— Зачем? — не поняла лекарка.
— Понты, — пожала плечами рыжая. — Ифоветы же. Не выстегнешься — соседи уважать не будут.
— И давно вы народ сменили, мистрис? — холодно поинтересовался Шай.
— Да, вроде, не меняла.
— Может, хватит? — ласково поинтересовалась ведунья. — Давайте вы свои отношения будете выяснять без меня и…
Что она там дальше сказать хотела, Арха как-то позабыла. Просто лекарка к Ирде обернулась, да так и осталась сидеть в седле с открытым ртом.
Не сказать, будто ифоветка сильно изменилась. Собственно, она вообще не менялась. Это если не считать золочёной, кажется, металлической полумаски, закрывающей левую сторону лица. Чего-то, смахивающего на перчатки до локтей, но тоже металлического, ажурного и с когтями. И, наверное, плаща из абсолютно прозрачной, дымчатой, мягко помаргивающей блёстками ткани. Из такой материи бельё для дам шить, а не плащи. Но татуировку на лопатках демонессы складки обрамляли живописно, тут не поспоришь.
— Кажется, про понты я поняла, — медленно кивнула Арха.
— Обычный наряд сагрешей, — равнодушно пояснила Ирда.
— Ага, — кивнула ведунья. — А кто такие эти самые?..
— Телохранители и компаньонки леди, я же уже говорила, — нахмурилась рыжая.
Точнее, одну бровь нахмурила, вторая-то под маской была — не видно её. Честно говоря, эта располовиненная физиономия смотрелась странновато. Если не сказать жутковато.
— Так, Арха, слушай меня сюда и запоминай, — Шай даже пальцем по лбу ведуньи постучал, привлекая к себе внимание. — И, пожалуйста, не спорь, а просто исполняй, ладно? Глаза держи опущенными, на мужчин не смотри, будто их просто нет. Если к тебе обращаются, не отвечай. Сама первая не заговаривай, лучше вообще молчи…
— Нет, я не поняла, а где феридже[1]? — возмутилась лекарка.
— Ифоветки не носят феридже, — поморщился блондин.
— Как же вы так оплошали? Глаз не поднимай, с мужчинами не разговаривай, а покрывал нету, — огорчилась Арха.
— Мой лорд, позвольте я объясню? — попросила Ирда. Правда, по тону просьба больше походила на рекомендацию блондину убраться куда-нибудь подальше. В Бездну, например. — Дело в том, что ифоветы… — эта самая сагреша, не смотря на свою готовность объяснить происхождение обычаев, замялась, явно пытаясь найти нужное определение.
— Обладают темпераментом кроликов? — помогла ей ведунья.
— Вот именно, — усмехнулась демонесса половиной рта. — Поэтому замужних женщин у нас просто держат взаперти. В их покои разрешается входить только мужу, сагрешам и служанкам. Собственно, для этого мы и нужны: никуда леди не выпускать и никого к ней не впускать.
— Совсем никуда не выпускать? — не поверила Арха.
— Совсем. Ну, если уж острая нужда припрёт, то пояс целомудрия цепляют. Я тебе потом покажу, — пообещала рыжая.
— Зачем такие сложности?!
— Так если какая неаккуратность случится, доказывай потом, что ребёнок не от тебя, — неопределённо повела плечом Ирда.
— Я уже беременная, — буркнула лекарка. — И ещё не жена.
— Слушай, давай ты спорить не будешь, а? — насупился Шай. — Как говорится: со своим уставом в чужой монастырь… Короче, разницы между невестой и женой тут почти нет. А любой твой взгляд или слово местные могут за приглашение счесть. И объяснять, что они ошиблись, потом придётся мне, потому как я за тебя отвечаю.
— Доказывать — это рожи чистить или сразу глотки вскрывать?
— Как получится, — огрызнулся блондин. — В общем, смотришь себе под ноги, рот держишь на замке и, вообще, ведёшь себя ниже травы, тише воды, прячешься за мистрис Ирду.
— Вот, кстати, да! — встрепенулась ведунья. — А она как? Тоже тише воды, ниже травы?
— Она сагреша, — сквозь зубы процедил блондин, — да ещё и воронья вдова. У ифоветов есть два типа женщин: жёны и шлюхи. Сагрешы жёнами не становятся. Всё понятно?
