Один удар, второй… третий… Словно гвозди вбивают в тело.
- Ага! – удовлетворенно сказал Наран. – Боишься… Сейчас заговоришь!
Но ведь я не боюсь сейчас! Не больше, чем раньше. Наверное, это потому, что судорога проходит по телу, и я никак не могу унять дрожь. Нарану нравится, что я дрожу…
Удар, ещё… я ожидал худшего…хотя Цэгэн сказал, что не даст меня убить… Может, хотя бы ЭТУ битву я выиграю?!
- Тебе не понравится… - неожиданно звонко говорю я. Наран останавливается. – Мне и сказать-то тебе нечего! Ты и способен только связанного избивать… ты даже не воин. Сын ослицы!
- Ах ты тварь! – взвизгнул Наран и хекнул, как делают, разрубая толстое полено, лесорубы…
В спине что-то мерзко хрустнуло, а боль ударила почему-то в голову. Я подавился стоном, чуть не закричав…Мир закачался – туда-сюда… почему же нет воздуха? Туда-сюда… и в ушах гудит…
- Ты что творишь, идиот!
Это, кажется, Цэгэн… А собственно говоря, какое тебе дело? Ты же сам прервал развлечение, ну так дай другому!
Удары прекратились. Где-то далеко, за толщей воды я услышал «да вот же кость!» Какая кость?
Цэгэн матерился, я даже слышал, что с блеском и выдумкой. Я так не умею.
- А пошел ты! Ну и что же, что кость? Видно, ему мало… тварь эльфийская… Отстань, Цэ, говорю тебе!
Какая-то возня… а потом боль, которой не было ещё. Шипение и запах паленого… и мелкая такая дрожь сердца в горле, а ещё кровь на губах, во рту… по лицу что-то течет…
Меня здесь больше нет. Даже сердце бьется словно не во мне, а за лесом, и гудение, гудение вместо голосов. Как хорошо уйти. И боли я не чувствую. Я всё-таки не проиграл…
Глава 7
Я очень долго и как-то странно приходил в себя.
Вернее, без сознания я был сравнительно недолго – орки ещё и поесть толком не успели, кажется. Но я никак не мог очнуться до конца.
Я слышал орков, их разговор и даже потрескивание костра – но не мог пошевелиться или хотя бы открыть глаза.
А первым чувством было разочарование… Боль и разочарование. Всё-таки я надеялся если не сдохнуть тут сразу, то по крайней мере избавиться на какое-то время от общества этой компании…
Не вышло. Причем орки сами в этом принимали живейшее участие. Сперва они вылили мне на спину, наверное, целую фляжку своего самогона. И ведь не пожалели! Трезвенники, чтоб им… От этого я и очнулся – от боли. Причем, как я потом понял, к пытке это не имело никакого отношения, хотя вполне могло бы ею быть.
Медленно и нехотя сознание возвращалось – чтобы опять съежиться где-то в затылке и вспыхнуть горячими слезами в закрытых глазах…
А потом – стало легче.
- Возьми вон рубашку мою… - услышал я такой знакомый голос Цэгэна. - Листьев положи…
Чьи-то сильные руки стали меня ворочать и обматывать. Перевязывают, значит. Заботливые! Я сейчас уже умиляться начну…
- Тощий, как доска, тут и мяса-то нет почти, - ворчит орк. Керуг, наверное… Большой специалист по мясу. Тебе бы на нашем пайке посидеть, особенно на том, что последние недели был!
- Воды, что ли, дать… - бормочет толстяк. И край кружки упирается мне в губы.
- Пей давай, ты, эльф! – басит орк.
Я честно хотел открыть рот и попить - и пока пытался это сделать, кружку уже убрали. В этот момент я понял, что пить хочется, ещё как!
- Он тебя не слышит, проговорил Цэгэн. – Он без сознания.
- Ладно, потом, - не огорчился Керуг. – Ну ты ешь давай! Уморился небось, а?
- Насмехаешься? - укорил Цэгэн. - Пакостная работа! Весь аппетит отшибает...
- Может, я тогда съем твою порцию?
- Да жри, смотри - не лопни!
- Вот придумал – паскуднику этому гуся отдавать… Я припрячу, захочешь – съешь потом.
- Керуг, у тебя храла осталась, или всю на эльфа извел? Дай ради богов! – это опять Цэгэн.
- Есть ещё… полная. Держи.
