Лизи постояла еще несколько минут, растирая слезы по щекам. Он помогал ей все это время только из-за слова, которое дал отцу много лет назад. И вот она сама оттолкнула его, отказалась не только от его помощи, но и от него самого. Она не хотела, чтобы он был рядом только из-за долга. Она хотела…
— Черт, какая же я дура. — Лизи закрыла глаза, стоя посреди тротуара, а слезы все катились и катились по ее щекам. — Он больше не придет. Он больше никогда не придет.
Кое-как взяв себя в руки, она медленно побрела к дому. Хорошо хоть людей на улице не было, и никто не видел, в каком состоянии она сейчас пребывала. Лизи еле переставляла ноги, оплакивая свою первую и, скорее всего, последнюю любовь. Вот так ее сердце разбилось вдребезги, на мелкие осколки, которые теперь никому не удастся собрать. Ее теперешнее состояние поймет только тот, кому пришлось пережить и прочувствовать нечто похожее.
Перед самой аркой Лизи остановилась, и неприятный холодок пробежал у нее по спине. Девушка оглянулась, посмотрела направо и налево, но ни одной живой души рядом не было. Но на подсознательном уровне она явно ощущала чье-то присутствие, и ей даже показалось, что она слышит тяжелое дыхание, доносящее из черного проема арки. Лизи сжалась, до боли в глазах всматриваясь в темноту, но так ничего и не смогла рассмотреть, да и ни единого звука оттуда больше не доносилось. Лизи помотала головой, стараясь развеять остатки алкоголя. Что-то ее фантазия разыгралась не на шутку. Собрав остатки своего мужества, она медленно зашла в арку. Там всего-то и надо пройти метров десять-пятнадцать. Лизи дотронулась холодными пальцами правой руки до бетонной стены, и так придерживаясь за нее, медленно зашла в темный проем.
Она шла, осторожно ступая на выщербленный асфальт, боясь, чтобы нога не попала в ямку. Девушка оглянулась. Ей показалось, что она идет уже слишком долго, но она сдерживала себя, чтобы не бросить к выходу, сломя голову, боясь упасть и вывихнуть или еще лучше — сломать ногу.
Где-то посредине арки, когда она уже почти успокоилась, Лизи обо что-то споткнулась и, не удержавшись на ногах, стала падать. Но у самого асфальта чьи-то сильные руки подхватили ее, не давая расшибиться.
— Я долго ждал тебя, сестренка, — прошептал ей на ухо незнакомый голос.
Лизи дернулась, стараясь освободиться из цепких объятий, но сильные руки держали ее слишком крепко. Девушка уперлась в твердую мужскую грудь, но ее сил не хватило даже на то, чтобы хоть немного отодвинуться от его тела.
— Пустите меня, — в панике закричала Лизи.
— Не так быстро. Я слишком долго искал тебя. — Лизи почувствовала горячее дыхание на своем лице. Тут же мужская ладонь оказалась на ее затылке, и жесткие сухие губы накрыли ее рот.
Девушка начала яростно сопротивляться, но, как ни странно, ей так и ничего не удалось сделать. Она почувствовала горячий язык, который грубо пытался ворваться в ее рот. Лизи еще сильнее задергалась, но ладонь мужчины, лежащая на ее затылке, только еще крепче прижимала ее голову. Девушка почувствовала, как он укусил ее за губу, и соленый вкус крови наполнил ее рот. А потом пришла боль. Лизи невольно сглотнула и боль вместе с кровью потекла по горлу, охватывая уже все ее тело. Ей казалось, будто раскаленная лава ползет по ее венам. Еще чуть-чуть и она сама всполохнет, как факел. У нее болело все тело — от кончиков пальцев на ногах, до кончиков растрепанных и наэлектризованных волос. Внезапно она почувствовала, что хватка ослабла. Но только Лизи подумала, что надо попробовать вырваться, как прямо над ухом раздался его шепот и горячее дыхание:
— Он всегда любил тебя больше, чем меня. — Лизи дернулась, стараясь отодвинуться. — Нет, сестренка, это еще не конец, — и девушка почувствовала, как он снова начинает притягивать ее к себе.
— Нет. — Собрав все свои силы, Лизи отклонилась назад, вырываясь из его мертвой хватки. Его губы, которые уверенно приближались к ее лицу, теперь коснулись ее груди, и место поцелуя тут же запекло, как от ожога.
