На лице помощника отразилось замешательство, видимо, он понял слова генерала чересчур буквально.
— Вы полагаете?..
— Я полагаю, что все жены одинаковы. Исключая, разумеется, мою, — пояснил генерал.
Насколько было известно референту, Карлов был разведен. Ему почему-то тут же захотелось позвонить домой.
— Дальше, — продолжал генерал. — Поставь себя на место обычного врача. Напряги извилины, если это, конечно, извилины, а не следы от расчески! Подумай, куда он может побежать? Где он может спрятаться?
— Э-э-э… Я думаю… — начал референт. Карлов перебил.
— Попытайся думать и работать одновременно. Хорошо? И не забывай про девушку. Она нам тоже нужна.
Генерал взял кружку. Рука дрогнула — похоже, даже такой железный организм нуждался хотя бы в кратковременном отдыхе — и кофе расплескался прямо на стол.
Карлов поставил кружку на место. Он взял карандаш и провел несколько стрелок, направленных от двух бегущих фигурок наружу. На других концах стрелок расставил вопросительные знаки.
Затем он провел еще одну, жирную стрелку, указывающую вниз, и под ней нарисовал стопку бумаг и небольшой предмет, напоминавший пейджер, благо точно такой же лежал у генерала в кармане пиджака.
— Как этот Гарин распорядится документами Ильина? Вот что меня больше всего интересует, — задумчиво сказал Карлов.
Действительно, этот вопрос представлялся ему самым главным. Ситуация могла окончательно выйти из-под контроля в любую минуту. Испуганный и затравленный доктор мог ринуться к журналистам, причем западным, и тогда пиши пропало! Операция закончена, а Карлова ждал пистолет с одним патроном.
Когда-то давно — так давно, что Карлов уже и не верил в реальность того времени, — инструктор на спецкурсе в Высшей школе КГБ учил их правильно стреляться.
«Полностью сосредоточьтесь на предстоящем поступке. Представьте себя продолжением пистолетного ствола. Не ищите сердце: рука может дрогнуть, и пуля пройдет мимо. Не стреляйтесь в висок: в последний миг инстинкт заставит вас вывернуть кисть, и пуля выйдет через глаз. В таком состоянии человек может жить и давать показания, а при современной технике форсированного допроса тайн не существует. Выложите все! Стреляться надо в рот. Откройте его пошире и продвиньте ствол как можно глубже, до появления легкого рвотного рефлекса. Вдохните носом воздух и медленно давите большим пальцем на пусковой крючок. Ни в коем случае не дергайте резко — прострелите подбородок или щеку. Медленно… Медленно…»
Тогда речь инструктора произвела на Карлова неизгладимое впечатление. Конечно, Карлов не думал, что инструктор сам проделывал что-то подобное, но он наверняка видел, как это делается. И, может быть, даже помогал.
С годами эти воспоминания как-то сгладились и притупились. Но операции, которыми довелось руководить Карлову, не позволяли ни на минуту забывать о существовании этого полезного навыка.
И сейчас, если им не удастся взять Гарина и найти документы… Он был готов за все ответить.
Референту, конечно, не придется попробовать пороховые газы на вкус, для него все закончится жестокой поркой… и должностью начальника первого отдела на резиновом заводе где-нибудь в Зажопинске.
Карлов улыбнулся и посмотрел на часы. Ровно пять.
— В течение ближайших семи часов мы должны его взять, — сказал он. — Иначе… Мы пожалеем об этом.
Генерал взял кружку с кофе и поставил ее на рисунок так, что донышко полностью скрыло две бегущие фигурки. Затем он поднял кружку, вокруг фигурок остался коричневый ободок, замыкавший их в сплошное кольцо.
— Вот так, — сказал Карлов. — Мы должны их взять.
Они поднялись в отделение, на второй этаж, и Кашинцев понял, что снимать скафандр пока рано. Палаты, точно так же, как и боксы на первом этаже, были заполнены больными.
При мысли о том, что никто из этих людей больше не выйдет отсюда живым, Кашинцева начала бить дрожь. «Царство смерти! — думал он. — Жуткой и бессмысленной! Все эти люди скоро умрут… Сколько им осталось? Сутки? Двенадцать часов? Шесть?» Куратор заметил его нарастающую панику и сильно хлопнул Кашинцева по спине. Игорь пришел в себя и с благодарностью посмотрел на Валерия Алексеевича.
