- Блядь, это просто невозможно! - Эльману было тяжелее всего: это именно он курил без передышки и сжимал пальцы на столешнице до белизны. Вот и сейчас он откинул окурок и севшим голосом пробормотал: - Ему же будет легче, если он трахнется. Он ведь мучается! - неизвестно к кому конкретно Эльман обращался, явно не к Авиану, но тот услышал. Испуганно прикусил губу, сжался в клубок. Легче? Ну, да, на время течки. А потом? Как потом жить?!
- Ему станет легче, если ты закроешь рот, - ответил Натаниэль - спокойно и размеренно. Это удивляло, потому что даже Хесс тяжелее справлялся, хотя и был старше. Нейт же казался почти спокойным, если не присматриваться к дрожащим пальцам и потемневшим глазам. - Он отсюда завтра выйдет. И воспоминания о тюремной оргии ему ни к чему.
- Иди нахуй, Нейт, - зло сплюнул Эльман. В этот раз Хесс не вмешался: он лежал на своей койке с закрытыми глазами, хотя и не спал - выдавало поверхностное дыхание. - Лиан, иди хоть ты сюда.
- Я занят, Эл. Отвали! - в другой ситуации Авиан даже посмеялся бы над выражением лица Эльмана, который сразу же сжался, словно нашкодивший щенок, после слов Далиана. Было странно замечать, что именно у хрупкого беты получалось лучше всего сдерживать неуемную энергию Эльмана. Возможно, это был знак того, что чувства их взаимны, просто проявлять их здесь слишком явно неуместно?
В ту ночь никто не спал. Эльман ворочался и постоянно матерился, а под утро и вовсе начал вышагивать по камере, пока не был остановлен взбесившимся Хессом, который до этого упрямо имитировал спящего. Натаниэль лежал с открытыми глазами, несколько раз Авиан ловил его взгляд - в нем было сострадание и понимание, - но все же сразу отворачивался. Как же это все низко! Когда его считали бетой, то лучшее, что он мог получить от альф - игнор. Но как только проявился этот омерзительный омежий статус, его сразу начали защищать, желать ему счастливой жизни и играть несвойственное благородство. Авиана даже удивляло, что они не повалили его и не оттрахали до полусмерти. Днем, когда они с Далианом были одни, он спрашивал, нет ли вероятности, что терпение альф лопнет. Как оказалось, в этот раз именно Натаниэль был его основным опекуном и защитником. Ну, конечно, омега ведь, а Нейт возводил подобное положение в культ. Противно это все! Нечестно и неправильно!
Что касалось самого Авиана, он то проваливался в горячечный бред, стонал в подушку и давился собственными слезами, то смотрел невидящим взглядом в окно, и молил Бога, чтобы уже завтра всего этого не видеть, оказаться дома, под опекой любящего папы. Усталость давала о себе знать, иногда он отключался, проваливался в вязкую темноту на несколько минут, но боль в голове, а особенно внизу живота возвращала Авиана в реальность с завидным постоянством. Между ягодиц становилось все более влажно, ткань белья противно липла к коже, и это было так унизительно и неправильно. Он ведь хотел просто спокойной жизни, а что получил в итоге? Исковерканную судьбу и ненужное положение, накладывающее массу обязательств. За что же так? Кто же раздает на небесах счастье и почему ему, Авиану, достается одно лишь горе?
Впрочем, все имеет свой конец, так и ночь окончилась, сменилась серым, промозглым рассветом. Никто больше не видел смысла притворяться, альфы сели за стол - молчаливые и напряженные, Далиан вновь помог Авиану спуститься и переодеться за стенкой. Умыл его холодной водой, пригладил растрепанные волосы и прошептал:
- Ты молодец, ты со всем справился. Не держи на них зла, они никогда не желали тебе вреда. Ни тогда, ни сейчас. Ты этого еще не понимаешь, но нам очень повезло с ними. Все могло быть значительно плачевнее. Поверь. А теперь пойдем, нам осталось подождать совсем немного.
Авиан послушно кивнул и вновь забрался на свою койку. Возможно, Далиан был прав, но думать об этом сейчас не получалось. Вот когда он окажется дома, в теплоте и безопасности, тогда можно и поблагодарить Господа, что ему "достались" адекватные альфы. Сейчас же это было преждевременно. Не хватало только сглазить...
Часть 10
*Не бечено пока*
- Лайер, звонить будешь? - в вырезанном в двери окошке показалось лицо охранника. Он явно был недоволен необходимостью вести заключенного к телефону - скривился так, словно целиком проглотил лимон.
- Да, - хрипло пробормотал Авиан, едва ворочая пересохшим языком во рту. Перед глазами темнело, и он с трудом смог спуститься на пол.