— Черт, — зло выругался мужчина и сам с силой оттолкнул Лизи. Она слетела с его колен и упала прямо в лужу на асфальте. — Ну, почему ты никогда не можешь сделать все правильно? — Его голос звучал, как злобное шипение змеи. — Ненавижу тебя! Как же я ненавижу тебя, — донеслось до Лизи. Она только и успела заметить, как мелькнул его темный силуэт у выхода из арки.
Девушка все еще сидела на асфальте, чувствуя, как то ли от холода, то ли от шока ее начинает бить мелкая дрожь. Лизи кое-как поднялась на ноги, держась за стенку. Ее колотило, как при высокой температуре, а еще ужасно тошнило. Казалось, что в ее бедном теле не осталось ни одного органа, который не ныл бы от боли. Пошатываясь, и уже не обращая внимания на ямы и выбоины, она медленно побрела к выходу.
Лизи показалось, что она идет уже целую вечность, а темный проем выхода был еще далеко. Она снова споткнулась и чуть не упала, уперевшись рукой в что-то мягкое, лежащее на асфальте. Сначала Лизи отдернула руку, но потом осторожно пощупала то, что лежало прямо у нее под ногами.
— Черт, моя сумка, — буркнула Лизи, и ее голос прозвучал слишком тихо и сипло. Вдруг до нее донесся странный шорох. Девушка оглянулась, всматриваясь в чернильную темноту арки. Звук снова повторился. Словно, какая-та большая птица била крылом. Лизи крепко сжала в руке найденную сумку и кинулась бегом к выходу. Она и не знала, что способна так быстро бегать, особенно, когда каждая мышца в теле готова порваться от невероятного напряжения. Правду говорят, что в экстремальных ситуациях люди способны на многое. Лизи подбежала к подъезду и влетела на крыльцо, перескакивая через ступеньку. Возле двери она притормозила, чтобы открыть кодовый замок, и тогда кто-то крепко схватил ее за руку.
— Черт, больно, — услышала она знакомый голос, когда ударила схватившего ее локтем в живот, и развернулась, чтобы добавить. — Лизи, остановись. Что с тобой? Это я, Костя. — Парень успел в последний момент отвести ее удар от своего многострадального лица.
— Ты? — девушка остановилась. — Ты … ты … ты чего тут? — заикаясь и нервно оглядываясь, спросила она.
— Тебя вот жду, — ответил Костя, поправляя задравшийся пиджак.
— Меня? Зачем? — удивилась девушка, разглядывая своего нового одноклассника. Он был все еще в той же одежде, что и в школе, да и его школьная сумка лежала рядом.
— Хотел это… — неловко замялся парень. — Ну, поговорить и… извиниться.
— Да ладно тебе, забыли, — буркнула девушка и снова нервно оглянулась. — Ты давно ждешь?
— Не очень, пару часов, — усмехнулся Костя, разглядывая девушку в свете горящей над входной дверью лампочки. — А ты чего такая взлахмоченная и … грязная? Что-то случилось? — он нахмурился. — Тебя кто-то обидел?
— Нет, нет, просто упала. Там. — Лизи махнула рукой в сторону арки. — Там темно, вот я и… это… упала.
— Правда? А, кажется, что тебя кто-то сильно напугал. У тебя все лицо красное и глаза…
— Что глаза?
— Они черные. Такое чувство, что у тебя зрачки на всю радужку…
— Это свет такой, да и перепила я малость, — быстро ответила девушка, отворачиваясь от парня.
— И футболка вся порвана. А почему ты раздетая? На улице уже не лето. Лизи, что случилось? — Костя взял ее за руку. — Слушай, ты такая горячая. У тебя температура? — не на шутку встревожился парень.
— Наверно, простыла немного, — согласилась с ним Лизи. с каждой минутой ей становилось все хуже, голова жутко болела, мысли путались и она пыталась успокоить бешеное сердцебиение. Ей еще никогда не было так паршиво, как сейчас. Лизи хотелось только одного: добраться до своей постели и завалиться в нее, даже не раздеваясь.
— Может, врача нужно?
— Не нужно. Просто лягу, просплюсь, и все будет нормально.
— А где твоя куртка? — не доверчиво продолжал разглядывать ее парень.
— Черт, я толстовку в парке забыла или в машине? Не помню.
— Лизи, хорошо, что я тебя догнал… — раздался за ее спиной голос Андрея. — И ты здесь?
Лизи быстро оглянулась. Андрей стоял в нескольких шагах от нее, держа в руках толстовку и враждебно глядя на Костю.
