24.
Мне кажется, я сейчас умру. Сердце разрывается на миллионы частиц и осыпается внутрь крохотными осколками. Пустота, растущая в душе, засасывает меня с головой, не давая шанса выплыть на поверхность. Я не хочу всплывать, не хочу дышать. Опуститься на самое дно и задохнуться от отчаяния. Мне не вериться, что из настолько безнадежной ситуации есть выход. Последние месяцы я хожу по лезвию бритвы, балансируя на немыслимой силе, что находится глубоко внутри.
Я смотрю в бетонный потолок и считаю собственные удары сердца. Тук-тук. Тук-тук. Сколько можно лежать вот так? День? Два? Всю жизнь?
В голове ворох чувств и эмоций промчался ураганом, оставив место пустоте. Надежда, ранее теплящаяся на задворках сознания, почти угасла, и нет стены, чтобы прикрыть ее от ветра.
Всю свою жизнь я что-то теряю. Невинность, самоуважение, любовь к семье, радость восприятия мира. Потом пришла А-2, продолжив бесконечный список потерь. Кому-то судьба готовит великие подвиги, большие свершения, такие люди, просыпаясь по утрам, знают, для чего их произвели на свет. Мне всегда было интересно, как это - знать свое предназначение? Вроде, проснулся с утра, голос в голове сказал - сегодня день великих подвигов? И пошел действовать?
Я, просыпаясь каждое утро, повторяю постоянную мантру: "Меня зовут Ребекка Вай, мне 15 лет, мою маму звали Аэри, а отца Дэнни. Он бил ее синим кухонным полотенцем раза по два в неделю. Моего старшего брата звали Стиви, он насиловал меня каждую пятницу, когда приходил после гуляний с друзьями. Я все помню. Я никого не забыла".
Потом задаюсь вопросом: зачем я проснулась? Если только ради того, чтобы убедиться, что я не померла среди ночи и прекрасно помню все, то это скверная причина.
В отличие от героев сказок и фильмов, мое будущее темно и расплывчато, если оно вообще есть. Где же мое предназначение? Когда я найду ту самую дверь, открывающую мне светлый путь во тьме? Я не хочу великих подвигов, я хочу знать, зачем мне жить, где мой смысл, в какой далекий ящик его спрятали от меня.
Стиви принес мне стакан воды и что-то похожее на бутерброд, просунув через решетку в двери. Я проглотила все это, совершенно не чувствуя вкуса, и даже не поблагодарив его. Он ушел, оставив меня в камере со своим одиночеством. Он больше не сказал ни слова, да и мне нечего было произнести.
Я его ненавидела всей своей истерзанной душой, но еще больше я ненавидела этот Город, в который так рвалась всего день назад. Алекс тысячу, миллион раз был прав, почему я его не послушала. Почему все сложилось так нелепо, так глупо, что даже не верится? Фантасмагория какая-то, нереальное, нас вообще не должно быть здесь.
Если судьба существует, то она меня за что-то возненавидела. Наверно, в прошлой жизни я нагрешила на сто реинкарнаций вперед. Иначе мне нечем объяснить такое тотальное невезение.
Хотя я еще жива. Пока что.
Лучше было бы умереть в самом начале эпидемии А-2. Тогда не было бы всего этого.
Это слабость, трусость, я знаю, я не отношусь к тем людям, что несут в руках знамя во время великих свершений. Лучше бы мне было умереть на кухне дома с ложкой в руках, а Алексу на той заправке. Каждый новый день готовит лишь еще больше страданий. Не будет рая. Не будет светлого будущего. Все это мы безнадежно потеряли.
Я лежу на кровати и смотрю в потолок, даже не моргая. Тихие слезы стекают по вискам и теряются в волосах, оставляя за собой мокрые дорожки на грязном лице. Выгляжу я, наверно, сейчас очень привлекательно: грязная, зареванная, с опухшим носом и засохшей кровью на лице.
Стиви сказал, что Алекса казнят завтра утром. Если сегодняшние гости пришли с утра, значит, у меня еще около суток, чтобы придумать план, чтобы хоть что-то сделать, а не просто лежать, бессмысленно глядя в потолок. Но о каком плане может быть речь, когда ты пятнадцатилетняя девчонка, запертая в одиночной камере в подвале правительственного учреждения?
