Когда я присоединяюсь к Кэтрин, она с любопытством смотрит на меня.
— А я думала, твоя мать упала с лестницы и сломала себе шею.
— Именно так, — говорю я. Вскоре после того, как я родился, моя мама случайно уронила меня в ванну с горячей водой. Она тут же побежала к доктору и, сбегая вниз по лестнице, упала. Во всяком случае, так рассказал мне дед. Я оглянулся на дом миссис Хоуп. Её муж был городским доктором, и первый оказался на месте происшествия. Неужели она знает больше меня?
Кэтрин берет меня за руку, одетую в перчатку, и я выхожу из задумчивости. Мы быстро бежим по ночным улицам, хотя вымокли уже до нитки. В центре нашего городка находится площадь Лэнгдон, названная в честь семьи Кэтрин, которая заправляет скотобойней, универсальным магазином и бутиком. Мы пробегаем мимо часовни, в которой живу я. В течение дня шпиль отбрасывает на Янтарные Холмы длинную тень, напоминая нам, что где бы мы не находились, мы всегда под бдительным оком моего деда и Гильдии. Мы останавливаемся перед магазином «Лэнгдон и Сын», оба задыхаясь от бега. Её семья живет над магазином.
— Что ж, спокойной ночи, Эдмунд, — говорит Кэтрин, застенчиво мне улыбаясь.
— Доброй ночи, Гусеничка. — Я смотрю ей в глаза. Мне очень хочется её поцеловать. Да просто поцелуй её и все! Я наклоняюсь...
Её глаза округляются.
— Эдму...
Её слова приглушают мой поцелуй. У её губ вкус яблока и дождя.
— И чем это во имя Его Могущество ты тут занимаешься с моей сестрой, а?
Я подскакиваю, от голоса Патрика. Он пялится на нас из дверного проема, сложив руки на широкой груди. Я выше Патрика, но так как он стоит на ступеньке проема, то наши глаза на одном уровне. Он полная противоположность Кэтрин. Она темноволосая и миниатюрного телосложения, он же блондин и по телосложению больше похож на медведя. Вот из кого бы получился отличный Дозорный, но Кэтрин говорит — он боится высоты.
— Он ничего не сделал, — говорит Кэтрин.
— Да он же целовал тебя! — гневно восклицает Патрик.
— Это был всего лишь поцелуй на ночь, дружеский, — говорит она, глядя неуверенно на меня. — Правда, Эдмунд?
Я вздрагиваю от этого слова. Дружеский. Но потом понимаю, это она говорит специально для брата; она не хочет, чтобы он спугнул меня, как Эрика и всех остальных.
— Правда, — говорю я.
Патрик затаскивает её внутрь, а потом возвращается ко мне.
— Думаю доложить о твоей самоволке, — сообщает мне Патрик.
— Валяй, чтобы у твоей сестры были неприятности. Она ведь гуляла после наступления комендантского часа, — говорю я. — Сильно сомневаюсь, что тебе это нужно.
— Держись от неё подальше, — рычит он. — Иначе...
— Иначе что?
А вот это было ошибкой. Патрик ударяет меня, и я валюсь на землю. Мои шерстяные штаны промокают насквозь. Но я успеваю перехватить взгляд Кэтрин, перед тем как Патрик закрывает дверь. В её глазах читалась жалость. Я зло хватаю винтовку и встаю на ноги, стряхиваю грязь со штанов. У меня в голове миллион мыслей, как отомстить Патрику. Я плетусь через весь город к своему посту. Дождь хлещет мне на голову.
Что-то промелькнуло впереди.
Что это было? Моя рука хватается за винтовку. Если Ревун пробрался внутрь, у меня серьезные неприятности. Здесь рядом домик миссис Хоуп. Окно в её спальню широко распахнуто, длинная металлическая щеколда стучит о стену. О нет! Я, не стучась, захожу в дом.
— Миссис Хоуп, это Эдмунд, — говорю я чуть хрипловатым голосом.
Свет потушен, только свеча горит в коридоре. Вдоль стены полки с кучей медицинских книг. В конце коридора тикают часы.
Половицы под ногами поскрипывают.
Я иду вверх по шаткой лестнице, оружие наизготовку. Инстинкты подсказывают мне бежать, но странное тянущее ощущение манит меня наверх, будто кто-то тянет меня за нить паутины, вплетенную мне в грудь, увлекая за собой наверх.
Я облизываю пересохшие губы.