— Чего тебе надо? — спросил тот, закрывая девушку собой.
— Э, ребята вы чего, — удивлено спросила Лизи, вставая между ними и переводя встревоженный взгляд с одного парня на другого.
— Что-то ты, защитничек, опоздал. Другие ее у тебя прямо из-под носа увели, — злобно прошипел Андрей.
— Защитничек? — Лизи покосилась на Костю. — Так это ты что ли отделал Андрюху в школе?
— И ничего он не отделал, только раз успел стукнуть, — буркнул Андрей и всунул Лизи в руки забытую толстовку.
— Два, — поправил его Костя.
— Что?
— Я сказал, что успел два раза тебя ударить, пока твои дружки не оттащили меня.
Андрей шагнул к Косте и сжал кулаки.
— Так, стоп, стоп, — развела руки Лизи, упираясь в грудь одному и другому. — Никаких драк, на сегодня драк хватит. Давайте спокойно сейчас поднимемся ко мне и все обсудим.
— Мне нечего с вами обсуждать. Я сказал все, что хотел. — Андрей развернулся и пошел через двор к своему дому.
— Придурок, — бросил ему вслед Костя. Но Андрей либо его не услышал, либо сделал вид, что не услышал.
— Ладно тебе. — Лизи тоже смотрела вслед уходящему парню.
— А на меня одного твое любезное приглашение распространяется? — скромно улыбаясь, спросил Костя. Он никак не мог понять, что с этой девушкой не так? Почему утром он слышал, как она ругалась с этим парнем и еще чуть-чуть и дошло бы до драки, а сейчас они ведут себя как старые добрые друзья. Скорее всего, его и привлекала эта необычность и неопределенность. Таких людей он раньше не встречал.
— Распространяется, — буркнула Лизи и, схватив Костю за рукав пиджака, потянула за собой в подъезд. — Что ж пошли, знакомиться будем, — улыбнулась ему девушка и тут же почувствовала, как лопнула укушенная губа.
Быстро разувшись в темном коридоре своей квартиры, Лизи упорхнула в ванную, успев из-за двери крикнуть:
— Ты не против, если я сначала в ванну, а ты пока на кухне можешь чай поставить, ладно? — не дожидаясь его ответа, она захлопнула дверь.
Костя смотрел несколько секунд на закрывшуюся за девушкой дверь, потом улыбнувшись, покачал головой и прошел на кухню.
Лизи быстро разделась. Джинсы были все в грязи и мокрыми насквозь, а футболка действительно оказалась порванной и тоже мокрой. С отвращением девушка стянула с себя и мокрое белье, засунув его сразу в стиральную машину. Посмотрев в зеркало, Лизи обомлела. Волосы взлахмочены и перепутаны, лицо перемазано в грязи, горящие нездоровым румянцем щеки, руки в крови и в мелких порезах и ссадинах, губы опухли и до сих пор кровоточили, а глаза, глаза это вообще что-то непонятное. Они действительно были черными. А на груди, куда поцеловал ее этот странный мужик, было красное пятно, как от сильного ожога. Как ни странно, оно было идеально круглым, сантиметра четыре в диаметре. Лизи дотронулась до него и чуть не вскрикнула от боли, быстро зажав рот другой рукой.
— Что за черт, — тихо простонала девушка и полезла в ванну.
Она встала под душ и закрыла глаза. Холодные струи бились о ее разгоряченное тело, остужая его и доставляя неимоверное блаженство. Она ощущала, как жар в ее теле начинал утихать, боль в груди отступала, а в голове потихоньку прояснялось. Боль и усталость медленно, но уверенно покидали ее измученное тело. Она бы могла так простоять еще не один час, но, помня, что ее ждет неожиданный гость, Лизи застонала от жалости и выключила воду. У нее было странное ощущение, как будто огонь все еще бушевал в ее теле, но холодная после душа кожа служила своеобразным барьером, за который этот огонь никак не мог прорваться.
Лизи накинула халат прямо на голое тело, так как запасное белье она не додумалась прихватить. Что ж, может быть, Костя ничего и не заметит. Девушка посмотрела на себя в зеркало и взяла расческу, которая тут же застряла в спутанных волосах. После душа она выглядела вполне даже пристойно, особенно, если сравнить с тем, какой она была до того. Лизи тряхнула мокрыми кудрями и улыбнулась своему отражению в зеркале. Губа снова треснула, и девушка тихо выругалась, слизывая кровь.
