– В конные войска? – злобно процедил Юрец, сжимая кулаки под столом.
Ах ты блядина долговязая! Решил себе мужика в форме подыскать?
– Почему в конные? – удивилась Аня.
– А на чём там монголы скачут? На верблюдах?
Юрец оттянул ворот свитера. Иррациональная ярость на такое решение Талгата застала его врасплох. Аня продолжала поддерживать неожиданно ставший бредовым разговор:
– На верблюдах – арабы, но в армии сейчас животных нет. Вроде.
Юрец кивнул, будто теперь он за Талгата спокоен, и вытер пот со лба.
– Жарко здесь? – рассеянно спросил он у доски с расписанием. – Температура у меня, что ли. Пойду-ка я домой.
И, закинув сумку на плечо, направился вниз.
Название района «Чертаново» прекрасно подходило для декорации ко всей этой чёртовой истории. Выяснив адрес импульсивного призывника у снулого Барашкова, Юрец бродил меж одинаковых домов, пытаясь понять, куда смотрит стрелка на навигаторе. Чёткого плана доклада у Юрца не было. Пока что было только заглавие «Какого хрена?!». Остальное, как он надеялся, разовьётся в процессе диалога.
Вычислив подъезд по номеру квартиры, Юрец набрал номер квартиры в домофон и гордо объявил себя полным именем, которое никого не оставляло равнодушным:
– Юрий Гарин.
В динамике замычало, потом замолчало, потом запищало, и Юрец, взвинченный от натянутых нервов, влетел в подъезд.
Хмурый Сатдаров стоял в дверях, привалившись бедром к косяку. Растянутые тёмно-синие спортивные штаны по цвету гармонировали с махровой резинкой, перетягивающей чёлку, отчего та боевито торчала кверху, как хвост у лемура. Юрец с вызовом посмотрел на без пяти минут рядового, запихнул руки в карманы. Талгат постоял ещё несколько секунд и, кивнув внутрь квартиры, отступил, пропуская гостя. Ожидая, пока Юрец разуется, Талгат скользнул взглядом по зеркалу в коридоре и поспешно сдёрнул резинку с чёлки. Юрец сделал вид, что не заметил.
Они так же молча зашли в комнату. По сравнению с чистой, почти пустой, комнатой Талгата жилище Юрца напоминало пещеру неандертальца. Никаких постеров на стенах, никаких вещей на спинках стульев, на столе – только мышка с клавиатурой, кровать заправлена без единой морщинки. Может, ему и впрямь в армию в самый раз.
Юрец сел на диван, чтобы не стоять столбом посередь этой выставочной комнаты. Судя по тишине, они в квартире были одни. А судя по лицу Талгата – начинать разговор придётся Юрцу. Ну, он и начал. Как обычно, не подумав.
– У тебя что, роман с военкомом?
Талгат изобразил лицом всех хищных кошек сразу, ощетинился, ожидаемо разразился родной татарской речью, именуемой в России матом. Юрец примирительно поднял руки.
– Извини, шутка неудачная, – начал он, включив мозг. – Я просто не понял, что это за история с армией под конец третьего курса.
Всё ещё злющий, как оса, Сатдаров отодвинул кресло от стола и уселся, глядя на Юрца исподлобья. Чёлка то и дело падала на лицо, отвлекая. Юрец подумал, что, видимо, разговорчивым Талгат становится только под мухой. Как тогда живописал Юрцу про физиологию – не заткнуть было. Пришлось Юрцу опять брать слово.
– Если ты из-за того случая у Аньки – забей. Это была идиотская случайность. – И для убедительности он махнул рукой, мол, с ним такие случайности происходят каждую среду. – Из-за одного-единственного пьяного недоразумения, что ли?..
Талгат пожал плечами и наконец глухо ответил:
– Возможно, что и не единственного.
С Юрца мигом слетела вся благость. Он приподнял брови, переплёл руки на груди. Ледяным голосом уточнил:
– И кто он?
