Увидев, как изменилось выражение лица мальчика, Нолан почувствовал стыд. Нечестно давать выход раздражению и злости на Лиз, даже если в приведенной Джонни великолепной, по-королевски прекрасной незнакомке и было нечто такое, что заставляло его дыхание прерываться. Просто атавизм какой-то! Может быть, дело в густых медового цвета волосах или в том, как она двигается. А может быть, в ее манере разговаривать. Или же в его собственном душевном состоянии, в появившемся вдруг ни весть откуда странном предчувствии каких-то событий.
Патриция не принадлежала к числу женщин, которые легко ввязываются в драку, но и прикидываться, что ничего не слышала, тоже не собиралась. Девушка решительно подошла к тому месту, где стояли Нолан и Джонни, и одарила мальчика чудесной сияющей улыбкой, в то же время встав так, чтобы посмотреть Нолану в глаза. Однако Джонни не соврал — Патриция даже немного растерялась, вдруг обнаружив, что приходится поднимать голову, чтобы заглянуть в его абсолютно бесстрастные глаза.
— Должно быть, это вы — Нолан, — заявила Патриция, беря инициативу в свои руки прежде, чем Джонни успел их познакомить.
— Вполне возможно, — сухо отозвался Нолан, — но почему вы это предположили?
— Это не предположение, — холодно пояснила Патриция. — Просто я узнала вас по описанию Джонни… Вернее, по его описанию определенного типа женщин, которые вас, как правило, сопровождают. Не стоит беспокоиться, — предупредила она возмущенный жест собеседника, делая невинно-доброжелательный вид, — говорят, многие мужчины проходят эту стадию, и если успевают поумнеть, то все кончается благополучно.
Тут Патриция заметила, что Джонни с беспокойством переводит взгляд с нее на Нолана и обратно. Не стоит вовлекать мальчика в дурацкую перепалку, виновато подумала она, решив остановиться.
— Идем, Джонни. — Патриция лукаво улыбнулась. — Кажется, в буфете появилось что-то новенькое. Девушке моего размера требуется много еды.
Джонни облегченно улыбнулся, услышав смешок в ее голосе. Но одного взгляда на суровое лицо Нолана оказалось достаточно, чтобы понять: тот вовсе не собирался оставлять без внимания замечания относительно его подруг…
— Похоже, Нолана можно вычеркнуть из списка, — с деланной грустью заметила Патриция, направляясь с мальчиком к буфету.
— Лиз вовсе не его подружка, — поспешил сообщить Джонни. — Я слышал, Майкл говорил папе, как сердит на него Нолан за то, что он позволил Лиз обмануть его и привести ее сюда. Они с Ноланом дружили давным-давно, потом она вышла замуж за другого, и Майкл сказал, что теперь она хочет развестись.
Так вот почему Нолан старался держаться от Лиз как можно дальше, сообразила Патриция. Ясно, так будет, по крайней мере, до тех пор, пока не закончится развод. Человеку, занимающему его положение, ни к чему даже намек на скандал. Очевидно, что Нолан в полной мере наделен так называемой мужской гордостью и высокомерием, которые ее всегда раздражали и отталкивали. Ее никогда не привлекали мужчины, стремившиеся во всем одерживать верх. И не только мужчины. Патриция вообще предпочитала людей добрых, способных испытывать сострадание, искренне выражать свои чувства…
В буфете уже были расставлены столы, накрытые на восемь человек. Джина и Мишел не захотели указать, кто и где должен сидеть, поэтому Патриция с Джонни заняли свободные места, наполнив тарелки аппетитно выглядевшими закусками. Патриция, усмехаясь, наблюдала за тем, как Крис и Мишел заигрывают друг с другом. Да, без сомнения, Крис обманывал себя, если верил, что девушка легко сдастся и оставит его в покое.
К их столу подошли Сильвия и Николас. Патриция тепло улыбнулась им. В отличие от Нолана эти родственники Джонни вызывали симпатию.
— Надеюсь, вы не против, если мы присоединимся к вам? — спросила Сильвия. — Когда Николас услышал вашу речь, он испытал прилив тоски по родине.
— Ничего подобного, — возразил Николас. — Хотя, сознаюсь, — все же прибавил он, — знакомый акцент — это приятно.
— Типичный адвокат. — Сильвия лукаво улыбнулась. — И нашим, и вашим.