— Нет, — мотнула головой лекарка, искоса глянув на Ирду. Демонесса была безмятежна, как восход. Кажется, ифоветская классификация женщин её нисколько не трогала. — А как же дамы при дворе? Среди фрейлин полно ваших.
— Я говорю два, значит два! — рыкнул, нервно помаргивая третьим веком, Шай. — Жёны и все остальные! Ещё вопросы есть?
— Масса! — проворчала Арха. — Но я их как-нибудь потом задам и не тебе. Поехали уже, а?
Красавчик буркнул что-то неразборчивое, но очень недовольное. Правда, коня своего пришпорил.
***
Приказать не делать всегда легче, нежели этот приказ исполнять. Сказано: глаза долу! А как их вниз опущенными держать, если вокруг удивительное на поразительном и чудом подгоняет?
Ифоветская архитектура и издалека выглядела впечатляюще, а уж вблизи и вовсе поражала. Ведунья себя знатоком не считала, но такое великолепие и она оценить могла. Не камень кругом — кружево. Не арки — застывшая изморозь. Не колонны, а скульптуры. Всё лёгкое, светлое, едва ли не прозрачное. Любая более-менее ровная поверхность резьбой покрыта, а то ещё и посеребрена или золотом украшена. Впрочем, неровная тоже.
И зелень кругом. Причём сразу видно, что не просто так дерево выросло — его сознательно долго и кропотливо взращивали, может, и ни одно поколение, чтобы оно в результате оказалось именно в этом месте и именно такой формы. В общем, красота и богатство.
Тем страннее выглядели жалобы Шая на вечное безденежье. Да если бы он всё это серебрение с позолотой ободрал, легко смог год не только себя кормить, а ещё и друзьям одалживать.
Но отвести взгляд от великолепия и богатства всё-таки просто. Гораздо сложнее не таращиться на обитателей.
Несмотря на довольно раннее время, ифоветы сновали вокруг, как тараканы на кухне не слишком аккуратной хозяйки. Арха не заметила ни одной женщины, ребёнка или старика — исключительно мужчины, что называется, в самом расцвете сил — от бутонов, до «вот-вот отцветёт, но ещё ого-го!»
И действительно, ничего, кроме звуков из лошадиного репертуара для описания этого буйства мужискости у лекарки не находилось. Наверное, ощущения от посещения обиталища ифоветов стоило сравнивать с падением в ящик со сладостями. Куда не глянь, всюду не зефир, так пастила, не мармелад, так шоколадка. Вкусно, конечно, но через пятнадцать минут от сладости зубы ныть начинают. А глазами всё равно ешь.
Да и как не есть, когда под нос суют? Одеяние мужчин-ифоветов очень напоминали наряды шаверок. Нет, феридже тут никто не носил. А вот лёгкие, но узкие, будто прилипшие к рельефным мускулам, штаны и приталенные безрукавки на голое тело были представлены в изобилии. Кроме них местные демоны носили ещё короткие сапожки и ювелирные изделия всех мыслимых, а иногда и совсем уж невообразимых видов.
Кстати, декоративной косметикой ифоветы тоже не пренебрегали.
Шай на фоне своих вассалов смотрелся грубым, не изящным и даже почему-то грязноватым типом. Может, поэтому он особого уважения не вызывал? Ему, конечно, кланялись, но без почтительность, а так, по необходимости. Арха удостоилась гораздо большего и совсем недвусмысленного интереса, что, конечно, смущало. Но и льстило.
— Не обольщайся, — тихо посоветовала Ирда, когда ведунья всё же решилась кивнуть в ответ на откровенно восхищённый оскал золотоволосого юноши. — Ты для них, во-первых, экзотика. Во-вторых, запретный плод. В-третьих, ещё не опробованная женщина. Хотя нет, это как раз, во-первых, а то, что во-первых — это в-третьих.
— Смотрю, ты высокого мнения о местных, — буркнула лекарка.
— Я тоже местная, — едва заметно пожала плечами рыжая, — а вот ты нет. Отбивные любишь?
— Ну… в общем, — озадачилась ведунья.
— Так вот и представь: хороший такой кусок мяса, с тоненькой прослоечкой почти прозрачного сала, с румяной корочкой и поджаренными сухариками. Надрежешь — сок, как слеза. А сверху ещё веточка зелени и рядышком ма-аленькие картофеленки, на которых масло тает. Красиво?
— Допустим, — осторожно кивнула ведунья, сообразившая, что в последний раз ела сутки назад.