Талгат больше не выглядел в его глазах потерявшимся, оступившимся пижоном. Фантазия с «ты – мой» разлеталась на осколки.
– Какой-то чел в том году в клубе клеил, – равнодушно проговорил Талгат.
– И?.. – настойчиво пытал Юрец, теряя терпение.
Талгат раздражённо закатил глаза, показывая, что не собирается дальше обсуждать чела в клубе. Вот ведь шалава!
Юрец резко поднялся на ноги, показывая, что здесь ему больше делать нечего, охлопывая себя по карманам, хотя до этого ничего оттуда не доставал.
– Ну, может, тогда тебе мужской коллектив – как раз самое оно, – зловеще произнёс он напоследок и кивнул на выход. – Пошёл я.
Талгат тоже подскочил, растерянно встал в дверях.
– А ты чего приходил-то?
Юрец развернулся с кедом в руке. Нарочито озадаченно пожал плечами.
– Ну не знаю, поддержать, наверное. – И сварливо добавил: – Но, я смотрю, у тебя желающих хоть отбавляй.
И это выглядело как самая чмошная сцена ревности. Юрец это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он весь извёлся с этим Талгатом, прокручивая в голове по сто раз каждый разговор, каждый взгляд, а оказывается – у Талгата это уже не первое приключение. И нет никакой общей тайны, есть только рядовая история, в которую Юрец попал, как салага.
– Поддержать? – с неожиданной угрозой в голосе переспросил Талгат и блядски хмыкнул. – И как же ты меня собирался… поддерживать?
От неожиданности Юрец так и застыл, сжимая кед в руке. Он смотрел на приближающегося Талгата, как Нео на летящую на него пулю. Это был какой-то другой вид агрессии. Талгат не кидался на него с кулаками, не обкладывал матюками. Он точно нащупал расположение вражеского корабля в морском бое и продолжал бить по клеткам вокруг. И Юрец чувствовал, что следующий выстрел потопит его окончательно. Он выронил кед, завороженно глядя на подошедшего вплотную Талгата. И не мог понять, когда тот из обычного парня-сокурсника вдруг превратился в нечто пугающе притягательное.
Он опустил глаза на чужие губы и понял, что не сможет. Вот так, добровольно, при свете дня – не сможет. Он отступил на шаг назад и тихо сказал:
– Даже не думай.
Талгат оглядел его таким тяжёлым взглядом, что, казалось, тот оставит синяки. Юрец уже подумал, что встреча традиционно закончится мордобоем, когда Талгат спросил его серьёзно:
– Ты можешь просто постоять пару минут? Мне надо кое-что проверить.
Юрец неуверенно кивнул, на всякий случай встав поудобнее для отражения нападения.
Талгат напряжённо вздохнул, словно перед ним не Юрец, а бомба, которую надо аккуратно отключить за пять секунд. Он поднял руку и решительно сжал застывшему на месте Юрцу плечо. Юрец старался даже тише дышать, почувствовав себя той самой бомбой. И тогда Талгат провёл ладонью вниз по его груди, животу и остановился у ремня. Юрец сжал кулаки, глядя в одну точку – между чужими ключицами, видневшимися в вороте майки. Талгат сделал полшага вперёд и сжал руку Юрца уже чуть выше локтя. Было похоже, что он не очень уверен в том, что хочет сделать – он хаотично трогал Юрца, будто чего-то ожидая. И через несколько секунд он дождался.
Талгат отступил на шаг назад, затравленно глядя на Юрца. Характерный бугор под спортивными штанами говорил сам за себя. Юрец неосознанно задержал дыхание. Он пробыл здесь не дольше пяти минут, а казалось, что они уже год заперты в этой квартире, где время остановилось.
Талгат загладил волосы назад ладонями в каком-то обречённом жесте и кивнул на дверь:
– Иди.
Юрец, словно под водой, бестолково запихивался в кеды, потом, потянув рюкзак за лямку, вывалил все тетради на пол. Собрав их в охапку и прижав к животу, он вылетел на лестничную площадку. Под сбитыми в ком тетрадями его стояка было не видно.
