Кэртис был совершенно прав. Я с головой ушла в зубрёжку, изучая два отсека одновременно круги напролёт. С ин Гермом я тоже виделась гораздо чаще, чем остальные. В конце концов, наставник назначил мне постоянные лены четырежды в цикл, чтобы я не дёргала его раз за разом.
Учиться я любила всегда и видела в этом занятии только преимущества, уже не говоря о том, что здесь, на Зигме, занятия давали необходимую отдушину, позволяя не задумываться о регулярных встречах с капитаном.
- Не бери в голову. Мне нравится, тем более, меня никто не заставляет, так что если устану, сделаю перерыв или вообще брошу.
- Смотри не перетрудись, ты же всё-таки девушка.
Я моргнула, подумав, что вот это совершенно не важно, по крайней мере, для Империи, в которой я стала существовать с недавних пор.
Кэртис вдруг смутился, сморщил нос и разорвал взгляд.
- Но я тебя не об этом спрашивал.
Я кивнула, приглашая продолжить.
- Во время праздника ты будешь сопровождать капитана?
- Праздника?
Механик смотрел так, словно ожидал чего-то, пока вдруг не сдался.
- Юна, только не говори, что ты забыла!
- Забыла о чём? - осторожно поинтересовалась я, надеясь, что нигде не допустила роковую ошибку.
- Ну как же, до Возрождения Ратенмара осталось всего четыре круга, - с плохо скрываемым энтузиазмом сообщил Кэртис, пока я продолжала пребывать в растерянности. - Ты хочешь сказать, что Хранящие не в курсе? Вы что, не празднуете Возрождение? - у Синего в прямом смысле слова вылезли глаза из орбит.
Мне оставалось только виновато пожать плечами.
- Это кошмар, - заключил он, всплеснув руками. - Я конечно помню, что ваша программа обучения... своеобразная, но чтобы настолько, - в голосе сквозило явное осуждение.
- Ладно, тебе. Я же не спорю. Так что там за праздник?
Мне бы искренне хотелось разделить с Кэртисом негодование по поводу обучения Хранящих, но я знала намного больше него и понимала, зачем они растят из девочек интеллектуальных калек. И поскольку я уж точно не могла поделиться с другом собственными сетованиями, оставалось надеяться, что мы скорее закроем этот вопрос. А лучше похороним на долгие сантиры.
- Возрождение Ратенмара - самый главный праздник дюжины. Мы регулярно собираемся вместе, чтобы вознести благодарность предкам за спасение и основание Нового Ратенмара, Новой Империи. Конечно, это только гигантская платформа, но теперь это наш дом, и мы уже счастливы, - глаза Кэртиса горели так заразительно, что даже я немного прониклась чувством благодарности.
- Никто не работает? - резонно спросила я - на Тейане мы всегда откладывали дела, отдыхая и веселясь.
- Работаем, конечно, - он, кажется, немного удивился вопросу. - Праздник или нет, но Зигма сама себя не обслужит. Но рабочий день короче, до второго приёма пищи. Мы едим сытнее, чем обычно, и часто получаем новые блюда. Потом собираемся вместе и, как я уже говорил, благодарим предков. Затем свободное время, - тише закончил Кэртис, неожиданно смутившись.
- И что же вы делаете?
- Да ничего особенного. Гуляем, общаемся, пьём бинам, отдыхаем, в общем, - потёр затылок Синий, глядя в сторону, пока его щёки заливал густой румянец. - Так что я подумал, что ты, наверное, будешь с капитаном, - он бросил на меня вопросительный взгляд, который тут же поспешил отвести.
- Не думаю.
Я нигде не виделась с ран Альроном кроме как его каюты и, может быть, мостика, где мне довелось побывать в свой первый круг по чистой случайности.
Но объяснять я ничего не стала.
- Тогда может... ну это, - Кэртис выдохнул с усилием, широко раздувая ноздри. - Хочешь, вместе пойдём?
- Конечно, - с лёгкостью согласилась я, не видя причин для отказа.
- Правда? - парень казался искренне удивлённым, на что я просто пожала плечами, будто не видела в этом ничего особенно, и, если уж быть честной, то так оно и было; по-моему, Кэртис был слишком щепетилен и, к тому же, не уверен в себе, часто раздувая простые вещи до невероятных размеров. Что особенного, в конце концов, могло быть в том, чтобы вместе пойти на праздник?
Кроме этого случайного разговора больше ничто не говорило о предстоящем событии, так что не удивительно, что вспомнила я о нём только за первым приёмом пищи четыре круга спустя, когда возбуждённый Кэртис явно вознамерился восполнить мои пробелы в истории Ратенмара и без умолку трещал о героических подвигах лучших представителей своего народа.