Покачав головой, Николас грустно сообщил, что теперь он не адвокат, а лектор.
— Ну и что же. Тем не менее диплом ты получил на юридическом факультете и лекции читаешь тоже будущим юристам, — напомнила Сильвия. — Ей-богу, как подумаю, что сама происхожу из семьи, помешанной на законах, становится совсем тоскливо. Хоть мужа могла бы найти с какой-нибудь другой интересной специальностью! — шутливо пожаловалась она Патриции.
Николас засмеялся и ласково погладил жену по шелковистым волосам.
— А по-моему, это здорово, что у нас одна профессия. По крайней мере, нам есть о чем поговорить. И в отличие от других супружеских пар нам не скучно.
Сильвия улыбнулась мужу и согласно кивнула.
— Судя по вашему акценту, вы откуда-то с запада Великобритании, — заметил Николас, обращаясь к Патриции.
— Верно, — подтвердила та с улыбкой. — Я родилась и выросла на юго-западе страны, в старинном городе Глостере. Но с тех пор как отец занялся политикой, большую часть времени родители проводят в Лондоне.
— У вас большая семья? — поинтересовалась Сильвия.
— Ну, с отцовской стороны… — осторожно начала Патриция.
— Можно к вам присоединиться? — При звуке этого голоса Патриция невольно напряглась и, подняв голову, увидела стоявших возле их стола Нолана и Лиз.
— Конечно, — ответила Сильвия за всех, когда последовавшая за вопросом пауза слишком затянулась.
Намеренно избегая его взгляда, Патриция повернулась к Джонни.
— Отличный лосось, — заметила она.
— Лосось… — Лиз капризно передернула плечиками. — От него толстеют. Я ем только белую рыбу, и, конечно, только тушеную. Некоторые люди даже не представляют, сколько калорий они добавляют к еде, если неправильно ее готовят. А ты, дорогуша, потолстела. Носишь, наверное, двенадцатый размер? — Лиз оценивающе оглядела Сильвию.
— Неужели? Чего не знаю, того не знаю, — спокойно ответила Сильвия. — С тех пор как родилась Одри, мне просто некогда думать о весе. Но раньше, до беременности, я была слишком худой. Должна признаться, в кормлении грудью есть большое преимущество, во всяком случае, я могу есть столько, сколько хочется.
— Кормление грудью?! — взвизгнула Лиз, выпучив глаза. Она еще раз демонстративно прошлась взглядом по женственным округлостям Сильвии. — Когда родился Тим, я категорически настояла на том, что не стану его кормить. Боюсь, что не гожусь на роль традиционной мамочки. — Она заливисто засмеялась, а в глазах появилось такое холодное выражение, что Патриция от всей души пожалела неведомого ей Тима.
Искренняя атмосфера тепла и дружелюбия, только что царившая за столом, моментально испарилась с появлением Нолана и его спутницы. Все почувствовали себя неловко, настороженно, и Патриция поняла это, окинув взглядом собравшихся. Губы Николаса превратились в тонкую линию, а Сильвия явно с трудом сдерживалась.
— Ах, Нолан, ты же знаешь, я вовсе не собиралась пить, — проворковала Лиз, тут же принимая бокал и делая деликатный, но вполне заметный глоток. — Или ты пытаешься напоить меня? — И она бросила на него кокетливый взгляд, чуть опустив ресницы.
Патриция едва не подавилась, расслышав, как Николас тихо пробурчал себе под нос:
— Ну нет, он еще не сошел с ума.
Ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, так как Нолан гневно посмотрел на нее, заметив улыбку.
— Жаль, что бабушка Вивьен не смогла прийти, — пожалел Джонни, не почувствовав в словах взрослых ничего настораживающего. — Она тоже любит лосося, — пояснил он, обращаясь к Патриции.
— Да, вам надо бы встретиться с Вивьен, — с теплотой в голосе вставила Сильвия. — Тем более если вам хочется побольше узнать о Стюартах. Она у нас главный знаток всех семейных преданий и сложных отношений.
Нолан нахмурился и посмотрел на Патрицию с подозрением.
— А почему, собственно, вас интересует наша семья? — спросил он.
— Каких-то особых причин нет, — спокойно ответила Патриция, но не в силах удержаться от желания бросить ему вызов, насмешливо продолжила: — Или ваша семья — особенная и неприкосновенная и никому нельзя вами интересоваться?
