— Вы не поможете мне ее открыть? — мило улыбнувшись, девушка потянулась к нетронутой бутылке.
Ответом ей стала едва уловимая усмешка. Северус не спеша направился к притихшей девушке, забирая у нее из рук шампанское. С искренним восхищением Гермиона следила за тем, как сильные пальцы ловко справляются с золотистой пробкой. Жилки на его руках напряглись, делая их еще более… сексуальными?
«Да что со мной не так?!» — не на шутку разволновалась Грейнджер.
Приглушенный хлопок заставил вздрогнуть и оторваться от созерцания мужских рук. Снейп выжидающе смотрел на Гермиону, и девушка подалась вперед, ставя на столик пустой бокал, до сих пор не выпущенный из ладони. Игристая жидкость с тихим всплеском наполнила два фужера. Миллионы малюсеньких пузырьков шипели вдоль прозрачных стенок, будто напоминая, что стоило бы поторопиться, иначе они рискуют улетучиться.
— Присаживайтесь, — Гермиона кивком указала на свободное кресло.
Северус плавно опустился на предложенное место, вальяжно откинувшись на мягкую спинку.
Изящные пальчики сомкнулись на высокой хрустальной ножке. Подняв бокал, Гермиона искренне улыбнулась, в открытую глядя на расслабленного мужчину.
— С Рождеством, мистер Снейп.
Северус медленно поднял свой бокал. С тихим звоном хрустальные грани соприкоснулись друг с другом.
— С Рождеством… — начал Снейп, но, неожиданно для самой себя, Гермиона перебила его:
— За исполнение самых сокровенных желаний, — прошептала девушка и… залпом осушила свой бокал.
Пенистый напиток незамедлительно ударил в нос, вынуждая Гермиону забавно сморщиться. Северус, не отрывая взгляда от девушки, спокойно расправился со своей порцией алкоголя.
— Не самый приятный напиток, — с ледяным спокойствием заметил Снейп, прокручивая опустевший бокал в своих невероятно красивых пальцах.
— Простите, другого нет, — призналась Грейнджер и, подавшись вперед, поставила свой бокал на стеклянную столешницу, ненавязчиво пододвигая его ближе к Снейпу. Вскинув бровь, Северус щедро наполнил бокалы новой порцией шампанского.
— А вы были на приеме в честь трехсотлетия со дня основания Министерства Магии? — первое, что пришло в голову. Почему-то сидеть в тишине казалось невероятно скучно.
— Был, — односложные ответы не особо располагали к беседе.
— Я тоже, — чувствуя себя последней идиоткой, пискнула Грейнджер.
— Знаю… — бархатный голос обволакивал, а антрацитовые колодцы утягивали на свое дно…
Разговор не клеился, но постепенно новые порции алкоголя делали свое дело. С каждым глотком беседа становилась более непринужденной, все чаще мужские губы складывались в кривоватую улыбку, а от стен гостиной отражался звонкий девичий смех. Снейп оказался отличным собеседником: интересным, остроумным, начитанным, не лишенным чувства юмора. Все его шутки были искрометными, заставляющими веселиться от души. При этом его лицо оставалось непроницаемым, разве что глаза полыхали задорным, юношеским огнем.
Возможно, им было суждено провести эту ночь за непринужденной дружеской беседой, если бы не нелепая случайность. Девичья кисть дернулась в тот момент, когда Гермиона пригубила очередной наполненный бокал. Холодная жидкость с негромким всплеском разлилась, насквозь пропитывая тончайшую нейлоновую ткань, оставляя после себя неприятное липкое ощущение. Холодные струйки потекли вниз по стройной ножке…
Ойкнув, Гермиона попыталась смахнуть излишки жидкости, когда внезапно почувствовала жаркую, крупную ладонь у себя на бедре. Задержав дыхание, Грейнджер так и не решилась поднять взгляд на нависшего над ней мужчину — в это мгновение девушка могла думать только о настойчивых пальцах, проходящихся вдоль кружевной резиночки, поглаживающих, ласкающих чувствительную плоть, скрытую чулком.