Он даже не вышел бегать вечером. Выпотрошив на кровать рюкзак, увидел чужую тетрадь среди своих. Видимо, прихватил с комода в момент бегства. У Талгата был немного детский почерк и, судя по фигурам на полях, довольно рассеянное внимание. Юрец бездумно пролистал «Основы проектирования» почти до конца и зацепился на обведённую в рамочку задачку в формуле:
Талгат+икс=любовь
икс=?
Юрец сравнил дату в начале листа и с тихим стоном рухнул на кровать лицом в подушку.
Пялясь на звёзды на потолке, он пытался выискать у себя хоть каплю неприязни к Талгату. Хотя бы какой-то отголосок злости, обиды, в конце концов. Напрасно. Перед глазами навязчиво рисовался Талгат во всей своей восточной красе, будь он неладен. Удивительно, как всего за несколько дней Юрец ухитрился подметить и запомнить все его жесты и выражения лица, будто наблюдал за ним с пелёнок. И голос. Разрозненные фразы Талгата звучали в ушах рефреном. Юрцу захотелось обхватить голову руками, свернуться в калачик и смиренно ждать, когда этот поток мыслей и эмоций оскудеет. Трусливо хотелось назад в свой привычный распорядок, в свой сериал про хитрого прокурора, в бег вместе с наверняка заждавшимся его Джеком-Расселом. Но руки Талгата всё ещё чувствовались на его теле, всё ещё сжимали его, заламывали и скручивали. Юрец закрывал глаза и тянулся к чужим губам своими, запрокидывая голову и вытягивая шею. Он видел пульсирующую ямочку между ключицами, и этот пульс отдавался вниз, к твёрдо стоящему члену. Юрец запихнул ладонь в трусы, прикусил до боли губу и погрузился в воспоминания о тёмной комнате.
***
Студенты носились из кабинета в кабинет с зачётками – боевые, как менты с ксивами. По новостям от Ани, Талгат снова замаячил в универе и старательно сдавал хвосты. Юрец не знал – радоваться или расстраиваться, но тетрадь малодушно передал через сатдаровских однокурсников.
Как и обещала, Аня закатила вечеринку по поводу сдачи сопромата на “отлично”. Когда Юрец не ответил ей на сообщения, она позвонила и пригрозила, в случае его неявки, разрывом всех дипломатических отношений. Юрец как раз довёл притомившегося Джека-Рассела к наглой хозяйке, которая спецом подгадывала время его пробежек, чтобы сбагрить ему неугомонную псину.
Всё время сборов Юрец не мог думать ни о чём, кроме Талгата. Он уже раз десять проверил его страничку, пытаясь понять – припёрся ли тот к Ане. Спрашивать саму Аню Юрец не стал – выглядело бы странно. Он шёл нога за ногу, говоря себе, что ещё не поздно вернуться домой и забаррикадироваться в комнате до следующего учебного года. Аня постила фотки с дрожащей руки, где все лица смахивали на морды рыб в аквариуме. Опознать по ним Сатдарова было невозможно. Купив пару пачек чипсов и колы, больше чтобы потянуть время, Юрец наконец припёрся к знакомому дому.
Квартира была битком, дверь нараспашку. Несмотря на открытые на нескольких этажах окна, от сигаретного дыма першило в горле. На кухне толклись самые прожорливые, остальные распределились по комнатам, коридору и лестнице. В зале, помимо развалившихся на диване однокурсников, Юрец обнаружил несколько тел, вытянувшихся на ковре мордой вниз на сложенных руках. Юрец опознал среди дров Аню и уточнил:
– Буянова! У вас намаз, что ли?
– Гарин, ты? – прогундела в ковёр отличница. – Ложись. Я позу крокодила показываю.
– Убедительно, – похвалил Юрец, оглядываясь в коридор.
