- Тиопа, - вздохнул Ирон, опустив глаза, при этом кожа его приобрела пикантный фисташково-лазоревый оттенок, - ну, ведь не в этом дело. Теперь я спокойно смогу в комнату к тебе заходить и совещаться, никто и слова не скажет и доносить не побежит. Можно будет спокойно побег подготовить…
- Сначала, - вздохнул Стёпа, - нужно записи посмотреть, которые близняшки притащат. И вообще – ты на чём бежать думаешь?
- У нашей семьи два корабля, - отрезал Ирон. – Один ты видел, этот Дом Лури недавно приобрела. А вот второй так в доке и стоит, им уже пару оборотов никто не пользовался. Но он в рабочем состоянии, нужно только заправить. Вот его и угоним.
- Серьёзно? – усмехнулся Стёпа. – Мы вдвоём - целый звездолёт? Лично я умею машину водить… трактор… мотик… даже с автобусом управлюсь при случае. Но вот звездолёт – извини-подвинься.
- У вас есть управляемые механизмы? - быстренько схватил суть сказанного Стёпой Ирон.
- А ты думал, мы в шкурах бегаем и мамонтов дубинами гоняем? Прости, но я уже на этот бред насмотрелся. Есть у нас и управляемые механизмы, и города, и промышленность, и компьютеры, и даже в космос мы летать можем, правда, только в пределах своей планетной системы. Точнее, пока только на спутнике планеты высаживались, а на Марс и Венеру роботы летали. Но всё равно – мы уже в космос вышли, а вы нас отсталыми дикарями считаете, которых можно украсть без их ведома и трахать против их воли. Не так?
- Но тогда, значит, у вас развитая цивилизация… - потряс головой Ирон, для которого Стёпочкина филиппика стала явным откровением. - Но это же значит… Значит… Такие, как ваша, планеты должны обязательно вноситься в Каталог… Для потенциального налаживания контактов…
- Да упаси Боже, - прошипел в ответ Стёпочка, - нас от таких контактов. Со своими бы проблемами разобраться…
- Погоди-погоди, - торопливо сказал Ирон, - если вашу планету внесут в Каталог, значит, Келуджи больше вас похищать не будут. Это запрещено.
- И кем же? – ядовито спросил Стёпа.
- Большим Советом, - ответил Ирон, хотя голос его звучал несколько растерянно. – Туда входят представители всех миров Каталога. Ну, с кем контакт установлен.
- Да ну, - голос Стёпочки прозвучал ещё более ядовито, - и кто в этом самом Совете рулит?
- Что?
- Чьё слово самый большой вес имеет? – уточнил Стёпа.
- Вообще-то, - протянул Ирон, - Высшие, как самая сильная раса, могут влиять на все решения Совета. Вторая по значимости раса – ризитейцы, но наши представители обычно разделяют мнение Высших… И голосуют так же, как они…
- А чего бы им не голосовать? – яд из голоса Стёпы можно было уже сцеживать ложками. – Вы же у Высших во где сидите и пискнуть не смеете!
И Степан показал Ирону сжатый кулак.
- Это почему ещё? – патриотически ощетинился фисташковый.
- А откуда у вас эти ваши Носители берутся? А? - Степу несло.
- Келуджи продают… Правда, таких, как ты редко… В основном – Кшанти.
- Ну и сложи два и два, придурок зелёный, - возмутился Стёпа. – Кому эти самые ваши Келуджи служат? И ты думаешь, что Высшие не знают, как реально обстоит положение дел на моей планете? Никто из вас там не был, не так ли?
- Ну, да… - лицо Ирона стало задумчивым, - никто из ризитейцев не знает пути к Дикой планете…
- А к Кшанти? – продолжил Стёпа.
- Тоже… - на сей раз лицо Ирона стало бледно-зелёным.
- А теперь подумай хорошенько, что будет с вами, если Носителей вам перестанут продавать? А?
Глаза Ирона расширились:
- Катастрофа… - пробормотал он.
- Так вот и подумай сам, будут ли ваши в Совете против Высших выступать или нет? А? Вы же к Носителям привязаны, как нарики к игле!
Ирон закрыл лицо руками.
- Эй, - возмутился Стёпа, - ты опять реветь надумал?
Ирон покачал головой:
- Нет. Конечно, нет. Просто мне нужно обдумать всё, что ты мне сказал. Прости, Тиопа, уже поздно. Я приду завтра с утра.
Ирон вышел, а Стёпа со вздохом констатировал:
- Ну вот, испортил пацану настроение… Но, блин, что ж они, такие умные, сами-то не додумались? Или просто не хотели замечать? Пойти искупаться, что ли?
