-Ничего, извини.
Он разворачивается и выходит из дома на свежий морозный воздух, оставив меня наедине со своими мыслями. Они со вкусом горечи и эгоизма. Мне все-таки надо попасть в Город.
На рассвете, так на рассвете. С того дня, как Алекс закопал тело Рика на заднем дворе, мы не ругались, да и с чего бы? Он охотился, я готовила, все были счастливы. Было совестно, что я промолчала перед ним, но откуда мне быть уверенной, что он тоже ничего не скрывает? Иногда не стоит доверять каждому встречному-поперечному.
Весь день прошел в сборах, чтобы на следующее утро сразу выдвинуться в путь. Вечером мы плотно поужинали рисом с консервированными бобами и стали собираться на ночлег. Мое внимание постоянно куда-то улетучивалось. То я плыла в воспоминаниях над заправкой, в одной из комнат которой был закован Алекс; то возвращалась к подножию холма, где покинула его в пылу ссоры; то стояла позади того проклятого седьмого дома, взирая на горящих жителей деревни; то погружалась в беспросветную тьму погреба, в которой я осмыслила жизнь заново.
К сожалению, единственное, что у нас есть - наши воспоминания. Ни надежда на светлое будущее, ни вера, что все будет хорошо, потому что хорошо не будет, ни силы человеческого духа. Лишь воспоминания. Ты сам решаешь, дают они тебе крылья или камень на шею, что утянет на дно.
В любом случае, мы не могли оставаться тут вечно. Даже если нас никто не найдет в течение многих лет, если все человечество вымрет, не оставив и следа на этой земле, у нас, наверняка, появятся дети. А дальше что? Мы состаримся, умрем, а что прикажете делать нашим детям? Умирать в одиночестве среди обломков покинутой планеты?
Не страшно умереть со всеми. Страшно выжить после всех.
Мы с Алексом спали в одной комнате, но на разных диванах, и меня это в каком-то смысле немного не устраивало. Я вертелась под одеялом, пытаясь найти позу удобнее, но беспокойные мысли мешали мне расслабиться и улететь в страну грез.
Уснуть не получалось. Я долго лежала на спине, приказывая себе провалиться в пучину снов, но все бесполезно. Потом поворочалась с боку на бок, как глиста на сковородке, и в итоге повернулась лицом к дивану, на котором спал Алекс.
Открыв глаза, я поймала его взгляд. Он тоже не спал, более того, он пристально на меня смотрел.
-Что?
Глупее ничего придумать не смогла?
-Не спится? - спросил он.
Я дернула плечами: "Как видишь".
-Мне тоже, - он лег на спину, уставившись в потолок, где тени от деревьев играли в догонялки.
Я какое-то время наблюдала за ним, потом спросила:
-Как ты думаешь, что ждет нас впереди?
-Не знаю, - честно ответил он. - Но явно ничего хорошего. Город - не исполнитель желаний, так что не возлагай на него больших надежд. Вряд ли ты найдешь там то, что ищешь.
-Мы придем туда, и ты увидишь, что ошибался.
-Я просто хочу сказать, чтобы ты была осторожнее.
-А почему только я? Тебе не следует быть осторожнее? Или ты меня оставишь? - я приподнялась на локте, уставившись на силуэт Алекса, все еще лежащего на спине. Он разглядывал потолок сквозь пальцы поднятой правой руки, словно ребенок.
-Нет, но мало ли что бывает, - он отвернулся.
-В любом случае, нам нужно общество, нам нужны другие люди, общение. Мы вдвоем очень быстро одичаем.
-Будем читать книжки, - пробубнил он недовольным голосом. Его лица я не видела, но чувствовала, что ему не нравится этот разговор.
И что с того? Мне тоже много что не нравится в этой жизни.
-Ага, вслух, друг другу. Завтра же начнем с Шекспира.
Он ничего не ответил, прикинувшись в миг уснувшим. Я отвернулась от него с неприятным осадком на душе, словно опять со стенкой разговаривала.
Остаток ночи я проспала почти без сновидений, чему была несказанно рада.
Наступило утро. Мы вышли из дома, когда солнечный диск слегка подмигивал из-за линии горизонта. Сложили половину припасов Алексу в рюкзак, половину мне на случай непредвиденных обстоятельств. Такая формулировка мне не нравилась, но что поделать. Из оружия я забрала себе свой топор, с ним как-то спокойнее, и кухонный нож, прикрученный к внутренней стороне бедра. Алекс настоял на этом, хотя он знатно мешался при ходьбе, мотивируя тем, что топор в любой момент может пропасть: упадет, отберут и прочее. Пистолет с мачете достались Алексу.
