сам Хоули Криппен весь день готовил еду. Кора сказала ему об ужине лишь два дня назад, когда отдавала распоряжения. Его отчасти удивило, что жена вообще вспомнила и даже захотела отпраздновать годовщину их свадьбы, но перечить не стал. Он прекрасно знал, что это лишь повод произвести впечатление на подруг и проникнуть в то общество, куда она так страстно стремилась, и ужин не имеет лично к нему никакого отношения. Коль скоро они приглашали на званый ужин супружеские пары Смитсонов или Нэшей, ясно, что тем в конечном счете придется сделать ответное приглашение. И поскольку его с Корой ни одна из этих семей еще не звала к себе на ужин, подобное достижение явилось бы для жены огромным успехом.
Он стоял посреди кухни и мысленно пробегал список поручений. Обеденный стол накрыт, вино стоит на кухонном, барашек готовится в духовке, картошка варится на слабом огне, овощи почищены, и в нужный момент их можно будет бросить в кастрюлю. Утром он на совесть вычистил ковер — это заняло почти два часа, причем никто ему не помогал: Алек Хит вошел в комнату в грязных ботинках, не обращая внимания на своего лежащего ничком хозяина, тщательно драившего ковер. Хоули был уверен: чего-то не хватает, но не мог вспомнить чего. Даже если он ошибался, у Коры все равно отыщется причина для недовольства, но он уже привык, и хотя это очень его угнетало, по крайней мере, перестало быть сюрпризом. Хоули открыл духовку и сделал шаг назад — оттуда мгновенно вырвался горячий воздух, — а затем заглянул внутрь. Мясной сок аппетитно стекал вниз; запах был изумительный. Перед тем как можно будет отдохнуть, оставалось сделать последнее. Хоули взял с кухонного стола два мощных резака и начал их точить, чтобы лезвие безо всякого труда входило в мясо. Хоули вспомнилась юность и скотобойня Маккинли-Росс.
В пятнадцати минутах ходьбы оттуда Этель Ле-Нев добавляла последние штрихи к своему наряду: сняла простое серебряное ожерелье, купленное месяц назад, чтобы себя подбодрить, и надела вместо него жемчужные бусы покойной матери. Прошлой ночью она почти не спала — так волновалась перед будущим ужином, хотя само приглашение ее несказанно удивило. Ей было невдомек, что Кора Криппен целый вечер ломала голову над тем, какую одинокую женщину пригласить, ведь без нее количество гостей оставалось нечетным. Тем не менее все подруги Коры были замужем, и она не могла выбрать никого подходящего. Пригласить Этель посоветовал сам Хоули, и Кора вначале сопротивлялась.
— Кого? — переспросила она. — Этель как?
— Этель Ле-Нев, — терпеливо ответил он. — Моя ассистентка у Маньона. Ты видела ее, дорогая, и не раз.
— Та малявка, похожая на мальчишку, с огромным шрамищем над верхней губой?
— Моя ассистентка, — повторил он, не желая отвечать на поставленный вопрос. — Очаровательная женщина.
— По-моему, она не подходит, — сказала Кора. — Тебе не кажется, что она немного вульгарна?
«Вульгарнее тебя? Да ты ведь подцепила меня в мюзик-холле, — подумал он. — Вульгарней Луизы Смитсон, работавшей официанткой?»
— Нет, — возразил он. — Она отличная собеседница.
— Надеюсь, она не замужем, — неуверенно произнесла Кора. — В смысле, кто на нее позарится, на эту уродливую коротышку.
Хоули почувствовал мощный прилив ненависти к жене, когда она это сказала, но так и не выплеснул свои чувства наружу. Наконец Кора согласилась, и он, придя на следующий день на работу, пригласил Этель. Та, естественно, ответила, что с радостью придет. Теперь, приближаясь к их дому и постукивая зонтиком по тротуару, девушка надеялась, что сумеет сегодня поладить с Корой Криппен немножко лучше, чем обычно. Этель видела ее лишь несколько раз: однажды — пару лет назад, в то утро, когда зашла в фирму Маньона и впервые повстречала своего дорогого Хоули. В другой раз — чуть больше года назад, когда пришлось возвратить этому милому человеку ключи и их беседу, к несчастью, прервала разъяренная Кора, которая, как Этель узнала позже, потерпела какую-то неудачу на профессиональном поприще. Еще раз — в воскресенье после обеда в парке Бэттерси, когда она сидела на скамейке и читала книгу, а мимо прошли Криппены. И еще один раз, когда Кора пришла в аптеку и потребовала у мужа денег с таким видом, словно ее хватит апоплексический удар, если она не получит их немедленно. Кора была волевой женщиной, это бесспорно. И Этель ей не нравилась.
Минуя в наемном экипаже Этель и даже не подозревая, что она тоже приглашена на званый ужин, Эндрю и Маргарет Нэш дружелюбно болтали друг с другом. Их, как и Смитсонов, несколько удивило это приглашение на годовщину свадьбы, но по правилам этикета они обязаны были его принять.
— Давай договоримся, что уйдем в одиннадцать, — сказал Эндрю, как только экипаж остановился. — У меня рано утром встреча, и я не хочу засиживаться допоздна.