Подцепив кончиками пальцев нейлоновую ткань, Снейп решительно потянул ее вниз к судорожно стиснувшимся под этим натиском коленкам, оголяя бархатистую кожу девичьего бедра. Антрацитовые глаза внимательно вглядывались в раскрасневшееся личико, скрытое мягкими кудрями, пытаясь понять… позволено ли ему большее. Хочет ли она этого? Разрешит ли пойти дальше? Или…
Опираясь свободной рукой на подлокотник, пока вторая ладонь все еще ласково скользила вдоль совершенной ножки, Снейп склонился ниже — так, что каштановые кучеряшки всколыхнулись под его тяжелым, рваным дыханием. В низу живота все мучительно ныло, напрягшийся, налившийся кровью член болезненно терся о хлопковую ткань внезапно ставших неприлично тесными трусов и брюк. Горячие, сухие губы коснулись румяной щечки, и девушка, вздрогнув, увернулась от этой ласки, по-прежнему не отрывая взгляда от своих коленей.
Гермиона сама не понимала, что с ней происходит. С одной стороны, руки так и чесались с треском врезать по самонадеянной физиономии нахала, решившего, что ему все позволено, но с другой… сотни мурашек от легких касаний упругих, настойчивых пальцев разбегались по всему телу, оставляя после себя мучительно приятное тепло, заставляющее каждый нерв напряженного, возбужденного тела жаждать грубого, страстного контакта с этими восхитительными, знающими свое дело ладонями. А там… в центре ее женской сущности все тянуло и скручивалось от свербящего, пылающего желания, которому совершенно не хотелось сопротивляться.
Да, это аморально. Да, это всего лишь интрижка на одну ночь, о которой она будет жалеть уже завтра утром. Да, она больше не сможет без стыда смотреть на этого противоречивого, загадочного, невероятно притягательного мужчину. Да, он решит, что она последняя шлюха, спокойно раздвигающая ноги перед каждым встречным…
Но это будет завтра.
А сегодня… сейчас… она отдастся в его власть, она получит то, о чем кричит, о чем умоляет горящее тело. И плевать, что утром она пожалеет об этом.
Не получив от Гермионы ответной ласки, Северус замер, практически соприкасаясь лбом с ее виском. Разочарованно выдохнув и мысленно окрестив себя спятившим, похотливым животным, Снейп отстранился от сжавшейся девушки, собираясь покинуть уютный дом, а завтра извиниться перед Гермионой в письменном виде, как вдруг девичьи пальчики вцепились в тонкую полоску его галстука, накручивая скользкую ткань в маленький кулачок, притягивая, прося подобным образом о большем.
Их губы встретились голодным, жадным, страстным поцелуем, сметающим на своем пути все преграды. Пухлые губки с готовностью приоткрылись под напором мужского языка, по-хозяйски проникшего во влажную, сладкую глубину девичьего рта, встречаясь с юрким язычком, метнувшимся навстречу.
По-прежнему удерживая в ладони галстук, будто опасаясь, что Северус может в самый последний момент передумать, тихонько простонав от бури эмоций, вызванной совместной лаской, Гермиона еще сильнее углубила их безумный поцелуй, на мгновение прикусывая острыми зубками его язык, перехватывая инициативу в сумасшедшем сплетении губ, ртов, языков, рваного дыхания и нетерпеливых, приглушенных стонов.
Недовольно рыкнув и разорвав поцелуй, Снейп опустился на колени перед креслом и, прихватив стройную ножку под коленкой, резко потянул девушку на себя, вынуждая Гермиону принять полулежачее положение.
Не успел разочарованный всхлип слететь с припухших от яростных ласк губ, как Северус вновь нашел их, вовлекая девушку в чувственный, напористый поцелуй, удобнее устраиваясь между расслабившихся ножек.
Тонкие пальчики разжались, выпуская из своей власти хрустальный бокал, и ставший непосредственной причиной творящегося в этой комнате небольшого безобразия, и тот час зарылись в иссиня черные, непослушные пряди, стягивая их на затылке, надавливая, подталкивая, словно пытаясь слиться воедино с их обладателем.
С тихим, надрывным звоном хрусталь упал на пушистый ковер, но охваченные страстью мужчина и женщина не удостоили это ничтожное событие своим вниманием.
Вторая точеная рука юркнула между поджарой грудью и упирающейся в сиденье рукой и накрыла широкую спину, наконец-то добиваясь желанного единения.