Стёпа задумчиво взглянул на темнеющее небо за окном. Фиолетовый становился всё гуще и интенсивнее, перешёл в цвет дорого чёрного бархата, на который светлыми бусинками высыпали звёзды – чужие и абсолютно незнакомые. Ничего похожего на земные созвездия не наблюдалось и близко.
Дверь вновь открылась, и вошёл юный слуга с роскошной гривой фиолетовых волос, заплетённых в косу, правда, непослушные волосы так и норовили из неё выскользнуть забавными курчавыми прядками. Но Стёпу привлекло не это – лицо парнишки было очень расстроенным, да и двигался он как-то слишком осторожно. С чего бы это? Неужели тут слуг порют? Хотя… судя из того, что знал уже Стёпа об этой милой планетке, всё возможно.
Слуга поклонился Стёпе в пояс и тихо спросил:
- Носителю будет угодно освежить тело перед сном?
- Чего?.. – не понял сперва Стёпа, но потом до него дошло. – А, помыться, что ли? Ещё как будет угодно.
И тут до него дошло. В отличие от остальных слуг, этот с ним разговаривал. Более того, он обратился к нему первый.
- С чего это ты разговорчивый такой? – беззлобно спросил Стёпа. – До тебя со мной никто из ваших особо общаться не хотел.
- Запрещено, - коротко отозвался парень. – За это могут наказать. А меня Великолепная Дом Лури назначила личным слугой Носителя. Мне можно.
И вновь поклонился.
- Вот оно как… - протянул Стёпа. – И как тебя зовут, а?
- Как угодно Носителю… - отозвался парень и сделал попытку поклониться ещё раз, но Стёпа быстро преодолел разделявшее их расстояние, удержал слугу и сказал:
- Не части, не швейная машинка. Стой спокойно. Тебя же мама как-то называла? Вот и скажи.
Парень на прикосновения отреагировал как-то странно – задрожал всем телом и жалобно произнёс:
- Не надо… Мне больно будет…
Стёпа нахмурился, и парень сделался серым от ужаса:
- Я умею доставлять удовольствие… Позвольте… Только не так…
До Стёпы не сразу дошло, на что намекает слуга, а когда уж дошло, то он, не сдержав эмоций, выругался:
- Да заебись ты трижды злоебучим проебом, залупоглазое пиздопроeбище семиблядским троепиздием, восьмирукий пятихуй, проблядь сучья, ебло мохноногое, страхопиздище залупоглазое, перхоть подзалупная, блядь перемондоебленная, ебиблядская пиздопроушина с перекосоебленным нахуй ебалом! *
Вообще-то матерился Стёпа редко, можно сказать, вообще никогда, хотя, живя в деревне, прелести обсценной лексики не запомнить трудно. Но сама мысль о том, что этот несчастный парнишка принял его за потенциального насильника, вызвала злобную неконтролируемую реакцию. Бедолага, услышав Стёпино гневное рычание, пискнул от ужаса и явно готовился отъехать в глубокий обморок.
Стёпа осторожно опустил парнишку на краешек ложа, вдохнул, выдохнул, успокоился и сказал:
- Это я не на тебя сержусь, успокойся. Я тебе ничего не сделаю, правда. Кто тебя обидел?
Парнишка понял, что насиловать его вроде бы пока не собираются, и тихо ответил:
- Наследник оказал мне честь.
- Ктоо? – поразился Стёпа. Неужели Ирон до такого докатился? – Ирон?
- Нет, - покачал головой парнишка. – Наследник Грам. Наследник Ирон никого не обижает…
Стёпа с наслаждением вспомнил о плюхе, которую словил от него помянутый Наследник, и мимолётно пожалел, что тому мало попало. Похоже, второй любимый сынок у мамы Лури вырос в балованную, не знающую удержу сволочь. Ничего, проедет и по нашей улице инкассатор…
- Ну и ладно, если не обижает, - сказал Стёпа. – Так как зовут-то тебя, чудо природы?
- Эни, - ответил парнишка.
- Ладно, Эни, мне и вправду нужно освежиться…
- Да, - кивнул Эни, - сейчас я всё приготовлю, а потом в вашей комнате приберусь. Я всё умею, вы не подумайте, Носитель.
- Стёпа я, - отрезал Степан, - а никакой не Носитель.
- Хорошо, Носитель Тиопа, - в очередной раз поклонился парнишка и исчез в ванной.
Стёпа мысленно плюнул и, когда парень приготовил всё, как нужно, отправился освежаться, а все попытки Эни сделать массаж или обмыть тело Носителя пресёк в зародыше, заявив, что не малое дитя и как-нибудь справится с этим сам. После чего отправился отмокать в роскошную ароматизированную ванну. А разглядев своё отражение в зеркале, чуть было не выругался снова. За прошедший день волосы отросли почти до плеч, а тело стало немного стройнее и изящнее. И движения стали каким-то другими – более плавными, что ли… Неужели так продолжает действовать модификация проклятых зелёненьких? И кем он станет в результате? Настроение, улучшившееся после ванны, испортилось, Стёпа торопливо вытерся мягчайшим нежного палевого оттенка полотенцем и открыл дверь в комнату. И сразу понял, что там творится полное безобразие.
