Я сидела едва дыша и потрясенно читала каждое слово.
Гобби дал мне все дочитать, и продолжил:
«Мать Калиан наслаждалась свободой вероятно по причине того, что ее красота была слишком экзотична в глазах человеческих мужчин. Но когда подросла полукровка Калиан, от постоянного мужского более чем внимания, ее не мог оградить сам принц Роан. Стоило пробудиться ее крови и кошка сводила с ума даже не взглядом или улыбкой — одним своим появлением. Всего лишь тем что вошла в комнату, залу, холл… вышла на площадь. И чем мужественнее был мужчина, тем сильнее на него влияло притяжение кошки. Но, понимаешь, с этим боролись. Все же Калиан была на половину дитя Хаоса, и мужчины воспринимали ее притягательность, как одну из способностей монстра… Ее влиянию пытались сопротивляться, считая желание к кошке постыдным».
Он выразительно посмотрел на меня, но я если честно не поняла намека, просто осознала, что он был.
И Гобби написал прямо: «Ты даже не полукровка. Ты абсолютно и полностью соответствуешь вкусам человеческих мужчин, а значит не будет в принципе никаких блокирующих факторов. Для них ты все равно что женщина исандорийского племени в Мирах Хаоса. Понимаешь?»
Я отрицательно покачала головой.
Зомби укоризненно посмотрел на меня и повторил уже ранее написанное:
«Нужно бежать. Сейчас, немедленно. К проклятым демонам все эти игры!»
— Куда бежать? — тихо спросила я.
«К нам! — незамедлительно ответил Гобби. — Риа, ты вернула мне сознание, даже оставаясь мертвым я уже полностью вошел в курс дел, император восстановил меня на прежней должности. Я второе лицо империи гоблинов, Риа, и в своей стране я сумею оградить тебя от всех, включая темных лордов, демонов и отступников. Более того, ты не соответствуешь вкусам гоблинов, ты даже не темная леди, а значит кровь кошки не доставит тебе никаких проблем. Девочка моя, это единственный выход!».
На это я лишь тихо заметила:
— Габриэль, вы пока что самое мертвое лицо империи гоблинов.
«Я это переживу, — стремительно написал он. — А вот гибель единственного человека, который не просто по-доброму ко мне отнесся, но и влез Тьма знает во что ради меня, вряд ли».
Я молчала, отчетливо осознавая, что никуда не сбегу… еще была надежда, что все это влияние крови и прочего не так чтобы настолько ужасно, и у меня есть Норт, Эдвин, Дан и лорд Гаэр-аш и… и планы отступников, которые глупо игнорировать и нужно что-то делать. Нужно определенно что-то делать, я вовсе не хочу, чтобы ребята погибли… С другой стороны, погибнуть на арене им вряд ли удастся — их Эль-таимы способны противостоять любой угрозе со стороны отступников. Просто любой. Да что говорить — эти артефакты оказались способны поглощать даже Тьму изначальную. Но вот темные лорды…
И тут Гобби громко постучал кончиком пера по столу, привлекая мое внимание. И едва я на него посмотрела, написал:
«Что опять?»
И вот что здорово, Гобби… даже теперь, когда он стал Габриэлем, я могла честно сказать, о том, что тревожит.
— Что может противостоять магии темных лордов?
«Огонь», — просто написал зомби.
А ведь я почти догадалась. Действительно, что еще мог противопоставить темным всадникам Орден огня, кроме того, чем владел в совершенстве. Так значит огонь…
— Ыыы! — привлек мое ускользающее внимание Гобби.
И едва я на него посмотрела, быстро написал:
«Риа, это серьезно!»
На это я могла ответить лишь одно:
— После мертвых игр. Не раньше.
Он посмотрел на меня долгим взглядом умных мертвых глаз и написал:
«Риа, я не уверен, что для тебя будет «после» этих игр». Я промолчала и тогда зомби продолжил писать:
«Тадор не рассчитывал, что ты останешься среди людей. Могу лишь предполагать, что с ним произошло, но абсолютно уверен — менее всего он хотел бы, чтобы твоя кровь проснулась здесь, среди тех, кто инстинктивно среагирует на ее проявление».