- Ебать, давай быстрее! Возишься, как муха в говне, - прикрикнул конвоир. Он уже открыл дверь и теперь переминался с ноги на ногу на пороге. Авиан бросил последний взгляд на Далиана, получил ободряющий кивок и только после этого подошел к бете. Тот защелкнул на запястьях наручники, посмотрел на Авиана пристально, даже, кажется, принюхался. Стало страшно. А вдруг различит запах? Ведь с каждым часом смазка выделялась все обильнее, вскоре течка должна была начаться в полную силу. Если он догадается, то его, Авиана, отправят в Департамент, об этом скандале узнают все, и это будет просто катастрофой. О нормальной жизни после этого не могло бы быть и речи. Но охранник хмыкнул и обратился к Хессу: - Ну вы и затрахали пацана! Даже ноги свести не может.
- Угу, - протянул Хесс, подходя сзади и обхватывая Авиана поперек груди и талии. Это оказалось очень вовремя: ноги не держали, и парень едва не осел на пол. Хотя прижиматься к крепкой груди альфы было тоже нелегко, голова кружилась, а спазмы в животе становились болезненными до тошноты. Авиан едва сдерживал всхлипы и постыдное желание потереться задницей о пах Хесса. Только неконтролируемых животных инстинктов ему не хватало сейчас!
- На свежатину потянуло? - хохотнул охранник, почесав живот. Потрепаться он любил и понаблюдать иногда за заключенными тоже было интересно. - Ну и как он, хорош?
- Очень, - прошептал Хесс и лизнул Авиана в шею. Тот не сдержал тихий стон: он сорвался с сухих губ непроизвольно, сразу покраснели щеки. Как же стыдно было! Но даже смущение не помешало Авиану немного склонить голову вбок, облегчая губам Хесса доступ. С каждым мгновением он все сильнее лишался здравого смысла, не мог контролировать желания, свойственные его проснувшейся омежьей сущности. - Слушай, командир, ты помоги ему дойти, хорошо? А мы договоримся.
- Ладно уж, - миролюбиво хмыкнул охранник, подхватив Авиана под локоть. - Пошли быстрее, - Хесс легко подтолкнул парня в спину, вынуждая сделать первый шаг.
Дорога показалась до ужаса длинной, Авиан то и дело спотыкался. Пытался вцепиться в рубашку конвоира, но тот больно ударил по рукам и приказал "пошевеливаться". Кое-как они все-таки дошли до коридора, в конце которого находилась простая стеклянная кабинка со стационарным телефоном.
- У тебя пять минут, - сказал охранник, предварительно сняв наручники. Он вытащил сигареты, закурил, а Авиан тем временем неуклюже вошел в кабинку, плотно прикрывая двери. Здесь, без присутствия альф, дышать было немного легче, но голова все равно кружилась, поэтому Авиан прижался плечом к стене, поднес к уху трубку и быстро застучал по кнопкам, набирая знакомый номер мобильного Кристиана. После прошлого дня и такой тяжелой ночи каждая минута нахождения здесь казалась проклятием. Дело было даже не столько в физических ощущениях, хотя, бесспорно, в течке было мало приятного, а в моральном состоянии. Авиану никогда и никто не объяснял, что значит быть омегой, как справляться с бурей разрывающих на куски эмоций. Было просто страшно оставаться одиноким в такой ситуации, без поддержки и утешающих слов понимающего папы.
Медленно текли секунды, в трубке раздавались протяжные гудки, но Кристиан все не отвечал. Авиан предпринял еще одну попытку, а потом еще одну... Времени на звонок оставалось совсем мало, и внутри зарождалась паника. Господи Боже, что же делать, если он не дозвонится? Когда очередная попытка не увенчалась успехом, Авиан одеревяневшими пальцами в отчаянье набрал домашний номер. Сейчас он был готов просить помощи даже у Джастина, ведь, в конце концов, восемнадцать лет своей жизни Авиан считал его отцом и любил, несмотря ни на что.
- Алло, - на другом конце провода раздался звонкий голос. - Я слушаю.
- Антуан... - задушено протянул Авиан, узнав в говорившем младшего брата. - Как же я рад тебя слышать... - на глаза навернулись слезы - от тоски, страха и этой постоянной боли, от всего на свете. Но плакать сейчас было не время, пять минут подходили к концу.
- Вин? Это ты, да?
- Да, Тони, да. Как ты, мелкий?
- Хорошо. А ты как? Отец не разрешил к тебе ездить, говорит, что омега не может так позориться, - Авиан был готов поспорить, что сейчас брат капризно надул губы. Полгода назад ему исполнилось шестнадцать, но и до официального определения статуса можно было с уверенностью сказать, что Антуан омега. Это проявлялось не только во внешней хрупкости, но и в поведении, манерах и до безобразия вредном характере. Впрочем, это не мешало ему быть всеобщим любимцем.
- Все хорошо, малыш. Извини, я не могу говорить сейчас. Позови папу к телефону, пожалуйста, - Авиан затаил дыхание в ожидании ответа. Только бы успеть...
- Папу?
- Криса! Кристиана позови! - пальцы дрожали от нетерпения, пришлось вцепиться в трубку обеими руками, чтобы не выронить ее случайно.