Мне хочется свернуться клубочком у стенки, и чтобы кто-то решил все за меня. А я потом выйду и скажу: "Какие вы молодцы, со всем справились!". Я не готова, одной было выживать намного проще. Там ты несешь ответственность только за свою шкуру и никому ничего не должен. Помер - сам виноват.
Мне было стыдно признавать в себе эти мысли, но они были, что я могу поделать? Самая главная цель любого человека, тем более в условиях нынешнего зараженного мира, это выжить любой ценой. По одному или стаями, как угодно.
Уверенна, что Алекс бы хотел, чтобы я выбралась отсюда, и продолжила свой путь. Куда - решим потом, главное, чтобы я жила. С ним или без него. Он мне голову открутит, если я решу его спасать.
Я вспоминаю свой сон, в котором Алекс, раскинув руки словно птица, падал с горы, а я не смогла его остановить. Тогда я позволила ему упасть, если бы я ухватила его, то полетела бы с ним вниз. Он бы утянул на обоих на дно. Как и сейчас. Но я не могу позволить ему упасть снова.
Странная пустота внутри терзала меня, выламывая руки. Я не знала, за что хвататься, куда бежать, что придумать. Еще никогда чья-то жизнь не зависело настолько от меня, что мне самой становилось страшно. Как и тогда на заправке, когда я все-таки вернулась к пристегнутому Алексу, тогда его жизнь зависела только от меня. Я могла пройти мимо, а могла и освободить его, при этом, не рискуя собственной жизнью. Момент с пистолетом, когда он чуть не продырявил мне голову, назовем легким недопониманием.
Сейчас в уравнении очень много переменных и неизвестных. Любой мой шаг может пойти неправильно, что приведет не только к гибели Алекса, но и моей. Мне необходимо тщательно взвешивать каждое свое решение и надеяться только на удачу. Одно неверное движение, и мы уже никогда не увидим солнце.
Шаг один. Мне надо выйти из камеры любым путем. Весь день я перебирала возможные варианты, и нашла, как мне показалось, идеальный. Чем больше приближалась ночь, тем страшнее мне становилось. С каждым новым обдумыванием, план уже не казался таким идеальным, и желание выбраться таким нестерпимым.
Алекс застрелил Рика, он же Рей, не раздумывая ни секунды. Он просто выпихнул меня из комнаты и сделал свое дело, размазав его мозги по стене. Ради моей безопасности или своей, факт остается фактом - когда вопрос касается жизни и смерти, он не колеблется ни секунды.
Мне нужно набраться духа, поэтому я складываю ладони и шепотом молюсь.
Кому?
Тому, кто услышит.
Если там еще хоть кто-то остался.
Спустя еще час план был построен. Мне придется все это сделать за короткие сроки. Стать самураем. Героем для самой себя. Для Алекса. Стиснуть зубы и действовать, как бы страшно не было.
Пришло время воплощать план в действие, пока мне не отключили свет на ночь, и пока не кончилась моя слабая решимость, держащаяся на одном честном слове. Она была прозрачна, словно стекло, дунь, и я откажусь от идеи бежать и спасать кого-то. Я все не верила, что собираюсь сделать это, словно разум разделился на два сознания. Одно стоит в сторонке и пытается не паниковать, а второе хладнокровно просчитывает возможные варианты. Две меня, две стороны одной медали.
У меня не хватит духа, смелости, удачи, чего угодно, все пойдет прахом. Я боялась, очень боялась, но понимала, что терять мне уже нечего. Это давало некоторый задел на героический рывок вперед, а дальше - как сложится.
Смерть всегда рядом, всегда идет по пятам, не оставляя шанса убежать от нее. Я чувствую, как начинает кружиться голова от невозможности происходящего.
У меня нет права на ошибку, нет шанса выжить, нет надежды выиграть эту схватку. У меня не осталось ничего, кроме пролитых слез и трясущихся рук. Я стараюсь отодвинуть на задний план все эмоции, боясь, что они помешают мне сконцентрироваться на действительно важных моментах. Глубокий вдох, выдох, закрыть глаза. Представить внутри бескрайнее море: спокойное и злое. Стать продолжением своего страха, превратив его в оружие. Сконцентрироваться на цели, сделать шаг, начать действовать.
Маленькие цели на час.
Выйти из камеры.
Не умереть.
