Ее отчим невероятно гордился своими предками, однако предка лорда Уолтингема сделала пэром еще Елизавета I. На протяжении столетий члены его семьи верно служили нации и были вознаграждены за свои труды.
Ты будешь удивлена, узнав, что лорд Уолтингем хотел поговорить о тебе, — произнес сэр Маркус.
О… обо мне? — в удивлении воскликнула Донелла.
Лорд Уолтингем приезжал на обед за день до того, и теперь она постаралась вспомнить, что же такого он говорил, что касалось бы ее отчима.
Затем она вспомнила, что недавно ощенилась всегда сопровождавшая его сука лабрадора.
Донелла улыбнулась и произнесла:
Я знаю, зачем он приезжал! Он собирается предложить мне одного из своих щенков, но мне кажется, папенька, что вы вряд ли позволите мне держать его.
Нет, — ответил сэр Маркус, — он приезжал совсем не за этим. И к тому же в этом доме не будет никаких собак, кроме моих собственных!
Тогда… что же ему было нужно? — с любопытством спросила Донелла.
Возможно, тебя это удивит, как удивило меня, — ответил сэр Маркус, — но, как я уже сказал, ты весьма удачливая девушка, потому что лорд Уолтингем хочет, чтобы ты стала его женой!
В первое мгновение Донелла решила, что ослышалась. Она потрясенно уставилась на сэра Маркуса, и пролепетала первое, что пришло ей в голову:
Н-но… он же старый… совсем старый!
Сэр Маркус посуровел.
Его сиятельство — мой ровесник, а я не считаю себя стариком.
Нет… конечно же нет… папенька… — быстро произнесла Донелла, — но вы ведь женаты на моей матери, и этот лорд Уолтингем мне… мне в отцы годится!
Я не считаю возраст серьезной помехой, — произнес сэр Маркус. — Лорд Уолтингем — один из наиболее уважаемых людей графства, он сказочно богат и всеми уважаем.
Он сделал паузу перед тем, как добавить:
Ты должна на коленях благодарить Господа, Донелла, за то, что он дал тебе возможность стать женой такого человека.
Но… я же не могу… выйти за него! — возразила Донелла. — Я… я же почти не знаю его… и… не люблю…
Она едва не добавила «и не смогу полюбить такого старика», но вовремя вспомнила, что ее отчим был очень чувствителен к упоминаниям о собственном возрасте.
Поэтому в последний момент Донелла осеклась.
Следует ли понимать тебя так, что ты отказываешь ему? — спросил сэр Маркус.
Как я… уже сказала, — ответила Донелла, — я… не люблю лорда Уолтингема… и не смогу выйти замуж за человека без… без любви.
Без любви? — переспросил сэр Маркус. — Да что может знать о любви молоденькая девчонка? Любовь к такому человеку, как его сиятельство, придет после свадьбы, обязательно придет!
А если… если не придет… что мне тогда делать? — спросила Донелла.
Ответом ей было молчание.
По лицу отчима девушка поняла, что он начинает сердиться.
Я не намерен спорить с тобой об этом, Донелла. Видишь ли, я уже сказал лорду Уолтинге- му, что мы с твоей матерью будем рады видеть его твоим мужем.
Он посмотрел на Донеллу, проверяя, слушает ли она его, и продолжал:
Завтра вечером он приедет, чтобы сделать тебе формальное предложение, которое ты примешь!
А если я… откажу ему? — нерешительно спросила Донелла.
О таких глупостях не может быть и речи, — ответил сэр Маркус.
Но я же уже говорила, что… — начала девушка.
Послушай, дурочка, — перебил ее отчим, — ты же жила за границей и должна знать, что там браки между аристократами всегда заключаются по расчету. То же самое касается и Англии. Как твои опекуны мы с твоей матерью можем выдать тебя за кого угодно, и ты обязана повиноваться!
Донелла вскочила на ноги.
Как вы можете принуждать меня к тому, что сделает меня несчастной? — спросила она. — Мама вышла замуж за отца, потому что любила его, и я не верю, что она может принудить меня выйти за человека, к которому у меня нет ни малейшего влечения, и который, я уверена, совсем не нравится мне как… муж.