- А его нет, - ответил Антуан и быстро затараторил заговорщическим шепотом: - У нас тут такой скандал был. Кристиан поругался с отцом, а тот даже, кажется, ударил его. А на следующее утро они уехали вдвоем, даже не попрощались, - голос стал обиженным, Авиан уже толком не слушал. Его мир рассыпался... Он и сам не понял, как оказался на полу, прижимаясь пылающим лбом к холодному стеклу. Трубка повисла на шнуре и оттуда еще доносились обрывки фраз, которые удавалось различить через раз: - Родители на звонки не отвечают... Адриан должен за мной присматривать, но он уехал на побережье, представляешь? Мистер Стивенсон не дает покоя... зануда такой... неприлично и неподобающе - его любимые слова... ведь я уже взрослый! Вин, ты меня вообще слушаешь? Ви-и-ин?!
- Лайер, время вышло! Ты чего, блядь, уселся? - Авиан поднял затуманенный взгляд на охранника, стоящего теперь на пороге. Внутри зарождалась истерика, сумасшедший хохот уже клокотал где-то в горле, но все не мог вырваться наружу вместе со слезами и криком. Хотелось послать его нахуй, потому что терять было нечего. Последняя надежда выбраться отсюда сейчас рассыпалась стеклянной пылью и оседала на коже, впитывалась в сознание, доводя до паники. Только голос младшего брата, настойчиво доносящийся из телефона, остановил Авиана от порывистого решения.
- Секунду, - прохрипел он и, игнорируя сердитый взгляд конвоира, неловко поднялся, снова поднес трубку к уху: - Тони, слушай меня внимательно! Слушай! Если родители позвонят тебе, если они свяжутся через Адриана, если вернутся, то сразу попроси их приехать ко мне. Это срочно, понимаешь? Ты не забудешь?
- Вин, что-то случилось, да? - голос Антуана стал дрожать, и это почему-то вернуло хотя бы крупицу моральных сил. Как бы все ни было плохо, Авиан всегда оставался старшим братом и не имел никакого права пугать младшего. Поэтому он сглотнул комок в горле, вздохнул и как можно тверже произнес:
- Нет, ничего, о чем стоило бы волноваться, не случилось. Не переживай, малыш. Просто нужно срочно поговорить с родителями. Не забудь, хорошо? Сейчас мне нужно идти. Я люблю тебя.
- И я... - дослушивать Авиан не стал, быстро опустив трубку на рычаг. Эти слова окончательно бы добили, а сил и так не осталось.
- Наконец-то! Или ты думаешь, что если тебя трахает Хесс, то у тебя какие-то особые льготы, парень? - охранник ковырялся пальцем в зубах, ногтем счищая налет, и Авиан с ужасом понял, что его в любой момент стошнит. Хотелось просто лечь на пол, свернуться в клубок и жалобно скулить, но такой возможности, конечно же, не было. Вместо этого приходилось слушать не в меру разговорившегося бету, и надеяться, что хватит сил выстоять на ватных ногах. - То, что вы подставляете дырку не делает вас особенными, ты понимаешь? Нет-нет, наоборот, превращает вас в обычных шлюх, которым не засадит только ленивый, - он хохотнул, а потом шепотом спросил, дыхнув перегаром в лицо: - Ну, каков Хесс в койке?
Авиан поднял взгляд и усмехнулся уголком рта. Как там было написано в учебнике по анатомии? "Гормональный фон омег нестабилен, что приводит к частой смене эмоций"? Только сейчас он понял, почему Кристиан мог в одно мгновение рыдать над мелодрамой, а в следующее - швырнуть вазой в прислугу. Это было страшно. Он пытался усмирить свои чувства, анализировать и действовать согласно логике, но ничего не выходило. Ему было плохо! Настолько плохо, как же они все не понимают? Охранник ждал ответа, а Авиан молча рассматривал его полное лицо, с красным мясистым носом и капиллярной сеткой на коже. Наверное, ему было около сорока. Конечно же, не женат. И, естественно, не имел партнера уже долгие-долгие годы, разве что за деньги. Все эти наблюдения сложились в единую картинку, и Авиан ляпнул прежде, чем воспаленный мозг успел подать сигнал опасности:
- А почему спрашиваешь? Хочешь, чтобы он тебя трахнул?
Измученный бессонной ночью и лихорадкой, истощенный до предела, Авиан, конечно же, не смог увернуться от удара и удержаться на ногах. Громадный кулак врезался куда-то в уголок рта, кожа на пересохших губах лопнула, во рту разлился металлический привкус крови, которая начала стекать вместе со слюной по подбородку. Он не успел даже стереть ее, потому что охранник с размаху ударил ногой, обутой в тяжелые сапоги, по животу. Из легких со свистом вырвался воздух, Авиан сложился пополам, инстинктивно прикрываясь от пинков. Какой же черт дергал его за язык?