— Кто бы это ни был, убирайтесь, у меня оружие!
Мою грудную клетку пронизывает тупая боль, когда я подбираюсь к спальне.
Я открываю дверь.
— Миссис Хо... — Слова застревают у меня в горле. Старуха находится прямо перед окном, её ступни не касаются пола, она парит, её длинная ночная сорочка развивается на ветру. За талию её обнимает бледная рука — кто-то тащит её через окно. Я делаю шаг к ним, и в моей груди происходит взрыв боли. Я падаю на колени, оружие выпадает из рук.
— Помогите! — кричит миссис Хоуп.
Я еле-еле поднимаюсь на ноги и, шатаясь, иду к ней, чтобы успеть схватить её. Она протягивает руку, наши пальцы тянутся друг к другу, а затем...
Она исчезает.
Глава 2
НАТАЛИ
— НЕ ВИЖУ ДРУГИХ ВАРИАНТОВ, кроме того, чтобы самой украсть Транспортер и отправиться на поиски Эша, — говорю я Элайдже, вернее его затылку. Он стоит на коленях, дергает морковку из грядки и задорно помахивает хвостом.
Мы в УП — огромном подземном парнике, который освещается ультрафиолетом, поэтому его называют ультрафиолетовая теплица или парник, или сокращенно УП. Он не похож на те, в которых я уже бывала — по всей ферме расставлены фруктовые и цветочные оранжереи, хозяйственные постройки и водонапорная башня. Мы собираем припасы на обед. Ну, вообще-то Элайджа собирает, а я им «руковожу» из рокария рядом, наслаждаясь ароматом, проклюнувших между камнями, красочных первоцветов.
УП определенно мое любимое место в цитадели мятежников Стражей — секретной военной базе, которая слаженно функционирует под Галлием, столицей Медного штата. Правда, прямо сейчас я не могу оценить его красоту. Прошло уже девять дней с тех пор, как Рейф Гаррик и свора его Люпинов доставили нас сюда, и мое терпение на исходе. Эш где-то там, на передовой, в то время как я застряла здесь и жду новости о нем. У меня в кармане потрескивает радио, словно в очередной раз напоминая об этом. Радио постоянно настроено на канал «Жар-птица», пиратскую станцию вещания, которой рулят «Люди за Единство», чтобы не пропустить новости об Эше — к счастью мы можем получать сигнал благодаря комплексу системы ракет-носителей — но до сих пор не было ни слова о Фениксе.
— Классная идея, красотка, — говорит Элайджа, бросая корзину с пучком моркови к моим ногам. — Если не считать того, конечно, что ты так себе в обращении с Транспортером.
Я хмурюсь. Он прав. У меня нет пилотной подготовки.
— Ладно, я похищу Гаррика и заставлю его пилотировать, — говорю я.
Элайджа приподнимает удивленно брови.
— Ну, ладно-ладно, это плохая идея. — Я подбираю с земли садовый нож и верчу его между пальцами. — Почему мои родители бросили Эша одного? Если бы они просто привезли его сюда, не было бы проблем.
— Ну, ты же понимаешь, почему так вышло, — терпеливо говорит Элайджа. — Они думали, что тебе будет лучше без него.
Я сердито вздыхаю. Да-да, я все еще зла на родителей. Я вроде как понимаю ход их рассуждений — они хотели забрать меня с сестрой Полли, к себе, чтобы наша семья воссоединилась, но здесь не было место Эшу и его планам. Когда я потребовала объяснений, мама всплеснула руками и созналась во всем.
— Натали, этот мальчик плохо влияет на людей. Наркодиллер и разыскиваемый преступник, он не принес тебе ничего кроме неприятностей, с тех пор, как вы стали встречаться. Он разрушил нашу семью! Мне не нравится, что он полностью завладел тобой, — сказала она. — Это нездорово. Боже, тебе же всего семнадцать, а ты уже собралась замуж.
Я обратилась к папе за поддержкой, но он только покачал головой.
— Тали, мы действуем только в твоих интересах.
Я крепче сжимаю нож в руке. Родители в своем репертуаре. Они контролировали мою жизнь, когда я была маленькой, и все еще продолжают делать это. От досады я одним махом казню несколько цветов, срезая их бутоны. Одна из садовниц (симпатичная брюнетка по имени Джоси, у которой вечно грязный нос) одаривает меня холодным взглядом. В отличие от Элайджи, после «инцидента» в столовой у меня тут так себе репутация.