— Габриэль, — я устало посмотрела на него и честно ответила: — Моя кровь это только часть проблемы… ее незначительная часть. Во главе угла все же стоит твое оживление и жизнь парней.
На это Гобби изобразил один вопросительный знак.
Посмотрев на листок, я перевела взгляд на Гобби и начала рассказывать. Об Эль-таиме его высочества, и той душе, что была заключена в нем. О предательстве артефакторов, что действовали в соответствии с планом отступников. Когда начала рассказывать о том, что произошло вчера в карете, когда мы с ребятами выяснили, что единственным наследником всех четырех являлся ректор, Гобби вскочил и начал нервно прохаживаться из угла в угол. Я понимала его нервозность — вчера отвлеклась на ведьмочек и создание артефакта для их защиты, а уже сегодня неотвратимо накатывало осознание всего масштаба случившегося.
Внезапно Гобби подошел, встал возле меня и торопливо написал:
«Приход Рханэ сегодня на рассвете связан с подозрениями в отношении Гаэр-аша?»
Я кивнула.
После добавила, что призрак матера-артефактора Дамитруса прямо указав на ректора, заявил: «Это все он! Его цель — главенство в человеческих королевствах! План, они создали план! Королевства падут! Единая империя поглотит все! И на троне будет сидеть темный лорд и его Кошка!»
Габриэль застыл, потрясенно глядя на меня, затем вернувшись к своему месту сел, и начал торопливо писать:
«Министр Рханэ один из умнейших людей современности. Он благороден и достаточно силен, для того чтобы никогда не прибегать к ударам в спину, а это единственное чего мог бы опасаться глава Некроса. Более того — в данный момент в седьмом королевстве практически правит триумвират: король, наследный принц Танаэш и сам Рханэ. То есть решения уровня устранения пусть даже потенциального врага, он будет принимать не один. На твоей стороне и соответственно стороне Гаэр-аша принц Танаэш. Мой опыт и интуиция позволяют уверенно утверждать, что ни провокаций, ни гонений со стороны правительства седьмого королевства не последует».
Если честно — меня это успокоило. Однако гоблин продолжил:
«Но и обезопасить себя братья Рханэ будут обязаны, и вероятно Гаэр-ашу, как твоему опекуну, предложат заключить брак».
Я непонимающе посмотрела на него.
«Твой брак, — пояснил гоблин, — с их кандидатом. И главе Некроса придется дать согласие».
— Нет! — воскликнула я.
«Гаэр-ашу придется дать согласие! — безапелляционно повторил написанное Габриэль. — Высокая политика это часто компромиссы идущие вразрез с убеждениями, желаниями и планами. Гаэр-аш сможет перебирать их кандидатов, отметая как неподходящих его воспитаннице, но, если, к примеру, будет выставлена кандидатура младшего принца… Высокая политика, Риа, здесь все сложно».
Он посмотрел на меня и продолжил:
«Именно поэтому я и настаиваю на нашем немедленном побеге. Сейчас, пока ни Гаэр-аш ни Рханэ не осознали моих возможностей, пока они не воспринимают меня всерьез». И все же я не была согласна с его предположением, и заметила:
— Но, Норт…
«Тебя никто не оставит в четвертом королевстве!» — размашисто написал Габриэль.
И на мой вопросительный взгляд пояснил:
«Риа, проблематика заключена в связке «темный лорд и его кошка». И в данной связке не так страшен темный лорд, как опасна кошка. Пойми, темные лорды это реальность, вот они, рядом совсем, целая империя. А кто такие кошки неясно! Более чем уверен — сейчас Рханэ спешно поднимает архивы и ищет все, что возможно найти именно о легендарных кошках Хаоса. А они были способны на многое, Риа, к примеру, открывать прямой путь в Ад, или обращать живых в послушных воле мертвецов!»
И я ощутила тревожный холодок по спине. «Обращать живых в послушных воле мертвецов» — не это ли и называется Магией смерти?!
— Ыы! — позвал Гобби, едва я, простонав, спрятала лицо в ладонях.
Я не слушала. И не ответила. Мне было страшно и тошно. Страшно от того, скольким людям я могу навредить, тошно ощущать себя чудовищем… О, дядя Тадор, если бы ты спросил меня, если бы хотя бы на секундочку спросил меня, а хочу ли я стать носительницей измененной крови… Если бы…
— Ыыы! — Габриэль подошел и коснулся моего плеча, пытаясь поддержать и приободрить.
