Клей убрал руку с капота «тойоты» и засунул ее поглубже в карман.
— Мы с Мэгги просто болтаем по-дружески. Мы ведь дружим уже несколько месяцев, не так ли, Мэгги?
— Э, да. Да, это так, Клей. — Мэгги захотелось заползти в нору и спрятаться. Никогда в своей жизни она не служила предметом спора двух взрослых мужчин. Это страшно смущало. — Послушай, нам, в самом деле, нужно спешить. Увидимся позже, Клей. Джош, пожалуйста, поторопись. У меня дома еще есть дела.
— Конечно, милая.
Джош повернулся к Клею спиной и прошел по направлению к пассажирской двери «тойоты». Он открыл ее подчеркнутым жестом собственника и покровительственно помог Мэгги сесть внутрь. Затем прошел к сиденью водителя и устроился за рулем.
— Увидимся, О'Коннор.
Мэгги махала Клею, пока Джош выруливал со стоянки.
— Честно сказать, Джош, это было крайне грубо.
— Что грубо?
— Твое поведение с Клеем. И не смей делать вид, что ничего не случилось. Ты был очень невежлив и знаешь об этом.
— Этот парень старался разлучить нас, не так ли?
Мэгги наклонила подбородок.
— Он просто указал на то, что я очень мало знаю о тебе. И что твое появление в особняке странно.
— Я появился в особняке, потому что ты наняла меня, — проворчал Джош. — И не забывай об этом.
— Вряд ли я могла сказать об этом Клею, не так ли?
— Нет, до тех пор, пока ты хочешь, чтобы я работал на тебя, — прохладно согласился Джош. — Так что ты ему сказала?
Мэгги вздохнула.
— Не слишком много. Только то, что ты в последнее время стал в некотором роде частью семейства.
Джош издал хриплый смешок.
— Только старый друг семьи, да? О'Коннор должен быть чертовым дураком, если, похоже, поверил в это.
— Не надо так говорит о Клее. Он не дурак. Он очень хороший человек — это больше, чем я могу сказать о некоторых.
— Это так? — Джош резко снизил скорость. Он свернул с дороги и въехал на уединенную стоянку. Густой ряд пихтовых зарослей скрывал машину от проезжающих машин.
— Что ты делаешь? — Мэгги сердито посмотрела на него.
— Хочу с тобой поговорить, а это затруднительно сделать в особняке. Слишком много народу отирается вокруг.
Джош выключил зажигание и некоторое время сидел, задумчиво глядя на блестящее от дождя море.
Мэгги чувствовала, что речь пойдет о каких-то значительных переменах.
— Джош? Что-то не так?
— Что ты об этом думаешь, Мэгги?
— Что я думаю о твоем поведении с Клеем? Я уже сказала, что думаю об этом. Думаю, это было грубо. Чистейший мачизм в действии. И это не дало мне ощущение собственной значимости. Я знаю, что являюсь одной из немногих женщин в возрасте меньше пятидесяти здесь в Перегрин Пойнте. Это не та ситуация, когда вы двое выбираете меня из толпы и решаете, что из-за меня стоит ссориться.
— Забудь сцену с О'Коннором, — Джош положил руки на руль, — что ты думаешь о книге?
Мэгги изучала его жесткий профиль.
— О книге?
— Ты единственная, кто читал ее. Прошлой ночью, когда я был в подвале и разбирался с топкой, у тебя было время прочесть часть. Как далеко ты зашла?
— Джош. Прости, что я прочла твои записи. Плохо подглядывать без разрешения. Но ты должен понять, что я боялась быть обманутой.
— Как далеко ты продвинулась? — повторил Джош, выразительно подчеркивая каждое слово.
— Прочитала пару глав, — призналась она.
— Так что ты думаешь?
Мэгги слегка улыбнулась.
— Я подумала, что это ужасно.
Он резко повернул голову, впившись взглядом.
— Я хочу знать правду.
— Правда в том, что я прочитала огромное количество детективов, и, уверяю тебя, то, что я увидела в твоем, так же замечательно, как и в лучших из них, — добавила она тихо.
Он облегченно выдохнул.
— Ты, в самом деле, так думаешь?
