Зажмурившаяся и испытывающая сильное желание зажать уши руками я замерла, приоткрыла ресницы и с сомнением посмотрела на Дана.
— Это безумие, согласен, — подтвердил самый сильный некромант нашей команды, — но я не могу перестать об этом думать. Вот как ты думаешь, сколько здесь выходов?
— Два… — неуверенно сказала я.
— Семнадцать! — с какой-то мрачной торжественностью выпалил Дан. — Семнадцать вариантов отступления, которые я могу использовать, когда схвачу тебя и ринусь наутек с бесценной добычей. Посчитаны окна и возможность пролома стен. Риа, это безумие, ты мне никогда как девушка не нравилась вовсе, но все, о чем я могу сейчас думать — как бы уволочь тебя ото всех подальше, запереть навечно и единолично, с упоением наслаждаться всей тобой, и речь не только о постели.
— Дан, закрой пасть! — разъяренно рыкнул на него Норт.
— Я же сказал, что не только постель! Дай закончить, Норт, это важно и может Риа… Да придумает может хоть что-нибудь! — прошипел Дан. И возбужденно продолжил: — Огромное желание владеть тобой единолично, Риа. Слышать твой голос, твой смех… мы кстати так редко слышали твой смех, видеть, как ты улыбаешься… и желательно только мне. Просто видеть тебя. Вот так знаешь посадить и откровенно любоваться, чувствуя себя самым счастливым идиотом на свете. Кстати, я, выросший в семье где были одни пацаны, всегда мечтал иметь дочерей, штук пять знаешь, но не от тебя, Риа. От тебя я вообще не хотел бы иметь детей причем по одной единственной причине — не хочу делить твое внимание ни с кем. И я ведь отчетливо осознаю, что это ненормально, да и в принципе неестественно, но мозг… Вот с того момента, как ты сорвалась на Гаэр-аша, и словно засияла вся, вот с того момента мозг по нарастающей строит планы твоего похищения. Непрерывно. И это усиливается, Риа, и…
— Хватит, — оборвал его Норт таким тоном, что Дан просто поостерегся продолжать дальше.
А вот Эдвин посмотрел на меня, я задумчиво на него… Задумчивый взгляд медленно трансформировался в вопросительный.
— Извини, — глухо произнес Эдвин, — я не испытываю всего перечисленного Даном, у меня на уме одна постель.
Грубо, но честно. И я посмотрела на Норта. Тот, гулко сглотнув, хрипло сообщил:
— Я боюсь мою откровенность ты не оценишь.
— Почему? — мгновенно спросила я.
Он отрицательно покачал головой и еще тише произнес:
— Потому что безумно люблю. Потому что уже считаю своей. Потому что схожу с ума от ревности. Потому что готов убить всех, включая себя, лишь бы из твоих глаз исчезло это выражение затравленности и страха.
У меня сердце замерло от его слов…
Но лишь на миг, уже в следующий я начала думать о том, что можно сделать в данной ситуации. Причем быстро, максимально быстро. И как можно менее энергетически затратно… И что вообще можно сделать с этой кровью, чтобы я перестала быть объектом всеобщего внимания и в целом желательно от лишнего внимания избавиться. Требовалось что-то максимально сильное, основательное и неизменное по своей структуре, к примеру сталь…
И тут Эдвин сказал:
— Риа, буду откровенен — проблемы с твоей кровью, явной попыткой семейства Рханэ разобраться с вопросом усиления "темного лорда", и меч зависший над Гаэр-ашем волнуют меня гораздо меньше, чем слова "котика"…
Парень выразительно посмотрел на меня.
Я же, перепугавшись его выражения "меч зависший над Гаэр-ашем " испуганно повернулась к магистрам и зажмурилась… нет, никакого меча не была — ректор стоял и судя по выражению лица окончательно высказал свое непримиримое "нет", лорд Рханэ был в бешенстве, вообще едва держался, а вот лорд Эллохар, совершенно жуткий в своей реальном облике, улыбался и перебрасывался фразами с продолжающим возвышаться рядом змеем — я так поняла, что этим двоим было весело.
— Это было образное выражение, Риа! — прошипел Эдвин.
— Ты не пугай меня так больше, — попросила я.
И открыв глаза, посмотрела на магистров снова — теперь ничего не было видно, пелена продолжала плотной стеной окружать их. А затем я увидела, что и еще кое-что изменилось — резко исчезли все те маги, что являлись с целью посмотреть на меня.