Ты закатываешь истерику и болтаешь глупости! — вскричал сэр Маркус. — Имей в виду: если ты не будешь подчиняться моим приказам, можешь уйти из моего дома и существовать как знаешь!
Посуровевшим голосом он продолжал:
Как ты думаешь, откуда берутся деньги на одежду, которую ты носишь, еду, которую тебе подают и на дорогостоящее образование, которое ты получила?
Вы хотите сказать… что не будете… удерживать меня? — спросила Донелла.
У тебя есть выбор, — ответил сэр Маркус. — Либо ты выходишь за одного из богатейших людей Англии, либо, чтобы прокормить себя, идешь в гувернантки или в компаньонки к какой-нибудь старой перечнице!
Донелла понимала, что это все, на что может рассчитывать женщина.
Тихо всхлипнув, она повернулась лицом к окну и спиной к комнате, как до этого стоял ее отчим.
За окном яркое солнце освещало сад. Весенние цветы ярким ковром покрывали зеленые лужайки. Все, принадлежавшее отчиму Донеллы, было самым лучшим, что только можно было купить за деньги.
Донелла вспомнила, как трудно было сводить концы с концами в их крошечном черно-белом коттедже после того, как ее отец погиб в море.
Теперь она видела лорда Уолтингема в другом свете. Он был высоким и широкоплечим, с начавшим лысеть высоким лбом. Волосы его побелели от времени, а от глаз ко рту сбегали глубокие морщины. В юности лорд был красив, а теперь обладал тем, что называли «представительностью».
И все же он был стар. Так стар, что Донелла ни на мгновение не могла подумать о нем как о человеке, который прикоснулся бы к ней или поцеловал ее.
Она вздрогнула. При мысли о том, что она может стать его женой, ей захотелось разрыдаться.
Как сможет она провести с ним всю оставшуюся жизнь! Этот старик был отвратителен ей, хотя она и не могла бы объяснить почему.
Я… я не могу сделать этого… не могу! — от души воскликнула она.
Из-за ее спины раздался голос отчима.
Послушай, Донелла, — начал он. — Я вовсе не хотел расстраивать тебя, и понимаю, какое это для тебя потрясение. Но ты ведь умная девушка, и я верю, что, когда ты все хорошенько обдумаешь, ты поймешь, как тебе повезло.
Он сделал паузу, а затем продолжал:
Лорд Уолтингем оказал тебе честь, избрав себе в жены из всех своих знакомых женщин именно тебя.
Донелла не ответила, и граф добавил:
Думаю, ты знаешь, что он уже был женат, но его жена стала инвалидом, и, прожив после этого еще несколько лет, умерла от истощения, которое не поддавалось лечению.
Донелла хранила молчание и не поворачивалась, и сэр Маркус продолжил:
После этого Уолтингем отдал свое сердце и душу на службу родине. Он блистательно проводил все дипломатические миссии, которые поручали ему ее величество и министерство иностранных дел. К тому же он продолжает неустанно трудиться на благо Хертфордшира.
Сэр Маркус умолк, и через мгновение Донелла повернулась к нему.
Я думаю… папенька… что мне нужно… обсудить это с мамой.
Лицо сэра Маркуса смягчилось.
Конечно, дорогая, это будет очень разумно с твоей стороны. Так и поступи. В общем-то твоя мать не меньше меня рада случившемуся и считает, что ты должна занять высокое положение как в кругу знати, так и во всей стране.
Я пойду к ней… прямо сейчас, — тихо сказала Донелла.
Не взглянув на отчима, она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Сэр Маркус сказал себе, что все прошло успешно, как раз так, как ему хотелось. Конечно, Донелла еще ребенок, трудно думать о ней как о взрослой, но она поймет, что лучшего ей никогда не предложат.
К тому же чем скорее она выйдет замуж, тем раньше он сбудет ее с рук. Однако никто не сможет сказать, что он не сделал для падчерицы все, что смог.
«Когда завтра Уолтингем приедет сюда, — подумал он, садясь за стол, — мы обсудим свадебную церемонию и, конечно, брачный контракт».
Захлопнув за собой дверь кабинета, Донелла побежала по коридору, а затем поднялась по лестнице. Но направлялась она вовсе не в комнату матери, как думал ее отчим. Она бежала к себе.