Мне становится стыдно, что я раньше не решалась начать действовать, хотя, что мне оставалось делать, когда на меня смотрело дуло винтовки? Рваться вперед, всеми силами пытаясь им помешать? Я могла поймать пулю в лоб, если бы это дало Алексу хоть какой-то шанс выбраться, но он тогда был без сознания, поэтому мой подвиг вряд ли был бы оправдан.
Если Стиви мне не врал, то Алекса казнят утром, значит, у меня еще есть небольшой временной отрезок для действий. Начать надо не слишком рано, когда они просто устранят угрозу в виде меня, абсолютно не меняя планов. Но и не слишком поздно, когда спасать мне будет уже некого. Время замерло во мне, распадаясь на удары сердца. Я боялась не успеть.
Несколько часов до казни - самое подходящее время. Я надеюсь, что Город уже известили доблестные органы о представлении утром, поэтому отменить его будет очень сложно. От данных слов уже не отвертеться, им придется вывести кого-то на площадь и казнить. Если мне удастся освободить Алекса до утра, то вакансия на казнь освободится.
Идеальный шанс. Второго не будет.
Я подхожу к двери, попытавшись разглядеть через решетку, что творится с той стороны. В конце коридора маячили призрачные тени, но их количество мне определить не удалось. Что ж, представление начинается.
-Эй! Кто-нибудь! - истерично закричала я через решетку в коридор. - Помогите! ЭЙ!!!!
Тишина, если в коридоре кто-то и был, то он сделал вид, что меня не существует. Я огляделась, взяла стул и кинула со всей силы. Он ударился в дверь с громким лязгающим звуком. Больше шума, мне надо больше шума!
-ЭЭЭЭЙ!!!! Помогите кто-нибудь!
Я уже хотела было снова схватить стул, разнося все вокруг в мелкие щепки, но в коридоре послышались шаги.
-Что у тебя тут? Чего разоралась? - спросил подошедший охранник через решетку. От него разило алкоголем, что было мне даже на руку.
Я успела заранее подготовиться: порезала палец, выдавила каплю крови и испачкала ее в пыли, стараясь придать максимально черный цвет. Надеюсь, они не станут сильно вглядываться.
-Боже! Помогите мне! У меня кровь почернела!
Надо кинуть наживку покрупнее.
-Нам же сказали, что мы не заразные! Нас обманули? Помогите, что происходит, я не понимаю! Нам же сказали, что мы здоровы? Что с моей кровью? Что со мной!
Даже если они решат проверить глаза, то и тут А-2 пошла мне навстречу: кровь темнеет практически сразу при заражении, глаза лишь на второй или третий день. По срокам я укладывалась.
Когда я сказала "заразные", охранник резко выдохнул, а потом умчался прочь.
-Эй! Куда ты? Помоги мне! Черт!
Немного не так я планировала выбираться отсюда.
Спустя минут пять моих криков в коридор ворвалось несколько пар ног. Через решетку я увидела людей в защитных масках и костюмах. Отлично, пока что план работает. Пришедших было двое, это уже немного затрудняет задачу, но я обязана справиться. Сердце учащенно билось в груди от страха и решимости, я пойду до конца. Позади тюрьма, впереди лишь смерть, посередине я. Потрясающая горькая романтика.
Я схватила стул и встала за дверью, продолжая причитать про кровь и вирус. План был до безумия прост, может, в этом его и прелесть. Иногда не надо стоить сложных планов или далеко идущих целей. Единственное, чего сейчас действительно боятся люди - это А-2.
Я дала им понять, что заразна, что если они решат пристрелить меня сквозь решетку? Почему я только сейчас об этом подумала?
Приходилось рисковать по-крупному: тем самым я подставила и Алекса. Раз заразна я, то и он тоже. Надеясь ликвидировать этих охранников раньше, чем они доложат начальству, что тут произошло, я отошла от двери в сторону, прижавшись к стене, чтобы через решетку нельзя было увидеть задранный над головой стул. А ведь они могут просто вернуться в масках и прострелить мне черепную коробку сквозь решетку.
Интересно, наверно, получится.
Я не была уверенна, что они не сообщили о происшествии до того, как прийти сюда, но против этой версии говорила здравая логика. Один из них пьян, может быть уволен за пьянство на рабочем месте. Второе, доложи он начальству, на кого тот свалит, что не разглядели нашу "болезнь"? Они и еще раз они. По их вине на территории Города оказалась парочка заразных, а это угроза всему порядку и населению.