Зажатая между мягкой обшивкой кресла и твердым торсом мужчины, Гермиона с тихим стоном прогнулась под Северусом, неосознанно пытаясь потереться о налившуюся кровью и желанием плоть, скрытую тканью брюк. Мужская ладонь тот час юркнула под нежную поясницу, обнимая, сжимая в ладони шелковую ткань платья, делая и без того близкий контакт еще теснее. Оцарапав ногтями второй руки упругую кожу бедра, Северус наконец-то позволил себе скользнуть выше, забираясь под короткую, слегка задравшуюся юбочку. Раскрытая ладонь мягко прошлась вверх вдоль плавных изгибов юного тела и… растерянно замерла, не встретив ожидаемой преграды в виде тоненькой полоски ткани.
От такого пикантного открытия захотелось прямо сейчас, без всякой прелюдии, задрать чертову юбку и, расстегнув ширинку, овладеть этим до чертиков сексуальным телом, или поставить девчонку на четвереньки с распахнутыми бедрами и взять ее яростно, по-животному, до ее хриплых криков и ярких фейерверков в собственном сознании, но… какое-то необъяснимое чувство, нестерпимо колющее в сердце, не позволяло так грубо обойтись с только-только раскрепостившейся девушкой.
Она заслуживает другого обращения.
Его ладонь застыла на сгибе бедра. Все, что Северус пока себе позволял, — ласково поглаживать кончиками пальцев слегка выдающуюся тазовую косточку. Но это пока…
Разорвав поцелуй, Снейп отстранился от Гермионы на расстояние вытянутой руки, с восторгом и абсурдной в подобной ситуации нежностью рассматривая напряженное, миловидное личико: влажные, искусанные губы сводили с ума, а вид раскрасневшихся щек щекотал и без того натянутые нервы, заставляя представлять, как он еще сильнее вынудит покраснеть эту сексуальную, но слишком уж зажатую в рамках приличий красавицу.
Мужское чутье подсказывало, что опыта в этом пикантном деле у мисс Грейнджер не так уж и много. Ничего. Они это исправят. Он поможет ей открыться.
Ухмыльнувшись своим мыслям, мужчина склонился ниже, опаляя жарким дыханием висок девушки. Кончик языка метнулся по изгибам маленькой ушной раковины, даря обманчивое чувство нежной ласки, но в тот же момент крепкие челюсти сомкнулись на аккуратной мочке, срывая протяжный стон-вскрик с алых уст.
— А вы, оказывается, маленькая негодница, мисс Грейнджер, — шепнул Северус ей на ушко. Широкая ладонь, удобно расположившаяся под юбкой, юркнула вниз, накрывая неимоверно влажное местечко. — Или же вы очень забывчивы, — задумчиво протянул он, слегка разводя указательный и средний пальцы и захватывая ими аккуратные половые губки, слегка сдавливая невероятно чувствительную плоть. — Но мне это нравится, — осыпав короткими поцелуями сладкое местечко за ушком, он хрипло пояснил: — Меня заводит, когда на женщине нет белья, — зубы вонзились в тонкую кожу девичьего подбородка, ощутимо прихватывая, дразня, а кончик указательного пальца невыносимо медленно прошелся между влажными складочками, размазывая естественную влагу. Добравшись до набухшего клитора, Снейп ощутимо полоснул коротким ногтем по маленькому, твердому бугорку.
Пискнув от навалившихся ощущений, Гермиона попыталась сжать коленки: его слова заставляли щеки пылать, низ живота разрывался от тянущей щекотки. Воздух не желал насыщать напрягшуюся грудную клетку — все, о чем она могла сейчас думать, — это о божественных пальцах, так игриво ласкающих ее там… там… Но этого мало! Невыносимо мало! Юное, соскучившееся по откровенным ласкам тело требовало большего.
Снейп почувствовал, что девушка под ним замерла. Сердце резануло от неожиданного страха: а вдруг он все испортил своими фразами? Обхватив ладонью точеный подбородок, Северус ощутимо сжал пальцы на ее щечках, пытаясь напомнить о том, что сейчас она в его власти. Сейчас она только его. Его!
— Тшш… расслабься, моя сексуальная Снегурочка, — тихо выдохнул мужчина и, не дав девушке опомниться, вновь поцеловал, с облегчением и ликованием почувствовав, как узкие ладошки соскользнули с его спины и затылка, перебираясь на грудь.