Заперев дверь, она сняла амазонку и сапоги, а затем бросилась на постель и задумалась.
Неожиданная свадьба поразила ее, подобно грому с ясного неба.
Всего неделю назад она вернулась в Англию и была этому очень рада. Она уже предвкушала обещанный отчимом лондонский бал и мечтала познакомиться со своими английскими ровесницами.
Несколько ее одноклассниц должны были впервые выехать в свет. Еще в школе они говорили о том, за кого выйдут замуж, и надеялись, что получат множество предложений.
Моей сестре шестеро мужчин за один сезон предлагали руку и сердце, а она вышла за седьмого, — хвасталась одна из девочек.
А чем он отличался от других? — спросила какая-то француженка.
Он был сыном маркиза! — ответила англичанка.
Больше вопросов не возникало.
Донелла понимала, что подобный брак считался социальным триумфом и обрадовал всю семью девочки.
Теперь она подумала о том, как будут поражены ее одноклассницы, узнав про лорда Уолтингема.
И в то же время она была уверена, что хотя бы некоторые из них поймут ее нежелание выходить за него замуж.
«Я сказала, что он достаточно стар, чтобы быть моим отцом, — размышляла Донелла, — но я с таким же успехом могла сказать дедом — он выглядит не намного младше».
Ее собственный отец был молодым человеком, когда умер, быть может, потому что погиб в море. У него не было морщин под глазами и седых волос.
Я… не могу сделать этого… не могу! — пробормотала Донелла.
Она долго собиралась с мыслями. Наконец, переодевшись в одно из красивых дорогих платьев, присланных ей матерью еще во Флоренцию, она вышла из спальни и неохотно отправилась в материнский будуар.
Это была прелестная комната, примыкавшая к спальне леди Грейсон. Здесь мать Донеллы обычно сидела по утрам, разбираясь в домашних делах.
Когда дочь вошла в комнату, леди Грейсон изучала меню на выходные. Она подняла взгляд и сразу поняла, какие чувства одолевают ее дочь.
Какое-то мгновение Донелла стояла у двери, глядя на мать.
Потом леди Грейсон поднялась со стула, и дочь, подбежав к ней, спрятала лицо у нее на груди. Мать крепко обняла ее.
Я знаю, дорогая, что это было для тебя потрясением, — мягко сказала она, — но твой отчим очень настойчиво хотел сам тебе обо всем рассказать.
Как я могу… выйти за… за человека… за старика… который старше моего отца? — спросила Донелла.
Мать не ответила, и через мгновение Донелла подняла голову:
Неужели я… правда должна выйти за него, матушка?
Леди Грейсон подвела Донеллу к дивану и усадила рядом с собой.
Этого я и боялась, дражайшая моя, — сказала она, — что ты расстроишься.
Я никогда не думала… мне и не снилось, что меня… будут заставлять выйти замуж… сразу же после возвращения в Англию! — произнесла Донелла. — Я так мечтала о том, как… как мы с тобой поедем в Лондон… и о балах… и о веселье… и о том, как нам хорошо будет вместе.
Я знаю, — с болью в голосе произнесла леди Грейсон. — Однако твой отчим так рад тому, что ты выйдешь за лорда Уолтингема, что я не смогла ничего ему возразить.
Он хочет избавиться от меня! — уверенно произнесла Донелла.
Это не единственная причина, — ответила ее мать. — Твой отчим на самом деле верит, что самое большое счастье для тебя — это выйти замуж за лорда Уолтингема. Сэр Маркус очень уважает его, они ведь вместе учились в школе и всегда были близкими друзьями.
Но… но ведь не отчим же собирается выйти за него, а я! — язвительно заметила Донелла.
Я хотела бы помочь тебе, дорогая, — ответила мать, — и предложила подождать до конца сезона, на случай, если ты вдруг встретишь и полюбишь кого-нибудь другого.
И что на это ответил… отчим? — спросила Донелла, заранее зная ответ.
Он только разозлился, — очень тихо призналась леди Грейсон.
Донелла знала, что ее мать побаивается сэра Маркуса, хотя он никогда не сердился на жену.
Однако леди чувствовала себя в долгу перед мужем и потому не желала противоречить ему ни в чем.