Я как будто стал опять уплывать в тихий черный омут. Но меня вытащил из него голос их командира, Оргона:
- Ну что, ребята? Поохотились мы неплохо, что захотели – посмотрели, все целы… но вот вторая наша задача не выполнена. Что, завтра опять потащим этого эльфа с собой, в лагерь?
- Дык куда ж его девать-то, Оргон-ор? Ханский подарок же! Да там и тащить нечего… хочешь, я его за плечо закину да и понесу… три кости да волосы длинные, и ничего больше, тоже мне.
- Тащить там может и нечего… тебе, Керуг, я поверю, что ты его дотащишь и не заметишь… но вот ничего интересного он нам не рассказал. Плохо обрабатывали?
- Нормально я его обрабатывал, - а это конечно же Цэгэн. – Особенно под конец.
- Мда… Нар ведь его до кости достал? Кажется, я видел… Словом: либо он ни беса не знает, либо… знает что-то ценное. И достаточно опытен, чтобы молчать…
- Может, он под воздействием магии? – задумчиво спрашивает Цэгэн. – Оргон-ор, есть такая магия? Чтобы не выболтать то, что знаешь…
- Есть, - отозвался начальник. - Но тогда ты зря старался. Заклятье снимать шаман должен. А наш Верховный шаман… Слышите?
И тут я сам понял, что звуки, которые я принимал за удары своего собственного заполошного сердца, ими совсем не являлись. Это «что-то» доносилось откуда-то издалека и не имело ко мне никакого отношения.
- Я вот слышу, - усмехнулся Оргон, - и даже уже предполагаю, что это такое. Вот! Опять!
- Это то, о чем я думаю? – угрюмо спросил Цэгэн.
Даже мне немного стало интересно, о чем же он думает.
- Скорее всего, да, – подтвердил их командир. – Барабаны! Кажись, шаман Данзыпай наконец-то того… с духами воссоединился. Брату проще будет, - задумчиво сказал Оргон.
Надо же, какие высокие отношения между духовной и светской властью, подумал я. Шаман, значит, умер… Хорошо это или плохо – для меня? С одной стороны, одним орком меньше, тем более не из последних – это хорошо… С другой стороны – брату проще будет. А кто у нас брат? И что теперь будет проще? Может, с шаманом-то и лучше было, кто знает…
Мысли двигались медленно и спотыкались, как какие-то калечные зверюшки… с переломанными ногами. Равнодушные такие. Наверное, не хотелось сосредотачиваться на моем скором будущем, в котором ничего хорошего не было. А вообще – кажется, уже всё равно. Вряд ли будет намного больнее…
- Чем такой шаман - уж лучше никакого, прости духи! - простодушно заявил Керуг. - Вечно Алдар-хану перечил, а как морок на крепость навести, или хоть воинов от оружия заклясть перед штурмом... Как знать, может - и пленника не разговорил бы!
Вот как... Тогда уж лучше и впрямь без шамана! Что хуже - камча Цэгэна или шаманские чары, от которых, как пьяный, сам все выложишь? Камча лучше. Если повезет – просто забьют насмерть. Впрочем, этим в любом случае кончится, скорее всего…
- Оргон-ор, а верно, что Камень Крови в крепости Ахсна? - спросил вдруг "мастер камчи".
- Ты что ж - хану своему не веришь? - рассердился Оргон. - Там он. Алдар-хан знает, что говорит. Камень лежит посреди плаца. На вид – обычный валун, когда б не красные потеки. То кровь Эргила, ничто ее смыть не может…
- Почему же наши предки не забрали его с собой?
- Потому что его невозможно сдвинуть с места.
Камень?
Огромный, в ржавых потеках валун посреди плаца, на котором вечно стоит сержант, гоняя новобранцев? Я не выдержал и усмехнулся… засмеялся бы, да не получилось.
- Эй, эльф! Ты чего там кудахчешь? - мгновенно насторожился Наран.
- Кашляет, - отозвался Керуг. – Вы ему легкие отбили, что ль?
- Да нет вроде… - не сразу отзывается Цэгэн. И почему-то я подумал, что сейчас он смотрит на меня. Имущество. Трофей военный. Трофеи беречь надо, вон перевязали даже… хотя не везде, только там, где особенно лихо было – там перетянули.
- И что же, интересно, правда – из того, что мы все слышали? – задумчиво спросил Цэгэн. – А что – сказки?
- Вот прикоснешься к нему – сам и узнаешь… - ответил командир. – А я верю, что что-то есть. Мертвых он явно не воскрешает, этого не может быть, а вот удачу принести… почему бы и нет?