Мне бы побольше информации об этой Магии смерти. Как можно больше, мне бы…
И тут Гобби отвел одну ладонь от моего лица, заставив посмотреть на него, и написал:
«Я знаком с целым магистром Смерти, и ни разу мне не доводилось слышать о том, что он обращал живых в послушную армию умертвий. Хотя…»
Габриэль чуть скривился. А я удивленно спросила:
— И что? Его никто не преследует?
«Эээ… — несколько неуверенно написал зомби, — понимаешь, я бы сильно не позавидовал тому, кто рискнул бы его преследовать… Или, к примеру, встать у него на дороге… Или попытаться тронуть то, что он считает своим… Да что говорить, Блаэды с младенчества свободно передвигаются по Мирам Хаоса и дело совершенно не в том, кто их отец — все до одури опасаются дядю…»
И тут Гобби перестал писать. Посмотрел на меня в ужасе, потом на то, что вывел, снова на меня и размашисто приписал:
«Бежать!»
— Почему так сразу? — не поняла я.
«Потому что, девочка моя, вчера во время боя средних Блаэдов едва не ранили. Не убили бы, вампиров этого клана в принципе сложно убить, но могли ранить… И я догадываюсь, что домовые уже донесли об этом Благодати Никаноровне. И если сама ведьма не опасна, то вот ОН!»
— Кто «он», Габриэль? — тихо спросила я.
В следующий миг гоблин схватил исписанные в процессе нашего разговора листки и с ними ушел в ванную. Там послышался трески разрываемой бумаги, а следом шум воды, в которой зомби все это размочил. Потому что после истории с огненными саламандрами, видимо уже не доверял дело уничтожения писем огню… И тут я вспомнила про Салли и Пауля и порадовалась, что у них там явно все хорошо, не то что у нас здесь. Раздался стук в дверь.
Я повернулась, ожидая, что сейчас кто-нибудь войдет, но… дверь так и осталась на месте, хотя ручку опустили и явно сжимали с той стороны. Затем раздался голос Эдвина:
— Риа, через пять минут выезжаем.
И такое ощущение, что он продолжал стоять там.
— Эдвин, — позвала я.
Ручку отпустили. Потом раздался глухой удар, словно кулаком саданули в стену, и… он мне не ответил. Он вообще не ответил. Он молча ушел.
Мое сердце сжало тревогой. Еще не осознанной, смутной, и в то же время жуткой.
— У ребят ведь это пройдет, да? — тихо спросила я.
«Не уверен», — написал Гобби.
Не хочу об этом думать… Не хочу! Не буду… Но безумно было страшно и как-то больно на душе… нет, я не скажу, что мне нравилась порой совершеннейшая бесцеремонность некромантов, но и вот так, это как-то жестоко.
«Время», — написал зомби.
— Раздевайся, — попросила я.
Умертвие безропотно расстегнул и снял сюртук, затем рубашку, после сорочку. Под черной шелковой сорочкой на груди сияла здоровым серым цветом совершенно живая кожа. Я честно говоря, обнаружив ее вчера, опасалась, что к утру могут быть изменения, в том плане, что кожа потеряет свежесть, или повредится, или… Но нет, руны Хешисаи работали исправно, распределяя и поддерживая энергетический баланс, по паутинке шелковых нитей транслируемый артефактом Кхада. И все бы хорошо, да вообще почти идеально, вот только живой кожа была лишь там, где достигало плетение, а вот ладони, шея, голова… И как можно покрыть все это, не привлекая внимания? Ну допустим паутиной из шелковой нити ладони можно прикрыть перчатками, шею — шейным платком, но что делать с головой?
Габриэль отошел к столу и вернулся с надписью:
«Время».
Кивнув, я медленно опустилась на пол перед умертвием, задумчиво на него глядя. Создать плетение и придать ему невидимость? Увидят, там же маги везде, причем высокого уровня. Взять прозрачную нить? Вариант, но… измененная нежить на бои не допускается, а у меня и так Гобби уже основательно изменен, и если об этом узнают… Что же делать?
Гобби снова показал на надпись «Время».