— Ну вот ты для них как эта отбивная, — спокойно заключила ифоветка. — Никакой романтики, сплошное удовольствие.
Образ жаренного мяса мгновенно померк. Правда, есть от этого меньше хотеться не стало.
Свернув в пару десятков арок, проехав штук пять крытых галерей и пересеча несчитано закрытых, полуоткрытых и подставленных всем ветрам двориков, Шай, наконец, на землю спрыгнул, бросив поводья невесть откуда материализовавшемуся ифовету. Другой демон галантно помог Архе спешиться. И эдак однозначно по бедру провёл, ухмыльнувшись нагло. Правда, пока лекарка соображала, что в данном случае уместнее: сразу по морде дать, возмущённо заорать или промолчать, красавец уже куда-то подевался, прихватив с собой Ведьму.
Дальше пошли всё теми же коридорами-переходами-арками, в которых ведунья окончательно запуталась. Нет, ифоветская архитектура однозначно восхищала. Но с ней дела обстояли примерно так же, как и с местными демонами: когда много — подташнивать начинает от видов и красот.
Наверное, поэтому зальчик, в который они притопали, Арху не восхитил совершенно: ну, мрамор. Ну, колонны с позолотой. Ну, огромные стрельчатые окна-арки, а за ними сады. Так тут всюду то же самое. Да и размеры у помещения так себе, кулуарные почти, даже рота гвардейцев и то не поместится, лошадям места не хватит.
А вот демон, с абсолютно императорским видом восседающий на самом настоящем троне, ведунью заинтересовал. Этот ифовет, в отличие от всех ранее увиденных, был уже совсем не молод: и второй подбородок заметен, сколько его высоким и чересчур пышным воротником не прикрывай. И морщины даже из-под стратегически продуманной чёлки виднелись. Тело, наверное, время тоже не пощадило, потому что демон предпочитал не брючки-безрукавки, а сверкающее от обилия вышивки и камушков одеяние, напоминающее профессорскую мантию.
Шай вышел вперёд, но к трону подходить не стал. Застыл на месте, даже спиной умудряясь демонстрировать нерешительность. Потом всё же поклонился. Правда, не слишком низко.
— Приветствую тебя, отец!
— Вижу, что годы, проведённые вдали от дома, плохо повлияли на тебя, — и голос у ифовета оказался очень царственным: значительным и гулким, как гонг. — Ты забыл приличия. Но прощение будет дано, если ты поприветствуешь своего родителя, как подобает.
Арха нервно дёрнула ушами, за что заслужила от Ирды неодобрительный взгляд. Лекарка едва заметно, старательно, как и велели, за шаевской спиной прячась, развела руками. А что поделаешь, если чувство «уже было» преследует, как приклеенное? Все-то вокруг недовольны влиянием столицы! И все, как один, попрекают забывчивостью.
— Я и приветствую, как подобает, — ответил Шай и даже гордо подбородок вздёрнул. Только вот голос блондина подвёл. Тон у него был непривычный, ему не свойственный совершенно: как у дерзящего подростка. — Новые времена, новые нравы, новые правила, отец. А падать перед родителями ниц, да ещё и ботинки им целовать нынче не модно.
— В тебе нет никакого почтения! — разгневался «император». — Даже к тому, кто тебе жизнь подарил!
На лице его ни один мускул не дрогнул. На руках, величественно на подлокотниках лежащих, палец не дёрнулся, а всё равно понятно — гневаться изволит. Вот где высший класс!
— Ну, это мы давно выяснили, — Шай, будто в смущение, почесал кончик носа. — Собственно, ничего не изменилось. Ни почтения, ни уважения, ни желания твоим требованиям подчиняться у меня не прибавилось, пап.
— Тогда зачем припёрся? — как-то очень по-простому поинтересовался ифовет и даже вперёд подался. Хотя, может и не подавался, а просто шевельнулся в своей негнущейся от золотого шитья мантии. — Если ума в тебе не прибавилось, вали туда, откуда приехал. Тебе тут не рады.
Вот то, что в цитадели Шаррахов их с распростёртыми объятиями не примут, Арха в расчёт не брала. И Дан, кажется, тоже, хотя раньше непредусмотрительность в недостатках лорда Харрата не числилась. Но, видимо, порой и самые светлые умы способны ошибаться.