Но Лиз явно не желала, чтобы Нолан обращал внимание на кого-нибудь, кроме нее. Кинув на непрошеную гостью злобный взгляд, она придвинулась ближе к Нолану и положила руку на сгиб его локтя.
— Потанцуем, дорогой. Мы всегда так хорошо танцевали с тобой, — томно произнесла она.
— Неужели? — сморщился Нолан. — Не помню.
— Николас, ты не забыл, нам надо поговорить с Крисом и его родителями, — сказала Сильвия, видимо окончательно потеряв терпение, и встала.
— Да, да. Мне тоже пора уходить. Но прежде я хочу поблагодарить твоих родителей, — обратилась Патриция к Джонни. — Давай поищем их.
Она вовсе не желала присутствовать при объяснении Нолана со своей дамой. Краем глаза она заметила, как Лиз обиженно надула губы, а у ее кавалера на скулах заходили желваки.
— Господи, бедный старина Нолан, — вздохнула Сильвия, едва они вчетвером отошли от стола.
— Но ведь когда-то она ему нравилась? — не смогла удержаться Патриция от вопроса.
— Да. Но тогда он был совсем мальчишкой — ему исполнилось всего двадцать два года. И я думаю, что он довольно быстро в ней разочаровался. А вам не нравится Нолан, — заметила Сильвия напрямик, вопреки адвокатским традициям.
— Не очень.
— Мне жаль, что Нолан назвал вас тогда полузащитником, — прошептал Джонни, когда Патриция попрощалась с Сильвией и Николасом.
— Ну, при желании это сравнение вполне можно расценить как комплимент. Тем более что защитник в высшей лиге получает куда больше, чем я когда-либо смогу зарабатывать, даже если сделаю карьеру. Смотри-ка, вон твои родители. — Она махнула рукой в просвет между танцующими.
— Мне не хочется, чтобы вы уходили, — загрустил Джонни. Однако Патриция решительно направилась к Элен и Брайану. — Но ведь вы пока не уезжаете?
— Наверное, немного побуду здесь, — осторожно призналась Патриция.
Ей еще столько всего предстояло выполнить, столько собрать информации. Но только сделать все надо было непременно вдали от проницательных глаз юного Джонни.
— Спасибо, что позволили мне вломиться на ваш праздник, — произнесла Патриция, подойдя к хозяевам вечера. — Было очень приятно со всеми познакомиться. У вас замечательная семья.
— Вы не вломились! — с негодованием возразил Джонни. — Это я сам вас пригласил.
Элен засмеялась.
— Мы тоже были рады познакомиться, — искренне заверила она девушку. — Надеюсь, Джонни не слишком вас обременял и не успел вам надоесть. — Она взъерошила волосы сыну и нежно обняла его.
— Конечно нет. Я с удовольствием с ним пообщалась и, надеюсь, не очень помешала семейному торжеству.
Какой длинный получился день, устало подумала Патриция, добравшись наконец до своей комнаты в отеле. Она заперла дверь, прошла сразу в ванную, скинула с себя одежду и пустила воду. Спустя полчаса с сожалением решила, что достаточно помокла в роскошной огромной ванне — пора спать. Но прежде нужно еще кое-что сделать, напомнила она себе.
Набрав номер, Патриция подождала соединения. И вот в трубке раздался голос, так похожий на ее собственный.
— Мы можем поговорить? Я не в силах дожидаться воскресенья, — заговорщически прошептала она в трубку.
— Более или менее, — ответила сестра тоже шепотом. — Они только что вошли. Но все равно давай рассказывай, а я буду только слушать. Что тебе удалось выяснить?
— Немного сверх того, что некоторые члены семейства Стюарт невероятно противны и на редкость высокомерны.
— Стоило ли лететь в Австралию, чтобы это узнать? — хмыкнула Барбара. — Ведь мы уже…
— Да, знаю. Извини. Просто… я не уверена, что наш план хорош, Барбара. Сегодня, разговаривая с Сильвией и Николасом, я…
— Кто такие Сильвия и Николас, черт побери?
— Кузина Джонни и ее муж. Он англичанин из Ковентри.
— Слушай, ты хоть знаешь, сколько стоит твой звонок? Нет, надо было все-таки мне самой поехать. Беда в том, что ты слишком мягкосердечна и сентиментальна, ты и дьявола оправдаешь. Патриция, ты же знаешь, что заявил врач в прошлом году… У нас не так-то много времени.