Знаю, знаю… время…
В общем и целом на данный момент я не видела проблемы в том, что не все кожное покрытие Габриэля вернулось к жизни, в принципе так было даже лучше, учитывая, что без восстановления всего организма у кожи все равно не было шансов. А для восстановления всего организма требовалось еще минимум три, максимум пять боев. Но что-то внутри на грани интуиции требовало принятия мер сейчас, не откладывая. Даже не знаю, что.
— Риа, — раздалось за дверью.
— Дан, еще пять минут, — крикнула, не поднимаясь. Из коридора раздалось задумчивое:
— Меня охватывает странное желание выломать эту дверь… Хм. Рий, у тебя духи новые?
— Нннет, — напряженно ответила я.
— Хм… прическа?
— Я и вчера с ней была, — ответила после некоторого раздумья.
— Слушай, но желание выломать эту проклятую дверь, оно же откуда-то взялось! — возмущенно заявил дан.
Потом, помолчав, поинтересовался:
— Может белье эльфийское?
Я промолчала.
— Ну такое, знаешь, которое толком не зримое и с поддерживающим все ваши прелести эффектом, а выглядит так как клочок невесомого кружева. Знаешь, если оно на тебе, это многое бы объяснило!
— Дан, просто уйди! — попросила раздраженно.
— Только психовать не надо, ладно? — выкрикнул он. — Это вообще все началось после того, как ты стала нервничать!
Спорить не стала.
— Пора ехать в общем, — сказал Дан и ушел.
Я осталась сидеть на полу, продолжая смотреть на Гобби… в смысле Габриэля и думать, что делать. Что же мне в принципе делать… В голову не приходило ничего путного, кроме пожалуй одной странной мысли — носитель измененной крови способен вернуть жизнь умершему тремя последними каплями своей крови. Три последние капли крови… И решила, что, если ученик вечных прав и смерть меня сегодня догонит, позову Гобби и отдам ему три последние капли. В любом случае лучше такой план, чем никакого. Хотя сказанное Даном про эльфийское белье заставило задуматься.
* * *
Из комнаты я выходила на ходу застегивая мантию и в очередной раз поблагодарив Габриэля за поход к полуэльфу. На мне был теплый тренировочный черный костюм от Илланиэля, поверх мантия-сплошной тьмы, которая и сейчас сохраняла вид усекновенного мрака. С прической разобралась за мгновение — вколола заколку и теперь у меня был высоко собранный хвост и челка, которую я расчесала отдельно, предусмотрительно позаботившись о возможности колдовать для себя. Мое умертвие шло следом повязывая щегольский платок на шее.
В коридоре мы никого не встретили, и как оказалось причиной тому было всеобщее ожидание нас во дворе замка. Некроманты нашей команды в непроницаемо обсидиановых мантиях стояли у нашей черной кареты, адепты Сирилана. Но если двое оставшихся в живых после вчерашнего боя стояли спокойно, то Заэна трясло. И я понимала почему — ему пришлось встать на замену убитого игрока, ему явно не по себе от этого…
Так я думала. Но стоило Заэну увидеть меня и стало ясно — именно я и являюсь причиной его состояния. И едва наши глаза встретились, парня затрясло сильнее. И как в лихорадке, некромант сделал шаг ко мне, чтобы остановиться как от удара, едва Гаэр-аш крикнул:
— По каретам! Я настороженно оторвала взгляд от застывшего Заэна, взглянула на ректора, стоявшего рядом с нашими парнями и не встретилась больше ни с чьим взглядом. Эдвин, Дан и Норт стоялиглядя себе под ноги, лорд Гаэр-аш испепелял взглядом отказывающегося подчиниться адепта. А затем Дастел глухо произнес:
— Я поеду с Рией. Так безопаснее.
Повернулся, и все так же не глядя на меня и продолжая изучать землю, Норт подошел к лестнице, протянул мне руку. Очень медленно, напряженно глядя на него, я спустилась по ступенькам, вложила дрожащие пальцы в его ладонь и услышала судорожных выдох некроманта. А затем и явственный скрежет зубов.
И все же он довел меня до кареты, так ни разу и не взглянув, распахнул дверцу, помог подняться и…
— Прости, я не могу. Поедешь с Гобби, — произнес хриплым сдавленным голосом.
От его слов стало так больно.