Маменька, — произнесла Донелла, — но вы же наверняка можете убедить сэра Маркуса подождать… Ну хотя бы… пару месяцев… или до конца лета. Ведь помолвка у девушки обычно длится долго.
Мать промолчала, и Донелла добавила:
Мне кажется, что все дело в том, что… сэр Маркус… ревнует вас ко мне… и хочет выставить меня из дому… как можно скорее.
Леди Грейсон издала сдавленный вздох, словно не желала отвечать дочери.
Донелла выскользнула из объятий матери.
Маменька, а сейчас вы… вы счастливы? Так же счастливы, как… были с папой? — спросила она.
Было похоже, что леди Г рейсон очень удивилась такому вопросу.
Она посмотрела на дочь, опустила ресницы и отвела взгляд. В комнате воцарилось молчание.
Не волнуйтесь так, маменька, — произнесла Донелла через некоторое время. — Ничего не говорите. Я знаю, что папа понял бы меня и не заставил бы меня идти под венец с человеком, который мне не нравится… и которого я скоро… возненавижу!
Не говори так, дорогая моя! — взмолилась леди Г рейсон.
Это правда, мама! Вчера за обедом он говорил только о себе, и я еще тогда подумала, что он просто зануда. А теперь, когда я думаю о нем как о муже, мне хочется убежать куда глаза глядят!
Леди Г рейсом сжала руки.
Дорогая моя девочка, но что я могу сделать? У меня сердце разрывается, когда я вижу, что ты так огорчена!
Донелла поднялась с дивана, подошла к окну и выглянула в сад.
Но она не видела ни солнечного света, ни цветов, ни деревьев.
Она слышала только собственный голос, который повторял:
Мне хочется убежать куда глаза глядят, чтобы меня никто не нашел!
У нее зародился план — план настолько грандиозный, что в первый миг она даже не поняла, что это означает.
Донелла резко повернулась к матери.
Леди Грейсон была очень бледна, хотя и красива, и сильно похудела за то время, пока Донелла жила за границей.
Не расстраивайтесь, маменька, — произнесла девушка. — Я что-нибудь придумаю и, наверное, папа… поможет мне… где бы он ни был.
Слезы навернулись на глаза леди Грейсон.
Я уверена, что он поможет тебе, драгоценная моя. Я знаю, что он думает о тебе, любит тебя и всегда очень, очень гордился тобой.
Я это и имела в виду, — ответила Донелла — Отдадим все на волю папы. Я уверена, что он не подведет меня.
Он не сделает этого, ведь он так любил тебя! — горячо ответила ее мать.
Глава 2
Донелла была с матерью до самого вечера.
Девушке казалось, что сэр Маркус вопросительно поглядывает на нее, однако ни слова не было сказано о лорде Уолтингеме.
Но Донелла прекрасно понимала, что время уходит. Завтра лорд приедет, чтобы сделать ей предложение, в абсолютной уверенности, что она примет его.
«У меня нет выбора», — горько подумала она.
И тут снова у нее возникла мысль о побеге. Переодеваясь к обеду, она пересмотрела всю свою одежду, выбирая, что взять с собой. Выбор был нелегким.
К тому же Донелле нужно было решить, как долго ей придется скрываться.
Ответ был ясен: до тех пор, пока отчим не смирится с ее решением не выходить за лорда Уолтингема.
Кроме того, сам лорд вряд ли воспримет отказ спокойно. Он чрезвычайно гордился собственной значимостью и считал, что любая женщина обеими руками ухватится за него, предложи он ей стать его женой.
Сама мысль о лорде заставила Донеллу вздрогнуть. Она знала, что скорее умрет, чем выйдет за него замуж, хотя и понимала, что звучит это глупо.
Унаследованный от отца здравый смысл подсказал ей, что нет нужды так сгущать краски. Все, что от нее требуется, — это уйти и ненадолго исчезнуть.
Когда же она вернется, сэр Маркус будет вынужден серьезно отнестись к ее решению.
Донелла понимала, что не сможет скрываться вечно хотя бы потому, что ей будет очень трудно заработать себе на жизнь.
Если она притворится гувернанткой или компаньонкой, ей понадобятся рекомендации. Подделав их, она рискует попасться. Тогда ее наверняка арестуют по обвинению в подлоге.