— Но доктор Англад сказал, что она полностью поправилась, — возразила Патриция, однако голос ее дрогнул, в нем зазвучали беспокойство и страх.
— Конечно, — согласилась Барбара. — Но мы должны довести дело до конца, Пат! Должны! О Господи, если бы я могла быть с тобой… Может быть, мне все-таки приехать?
— Нельзя, ты должна докончить диссертацию в срок и получить степень. Это совершенно необходимо. И не только для тебя. Вспомни, как относятся к этому родители.
— Знаю, знаю. Так что же тебе удалось выяснить?
— Немного. Если верить Джонни и Сильвии, то о семейной истории надо расспрашивать бабушку Вивьен.
— Бабушку Вивьен? — В голосе Барбары появилась странная хрипотца. — Ты с ней поговоришь?
— Не знаю, пока не знаю. Честно говоря, я не уверена, что смогу.
— Ну хорошо, — помолчав, отозвалась Барбара. — Успехов, прямо скажем, немного, поэтому давай закругляться.
Положив трубку, Патриция налила минеральной воды и со стаканом в руке подошла к окну. Гостиничный халат оказался даже для нее слишком длинным и широким. По-видимому, это был мужской халат, и его откуда-то специально извлекла горничная с острым взглядом, заметившая, насколько Патриция выше большинства особ женского пола. Можно поставить ей «отлично» за наблюдательность. Хотя Патриция путалась в полах халата, все же приятно было надеть нечто вот такое — большое и пушистое. В этом одеянии чувствуешь себя маленькой и хрупкой, усмехнулась Патриция…
Вдруг кто-то постучал. Подойдя к двери, она открыла замок, и ее рот превратился в букву «О» от изумления. На пороге стоял Нолан Стюарт собственной персоной. В руках он держал ее накидку.
— Вы забыли это внизу, — сообщил он.
— О да, действительно забыла, — сухо промолвила Патриция, окидывая его ледяным взглядом. — Но вам не стоило беспокоиться, прислуга принесла бы мне ее утром.
— Конечно, но Элен так волновалась.
Он стоял довольно далеко от двери, поэтому ей пришлось шагнуть вперед, в пустынный коридор, чтобы забрать у него накидку. Патриция протянула руку, удостоверившись прежде, что дверь не захлопнется. Ей вовсе не хотелось оказаться в коридоре в одном халате, тем более в обществе Нолана Стюарта.
— Давайте, — решительно потребовала она, поскольку незваный гость не сделал ни единого движения. — Вы же для этого пришли.
Но вместо того чтобы протянуть накидку, Нолан внезапно шагнул вперед и ловко завел ей руки за спину, схватив за запястья одной рукой. Накидка упала на пол. Нападение застало Патрицию врасплох, и она не успела среагировать. Но секунду спустя уже яростно пыталась освободиться. Они молча боролись. Патриция постаралась пнуть его в самую уязвимую часть тела, но он легко уклонился и, зажав ее ногу между своими, толкнул к стене, приблизив лицо.
— Не смейте… — с негодованием выдохнула Патриция, заметив огонек в его глазах. Но, оказывается, ему было смешно!
— И что вы сделаете? — прошептал он.
— А вот что, — выдавила девушка, собираясь укусить его. Но Нолан уже еле сдерживал смех.
Разъяренная Патриция уставилась на него, готовая высказать все, что о нем думает. Но вдруг он поднял свободную руку и осторожно очертил пальцем контур ее губ. Судорожно вздохнув, она приоткрыла рот и нечаянно коснулась языком кончика его пальца. Вкус был солоноватым — и таким мужским! Мысли и чувства ее мгновенно пришли в смятение. Господи, что же здесь происходит!
— Лизни еще раз… это так сексуально, — прошептал он.
— Нолан!
Этот визг было трудно не узнать. Патриция попыталась повернуть голову, но Нолан склонился к ней и, прильнув к ее рту губами, крепко прижал к стене.
— Нолан! — Голос раздался угрожающе близко.
Конечно, это была Лиз. Патриция снова попыталась высвободиться. Однако он умеет целоваться, призналась она себе, у нее даже голова закружилась. Ей не приходилось испытывать ничего подобного с тех пор, как она впервые влюбилась в последнем классе школы. Но это случилось так давно, и вообще все было иначе.