Тот знаком показал: «Вперед!», и они двинулись по коридору, читая надписи на дверях. Наконец им попалась табличка: «Заведующий 4-м отделением Островский В. Н.»
Кашинцев пригляделся — дверь была открыта. Собственно, она и не закрывалась: замок был вырван «с мясом». Кашинцев замешкался на пороге, и куратор, оттеснив его в сторону, вошел первым.
— Ого! — не мог сдержать он удивленный возглас.
В комнате был настоящий погром. На полу — начавшая подсыхать лужа, среди темно-зеленых водорослей — блестки золотых рыбок, похожие на фантики от конфет. В луже валялся утюг, шнур от него тянулся к розетке.
Кашинцев подошел ближе. Утюг щелкнул, и загорелась контрольная лампочка; от его подошвы стал подниматься легкий парок.
Игорь нагнулся, вытащил вилку из розетки и поставил утюг вертикально. Валерий Алексеевич неожиданно коснулся его плеча.
— Что? — испуганно спросил вздрогнувший Кашинцев.
Куратор показал на аккуратные дырочки в двери. Снаружи они их не заметили, но изнутри круглые отверстия были видны особенно четко.
— Что это?
Куратор выставил сложенные указательный и средний пальцы правой руки и сделал вид, что целится, а потом поднес их к губам. Точнее, к стеклу скафандра. Кашинцев понял, что ему лучше молчать. Он согласно кивнул.
Валерий Алексеевич стал рыться в вещах, лежавших на столе. Его внимание привлекла толстая телефонная книжка в коричневом дерматиновом переплете. Руки, затянутые толстой резиной, с трудом перелистывали слипшиеся страницы. Ему потребовалась почти минута, чтобы открыть записи на букву «Г». С досадой покачав головой, он ткнул пальцем в строчку: Гарин. Далее следовал семизначный номер и в скобочках — «дом».
Игорь в ответ сделал удивленное лицо и развел руками: «Ну и что?»
— Мобильного нет, — пояснил куратор.
Он цепким («профессиональным» — отметил про себя Кашинцев) взглядом осмотрел кабинет и, видимо решив, что здесь им больше делать нечего, положил книжку на место и подтолкнул Игоря к выходу.
Кашинцев собрал пальцы в щепоть и сделал жест, будто что-то пишет. Куратор улыбнулся и коснулся стекла шлема.
«Ах, ну да! — сообразил Кашинцев. — Он все запомнил!»
Они вышли из ординаторской и вернулись на первый этаж.
Холл рядом с выходом на улицу был превращен в дезинфекционную. С потолка свисали полотнища толстого непрозрачного полиэтилена, разделяя помещение на множество отсеков.
Человек в защитном костюме, увидев их, включил портативный компрессор. Заборные трубки тянулись от компрессора к большому блестящему баку из нержавеющей стали. Человек тщательно обработал их скафандры, потом махнул рукой, показывая, куда идти дальше.
Перед вешалкой со множеством плечиков мужчины с наслаждением стянули защитные костюмы.
— Куда мы теперь? — спросил Игорь, вешая свой скафандр.
— Посмотрим, — уклончиво ответил куратор.
На выходе им вручили целую пачку специальных масок, плотно облегавших лицо, и бутылочку с дезинфектантом. Валерий Алексеевич показал удостоверение прапорщику с автоматом, расписался в журнале, и они вышли на улицу, где их по-прежнему ожидала черная «Волга».
За несколько метров до машины, Кашинцев остановился, достал пачку «Мальборо» и с наслаждением закурил.
— Черт! Как это все, а? — он растерянно развел руками. Несовершенство окружающего мира удручало его. — И что вы собираетесь делать дальше?
— Банальный набор оперативно-розыскных мероприятий, — ответил куратор. — Есть задача — найти Гарина, чтобы прояснить некоторые моменты, касающиеся эпидемии. Значит, мы его найдем.
— Ну, конечно. Ни на минуту не сомневаюсь. Учитывая возможности вашей организации!
Голос Кашинцева звучал язвительно.