Вскоре, после моего появления на базе, я подожгла столовую, после того, как отец отказал энный раз в моей просьбе забрать сюда Эша. И это сработало. Он отправил в Виридис отряд Бета, но к тому времени, как она туда добрались, Эш и два брата Элайджи (Ацелот и Марсель) уже исчезли, а город наводнили солдаты Пуриана Роуза. Отряд едва унес ноги. После этого провала и еще двух неудавшихся миссий по поиску Эша во Фракии и в Центруме, моему отцу был отдан приказ больше не рисковать людьми.
— Извини, но таковы инструкции Командующего. У меня связаны руки, — сказал он.
Да мой папа занимает не последнее место на базе, но он не во главе восставших Стражей. Это какой-то богатей, которого все знают как Командующий. Он финансирует эту операцию в течение многих лет, и он единственный, кто принимает решения здесь. Я не знаю его настоящего имени, оно держится в строжайшем секрете, дабы защитить его.
Я подпираю подбородок руками, думая, что же делать дальше, пока Элайджа возвращается к работе. Золотые браслеты на его запястьях блестят, когда он закидывает три мешка с удобрениями себе на мускулистые плечи и несет их на овощные грядки. Потом он вилами разбрасывает удобрения по земле и ровняет лопатой. Он то и дело прерывается, чтобы вытереть пот со лба, размазывая грязь по коже. Но отчего-то потный и грязный, он выглядит еще шикарнее… поэтому группка женщин бросают на него заинтересованные взгляды.
Я, смеясь, закатываю глаза.
— Боже, ни стыда, ни совести. — Элайджа приподнимает брови, и я киваю в сторону млеющих женщин. — Да они тебе в матери годятся.
В его глазах мелькает боль.
— Ой, Элайджа, прости, я не хотела...
— Да все нормально, — тихо говорит он.
Его мама, Иоланда, пропала около месяца назад вместе с тетей Эша, Люсиндой Кумбус, и их другом детства Кираном. Все они были членами террористической группировки «Четыре Королевства», цель которой — объединение всех четырех рас, любыми средствами. До своего исчезновения, эти трое разыскивали «Ора» — мощнейшее оружие, которое, как предполагается, содержит желтую чуму. Желтая чума поражает всех носителей V-гена — Стражей. До того пока нас не разлучили в Виридисе, нашим заданием с Эшем и Элайджей было найти «Ора».
— Мы её найдем, — говорю я ласково. — Гаррик дал слово, что найдет их в Сером Волке. Надеюсь, его люди скоро вернутся с новостями.
— Ну да, будем надеяться, — с сомнением в голосе произносит Элайджа. — Как бы мне хотелось, чтобы Эсме рассказала нам больше.
Эсме — это жена Кирана. Мы с ней встретились во Фракии. Она рассказала нам, что трио связывалось с ней по прибытию в Серый Волк. Они сказали ей, что собираются на соседнюю горную гряду под названием Коготь, чтобы добыть «Ора». И это были последние известия от них. Нам не удалось расспросить Эсме подробнее, потому что на нас напали гвардейцы Стражей. В итоге Эсме застрелили. Мы попытались выяснить самостоятельно, что это за гора такая, Коготь, но не обнаружили её ни на одной карте, имеющейся в нашем распоряжении. Я думала, что это вроде как прозвище, как у Кармазинной горы, второе название которой — Вилка Дьявола из-за её раздвоенной вершины, но ближайшая гора к Серому Волку — Гора Альба, и у неё вместо вершины кратер. Так что это не может быть она. Она совершенно не подходит под описание когтя. Таким образом, мы вернулись к тому, с чего начали.
Мои антикварные часы пищат, и я со вздохом встаю. Пора идти на ежедневный прием к доктору Крейвену Идену. Элайджа, все понимая, не говоря ни слова, собирает наши вещи. Он несет корзину моркови Джоси.
— Спасибо, котенок, — говорит она, кокетливо улыбаясь.
Он заливается румянцем и бормочет в ответ:
— Да чего там. Всегда рад помочь.
Я ухмыляюсь.
— Котенок, значит?
Он краснеет как помидор. Эта милая, застенчивая версия Элайджи так отличается от высокомерного напыщенного парня, которым он был еще несколько недель назад — парня, чьим любимым хобби был флирт с девушками, который и пальцем бы не пошевелил, чтобы кому-нибудь помочь. Но скорее всего он просто выдавал себя за своего испорченного братца, Марселя, поэтому я только-только узнаю настоящего Элайджу.