Он убил Рика с расстояния около двух метров, у него было время на прицеливание, пару секунд сделали свое дело. Когда я его нашла в той коморке на заправке, он стрелял почти моментально и почти в упор, между нами было около метра, и он промазал, а в Рика нет. Счастливая ли это случайность, или знак свыше, я не знала.
Мы покинули дом, я последний раз оглянулась, записывая в памяти образ места, где мне было не так уж и плохо.
Нога отдавала далекой болью при каждом шаге, и я все еще немного хромала, что замедляло нас. Перед выходом мы в сотый раз осмотрели затянувшуюся рану. Хирург из Алекса, конечно, так себе, но больницы у нас на пути не предвидится, так что - аплодисменты и овации ему.
Алекс повел меня окружным путем, минуя яму с фонарным столбом и кострищем из людских костей. Все это время я упорно даже не смотрела в ту сторону. Призраки этого кошмара преследовали меня по ночам, отчего я часто просыпалась с криком в горле. Для себя я решила, что это все произошло с кем-то другим, что не я стояла у изгороди, как изваяние, что не я видела собственными глазами, как вспыхивали люди. Кто-то другой. Друг, брат, сват, но только не я.
Мы поднялись на холм. Солнце катило по небосводу свою яркую колесницу, перед глазами открывалась необычайная красота: снежные дали, переливающиеся словно бриллианты. Даже не верится, что мы потеряли этот мир. Впереди, укутанный туманом, очерчивался Город, а перед ним - снежная равнина. Идеально белая, почти нетронутая, божественно ослепительная. День, максимум два, пути, и мы на месте.
Не так-то далеко, оказывается.
-Ну, что? За руку с Богом по минному полю? - спросил Алекс, оглядываясь на меня. От вчерашнего неприятного разговора не осталось и следа, Алекс тоже рад был двинуться куда-нибудь, пусть даже в Город.
Я была благодарна, что он не вспоминает и не тыкает меня в то, какой гнусной я порой бываю.
-Интересное предложение. Вперед!
18.
Я ошиблась в расчетах, Город оказался намного дальше: лишь через пять дня мы дошли до его стен, возвышающихся серой границей. Он лежал перед нами, окольцованный бетонной оградой высотой в пять метров с колючей проволокой наверху. Не очень-то гостеприимно.
Раньше города всегда ассоциировались у меня с заводами, тугими узлами линий электропередач, выхлопными трубами и электроникой. Сейчас многое изменилось: Город стоял, словно вымерший, посреди белоснежной тверди. Его полуразрушенные дома-высотки клыками протыкали небо, словно в укор людям за то, что они сделали.
Мы стояли с Алексом на небольшом холме, открывающем нам достаточный обзор. У меня перехватило дух от мысли, что я все-таки дошла до него. Я сделала это, несмотря на все возникшие на пути препятствия.
-Выглядит симпатичненько, - съязвил Алекс. -Только я ворот не вижу. А ты?
-Пока нет, но где-то они же должны быть.
-Может быть, их нет? - он присел на корточки, цепляя пальцами свежий хрустящий снег. - Вдруг, его оцепили как карантинный?
-Ты меня не переубедишь.
Теперь, когда до Города оставалось рукой подать, я стала непоколебима в своем намерении попасть на ту сторону бетонных стен.
-Попытаться стоило. Пошли, - он стал спускаться по снежному покрывалу, все больше удаляясь вниз.
Мы дошли до бетонной стены и двинулись вдоль. День выдался на удивление теплый.
-Довольна? -внезапно спросил Алекс.
За все пять дней мы больше не поднимали вопрос о целесообразности похода в Город, словно это само собой разумеющееся, и я подумала, что Алекс попросту смирился.
-Опять начинаешь?
-Мы же почти пришли туда, где свет, тепло и счастье, а не грязь и слезы. Только ни света я не вижу, ни тепла не ощущаю, да и счастья пока не прибавилось.
Алекс обвел рукой бетонное ограждение, находящее по левую сторону от нас, мол, смотри, вот тепло и счастье, наслаждайся. Шутник нашелся.
-Не смешно, - пробубнила я.