***
— Не переживай, у них всегда не простые отношения были. Ты тут абсолютно не при чём, — попыталась утешить ведунью Ирда.
Сказала-то она не громко, но вполне могла и в полный голос проорать, всё равно ифоветы её бы не услышали. Отец с сыном очень заняты были. Они лаялись: громко, эмоционально и в выражениях явно не стесняясь. Не то чтобы Арха начала понимать местный язык, но когда поминают друг друга по матери, отцу, всем предкам до седьмого колена с заходом во Тьму, всё ясно и без переводчика.
Дожидаться, пока демоны по-родственному разберутся, рыжая не стала. Взяла ведунью под локоток, отвела к стрельчатому окну, у которого мраморная скамейка стояла, да и усадила на подушечку. А вот теперь утешала.
— Да я понимаю, что не при чём, — пробормотала Арха. — Но всё равно приятного мало. Может, уйти стоит, а? Ну чего мы, действительно, как бедные родственники? Словно нам податься некуда.
— А вот об этом ты даже и не думай! — нахмурилась ифоветка. — Шай знаешь сколько дома не появлялся?
— Сколько? — послушно переспросила лекарка, хотя ей, в общем-то, на это плевать было.
Она уже усвоила, что у демонов хорошие отношения складываются только с уже почившими во Тьме родственниками. И то исключительно потому, что возражений предков оттуда неслышно.
— Давно он тут не показывался, — отозвалась Ирда. — До сих пор удивляюсь, чего сейчас-то его на родину потянуло?
— Меня он прячет, — грустно вздохнула ведунья.
Выражение: «Как камень на шее» — начало принимать для Архи новое и не слишком приятное значение.
— Так вы всё-таки с ним любовники? — эдак равнодушно-незаинтересованно спросила демонесса, любуясь видами за окном.
— Я так и знал, что она твоя любовница! — одновременно с ней рявкнул господин на троне, внезапно перейдя на общий.
— Нет! — скорее от неожиданности, чем действительно из желания ответить, пискнула Арха, едва не свалившись со своей подушки.
А вот это не от внезапности обвинения случилось. Просто мраморная скамья сама по себе скользкой была, а уж туга набитая думка, да ещё в шёлковой наволочке, и вовсе заставляла балансировать, как на канате. По крайней мере, изящно сидеть никак не получалось.
— Да нет же! — раздражённым попугаем повторил за ней Шай.
— Значит, она решила тебя захомутать! — не столько спросил, сколько факт озвучил старый ифовет. — Я всегда знал: ты дурак! Но не подозревал, что настолько! Девушка! — старший лорд Шаррах перегнулся через подлокотник, вытянул шею, как черепаха, пытаясь за спиной блондина лекарку разглядеть, — а вы в курсе, что у него ничего нет? Ни медяка! Он не предупредил, что я его наследства и содержания лишил?
— Нет… — растерянно помотала головой Арха. — Да, собственно, мне как-то…
— Вот, теперь знает! — старик, явно довольный, вновь откинулся на спинку трона. — Конечно, сейчас она заявит, будто это неважно и с любимым без денег сладко. Но, в конце концов, метнёт хвостом — только ты её и видел. Думаешь, если не ифоветка, так и мыслит иначе? Все они…
Ирда отчётливо скрипнула зубами, но лицо — по крайней мере, та часть, которая из-под маски виднелась — не изменилось совершенно.
— Послушай, отец, — выдохнув и раздражённо хвост растрепав, перешёл на увещевательный тон блондин. — Леди — сестра лорда Нашкас и невеста лорда Харрат, а ещё она…
— Прошу прощения, — вскочила Арха, испугавшись, что красавчик сейчас ляпнет-таки что-нибудь про госпожу и долги. Тогда на самом деле только и останется, что откланяться да убраться восвояси, очень стараясь по дороге от позора не помереть. — Вы действительно всё не так поняли. Шай… То есть, я хотела сказать, лорд Шаррах близкий друг моего жениха, а я хотела навестить свою бабушку. И поскольку Дан, то есть, лорд Харрат занят, я попросила лорда Шарраха меня проводить. В смысле, сопровождать. А поскольку…
Ведунья сама понимала, что из-за этих сплошных «поскольку» и «лордах» объяснение выходит не слишком убедительным. Но из всего придворного говора в голове, кроме проклятого «поскольку», вертелось только почему-то «поелику». Но в значении последнего слова лекарка уверена не была, и использовать его не решилась.