Когда она вышла с ванной, то в квартире уже витал ароматный запах свежесваренного кофе. Лизи тихо прокралась на кухню, замерев в дверях, она разглядывала колдующего у стола парня. Костя снял пиджак, небрежно бросив его на спинку барного стульчика рядом со своей сумкой. Он надел фартук Макса и закатал рукава рубашки.
— Извини, что вот так оставила тебя одного… — начала девушка, когда он заметил ее, подняв заинтересованный взгляд от разделочной доски, на которой ловко нарезал колбасу.
— Ничего, — улыбнулся он. — Я тут похозяйничал немного. Чай я не нашел, поэтому сварил кофе и вот бутербродики сделал, будешь? — улыбаясь, спросил он.
— Буду, — сказала Лизи и села за стол, вовремя поправив полы халата.
Костя поставил на стол горячий кофейник и тарелку с бутербродами. Они ели молча, только изредка косо поглядывая друг на друга. Девушка кое-как затолкала в себя один бутерброд, запивая его черным несладким кофе.
— Спасибо, было вкусно, — искренне поблагодарила Лизи. — А то все, что я ела сегодня, кроме завтрака, это чашка кофе и маленькое шоколадное пирожное.
— На здоровье, — невнятно ответил Костя, дожевывая последний бутерброд.
— Люблю мужчин, которые умеют готовить, — медленно потягивая остывший кофе, произнесла Лизи и хитро подмигнула Косте, надеясь, что это его хоть немного смутит.
— Так говорят женщины, которые сами не умеют готовить … ну или им просто лень, — улыбаясь, парировал он.
Они улыбались друг другу, и на лице парня появилось вполне однозначное выражение. Лизи первая отвела взгляд и нахмурилась. «Вот дура! — она дала себе мысленный подзатыльник. — И что он подумает о тебе? Привела ночью домой, душ приняла и сидишь тут полуголая, еще и призывно улыбаешься. Точно идиотка. А потом еще будешь говорить, что он не так понял».
Пока Лизи разговаривала сама с собой, Костя собрал посуду со стола и сложил в раковину.
— Может, еще чего-нибудь хочешь? Скажи, возможно, я смогу приготовить?
— Нет, Кость, спасибо, — смущаясь, ответила Лизи. — Я действительно не умею готовить, а еще больше ленюсь это делать. Кухня — это Макса прерогатива.
— Значит, Макс…
— Да, это мой старший брат и директор нашей школы.
— А родители? — осторожно спросил Костя.
— Они давно уже … Сначала мама… А через несколько дней папа погиб, когда случился пожар в нашем доме. Меня спас друг отца. Просто вынес из горящего дома. После случившегося я пролежала два года в психиатрической клинике. Это тоже правда. А когда вышла, то абсолютно ничего не помнила из своей прошлой жизни. И до сих пор мало что помню.
— Прости, — тихо сказал Костя и опустил голову.
— Ничего страшного. Я, в общем-то, сама виновата, что ко мне так стали относиться. Просто устала каждому объяснять, что да как, поэтому и отдалилась от одноклассников. Стала изгоем в школе. Хотя мне так легче. Меня не трогают, и я никого не трогаю.
— Ну, как же не трогают. А то, что сегодня было, это как называется?
— А ты что так и не понял, что произошло и почему? — рассмеялась девушка.
— Нет, не понял.
— Видать, в Америке с тобой такого не случалось?
— Нет, там было проще. Я не понял, за что сегодня меня так подставили. Ведь они все о тебе знали, а также знали, как ты отреагируешь. Я прав?
— Прав. Это была простая жаба. Такая большая, зеленая и вся в противных пупырышках.
— В смысле?
— Зависть, Костя, обычная зависть. Когда ты пришел и привлек внимание всех к себе, они это не смогли спокойно пережить, вот и подставили тебя. Это элементарно. Но я тоже была не права. Просто утром кое-что случилось… Короче говоря, я была в ужасном настроении, вот и не смогла сдержаться и ударила тебя. Извини, что вспылила.
— Лизи, ты меня удивляешь! — рассмеялся Костя. — Это я должен извиняться, а не ты. После этого урока я поговорил с некоторыми одноклассниками, и они мне все рассказали и популярно объяснили, что к чему. Между прочим, многие из них хотели бы с тобой общаться и даже дружить, но то, как ты смотришь на них, сдерживает этот порыв. Почему?