Я убираю складной нож в карман, намереваясь вернуть его в сарай к инструментам.
Мы не торопясь идем на выход. Я не спешу становиться подопытной доктора Крейвена. Будто мне мало было болезни сердца (в восьмилетнем возрасте мне сделали пересадку), а еще я заразилась и вирусом Разъяренных. Меня укусил зараженный мальчик-Дарклинг. С момента моего появления на базе повстанцев врачи Стражей только и делали, что пытались меня вылечить, накачивая мое тело экспериментальными вакцинами да лекарствами. Пока я не оказалась здесь, то почти смирилась со смертью. Но теперь во мне забрезжила надежда и я уже в ужасе от того, что лечение не поможет.
Элайджа прячет руки в карманы, рукава на его комбинезоне закатаны, тем самым обнажая леопардовые пятна на коже. Металлические обручи на запястьях блестят в лучах поддельного солнца. Глядя на них, можно подумать, что это просто красивые украшения, но я-то знаю, что они представляют собой на самом деле: кандалы. Они демонстрируют статус раба у Консула-Бастета, который по совместительству еще является и твоим отцом. Мягко скажем, у Элайджи с отцом сложные отношения. Вернее, были сложными. Девять дней назад Консула Бастетов расстреляли, вместе со свободным братом Элайджи, Донатьеном.
— Как ты справляешься? — негромко спрашиваю я.
Элайджа пожимает плечами, прекрасно понимая, о чем я его спрашиваю.
— Нормально. Ужасно. Я скучаю по ним, несмотря ни на что. — Он опускает взгляд. — Хотя не могу не думать о том, что папа получил по заслугам.
Взгляд его топазовых глаз встречается с моим.
Я ничего не отвечаю, но в глубине души я с ним согласна. Консул использовал Элайджу, чтобы заманить меня с Эшем в Виридис, под предлогом, что они хотят присоединиться к восстанию. Впрочем, это было лишь уловкой, чтобы мы сами прибыли в Виридис и он смог бы сдать нас войскам Пуриана Роуза. План имел неприятные последствия, произошла перестрелка, в которой его отец был убит. Мы едва сумели спастись.
Мне бы следовало ужасно злиться на Элайджу (что я и делала несколько дней к ряду), но он только выполнял приказ отца. Кроме того, когда Гаррик похитил меня из Виридиса, Элайджа рискнул жизнью и бросился за мной. Никто из нас не знал, что Гаррик работает на моего отца, так что это был храбрый поступок с его стороны. И теперь он «постоянный гость» здесь, которому запрещено покидать базу, чтобы он никому не смог проговориться о восставших Стражах. Какое-то время Элайджа не сможет покинуть это место, по крайней мере, пока я не смогу уговорить отца отменить этот нелепый запрет. Я думаю, именно поэтому он вызвался работать в УП. Это самое лучшее, что есть снаружи.
Мы проходим мимо куста ярко-желтых лилий Поллианны, и я провожу пальцами по цветам. Оранжевая пыльца развивается по ветру.
— Мою сестру назвали в честь этих цветов.
На губах Элайджи появляется грустная улыбка. Полли была убита месяц назад моим бывшим телохранителем и парнем, Себастьяном Иденом, по приказу Пуриана Роуза. Элайджа был со мной, когда я нашла её тело. Горе стягивает мое горло, будто виноградная лоза, угрожая задушить меня.
Я убираю руку в карман и пальцами нахожу нож. В тот день я дала обещание своей сестре. Я пообещала ей, что не перестану бороться, пока не сравняю Центрум с землей. И когда это мгновение настанет, я доберусь до этого ублюдка Пуриана Роуза и всажу этот нож в его черное сердце. Я прохожу мимо сарая с инструментами, моя рука не разжимает нож, спрятанный в кармане.
Глава 3
НАТАЛИ
БОЛЬНИЦА НАХОДИТСЯ НА ЭТАЖ ВЫШЕ УП, рядом с главным входом, и к тому времени, когда мы до неё добираемся, я уже вся запыхалась.
Я останавливаюсь у стеклянных дверей, набираясь смелости, готовясь к тому, что меня ждет — капельница, которая должна помочь с анемией, коктейль из противовирусных препаратов, и еще несколько мучительных, болезненных инъекций. Я прохожу эти процедуры каждый день, с момента моего попадания сюда. И хотя я благодарна за то, что меня лечат — я ненавижу каждую секунду этих процедур.