— Вот тут вы ошибаетесь, — поправил его Валерий Алексеевич. — Возможности своей организации я как раз использовать не могу. Поиск Гарина не входит в круг моих задач. Тем более, что его и так уже ищут.
— Кто?
— Все та же организация.
— Зачем?
— Зачем? — куратор потер запястья. Резиновые перчатки защитного комбинезона туго обтягивали руки, раздражая кожу, и теперь запястья сильно чесались. — Как по-вашему, что означает «первый случай заболевания»?
— Ну… Не знаю. Первый, он и есть первый.
— Вирус же не мог возникнуть из воздуха. Его кто-то принес.
Кашинцева осенило.
— Вы хотите сказать, что он?..
— Возможно, покойный Ремизов кое-что знал об этом. Скорее всего, он являлся носителем не только вируса, но еще и информации. Иначе зачем потребовалось заметать следы? Убирать тех, кто был с ним в контакте? Ведь не для того, чтобы остановить эпидемию?
— Да, — согласился Кашинцев, — вы правы. А как вы вообще про него узнали?
Куратор пожал плечами.
— Кто-то посчитал, что можно поделиться этими сведениями с нами. Большой опасности не было: Ремизов к тому моменту был уже мертв. Но, наверное, все пошло немного не так, как предполагалось. И теперь за Гариным идет охота.
— А смысл?
— Скрыть те факты, которые мы так хотим узнать. По сути, вопрос сводится к тому, кто его раньше найдет: мы или они.
Внезапно перед Кашинцевым предстала вся картина — пока без подробностей, но основные причинно-следственные связи вырисовывались довольно четко.
— Валерий Алексеевич! Значит… Мы кому-то переходим дорогу?
— Скажем так, мы собираемся совершить некоторые несанкционированные действия. Потому что считаем их целесообразными.
— И чем нам это грозит?
— Не напрягайте попусту фантазию. Давайте думать о них, — куратор показал на корпуса больницы. — Отсидеться все равно не удастся. А-Эр-Си пойдет до конца, ни перед чем не останавливаясь. А вы? Готовы пойти до конца?
Кашинцев не мог сдержать ехидного замечания.
— Хотите, угадаю? Ваш любимый фильм — про супермена? Да? Потому что он постоянно спасает мир?
Впервые он увидел, как Валерий Алексеевич улыбается.
— Пусть про супермена. Но ведь такой шанс выпадает не каждому, не так ли?
— Точно. Было бы глупо его упускать.
— Значит — надо найти Гарина.
— Конечно. Путь в тысячу лье начинается с первого шага.
Куратор нагнулся над пассажирским стеклом автомобиля. Водитель, разложив сиденье и задраив все окна, мирно посапывал в ожидании пассажиров.
— Не стоит его будить, — сказал куратор. — Видите, вон там, на углу — телефонная будка?
— Да. И что?
— Пойдемте, позвоним.
Кашинцев посмотрел: на углу дома, расположенного на пересечении Волоколамского шоссе и улицы Габричевского, стояли две телефонные будки.
— Что, у вас нет мобильного? — спросил Игорь.
— Мне придется его отключить. По мобильному легко проследить передвижения абонента. Это может нам помешать.
— А-а-а… Ну, пойдемте.
Они еще раз посмотрели на водителя, спавшего в машине. «По крайней мере, ему не поручали следить за мной, — подумал куратор, нащупывая в кармане пластиковую карточку МГТС. — Это хорошо».
Кашинцев вспомнил, что он с утра ничего не ел, и остановился перед киоском «Мороженое». Маски лежали в кармане; к счастью, людей рядом не было, поэтому он не торопился надевать ее. Конечно, эта предосторожность не была лишней, но… Кашинцев не хотел надевать маску; как праздные зеваки глазеют на клубы дыма, ползущие из окна, и никто из них не хочет первым крикнуть: «Пожар!»
Игорь побренчал мелочью. Неплохо было бы купить большой пломбир, который раньше продавали за сорок восемь копеек, выложить его в тарелку, подождать, пока он немного подтает, потом залить терпким вишневым компотом и, взяв десертную (не столовую и не чайную — именно десертную!) ложку…
Он облизнулся и поспешил за куратором.
— Валерий Алексеевич! Вы собираетесь звонить ему домой?