Прикоснется он, значит… К Камню своему… Интересно, а Борьке моему от камня ничего не перепало? Всё-таки он наполовину орк. И прикасался не раз к святыне этой оркской. И чем только не прикасался, кстати!
Я улыбнулся, вспомнив Борьку, сидящего на этом самом орочьем камне с флягой пива. Друг смотрит на меня, приглашающе хлопая валун по нагретой солнцем поверхности...Тишина…
И все ещё живы, нету осады…
В этот момент я ясно увидел: а ведь пленившие меня орки (вернее, полукровки), которые так спокойно говорят сейчас о Камне своем – они неколебимо уверены, что рано или поздно войдут в крепость. Просто убив всех, кто ее защищает… И они встанут рядом с Камнем, или по очереди будут залезать на него… бить в свои барабаны… а рядом, на вытоптанной добела земле, будут лежать трупы моих товарищей.
Да чтоб вы все сдохли, гады!
И к камню своему прикоснулись, только когда вам на нем бошки будут рубить!
Лица ребят, провожавших меня в этот злосчастный поход, встали перед глазами ясно-ясно. А ведь они верили в меня… А я… Что я могу? Не выдать, не сказать про Темные полки?
Но от этого они не придут на выручку…
Если бы можно было… Я слышал, что была когда-то Запретная магия – человек жертвовал своей жизнью, и попадая в плен, активировал заклятье – его разносило на куски вместе с теми, кто был рядом. Да я бы с радостью! Но нет, нет на мне никакого заклятья… Не умею я так.
Горло перехватило, и я вцепился зубами в траву, чтобы не застонать от отчаяния. И руки связаны - разве что в горло кому-то удастся вцепиться напоследок. Зубами. Но кто ж мне даст!
Я лежал неподвижно, чувствуя, как за закрытыми глазами становится нестерпимо горячо – бешенство, бессильное, бесполезное, выдавливало слезы и кружило голову, как будто я лежал не на твердой земле, а на качающейся палубе. Даже спина, кажется, уже не так болела…
Под бедром здоровой ноги внезапно обнаружился острый камень, который вдруг впился мне в ногу, как рассерженный кот. И я не успел пошевелиться, как явственно услышал чьи-то беззвучные, но оттого не менее понятные слова: «А ну, лежи тихо!»
И снова – как толчок в бедро, на этот раз безболезненный, но отчетливый. Ну вот! Шамана на горизонте ещё нет, а у меня, похоже, бред начинается. Что ж я за слабак такой!
«Вспомни! Подарок! Кошка!» - ударили в мозг чужие слова, и я вспомнил…
Придурок. Как я мог забыть о Борькином подарке! А ведь он отдал мне самую дорогую, заветную свою вещь. И если у меня не бред – то ещё и разумную…
«Одушевленную, олух!» - ворчание куга здорово напоминало Борькиного папу… он ведь знакомил нас когда-то… А что я знаю об одушевленных вещах? Да почти что ничего. Но этот привет от друга был… как протянутая над пропастью рука!
У меня теперь есть оружие. Оружие! И я уже не один…
«Мне бы взять тебя в руки, подарок моего друга», - сказал я мысленно. «Только вот руки-то у меня связаны. Ты смог бы мне помочь?»
«Взял бы он…» - казалось, ворчание ножа обретало по-настоящему сварливые интонации. – «Что именно ты хочешь, чтобы я сделала, эльфенок?»
« Наверное, разрезала веревки…» - подумал я. «Сделала… Ты ножик-женщина! А я забыл… Бо сказал мне…»
«Сам ты ножик!» - огрызнулся… огрызнулась куг. Бредово как-то звучит, но…
«Ну разрежу я тебе веревки… тоже мне, проблема… А дальше что?»
«А дальше…»
А дальше я и вправду олух. Сейчас подойдет ко мне Цэгэн или тот же Керуг… воды дать попить, например – и увидят, что веревка разрезана. И что будет? А ничего хорошего. В лучшем случае руки опять свяжут и пнут для острастки. А нож отнимут.
Надо подождать. Пока они не заснут. И тогда… не знаю, что тогда. Главное, не вырубиться, дождаться! Оружие – это свобода. Свобода выбирать хотя бы то, как умрешь. А может, удалось бы убить их главного? А может…
Сердце колотилось так, что я всерьез боялся, что орки услышат. Я ведь могу попытаться уйти от них!
«Тебя убивать не буду, так и знай!» - пробурчала куг.