— Извини, — вдруг глухо сказал Эдвин, — больше не буду.
Я удивленно посмотрела на него и в некотором смятении спросила:
— Что с тобой?
Некромант как-то странно усмехнулся и прямо спросил:
— Почему ученик отступников убежден, что тебя убьют сегодня?
Даже не нашлась, что на это ответить, просто пожала плечами.
— Они старательно пытаются убрать ее с самого начала, — произнес Дан, — и теперь понятно почему.
Норт, вновь взяв меня за руку, потянул на себя, обнял, встав за моей спиной, и сказал:
— Не могу понять, активации чего они собираются достичь, если мы пятеро окажемся на игровой арене.
— Пятеро? — переспросил Дан. — Норт имеет ввиду умертвие отступника, — пояснил Эдвин.
Дастел кивнул и продолжил:
— Арену исследовали вдоль и поперек, проверили все, что только возможно, никаких чар, кроме наложенных магами седьмого королевства, обнаружено не было. Здесь нечему активироваться при нашем появлении.
Парни помолчали, а затем Эдвин сказал:
— Четверо. Они планировали появление нас четверых. Их план был создан пятнадцать лет назад, на момент когда уже было известно, что мы все обладаем способностями к некромантии. Сомневаюсь, что они могли предположить захват Танаэшем тела отступника.
— А как они могли предположить, что мы все будем участвовать в Мертвых играх? — тут же поинтересовался Дан.
— Происхождение, воспитанная в нас амбициозность, вызов, который мы не могли не принять, — усмехнулся Норт. — и все же никак не могу понять — в чем может быть ловушка?
"Время " — вдруг вспомнила я.
А потом с сомнением подумала — причем тут время? Причем тут вообще может быть время. Но ученик сказал именно об этом, четвертом параметре измерения, который не учли маги… Хотя как? Как в принципе можно использовать время в качестве ловушки? Да и как вообще его можно использовать?
— Это все мелочи, — жестко отрезал Эдвин, — я хочу понять, откуда у котика столь явная убежденность в сегодняшней гибели Рии?
Понятия не имею! Вообще.
И тут пелена окружающая магистров спала. Лорд Рханэ, учтиво склонил голову, словно говорил "позвольте откланяться", выпрямился, зло посмотрел на Гаэр-аша, развернулся и покинул зал с командами. Лорд Эллохар неожиданно протянул руку ректору, и энергично пожал ладонь явно напрягшегося главы Некроса.
А вот после этого, повернулся ко всем присутствующим и громко произнес:
— Так, детки, злого дядю Эллохара все знают?
Сказано было весело и с явной иронией, но присутствующие перестали дышать. Все буквально перестали дышать, с ужасом глядя на того, кого явно знали.
— Ребятишки, — издевательски продолжил темный, — так, исключительно порядка ради, напоминаю, что это игры и убивать друг друга вовсе не обязательно. — А затем уже без шуток и веселого тона, мрачно вопросил: — Намек ясен?!
Судя по бледным лицам намек осознали все.
И теперь просто молча молили Тьму, чтобы страшный "злой дядя Эллохар " просто ушел… Взял и ушел… и больше никогда не приходил…
Вот только у темного было явно иное мнение, и он, похоже, собирался остаться. Более того, обратился к Гаэр-ашу с вопросом:
— Где тут, кстати, самые лучшие места?
— Я провожу, — задумчиво ответил наш ректор. Выразительно посмотрел на нас, затем повернулся, и шагнул в сторону выхода для зрителей. И как бы все бы ничего, но за его спиной продолжали прятаться Яда и Коготь, и когда глава Некроса отошел, забавная композиция из обнявшейся и застывшей в надежде что их не заметят нежити, стала всем доступна. Оценил только Эллохар, хохотнувший и сообщивший умертвиям, что они хорошо смотрятся вместе. Зомби переглянулись и отлетели друг от друга как ошпаренные, Яда еще и отплевываться начала, а так же вытирать себя лапками в тех местах, с которыми соприкасался Коготь, тоже старательно себя сейчас оттирающий, правда не лапками, а мантией близстоящего и явно шокированного этим адепта из Зандарата. Причем Ерден Ждуд был удивлен настолько, что даже не возразил. Его собственная нежить натор Хайд увидев это решил, что раз можно чужому дракону, то значит и ему тоже, а потому, осторожно приблизившись, подцепил мантию с другой стороны, и тоже начал старательно ею вытираться. Глаза Ердена надо было видеть…
— Хайд! — завопил он, делая рывок в сторону.