*Один из вариантов Большого Петровского загиба(отрывок)
Глава 13. Ознакомление с окружающим. Продолжение краткого курса
Стёпа торопливо вытерся мягчайшим, нежного палевого оттенка, полотенцем и открыл дверь в комнату. И сразу понял, что там творится полное безобразие.
А как ещё назвать картинку, когда здоровенный парень… поправочка, так называемый Наследник Грам… пытается заломать хрупкого Эни и уже тащит с него единственную одежду слуг – синие штанишки, наподобие бриджей. Наследничек, похоже, был то ли пьян, то ли укурен, и ему напрочь отказали тормоза. Увидев Стёпу, Грам гадко улыбнулся и заявил:
- Какой ты красивый, мой будущий Носитель… Не желаешь присоединиться? Задница у него неплохая, да и рот вполне…
Стёпа непонятно какими силами засунул подальше желание немедленно настучать Наследничку по чувствительным местам организма. Ему-то ничего не будет, вряд ли змеища Лури позволит калечить будущего Носителя, а беднягу Эни могут наказать – так что стоило попробовать решить дело миром.
- Вообще-то, - наружно спокойно сказал Стёпа, - это мой личный слуга. И мне совершенно непонятно, что ты здесь забыл… Наследник.
В последнее слово Стёпа неосознанно вложил столько яда, что хватило бы потравить две сотни крыс. Увы, Грам оказался не способен воспринимать действительность адекватно, или до сих пор его никто не ставил на место, как подобает. И вероятнее всего – второе… Так что он только ухмыльнулся в ответ и заявил:
- Вот именно, я – Наследник! А значит, скоро это всё - и Дом, и слуга, и даже ты, Носитель, будете принадлежать мне!!! И ты должен мне подчиняться!
- С каких таких поганок? – отрезал Стёпа. – А Ирона ты что, в расчёт не берёшь?
- При чём здесь Ирон? – ехидно заявил Грам. – Ирон вообще…
- Что. Здесь. Происходит? – раздался ледяной голос Лури. Стёпа почувствовал некоторое облегчение. Вот уж не думал, что так будет радоваться приходу этой зме… то есть благородной Главы Семьи.
- Похоже, - не без злорадства наябедничал Стёпа, - Грам комнатой ошибся.
Лури задумчиво кивнула и тем же ледяным голосом сказала:
- Иди к себе, сын.
- Но… - попробовал возмутиться Грам.
- Иди к себе, - Лури добавила в голос чуть-чуть металла, и Грам торопливо отпустил Эни и слился из Стёпиной комнаты на хорошей скорости. Лури же чуть-чуть улыбнулась и спросила:
- Не любишь, когда трогают твоё, Тиопа?
- Не в этом дело, - отрезал Стёпа. – Мы договаривались по поводу общения только с Ироном. И уж если вы хотели добиться каких-то результатов – наверное, не стоит повторять подобные визиты.
- Грам не причинил бы тебе вреда,- спокойно ответила Лури. – А слуги на то и слуги, чтобы господа оказывали им честь. Но ты прав – в твоих покоях подобные сцены недопустимы. Тем более с твоим личным слугой. Во Внутренних покоях есть, с кем развлечься и без этого тощего недоразумения. Не волнуйся, Тиопа, больше он тебя не побеспокоит.
«Угу, сейчас… Так я и поверил, - подумал Стёпа. – Будем надеяться, что мамочка вправит мозги этому придурку и уговорит его немного подождать. А там и сбежать сможем…»
Однако лицо его внешне осталось спокойным - Стёпочка и сам подивился своему хладнокровию и выдержке – ну чисто русский разведчик Штирлиц, убедительно объясняющий Мюллеру, почему ему приспичило прогуляться по рейхсканцелярии в будённовке, с парашютом за спиной и рацией в чемодане. Так что Стёпа решил не усугублять ситуацию и просто поклонился, когда Лури выразила надежду, что сегодня ничто более не отвлечёт её от отдыха.
Лури царственно кивнула в ответ и белым лебедем вымелась из Стёпиных «покоев». Некоторое время было слышно, как она тем же ледяным тоном отчитывает Зюхана, но слов разобрать не удалось. Несчастный же Эни в это время вернул свой единственный предмет туалета на место и всхлипнул:
- Благодарю, Носитель Тиопа… Вы не обязаны были вступаться за меня. Дом Лури права – господа оказывают нам честь, когда снисходят до нас…