По привычке, когда он заводил песню о смелых и храбрых ратенмарцах, я начинала слушать в пол-уха: со "смелыми и храбрыми" ратенмарцами я была знакома лицом к лицу и сама могла бы поделиться историей гибели своего дома "во славу Империи".
Я давно не злилась на механика, выделив его из остальных как некое досадное недоразумение: он явно не должен был принадлежать к кровавой расе, просто в круг его появления на свет что-то, скорее всего, пошло не так, и парню досталось не то тело. Хотя судьбой своей он явно был доволен, что легко объяснялось слепой любовью к родине.
Поймав себя на том, что в очередной раз начинаю нить болезненных рассуждений, я поспешила отмахнуться от терзаний, вместо этого возвращая мысли к узлам Спасательного блока - после приёма пищи мы с Кэртисом направлялись именно туда, и я старалась повторить всё, что успела запомнить накануне, продолжая делать вид, что увлечённо слушаю о "героях" прошлого.
Спасательная представляла собой не менее сложную систему, чем Оздоравливающая. Палуба находилась в транспортировочном отсеке, являясь его частью, так что Кэртису всегда приходилось говорить громко, а иногда и повторять по нескольку раз, если на взлётной площадке готовились к вылету или приземлялись пилоты. Иначе ничего просто не было слышно.
Поглощённая интересными задачами, я снова не заметила, как пролетело время.
- Ну вот и всё на этот круг, - привёл меня в чувство Кэртис, и мы вместе отправились обратно в Обеденную.
Всё ещё мысленно разбирая один из блоков Спасательной, я не сразу обратила внимание на притихшего рядом друга.
- Ты чего? - толкнула я его в бок.
- А, да так, задумался.
Задумчивым Кэртиса можно было увидеть не часто, но, наверное, в последнее время, он вёл себя тише обычного. Впрочем, я могла и навоображать лишнего, мало интересуясь тем, что происходит вокруг, если это не относилось к устройству Зигмы.
- О чём?
- Глупости, - Кэртис снова отчего-то покраснел. - Ладно, я хочу переодеться, так что давай встретимся здесь через пол-лена.
- Здесь?
- У входа. - Синий уже поднялся и, подхватив поднос с пустыми тарелками, понёсся на выход, не дав мне спросить, что мы должны были делать в Обеденной в неустановленное время.
Переодевшись в другой костюм (теперь я надевала платье только на встречи с капитаном, предпочитая в остальное время носить комбинезон), я вернулась в Обеденную. Кэртис уже поджидал меня у трансфера.
- Идём, - он перехватил моё запястье и, не давая опомниться, поволок вглубь.
Я хотела было спросить, куда именно мы спешим, когда отвлеклась на претерпевший некоторые изменения зал.
Столы были убраны. Не сдвинуты к стенам или сложены, они просто растворились, оставляя открытым вопрос: как можно было так быстро очистить всё после приёма пищи. Но следующая мысль расставила всё по своим местам. На Матере мебель в Обучающих, убиралась автоматически за панели стен и пола. Должно быть, Зигма была устроена схожим образом - это бы всё объяснило.
Повсюду толпились ратенмарцы, огромная синяя масса колыхалась в шумном гуле собственных разговоров и смеха. Всеобщее настроение было приподнятым даже по сравнению с их обычной неуёмностью.
Наконец Кэртис остановился.
- Может, отойдём в сторону? - зачем он затащил меня в самую гущу?
- Наоборот, Юна, - горячо запротестовал тот. - Это твой первый праздник и я хочу, чтобы тебе всё было хорошо видно и слышно.
Объяснять, что особого интереса или энтузиазма я не питаю и пришла сюда только для разнообразия (на Зигме было не так уж много развлечений) показалось лишним, и мне оставалось только промолчать, позволив Кэртису привести в исполнение то, что он задумал.
- Чего мы ждём? - шёпотом спросила я, чувствуя себя неуютно в толпе.
- Сейчас капитан возьмёт слово, а потом... - но договорить он не успел, Синие заволновались и стали быстро затихать. - В общем, смотри.
Я устремила взгляд туда, куда смотрели остальные. Впереди, на некотором отдалении, уже очень скоро я заметила ран Альрона с небольшой группой Синих за спиной. Они шли на почтительном расстоянии от капитана, сверкая обильными золочёными нашивками на груди и плечах, напоминая косяк птиц, следующих за вожаком.
В полной тишине они поднялись на невидимое из-за леса тел возвышение и замерли, устремив лица к присутствующим; Кэртису действительно удалось отыскать самую середину, заставляя меня стоять прямо напротив капитана, чему я, конечно, была не очень рада, прекрасно понимая, что заметить белую фигуру среди синей массы не составит труда.