На самом деле, радовалась бы, но что-то внутри кричало "Беги отсюда!". Я все никак не могла определить, что же тут было не так. Чем ближе я приближалась, тем больше нарастала паника, пока еще мелькающая слабым маяком внутри меня. С виду все было нормально, но кошки скребли так, что все аж чесалось. Бетонная стена с проволокой? Это от заразных, не иначе. Ни одних ворот за все время, что мы идем? Это тоже сделано для безопасности жителей внутри. Один вход, удобно.
Никак иначе.
Наконец, впереди показались две дозорные вышки, выкрашенные черно-белыми полосками, словно леденцы. Наверху сидели охранники за защитными стеклами, а на крышах установлены прожектора. Для безопасности людей, мало ли что или кто может шляться тут по ночам.
Алекс нервничал: он то хватался за рукоять пистолета, то проверял, надежно ли сидит за поясом мачете. Город ему не нравился, меня уже тоже не сильно привлекал, но я вела себя спокойнее. Я все больше убеждалась в том, что Алекс что-то знает, но не рассказывает.
-Все нормально? - решила поинтересоваться я, пока мы были еще вне зоны слышимости охранников.
-Да, а что? - он вскинул голову, и в его глазах плескались отголоски паники.
-Нет, ничего. Просто мне страшно.
-Подожди, сейчас настанет тепло и счастье. Вот увидишь.
Несмотря на нервозность, взгляд Алекса сразу потеплел, как только я на минуту признала, что он прав, что мне действительно страшно, что да, ты - красавчик, а я глупая девушка.
-Ничего, бояться - это нормально, -ответил Алекс, -Мне тоже немного страшно.
-Врешь.
-А вот и нет. Я искренне хочу ошибаться в своих доводах, посмотрим, - мы продолжали двигаться к вышкам. - В конце концов, ты права, выжившим надо объединяться, а не скитаться по планете по одному.
До вышек оставалось метров сто, как вдруг фонари резко включили и направили на нас, выхватывая в яркий круг света. Я прикрыла глаза рукой, чтобы попытаться разглядеть дозорных, но все напрасно: свет был слишком ярким.
-Стоять на месте и не двигаться! - прогремел мужской голос в громкоговоритель.
Мы остановились. Как странно. Но это тоже должно быть для безопасно людей. Вдруг, мы заразные? Да, ничего плохого не случилось. Они делают все по правилам, я уверенна.
Пока что.
К нам вышел высокий парень в защитном костюме и маске.
-Эй ты, выйди вперед, -приказал он мне.
Я сделала ровно один шаг, прежде чем он сказал:
-Топор на землю. Живо и без глупостей. Еще оружие при себе есть?
Я повиновалась, мотая головой. Про кухонный нож, привязанный к внутренней стороне бедра, ему знать совсем не обязательно. Ох, не нравится мне это.
-Руки в стороны. Имя и цель посещения.
-Ребекка Вай.
Цель посещения? Что за дурацкий вопрос?
-Цель посещения, - нетерпеливо повторил мужчина. Возиться ему с нами не хотелось, поэтому он старался закончить с этим как можно скорее. Я судорожно соображала, что необходимо ответить, чтобы не поймать пулю между глаз. Мы проходили мимо? Мы с визитом к вашим властям? Чем больше вариантов рождалось в моей голове, тем сильнее я понимала, что ни скажи - все мимо. Да, Алекс, ты оказался прав, нечего нам тут делать, я уже не хочу в Город, пошли отсюда, а?
Я устало закрыла глаза.
-Мы прибыли сюда беженцами, - сказал Алекс из-за спины, приходя мне на помощь.
-Я не тебя спрашиваю, - он снова уставился мне в глаза, держа свой прибор на уровни груди. - Цель посещения.
Будем дальше гнуть свою линию.
-Мы прибыли сюда беженцами. Ищем убежища, - сквозь зубы повторила я. Все это уже начинало меня злить.
-Одну руку вперед, перевернув ладонью вверх. Я возьму у вас кровь.
Странный приказ, но деваться было некуда. Я вытянула правую руку вперед, отогнув край куртки в области запястья. Мужчина подошел, вытащил небольшой нож из внутреннего кармана и бесцеремонно ткнул полоснул им по подушечкам пальцев, которые за полтора месяца более ли менее зажили.
-Мы проверим вас на наличие болезни. Только здоровые могут тут находиться, - он подмигнул мне. Или просто скривился, я не поняла.