Точеные пальчики стремительно двигались вниз, ловкими движениями заставляя маленькие белые пуговки выскальзывать из прорезей в хлопковой рубашке. Справившись с последней пуговицей, Грейнджер резко дернула вверх ткань, вытаскивая ту из брюк. Маленькая ладонь вновь взметнулась вверх. Подушечки пальцев пробежались мягкой щекоткой по крепкой обнаженной груди, неуклонно двигаясь вниз. Указательный палец шаловливо прошелся по подтянутому животу над самой кромкой брюк, слегка подныривая под плотную ткань, вырывая из недр мужского горла хриплый, полный желания стон.
Перехватив хрупкие запястья, Снейп рванул их вверх, заводя над кучерявой макушкой, удерживая в таком положении, не позволяя Гермионе стать лидером. Мужские губы соскользнули с девичьих, мазанув по щеке, оставляя после себя влажный след и сотню невидимых, малюсеньких иголочек, вонзающихся в кожу. Гермиона еще больше прогнулась, запрокидывая голову, упираясь лбом в мягкую спинку кресла, выставляя на обозрение лебединую шею, неосознанно требуя ласк для пульсирующей, трепещущей жилки под тонкой, натянутой до предела плотью. Острый кончик языка скользнул вниз, оставляя узкую влажную полоску, заставляя девушку мелко задрожать от чувственной ласки.
— Мммм…. — только и смогла выдохнуть Гермиона, призывно закусывая нижнюю губу.
Умелый язык продолжал выводить замысловатые узоры на покрывшейся мурашками коже в то время, как сильные пальцы расслабились, выпуская из своего захвата хрупкие запястья, и тут же метнулись между двумя накаленными телами, находя первую пуговичку на шелковом наряде. Первая. Вторая. Третья. Четвертая. Да кто же придумал столько пуговиц в этом платье?!
Гермиона жарко дышала, не сопротивляясь, неосознанно пытаясь приподняться, только чтобы помочь Северусу быстрее освободить себя от преград, разделяющих их тела.
Так и не удосужившись до конца справиться с многочисленными петельками и пуговками, Снейп сжал бирюзовую ткань над тяжело вздымающейся грудью и одним порывистым движением развел свободные полы платья, оголяя молочную, налитую желанием плоть совершенной формы и размера. Он даже не пытался скрыть восхищение, загоревшееся на дне бездонных глаз при виде открывшейся возбуждающей картины. Шершавые ладони накрыли упругие окружности, по-хозяйски сжимая, поглаживая. Подушечки больших пальцев прошлись мягкой лаской по затвердевшим крохотным бусинкам сосков, очерчивая их по кругу, сминая, чтобы уже через несколько невыносимо долгих минут вновь захватить набухшую грудь в плен своих рук. Хотелось сжать ее до синяков — до отметок, которые бы доказали, что эта женщина по-праву принадлежит ему…
Необъяснимое, пугающее желание для однодневной интрижки, но мужчина не мог, да и не хотел сопротивляться этим потребностям. Оставим самобичевание на завтра. А сегодня время для исполнения сокровенных желаний.
— Я мечтал об этом целый год… — с каким-то странным, облегченным стоном, сложившимся в тихое признание, Снейп склонился над вздымающейся грудью, с немыслимо влажным, чмокающим звуком втягивая в рот упругий, торчащий вверх сосок. Шаловливый язык яростно мучил напрягшуюся плоть, обводя по кругу, настойчиво щекоча молниеносными касаниями. Влажный рот то захватывал в плен крохотную горошинку, то выпускал наружу, отдавая на растерзание прохладному воздуху комнаты, который теперь казался ледяным по сравнению с температурой разгорячившегося тела.
— Ах, мистер Снейп, пожалуйста, пожалуйста! — захныкала девушка, сильнее впиваясь пальчиками в жесткие пряди черных волос. Старые, заученные привычки не позволили вот так запросто назвать его по имени…
Оторвавшись от своего пикантного занятия, Снейп лизнул восхитительную ложбинку между мелко подрагивающими грудями и вновь всем тело подался вверх, нарочно сильнее вдавливая в кресло трепещущее тело. Не удержавшись, Северус прикусил упругое сухожилие на лебединой шее, срывая очередной мелодичный стон, и, упершись локтями в мягкое сиденье по бокам от девушки, навис над ней.
— Мне кажется, самое время перейти на «ты», — низкий, бархатистый голос прозвучал подбадривающе, с едва уловимыми нотками искренней просьбы.