— Конечно, дорогой, — ответила Маргарет. — Уверена, что к этому времени ужин закончится. Какой прелестный дом, — добавила она, взглянув на фасад.
— По мне, так слегка тесноват, — пробормотал он. — Ты уверена, что эти люди — нашего круга?
— Егоя не знаю, — призналась она. — Но Кора — очаровательная женщина. Другую столь же изысканную, элегантную леди еще поискать. Идеальные манеры. Просто прелесть. Уверена, она тебе понравится. Ну а он — все же врач.
— Ненавижу врачей, — сказал Эндрю. — Всегда смотрят на тебя так, словно ты вот-вот рухнешь замертво у них на глазах. Терпеть не могу. Если человек умирает, пусть себе умирает. Ничего тут уже не поделаешь. Не стоит и пытаться.
— Конечно, дорогой. Ой, посмотри на эту несчастную бедняжку, — добавила она, взглянув на Этель, которой уже оставалось пройти всего четыре-пять домов. — Какой шрам над губой. Держу пари, что она пьет.
— Почему ты так думаешь? — спросил Эндрю весело и озадаченно.
— Скорее всего, она пьяница и однажды вечером, напившись, упала и рассекла себе губу. У нее вульгарный вид, ты не находишь?
Он обернулся, но девушка уже подошла к ним и удивила, сообщив, что она тоже в числе приглашенных.
Алек Хит сполз с постели и встал, громко зевнув. Пару часов назад он заснул, хотя собирался принять перед обедом ванну. Накануне вечером парень остался с одной хористкой из «Маджестика», и этот поступок глубоко оскорбил Кору. Она прождала его до двух часов ночи, однако, не выдержав, все же сдалась и пошла спать. Лежала в постели с открытыми глазами, прислушиваясь, не вставляет ли он ключ в замок. В конце концов, примерно два часа спустя, она этого дождалась. Алек решил выпить пару кружек пива с одной девицей, которая повела его в ночной бар, где, по ее словам, наливали допоздна очищенное виски за два пенса. Затем, напившись, он затащил ее темный, сырой переулок и наскоро с ней перепихнулся под уличным фонарем, а затем отправился восвояси. На работу он пришел к одиннадцати утра — нужно было устанавливать новую мизансцену, и когда снова увидел ту девицу, проигнорировал ее: какой от нее теперь был прок? Алек планировал хорошо отмокнуть перед ужином в ванне, но вместо этого заснул. Ничего страшного, подумал он, застегнув манжеты на рубашке и протянув руку за галстуком, а затем взглянул на свое небритое лицо в зеркале. Погладил щетину, слишком явно бросавшуюся в глаза с точки зрения этикета, но бриться передумал. Пусть принимают его таким, как есть, или до свидания. Впрочем, Алек слегка оросил лицо водой из розовой миски и решил, что вполне подготовился. В животе урчало. Алеку хотелось жрать.
Кора спустилась с небес на землю — в свою гостиную, лишь когда узнала, что все гости в сборе. Развлекать их до этого должен был Хоули, который старался по мере своих способностей, — надо сказать, скромных, — пока жена сидела у двери спальни и вела подсчет. Она где-то читала, что на званом ужине в кругу друзей хозяйка дома не должна появляться, пока не придут все гости, и ей не хотелось нарушать данное правило, а не то Нэши и Смитсоны, обратив на это внимание, станут ее потом презирать. Она медленно спустилась по лестнице в совсем новом платье, с собранными на макушке волосами и обнаженными мужскими плечами — слишком широкими и мускулистыми, их вряд ли следовало выставлять на публике, но Кора об этом всегда забывала. Шум голосов, доносившийся из гостиной, обрадовал ее, и она удивилась, почему никогда не устраивала таких же приемов раньше. «Теперь я хозяйка светского салона», — с восторгом подумала она. Распахнула дверь и с застывшей на лице улыбкой шагнула в комнату.
Ужин был отменный: Хоули оказался отличным поваром. Заправляя беседой. Кора приветливо болтала первый час со всеми сидевшими за столом. Затем вино ударило ей в голову, и она оживилась.
— Мексика, — воскликнула она, услышав о планах Эндрю Нэша построить там подземный трубопровод, соединяющий рудники. — Как интересно.
— Будет интересно, — сказал тот, — хотя фактически работы начнутся только через восемь месяцев.
— А вы там уже бывали?
Он покачал головой:
— Еще нет. Компания отправила туда геологоразведчиков и инженеров. Сейчас они разрабатывают планы. К сожалению, мне там пока делать нечего. Буду только мешать.
— В действительности Эндрю у нас белоручка, — рассмеялась Маргарет.
— Дело не в этом, — возразил он. — Я генератор идей. А их претворением в жизнь пусть занимаются практики. Нет, я, скорее всего, поеду туда где-то в апреле или мае будущего года. Проверю, все ли выполняется согласно графику, и, если надо, приструню нерадивых работников. Это ужасно, однако придется нанимать кучу мексиканцев.
— Не может быть, — в крайнем изумлении сказала Кора.
— Да-да. Понадобятся сотни людей. Ведь мы же не можем отправить туда целый корабль англичан. Проще работать с мексиканцами. Хотя должен признаться, меня это немного беспокоит. Надеюсь, они справятся с задачей. Ну и они, конечно, дешевле англичан.