Он так намекнул, что он здоровый? Или что если я заразная, то меня прямо сейчас разорвет на части великая вселенская сила, оставив мокрый след?
Он выдавил из пальца каплю крови, и, убедившись, что она нормальная, коротко кивнул сам себе. Затем достал маленький фонарик и попеременно посвятил мне в глаза, отчего пришлось зажмуриться.
-Отойти в сторону и ждать. Теперь ты, - он ткнул в Алекса.
Я так и не поняла, чего ждать: помилования или грома среди ясного неба. Алекс молча вытащил мачете, не отрывая глаз от охранника, затем он показал пистолет и бросил все в снег. Подняв руки, он продемонстрировал: "Я чист".
-Цель посещения.
-Хочу вступить в рок-группу, - съязвил Алекс.
Охранник покосился на вторую дозорную вышку, где стоял его близнец.
-Шутки шутим, ладно. Имя.
-Алекс Шаин.
-Вытянуть руку.
Алекс послушался, чему я была рада, потому что он мог выкинуть номер и похлеще безобидной шутки. Мужчина провел все те же операции по проверке и махнул на Алекса рукой, чтобы он отошел.
-Возраст?
-Мне двадцать, ей семнадцать, - быстро проговорил Алекс, не давая мне встрять. -Документов при себе нет, бандиты отобрали.
Он развел руки, показывая, что всякое в жизни бывает. Зачем он завысил наш возраст? Почему сразу не сказал, что мне уже лет тридцать? Чего уж там, мелочиться-то. Но я доверяла Алексу, поэтому семнадцать, так семнадцать.
-Ладно, детки. Пора знакомится с вашим будущим домом.
Охранник произнес это так, что мы с Алексом переглянулись. Он взял меня за руку, стараясь поддержать, а меня не покидало ощущение быстро схлопывающейся ловушки. Город, с виду мрачный и холодный, отбивающий всякое желание попасть внутрь, теперь раскрывал обворожительные объятия: "Проходите, путники, вам тут рады".
Все очень-очень неправильно. Все слишком гладко.
Ворота, приводимые в движение огромными рычагами, стали отворяться, открывая нашему взору коридор из бетона без окон и лишних дверей. Как в тюрьме. На всем протяжении коридора под самым потолком висели тусклые, работающие через одну люминесцентные лампы.
-Вперед, - скомандовал охранник. -Без глупостей, мы вас на мушке держим. Резко вздохнете, и это будет ваш последний вдох.
Мы послушно пошли вперед. Я вцепилась в руку Алекса, словно это могло защитить меня от того, что готовил нам Город. Чего я ожидала? Что нас встретят с оркестром и ковровой дорожкой, причитая: "Добро пожаловать"? Что без всяких проверок запустят, и иди-гуляй на все четыре стороны? Все чувства внутри меня кричали: "Ахтунг! Алярм! Бежим! Назад!", я оглянулась, желая выхватить взглядом кусок снежной равнины, но из-за спин охранников, что остались около вышки, я ничего не разглядела.
Ворота закрылись с глухим звуком, щелкнули затворы, погребая нас в бетонный гроб, и паника затопила меня
19.
Город встретил вонью и грязью. Я шла, широко открыв глаза. Миновав бетонный коридор, мы вышли сквозь металлические двери на улицы Города. Мне просто не верилось в то, что я видела. Тут должны были быть асфальтовые дорожки, белые почтовые ящики и пары, гуляющие с собачками на тонких поводках. Вместо этого я лицезрела обшарпанные дома, перевернутые баки с мусором, жителей, одетых кто во что горазд, бездомных, грязных, нищих людей. И патрули, кругом патрули, сплошные патрули. На фоне их чистой и выглаженной одежды все смотрелось так нелепо и трагично, что я невольно вздрогнула.
Это только окраина такая, центр будет красивым и ухоженным. Должен быть. В мегаполисах всегда так, есть цивилизованные кварталы, в каких живут семьи наподобие моей, а есть окраины - неблагоприятные места. Я как могла, пыталась себя успокоить. Да, Город не оправдал моих ожиданий, да, Алекс оказался прав, но полностью хоронить надежду я не спешила, все еще надеясь, что серая шторка одернется, и я увижу радостные лица. Но чем дальше нас вели улочками между покосившихся домов, тем меньше мне в это верилось.