– Все тянем хвост назад, а макушку вперёд, – гнусаво руководила Аня. – Приятно растягивается задняя поверхность шеи, рёбра двигают тазовые кости назад.
– О, господи, – ужаснулся Юрец.
Остальные крокодилы засучили ногами, видимо, вытягивая хвост. Аня уложила подбородок на ладони и начала забавно покачивать головой из стороны в сторону, зловеще комментируя:
– Большими пальцами как бы скручиваем голову с шеи, словно по резьбе.
Юрец поёжился и оглядел пресмыкающихся – Талгата на ковре не было. На диване тоже. Он обошёл всю квартиру, пока не осталась одна закрытая комната. Та самая. Юрец воровато огляделся. На кухне за стеклянным витражом звонко чокались. В ванной кто-то немузыкально блевал. С лестницы тянуло сизым сквозняком. Юрец повернул ручку и зашёл в родительскую спальню.
Казалось, было ещё темнее, чем в прошлый раз. Звуков тоже не было слышно. Стараясь не думать, как он будет оправдываться, если его застанут тут одного в темноте, Юрец вытянул руку и осторожно шагнул вперёд. Потом ещё раз. В комнате было всё так же тихо. Решив, что надо просто проверить постель и выметаться, Юрец сделал ещё несколько шагов.
Он опять пропустил момент нападения. Вроде только что даже воздух не двигался, и вдруг он лежит на спине, прижатый к кровати. Колкая чёлка защекотала скулу. Тёплое дыхание коснулось уха.
– Что так долго?
Было непонятно, чего больше в шёпоте Талгата – издёвки или ликования.
– У тебя тепловизор, что ли? – Юрец даже не пытался высвободиться, понимая, что сдал себя с потрохами.
Талгат был так близко, что его губы скользили по Юркиной щеке, когда двигались:
– Я тебя опознал в проёме двери. По плечам, – и он прогладил ладонями Юрца от груди и выше. – Ну и… по всему остальному.
Руки невесомо двинулись обратно вниз. Юрец машинально повернул голову в сторону чужих губ.
– А если бы не я вошёл?
Они соприкасались губами едва-едва, когда перешёптывались. Юрец чуть было не застонал от сладкой волны, которая прошлась от этих прикосновений. Он набрался смелости и, приподняв голову, влажно и горячо поцеловал Талгата, ставя всё на кон. Талгат сделал, как тогда – поддел его одной рукой и прижал к себе, а второй – придержал за затылок. Ниже пояса стало очевидно, как они рады друг другу. Юрец, ошалев, цапнул Талгата за тощую задницу, куснул за губу и повторил:
– Что бы ты делал, если бы вошёл не я?
Ему было так хорошо и легко, как никогда раньше. Никаких замысловатых игр, уговоров, нелепых, смущающих движений и сомнений. Они сейчас были как два пирата, уплывших от всех преследователей на своей быстроходной шхуне. С голубыми парусами.
Талгат сжал его волосы на затылке и, заставив откинуть голову, засосал кожу на шее.
– Затащил бы сюда, – издевательски пропел он прямо Юрцу в ухо. – Что, думаешь, ждал бы тебя до пенсии? Ха!
Юрец замер на секунду, а потом, обвив шутника ногой, рывком перекатился и оседлал того сверху. Талгат тихо засмеялся, подтягивая Юрца за бёдра выше. Юрец попытался схватить его за запястья, чтобы прижать его руки к кровати, чем затеял неспешную борьбу.
– Ждал бы, – уверенно сказал Юрец, одерживая победу.
Талгат перестал сопротивляться. Он больше не ржал и не пытался вырвать руки. Юрец тоже замер, ожидая ответа.
– Почему? – то ли Юрца, то ли себя спросил Талгат.
И в этот момент Юрец понял – они чувствуют одно и то же. Талгат так же смущён и сбит с толку той кашей, которую они заварили. Их швыряло по палубе, но они переживали этот шторм вместе.
Юрец порывисто наклонился и прошептал ему в губы решение их уравнения:
– Потому, что я – твой «икс равно».