« Это ещё почему? А если я хочу оставить их с носом?» – возмутился я мысленно. Хотя, если быть честным, не хотел я убивать себя. Успеется…
«Их – это кого? Орков или тех, что с Боонром остались?» - ядовито уточнила эта стерва. – «Убивать тебя – не стану! А так – думай. Если что… я могу убивать тихо. Могу – больно. Могу даже так, что в удовольствие убиваемому будет, только Боонр этим ни разу не пользовался. Хотя ведь интереснейшая возможность, если подумать…»
«Ты и вправду женщина», - подумал я с почтением и даже некоторым страхом. Когда убивают с удовольствием – это ещё можно понять, но вот чтобы убиваемый этим наслаждался?!
«Это всего лишь особенности мозга», - высокомерно ответила она. – «Как тебя хоть звать-то, эльфенок? А то как гладить женщину, так ты вот он весь, а как представиться…»
«Эфеданэль», - мысленно представился я, стараясь быть вежливым. «Можно Федя. А Боря зовет Эданом…»
«Федя подойдет», - ухмыльнулась мне эта… куг. – «Так вот, Федя… я могу сделать так, чтобы орк умер молча. Но направлять меня придется твоей руке. Ну чтобы хотя бы примерно в сторону орка, а не в противоположную. Понял?»
«Понял… только руки-то связаны у меня! Ладно, пусть орки заснут. Наверное, я смогу приблизить к тебе веревку… Умрет молча, да? Тогда кто-то будет сторожить, и остальные не проснутся!»
Я старался пока не думать о том, что придется встать и идти… или ползти? Сейчас даже такое элементарное движение, как повернуться набок и приблизить к себе связанные руки, вызывало страх. И, словно подчиняясь моим мыслям, спина напомнила о себе – боль разлилась, как будто плеснули от души кипящей смолой.
«Держись, Федя!» - беззвучно шепнула мне куг. – «Держись… эльфенок! Ведь ты живой… и у тебя задание… И Боонр ждет тебя живым… Терпи… ты сможешь… сможешь…»
«Конечно, смогу! Я ведь теперь не один!» Закусив губы, я постарался сосредоточиться на этом странном разговоре. «Как же я рад тебе… И как же мне называть тебя, куг?»
«Ну… вообще-то честные гномки не называют своих имен первым встречным эльфам!» - надменно хмыкнула она в ответ и тут же вздохнула:
«Но и ты – не первый встречный, да и я – уже не гномка. Когда-то меня звали Доори… но лучше зови Кошкой, мне понравилось, когда ты так обо мне думал…»
«Хорошо, Кошка Доори! А Борька хорошо тебя вырезал… Гордая и своенравная… мне бы только дождаться, Кошка, чтобы они заснули…» - пожаловался я.
«Если что, я тебя цапну», - совершенно серьезно пообещала мне Доори. – «Боонр не запрещал мне тебя кусать в интересах дела…»
«Конечно, кусай», - поспешно ответил я. «А то мало ли, вдруг я… засну…»
- Эй, ты там не подох ещё, зараза эльфячья? – раздался вдруг голос Нарана. – И на кой демон их в армию берут? Хлипкие… Не воины, а не пойми что!
Цэгэн отчетливо усмехнулся, но ничего не сказал.
- Эй! Подох иль нет? Я тебя спрашиваю! А то, может, и тащить с собой ничего не надо…
Наран уже подошел ко мне и, недолго думая, пнул ногой – сбоку, как раз туда, где было больнее всего. Там опять что-то хрустнуло, и я застонал, не удержался. Невозможно было удержаться. Перед глазами вспыхнули искры, а сердце словно в горле застряло, горячо и противно.
- Придурок…
Это Цэгэн, кажется.
- Хватит! Надо будет – и потащишь, не всё ж Керугу таскать, - насмешливо предрек Нарану командир. Сильная рука перевернула меня на спину. Зачем? Ведь слышали же. Глаз я не открыл.
- Живой пока… - задумчиво констатировал Оргон не сразу. - Ладно. Всё завтра.
И отошел.
Несколько мгновений я искренне мечтал сдохнуть. Я забыл обо всем, даже о Темных полках и нашей крепости… Показалось, что даже если бы меня мечом по спине ударили, и то легче было бы, чем вот так.
Из-под закрытых глаз потекли слезы, а во рту застрял то ли крик, то ли кровь, то ли ещё что-то… И вот эти слезы и привели меня в себя, когда я наконец смог нормально дышать. Хотя бы поверхностно, неглубоко, но смог.