Его присутствие всегда заставляло меня внутренне подбираться. Я почти инстинктивно выпрямляла спину и начинала наблюдать за собой со стороны, привыкнув к собственной роли влюблённой Хранящей как к белому платью, налагавшему на меня массу обязанностей.
Мне уже не нужно было каждый раз напоминать себе, что этим я пытаюсь втереться в доверие капитана, нащупать его слабое место, чтобы ударить в нужный момент. Всё это я и так знала. Ко всему этому уже привыкла. И потому с лёгкостью набросила подходящую случаю маску, сосредоточив взгляд на капитане, на случай, если он обратит на меня внимание.
- Здоровья, братья и сёстры! - прогремел голос.
В ответ донёсся почти равный рёв синей трубы, ликующей при виде своего предводителя.
- Мы, гордые потомки славного Ратенмара, великой Империи, давшей каждому из нас начало, собрались в этот круг, чтобы вспомнить, - ран Дарий Альрон взял недолгую паузу, чтобы заглянуть в глаза присутствующим, - вспомнить истоки нашего общего прошлого, возблагодарить предков, подаривших нам настоящее, и ещё раз подумать о том будущем, которое всё ближе только благодаря нашей сплочённости и неустанным усилиям.
Наполненный силой и облачённый властью голос звучал под наваждением холодного будто космос взгляда. Ран Дарий Альрон смотрел вдаль, а меня неотрывно преследовало ощущение, что его глаза вот-вот соскользнут с невидимой точки и он посмотрит именно на меня. Как если бы всё это время он обращался только ко мне одной.
Я попыталась стряхнуть странную иллюзию и, не поворачивая головы, бросила вороватый взгляд вокруг. Так и есть, Синие, те из них, кого я могла разглядеть, замерли, словно припечатанные невидимым полем. Их лица - суровые и напряжённые - внимали каждому слову, срывавшемуся с губ капитана. Недвижимые, они словно замерли изнывающими от голода хищниками, ловя любой обрывок живительной плоти, брошенной альфой.
Ран Дарий Альрон продолжал говорить о прошлом. О тех ужасных событиях, которые довелось пережить их предкам.
- Только благодаря выдающемуся мужеству и храбрости, позволившим им бороться за каждый вздох на просторах чужого тогда для Ратенмара космоса, мы стоим все вместе в этот круг.
Очередная тяжелая пауза позволила опуститься новой порции ответственности на плечи присутствующим. В глазах некоторых дрожали слёзы.
Капитан оказался не только выдающимся Проводящим, но и талантливым психокоректором, - объясняла я себе ту неумолимую тяжесть общей судьбы, липшей к сердцу не только ратенмарцев, но и моему собственному.
Эти слова или, может быть, этот лишающий силы воли голос будто имел невероятную власть, заставляющую верить в то, что говорил капитан. И несмотря на то, что только я была в белом и прекрасно понимала, что между мной и ими пропасть, я никак не могла прекратить прислушиваться к словам всё жёстче врезавшимся в грудь. Словам о неописуемом ужасе жизни, о тяготах и лишениях, о смерти и вере, о надежде и жестокой борьбе... Словно всё это было частью и моего существования.
Разве не было?
Слова предназначались для чужих ушей. Всё, что говорилось, говорилось для других. Для тех, кому принадлежал ран Дарий Альрон. Почему же я так остро ощущала жало меж рёбер?
Моя история - история моего народа - была той же самой. Просто я и они - Тейана и Ратенмар - застыли на разных витках той же самой спирали.
Ратенмар пережил всё то же, что и родной мне дом, но гораздо раньше. Когда друг против друга встали Ратенмар и Тандер.
Ждёт ли Тейану чёрное будущее космоса? Уцелеем ли мы, как когда-то чудом уцелели ратенмарцы? Построим ли новый мир, уничтожая по пути новые, все те, до которых сумеем добраться, переполненные ненавистью и жаждой мщения?
Мне стало невыразимо больно. Больно потому, что я впервые потеряла чёткую грань, о которой так ярко напоминали цвета - чёрный, синий, белый.
Сейчас это были просто цвета. Просто ничего не значащие краски. А там, под костюмами, мы все были одинаковыми.
Жало прошибло сердце, впилось в душу. Немая, дикая, заключённая в безмолвие злость взмылась из глубины.
Да как я смею порочить память предков крамольными мыслями? Как я только посмела сравнить этих животных, кровавых убийц, зверей, с людьми, заслуживающими памяти и почёта?