Куратор посмотрел на него так, будто Кашинцев произнес очередную, самую грязную, непристойность.
— Конечно, нет. Я же сказал: банальный набор оперативно-розыскных мероприятий. Представьте, что вам нужен Гарин. Как бы вы стали его искать?
Кашинцев почесал в затылке.
— Да черт его знает, как… Раздал бы фотографию всем нарядам милиции…
— А если учесть, что у милиции и так дел хватает?
— Ну-у-у…
Куратор пришел ему на помощь.
— Рутина. Прежде всего надо установить все возможные контакты. Человек в бегах — куда ему деваться? Это первое. Второе. Беглец — человек семейный… Я не до конца в этом уверен, но предполагаю. Ему же надо как-то успокоить жену, дать ей весточку? Надо. Следовательно…
— Телефон — на прослушивании? — догадался Игорь.
— Конечно. Но этого мало. . — А что еще?
— Представьте, Гарин звонит жене и просит ее о помощи. Он может догадываться о том, что телефон прослушивается, и сказать что-нибудь вроде: «Солнышко, принеси мне деньги… или патроны… туда, где мы с тобой познакомились. Ладно?» Вот и сиди гадай, где они познакомились: то ли в музее, то ли в дельфинарии. Стало быть...
— За домом надо следить!
— Правильно! Если мои выкладки верны, то рядом с домом обязательно будет наружное наблюдение. У нас в машине есть рация, у них — наверняка тоже. Волну я знаю, настроиться не составит особого труда. Будем следить за теми, кто охотится за Гариным, и таким образом выясним, где он находится.
— Ловко!
Куратор снисходительно улыбнулся.
— Бритва Оккама.
— Что?
— Был такой средневековый христианский философ, Вильгельм Оккамский. Так вот он однажды изрек: «Не умножай сущностей без необходимости». Проще говоря, не делай с большим то, что можно сделать с меньшим.
Кашинцев посмотрел на Валерия Алексеевича со смешанным чувством удивления и восхищения.
— Здорово! Вы читали труды Вильгельма Оккамского?
— Нет. Так любит говорить один человек. А я ему доверяю, хотя… Он сам учил меня: «В Организации никому доверять нельзя».
— А он, случайно, не сможет нам помочь?
Куратор сразу замкнулся. Лицо его стало серьезным, лоб перечеркнула глубокая складка.
— Нет. Я не должен его подставлять.
— Ну ладно. И куда вы будете звонить?
— В справочную службу. Не «09», конечно. В другую справочную.
Валерий Алексеевич достал телефонную карточку, вставил ее в прорезь считывающего устройства и набрал номер, аккуратно прикрывая цифры рукой. Он сделал это машинально, даже не задумываясь, — привычка.
— Золото-32, — назвал он дежурный пароль. — Будьте любезны, мне нужно узнать адрес по номеру абонента. Да. И заодно посмотрите, кто там прописан.
Куратор назвал номер и некоторое время ждал. Затем он сказал спасибо и повесил трубку.
— Ну что? — Кашинцев дрожал от нетерпения.
Что-то мальчишеское, все еще живущее в его душе, замирало от ощущения причастности к некой тайне. То же самое он испытывал, когда смотрел фильмы про шпионов.
— Он женат! — торжествующе сказал куратор. — Мы на верном пути. Поехали!
Кашинцев взял его за рукав.
— Только я сначала куплю мороженое, ладно?
— Куда? — спросил недовольный шофер.
Видимо, ему не очень-то нравилось кружить по тушинским дворам.
— Остановите здесь, — распорядился куратор. — Так. Хорошо. Теперь поставьте машину на стоянку и не выходите из нее, что бы ни случилось, — он достал из кармана маску, смочил ее дезинфектантом и протянул водителю. — В городе — эпидемия, — пояснил он, увидев удивленный взгляд. — Если хотите вернуться домой, — лучше наденьте.
— Ну, а мы, — Валерий Алексеевич взял рацию, — немного прогуляемся. Пойдемте, Игорь Константинович.
Кашинцев сунул руки в карманы, зачем-то ссутулился и пошел следом за куратором. Он поймал себя на мысли, что, возможно, выглядит не слишком естественно, хотя ему и казалось, что так он привлекает меньше внимания.