Точнее попытку рывка. Просто его мантию с одной стороны держал Коготь, с другой собственный натор, так что когда Ерден сделал рывок, его отбросило назад, да с такой силой, что мантия издав "хрясь " порвалась, некромант рухнул на пол, а нежить задумчиво уставилась на трофеи в виде половинок мантии…
За дальнейшим развитием событий мы не проследили, потому что подошли Никас и Людвиг Блаэды. Оба вампира были крайне раздосадованы и не особо это скрывали.
— Трупов, — поздоровался с нами Людвиг.
— Кишок там, и глаз гнилых, — невесело добавил Никас. И тут же обратился ко мне:- Риа, что случилось с Ташши?
Я даже рот раскрыть не успела, как Норт мрачно поинтересовался:
— Ты действительно полагаешь, что она должна знать об этом?
Вампир пожал плечами, затем посмотрел на Людвига. И вот он уже рассказал:
— Ташши не спал всю ночь, как одержимый исследуя арену. О том, что ему нужно поспать и вообще у нас сегодня бой — отказывался слушать. Честно признаюсь — мы свалили. Мы конечно вампиры, но нормальный сон перед боем это святое.
И тут я подумала, что у ребят из нашей команды нормального сна перед боем вообще не было — они всю ночь просидели, решая как разобраться с возникшей ситуацией.
— А утром, когда мы уже пришли сюда, Ташши выглядел совершенно убитым. Не то чтобы устал, но такой подавленный был. Потом министр приехал, они о чем-то переговорили и уехали во дворец. А спустя час вернулись, причем Ташши был счастлив до невозможности, — рассказал Никас.
— И с помолвочным кольцом на мизинце, — недоуменно сообщил Людвиг.
И посмотрел на нас. Мы все четверо молча смотрели на него.
— Он расторг помолвку с Ярославой, — словно поясняя ситуацию, произнес Никас.
Ну… мы все продолжали молча смотреть на братьев Блаэд.
— И, похоже, был этому настолько рад, что после бессонной ночи выглядел свеженьким и полным сил. — Продолжил Людвиг.
— Ровно до вашего разговора, — добавил Никас.
После чего Блаэды разом вопросительно посмотрели на меня, и Людвиг спросил:
— Что там произошло, Риа?
Я тяжело вздохнула. — Отвечать не обязательно, — сказал Норт.
Но я все же ответила:
— В сложившейся сложной политической ситуации Ташши решил пожертвовать собой, чтобы спасти меня и разрешить эту ситуацию.
Братья посмотрели на меня, переглянулись, снова посмотрели на меня и Людвиг произнес:
— Ри, это точная информация?
— Менее всего он выглядел решившимся на самопожертвование, — протянул Никас.
— Скорее счастливым сверх меры, — снова Людвиг.
— Даже не смотря на разрыв помолвки с ведьмочкой, — снова Никас.
— А какая забавная информация проскальзывает, — очень недобро протянул Норт.
— Ставшая очевидной еще накануне, — жестко произнес Эдвин.
— Серьезно? — Норт посмотрел на друга.
— Тебе следует быть внимательнее, — ответил тот.
— Учту, — холодно отозвался Дастел.
Братья Блаэд переводя взгляд с Норта на Эдвина, напряженно спросили:
— Народ, что происходит?
И тут вдруг Дан спросил:
— Парни, а как вам наша Риа?
Вампиры, заметно удивившись, посмотрели сначала на меня, потом на Дана и Никас ответил:
— Красивая у вас Риа, как и всегда в прочем. К чему вопрос?
Вопросы возникли. У меня в первую очередь.
— Никас, а что на вас из защитных артефактов?
Вообще парни не обязаны были отвечать, особенно членам вражеской команды, но Блаэды всегда были довольно открыты, поэтому Никас увлеченно начал:
— Это, — мне продемонстрировали неприметную стальную серьгу в левом ухе, — надевается на вампиров при рождении, защищает от любых магических воздействий в принципе, но главная его задача — не позволять чему-либо препятствовать голосу крови. Это очень важно, потому что голос крови позволяет маленькому вампиру в момент опасности призвать родичей на помощь.