Моя жизнь сейчас всецело зависела от этих двух пьяных охранников.
-Эй, где ты там?
-Больно очень! - пищала я срывающимся на рыдания голосом. -Помогите мне! Пожалуйста! Мне так страшно!
О, это была чистая правда.
Я услышала, как скрипнул металлический засов с той стороны, и приготовилась к нападению. Все мышцы вытянулись словно струны, сердце билось как ненормальное, приходилось медленно вдыхать через нос, чтобы немного успокоить его.
Они открыли дверь, но внутрь вошел лишь один. Это очень хорошо.
-Где...
Не успел он закончить вопрос, как я обрушила из-за двери на его голову стул. Патрульный упал лицом вниз, выронив из рук еще одну маску, видимо, для меня. Пока второй не опомнился, я схватила лежащего под руки и стала затаскивать за дверь, мне надо пару секунд, выигрышных пару секунд. Какое-то одно мгновение может отделить меня от жизни. Или от смерти.
Какой же он тяжелый, затащить полностью мне не удалось, я лишь развернула к себе верхнюю часть тела. Этого вполне хватит.
Я лихорадочно шарила по его нагрудным карманам и нашла шокер. Отлично, хоть что-то. Вдруг, у второго винтовка? Что мне тогда делать?
-Эй! - рявкнул второй, заходя в комнату. - Что ты творишь?
Сидя за металлической дверью, я надеялась лишь на чудо. Я ткнула шокер в дверь и нажала на кнопку. Раздался треск электричества, и из-за двери послышались хрипы. Значит, мне повезло: он схватился за ручку.
Я выжимала из шокера все, что могла, не боясь убить его - мне было все равно. Если придется поубивать здесь всех, я сделаю это.
Наверное.
Только вот руки предательски дрожали, а слезы страха уже проложили себе дорожки по моему грязному лицу. Выглядела я, наверно, действительно как заразная - все лицо в крови, опухший нос, спутанные волосы. И бешеные заплаканные глаза.
Наконец, заряд иссяк, охранник отпустил ручку и упал, дергаясь как марионетка. Я схватила дубинку с его пояса и, не дожидаясь продолжения, ударила по лицу. Потом еще раз и еще раз. Животная ярость двигала мою руку, что вырисовывала кровавые узоры, вбивая защитную маску ему в горло.
В какой-то момент я сбилась со счета, сколько нанесла ударов, и теперь лицо патрульного напоминало фарш. Я даже не различала, где у него глаза или рот, и осталось ли хоть что-то от них.
Я отползла в сторону и уселась на пол, стараясь выровнять дыхание. Один лежал без сознания, сокрушенный металлическим стулом, второго помимо тока, я избила до полусмерти. Может, и до смерти. Пожалуй, мне не стоит проверять, дышит ли он или нет - не хочу еще одну порцию вины на сердце. Мне смерти Алекса хватит, чтобы никогда не разогнуть спины.
Я вытираю нос тыльной стороной ладони, в которой все еще держу окровавленную дубинку. Я больше не плачу. Не боюсь. Не паникую.
Я спокойна и зла, словно море. Я - продолжение моего страха. Я - сила, заставляющая двигаться вперед.
Это оказалось не так уж и страшно. Главное начать.
Главное начать убивать.
Необходимо найти Алекса и вытащить. Если этого не сделаю я, то никто ему не поможет.
А потом пусть все горит синим пламенем.
25.
В коридоре тихо, как в морге. Тревога висела осязаемой пылью, заставляя меня шевелить мозгами, как не угодить в лапы охране. Надо заставить патрульных молчать, хотя бы какое-то время, чтобы они не подняли шумиху слишком быстро. До утра, скорее всего, я не доживу, но зато умру в битве, яростно размахивая краденной дубинкой. Та еще перспектива.
Так я успокаивала себя, пока затыкала рты охранникам кляпами трясущимися руками. Точнее, одному охраннику, оглушенному стулом. Искать рот на кровавом месиве второго желания не было никакого. Я заволокла их в свою камеру и закрыла дверь на засов снаружи, это должно дать мне хоть немного времени. Я прислонилась спиной к двери, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Скажи мне кто-нибудь год назад, чем я буду заниматься, я бы не поверила.