— Я действительно так думаю. Твой главный герой, Адам Карлисл, замечательный. Он старается идти по жизни, прикрываясь цинизмом, но под этой маской он рожден быть героем. Это очень привлекательно. Он хороший парень. Один из тех, кто будет сражаться за слабых и невинных, ворча при этом, что геройство не вознаграждают. Он совсем, как ты, Джош.
— Черт возьми, нет. Он только плод моего воображения.
— Думаю, он — нечто большее, — ответила Мэгги. — Он — твое второе я. Он ведет все те четкие виды расследования, из-за которых ты ввязался в это дело — когда есть невинная жертва и реальный преступник. Здесь нет вопросов, что правильно, а что нет. Он ведет борьбу с гениальным дьяволом и побеждает.
— С делами Адама Карлисла всегда все обстоит просто, — согласился Джош. — И он заступает черту только во имя свершения правосудия.
— Он играет в героя. Глубоко в душе читатели любят настоящих героев, и им нравится, когда свершается правосудие. Более того, я думаю, читателям нужны такие истории. Они приносят удовлетворение душе. Ты целишься прямо в сердце рынка. Тебя ждет успех.
— Это не только слова?
— Джош, не могу поверить, что у тебя, в самом деле, есть какие-то сомнения. Ты всегда так уверен в себе.
Он махнул рукой.
— Как я уже говорил, пока есть только твое мнение, кроме моего, конечно.
— Скажи мне еще кое-что. А Адам Карлисл заведет подругу, которая поможет ему в расследованиях? Мне нравятся детективы, которым свойственно наличие сильных отношений между главным героем и кем-то еще. Я ненавижу, когда описан одинокий главный герой, который спит подряд со всеми клиентками. Я имею в виду, что для меня лично это недостаток.
Джош повернулся к ней, в глазах его вспыхнуло веселье.
Он отстегнул ремень безопасности и взялся рукой за ее затылок. Потом притянул поближе.
— Ты сказала, что во мне много от Адама Карлисла. Некоторым образом ты права. Он не спит со своими клиентками больше, чем я.
Он дразнящее провел своим ртом по ее губам.
— Рада слышать, — Мэгги прерывисто задышала.
— Уверяю, я всерьез подумаю о том, чтобы дать ему постоянную женщину в компанию.
Джош придвинул ее ближе. Белый бумажный мешок из аптеки затрещал под его весом.
— Что это? — спросила Мэгги, посмотрев вниз.
— Ничего.
Джош опять увлек ее в свои объятия.
— Постой. Мы можем раздавить, что бы там у тебя не было.
Мэгги взяла бумажный пакет и начала пристраивать его на полу. Он выскользнул у нее из рук.
— Ой.
— Я достану.
Джош быстро наклонился, чтобы собрать содержимое мешка, но не достаточно проворно.
Мэгги увидела ярко раскрашенную коробку презервативов, которые высыпались из нее.
— Джош. Нет. Скажи мне, что ты не купил это только что в аптеке. Как ты мог?
— Это было легко. Я открыл бумажник и достал кое-какие деньги. И в следующий момент, знаешь ли, полная коробка стала моей. — Джош затолкал преступную коробку в пакет и кинул на заднее сиденье. — Что за дела? Мы спим вместе, помнишь?
— Один раз. — Мэгги резко вскинула голову. — Мы спали всего один раз, Джош.
— Ну и что?
— А то, что сейчас это будет знать каждая собака в Перегрин Пойнте. — закричала она. — Сколько раз я должна тебе говорить, что это маленький городок? Как можешь ты так поступать со мной?
— Я думал, это придаст легенде достоверность, — сказал невинно Джош.
— Легенде? — челюсть Мэгги отпала. Внутри ее закипала ярость. Она схватилась руками за горло.
Джош схватил ее за запястья и тихо засмеялся.
— Мэгги, Мэгги, не переживай. Я только дразню тебя.
— Ты ведь играешь только с моей репутацией. Не вижу здесь предмета для шуток, — отрывисто бросила она.
Он успокаивающе улыбнулся.
— Любимая, день или два спустя все услышат, что мы помолвлены, следует позаботиться о слухах.
— Но мы ведь не помолвлены. Не на самом деле.
Она сжала маленькие кулачки. Чувство разочарования обожгло ее.
— Черт, как все это усложняется.
— Мэгги, ты не прекратишь переживать? Я же сказал, что позабочусь обо всем.
— Ох, верно. Но у меня есть для тебя новость, Джош. Твой великий план притвориться, что мы помолвлены на некоторое время, а потом исчезнуть в лучах заката, не сработает.
Мэгги схватила дамскую сумочку, открыла и вытащила бумажную салфетку. Она вытерла нос, взбешенная до слез, что все летит в тартарары. Она не будет еще раз плакать, молча поклялась она.
Без слов Джош притянул ее к своей груди. Он не говорил ничего, когда она начала плакать всерьез.
Это так унизительно, — шмыгала носом Мэгги, утирая глаза рубашкой Джоша. — Я не знаю, что со мной. Полагаю, это от того, что столько всего сегодня случилось.
— Наверное, — Джош продолжал держать ее. Казалось, его не волновало, что она заливает его рубашку слезами. — Мэгги, это не должна быть фальшивая помолвка.
— Что? — пошевелилась она, устраиваясь поудобнее в тепле его рук.
— Я сказал, это не должна быть фальшивая помолвка. Мы могли бы сделать ее настоящей.
Мэгги застыла. Затем она медленно подняла голову и уставилась на него.
— Настоящей?
Он слегка улыбнулся и взялся рукой за ее подбородок. Большим пальцем он провел по ее нижней губе.
— Почему бы и нет? Как мне кажется, у нас много общего. Нас тянет друг к другу. Почему бы не попробовать? Думаю, мы могли бы это осуществить.
Она медленно отстранилась, пытаясь осмыслить то, что он говорил.
— Боже мой. Ты снова играешь в героя?
Он нахмурился.
— Что, черт возьми, это имеет общего с героизмом?
— Ты.
Мэгги откинулась на спинку сиденья.
— Ты играешь в героя. Ты предлагаешь сделать помолвку реальной, потому что начинаешь понимать, как ложь унижает меня. Ты чувствуешь ответственность. Ладно, я это не принимаю, Джош.
Мэгги расправила плечи и застегнула ремень безопасности.
— Абсолютно. У меня есть своя гордость, знаешь ли. — Она закончила вытирать глаза и сунула скомканную салфетку в сумочку. — Я не так уж нуждаюсь в спасении. И не являюсь столь слабой, невинной, беззащитной жертвой, знаешь ли. Я могу о себе позаботиться. До сих пор это делала прекрасно.
Джош отклонился и стал изучать ее из-под полуприкрытых век.
— Ты думаешь, что я сделал столь неприкрытый намек на женитьбу, всего лишь с целью поиграть в героя? Подумай еще раз, Мэгги. Я говорил тебе прежде, что мои героические дни миновали.
Она расслышала холодный гнев в его голосе и вздрогнула. Осторожно взглянула на него и увидела, что настроение у него испортилось. На самом деле, он выглядел чрезвычайно опасным.
— Тогда почему ты предложил превратить эту помолвку в нечто большее, чем легенду для прикрытия в этом расследовании?
— Я уже сказал, почему. Полагаю, у нас много с тобой общего, чтобы этот брак получился. Для меня пришло время осесть. Тебе почти тридцать, и ты пока не встретила настоящего героя, который бросился бы к твоим ногам и надел на палец кольцо.
— У меня есть еще возможности, — вспыхнула она. — Я не совсем безнадежный случай. Есть еще Клей, например.
— Брось, Мэгги. Это не серьезно. Он тебе уже наскучил, когда я появился на горизонте.
— Как ты это узнал? — воскликнула она в ярости.
— Это было так чертовски очевидно, когда ты пришла со свидания с ним, — отозвался Джош. — Ты была мне благодарна за то, что я избавил тебя от него.
— Я никогда этого не говорила.
— А тебе и не надо было говорить. Я ведь частный детектив, помнишь? Я читаю улики, когда они маячат у меня перед глазами.
— Неужели? Ладно, у меня есть для тебя улика, Мистер Частный Детектив. Когда я, наконец, решусь на настоящую помолвку, это будет, потому что я полюблю кого-нибудь, и потому что этот мужчина полюбит меня. И это не будет следствием романа, которому случилось стать легендой для прикрытия. И не потому что у парня чрезмерно развитое чувство ответственности, или потому что он думает, дескать, ему следует осесть, а он не нашел ничего лучше. Ты слышишь меня?
— Я слышу тебя.
Джош постукивал пальцем по рулевому колесу.
Долгое тяжелое молчание воцарилось внутри салона машины. Дождь достиг берега и непрестанно барабанил по крыше «тойоты».
Мэгги начала беспокойно суетиться. Она не хотела реагировать столь эмоционально на все. Ей больше хотелось быть беззаботной личностью. Она желала просто наслаждаться романом и страстью, приключением, что неожиданно попалось ей на пути. Она бы желала, чтобы каждая ночь не казалась столь монументально значительной. Она многого хотела, но больше всего она желала не быть влюбленной в Джоша Дженьори.
— Итак, — Джош пришел к чему-то после некоторого анализа проблемы, — как думаешь, ты смогла бы влюбиться в меня в один из этих дней?
Мэгги рассматривала два альтернативных ответа на этот вопрос. Она могла бы завизжать и истерически зарыдать от мировой несправедливости, которая порождает такое лишенное чувств создание, как мужскую особь, или могла собраться и прореагировать искушенно по-взрослому. Призвав на помощь огромную силу воли, она выбрала последнее.
— Кто знает? В данный момент у меня слишком много вещей в голове. У меня нет времени думать об этом.
Мэгги изобразила сияющую, немного приторную улыбочку и посмотрела на часы.
— Ты не думаешь, что нам лучше отправиться в дорогу? Уже поздно.
Джош долго, молча, смотрел на нее, а затем, не произнеся ни слова, решительным жестом включил зажигание.
Много позже тем же вечером Джош в одиночестве сидел в своей комнате и наносил последние штрихи на план поимки незваного гостя в Перегрин Мэноре. Схема была проста, как и большинство схем в таких случаях. Если его подозрения оправданы, то ему предстоит иметь дело вовсе не с гением преступного мира. Никакого полета фантазии.
В дополнение у Джоша было внутреннее чувство, что он должен действовать быстро, чтобы положить конец преступлениям. Он чувствовал возрастающий уровень опасности после случая с отоплением. Кто бы ни пришел и проник в подвал, он, скорей всего, в отчаянии действовал наглее. Его нужно остановить.
Когда план его, в конечном счете, удовлетворил, Джош принял решение привести его в исполнение на следующий день.
У него не намечалось ничего особенно интересного на этот вечер. Мэгги уже пошла спать и не выказывала никакого знака прокрасться в его комнату во второй раз. И у него не было желания работать над книгой.
Но он был уверен, что не сможет легко заснуть — только не после разговора с Мэгги в машине сегодня днем. Только не после того, как Клей O'Коннор предупреждал Мэгги насчет контактов с незнакомцами. Только не после того, как Мэгги небрежно отказалась подтвердить, что влюблена.
Джош пережевывал все три досадливых инцидента какое-то время, а затем поднялся на ноги. Он подошел к окну и стал вглядываться в ночной океан.
Почему Мэгги борется с чувствами, которые к нему испытывает, удивлялся Джош. Он задавал себе один и тот же вопрос с раннего утра. Он был так уверен в ней ночью. Она полностью отдавала себя ему, от всего сердца, с полной любовью. Женщина, подобная Мэгги, не может притворно изобразить такую нежную страсть. Кроме того, она слишком уважает себя, чтобы ввязаться в кратковременную интрижку. Джош был в этом убежден.
Но когда он невозмутимо согласился на помолвку перед пытливым взором Полковника, Мэгги пришла в ярость. Джош был вынужден защищаться под предлогом, что помолвка будет полезным прикрытием для него на время расследования. Эта уловка явно еще больше привела ее в бешенство.
Что Джош не понимал, так это, почему она была так расстроена прежде всего. Если он прочитал сигналы правильно, то она потеряла голову от любви к нему. Она была женщиной, которая верит в обязательства. Так почему она так рассердилась на идею помолвки с ним, уныло удивлялся он.
Джош в расстройстве отошел от окна. Может, Маккрей прав. Может быть, он не умеет обращаться с женщинами. И ему не достает чувства романтики или еще что-нибудь.
Джош решил переключить эти депрессивные размышления на что-нибудь более практичное. Он пойдет, еще раз попутешествует по дому. Он уже на один раз проверил все замки на окнах и дверях вечером, но сделать это дважды не повредит.
Он тихо вышел из спальни и спустился по лестнице. Лодыжка его немного болела, когда он ходил, а ребра выражали свой протест, когда он только ложился на кровать. Это было большое утешение — снова чувствовать себя нормально.