Приподнявшись на носочки, прикоснулась к серьге кончиком пальца, а после очень осторожно покрутила, пытаясь найти замочек. И не нашла.
— Запаивается сразу, — сообщил Никас, — прямо на новорожденном.
Выпрямился, и после оттянув ворот показал второе маленькое стальное колечко, вдетое в кожу на его правой груди. — Это вдевается в день совершеннолетия, — Никас продолжал удерживать край рубашки, демонстративно позволяя мне посмотреть и этот артефакт, а затем добавил, то, что сделало мой интерес максимально пристальным, — защищает от любых приворотов. Вообще всех. Даже против самых жутких типа некромантских, классического запрещенного Черного приворота Кхада, и от всех абсолютно приворотов Западного королевства дроу, а там я скажу вам серьезные вещи понаизобретали.
— Зачем? — сходу спросил ошарашенный Дан.
— Это Западное королевство, там большинство женщин склонно строить карьеру в военных сферах государства, и плевать они хотели на брак и замужество. Причем плюют они качественно — яд, кинжал в спину и прочие разнообразные вещи. В итоге у дроу остается всего два пути для обзаведения женой — вызов понравившейся пасии на дуэль чести, после которой в случае победы можно потребовать заключения брака, но там еще не ясно кто победит; или приворот. — Людвиг усмехнулся и провокационно поинтересовался: — Как думаешь, что мужики предпочитают?
— Приворот, — неодобрительно заключил Дан. — Но разве темные эльфийки не в курсе этого?
— В курсе, — улыбнулся Людвиг, — так что заклинания защиты постоянно улучшаются, а привороты модифицируются и эволюционируют, и ничего равного темноэльфийской любовной магии нет в принципе.
Я слушала их разговор краем уха, полностью сосредоточившись на артефакте. Именно артефакте. Крайне сильном, могущественном и… древнем.
— Из какого материала его делали? — тихо спросила у Никаса.
— Сталь вроде, — легкомысленно ответил вампир.
А затем добавил:
— Надо у дяди спросить, он точно в курсе.
А Дан резко ответил:
— Не надо дядю! У вас не дядя, у вас…
— Кошмар и ужас Хаоса, мы в курсе, — усмехнулся Людвиг. А затем мрачно рассказал:- За боями следят домовые, они донесли матери. Та, хоть и черная ведьма, а все-таки мать — примчалась ночью, устроила скандал…
— Мы немного не стали молчать, она разобиделась и вот в итоге вызвала дядю, — подытожил Никас.
— А дядя от участия в играх отговаривать не стал, — заключил Эдвин.
— Дядя и уговоры — вещи несовместимые, — сказал Людвиг.
Никас согласно кивнул, затем повернулся ко мне, продолжающей заинтересованно разглядывать его артефакт, и спросил:
— Ты хочешь сделать что-то подобное, чтобы на тебя не западали как на Кошку?
Удивленно моргнув, я кивнула.
— Это к дяде, — безапелляционно вынес вердикт Никас. — У вампиров клана Блаэд используется заговоренная сталь, но отец как-то упоминал, что для нас дядя приволок что-то даже не из Хаоса, а, кажется из Мрака. Так что сталь, но какая-то особенная, и у нас четверых защита на порядок выше. Понимаешь, на нас даже укус вампирш не действует одурманивающе, а это реакция вообще на грани инстинктов. Так что да, надо у дяди спрашивать.
Спрашивать что-либо у темного фактически демона я побоялась, с другой стороны было очень заманчиво получить артефакт, способный оградить парней от влияния моей измененной крови. Было бы просто замечательно. И я умоляюще посмотрела на Никаса. Никас почему-то на Людвига. Людвиг возмущенно спросил:
— Почему я?
— У тебя врать лучше получается, — совершенно серьезно ответил ему Никас.
Людвиг открыл было рот, сверкнув клыками, закрыл. Постоял, подумал. И стянув рукав мантии с левой руки, свистнул в браслет для контроля нежити. Где-то вдалеке раздалось похрюкивание, потом слегка затрясся пол и поднявшийся в зал кабан, бодро затрусил к нам. Тем временем Людвиг достал блокнот, вырвал оттуда листок и старательно написал на нем:
«Дорогой дядя, срочно требуется сталь из Хаоса. Л.»
Свернул, засунул в пасть Хорхе, и используя браслет приказал: