Эш и Мэри-Линетт:
Те, кто за огонь свой бьется.
Оригинальное название :
Ash & Mary-Lynnette: Those Who Favor Fire
Самойлова Марина (Marochka)
Аннотация:
Это, наконец-то, продолжение истории про Эша Редферна и Мэри-Линетт Картер. Для тех, кто не читал оригинал или уже не помнит, они духовные супруги. Увлекающаяся астрономией Мэри-Линетт отправила вампира Эша собирать вещи, когда узнала обо всех его прошлых проступках. С тех пор изменившийся Эш пытается искупить свои грехи. Но будет ли для Мэри-Линетт этого когда-нибудь достаточно? И что за данные на диске, который, о чем неустанно твердит подруга Мэри-Линетт, должен спасти все человечество?
Эш и Мэри-Линнет:
Те, кто за огонь свой бьется.
Часть 1
Роберт Фрост «Огонь и лед»
Одни твердят, что мир в огне зайдется,
Другие говорят, что лед всему виной.
То, отчего желание проснется
Оставлю тем, кто за огонь свой бьется.
Но если повернуть другою стороной.
Бесспорно, видел я немало злости,
И, несмотря на хладный свой покой,
Лед разрушенье приведет к вам в гости,
Оставив след свой в памяти людской.
(Перевод: Д.Аниссимов)
Эш Редферн – потомок великого вампира Хантера Редферна – наслаждавшийся гостеприимством Рассветного Круга, военный штат которого находился в городе Хармоне, в тот день, когда наступил конец света, оказался в затруднительном положении.
Не то чтобы конец света его волновал… Именно. Эш жил интересной жизнью, на всю катушку… особенно, если учитывать, что он сделал другим людям. Конечно, теперь он изменился. Леди Ханна дала ему кольцо в форме белой розы на последнем празднике, которое было очень полезным, если он хотел сделать Рассветником кого-то еще. Но он отрывал для себя то, что хотел этого все меньше и меньше. Он совершенно искренне был на стороне Рассветников, но гораздо больше он был на стороне одной исключительной человеческой девушки.
Мэри-Линетт. Его Строптивая Кейт[1], которая, в свою очередь, приручила его без каких-либо усилийОна просто подобрала его, залезла к нему глубоко в душу и спокойно сказала «нет, спасибо», когда увидела там некоторые моменты его прошлой жизни. А затем несколько раз пнула его по голени, чтобы убедится, что он не забудет данный инцидент.
Но к тому времени он уже был без ума от нее. Тяжелая рука принципа Духовного Супружества не оставила ему никакого выбора, и он знал, что несмотря не все ее поведение, это хотя бы немного, но тронуло и его ангела тоже. Тем временем, она захватила его в плен, его – Эша – лису, совершенно небрежного по отношению к другим людям, парня из серии «Не звони мне… я сам тебе позвоню», из-за которого пролились слезы стольких девушек. Мэри-Линетт же не плакала вообще. Фактически М’линн его компания, казалось бы, не трогала совершенно. Ему потребовалось использовать все возможные известные уловки, чтобы заинтересовать ее своим разговором. Он даже прибег к известному обману, пытаясь соблазнить ее тем фактом, что вампиры могут видеть звезды в десятки раз лучше, чем люди. Он гордился этим. Это было несправедливо и трусливо, но почти убедило его предавшуюся мечтам Мэри-Линетт стать вампиром. К тому же, это звучало весьма романтично, не означая при этом ничего особенного… тогда Эшу нравились вещи, которые казались романтическими, но ни к чему его не обязывали. Даже когда он осознал, что чувствует к Мэри-Линетт, он попытался сбежать от этого. Эш был, говоря по старинке, разбойник.
Свой первый плохой поступок он совершил в двенадцать лет: он убил человека (ну, хорошо, на самом деле вампира: здорового, в два раза выше его самого). Неважно, кто это был, мужчина или женщина, Эш не был из тех, кто рассказывает о своей личной жизни, но с тех пор, согласно традициям Ламий, он был взрослым и волен делать все, что хотел. Так он и поступал, максимально используя все свои знания. Он не любил убивать, даже обороняясь. У него был острый язык, он был находчив, а также имел высокое, стройное, крепкое «кошачье» тело, что зачастую позволяло ему всего этого избегать. Он также выяснил, что острый язык, находчивость и высокое, стройное, крепкое «кошачье» тело были полезны и в другой области – в отношениях с противоположным полом. Он провел столько времени в спальнях своих соседок, и, тем не менее, если это иногда включало в себя выбор между позорным выпрыгиванием из окна и ударом в глаз постоянному парню его соседки, он предпочитал второе, его сущность побеждала.
Но то было тогда… а это было теперь. Он встретил Мэри-Линетт, этого чертовски надоедливого ангела, который только что вырвал у него из груди бьющееся сердце и сжал. Он не знал, как ей удалось это сделать, он был слишком занят, стараясь избежать пинков по голени. Он слышал о принципе Духовного Супружества, но не предполагал, что такая трагедия могла произойти с ним. Он знал и другое определение тому, что произошло. Его поймали. Его приручили. Это было даже… невероятно для разбойника: быть пойманным, прирученным и получающим от этого удовольствие.
Но раз это случилось, что ему оставалось делать? Повеситься? Не подходит для вампиров. Броситься под поезд? Тоже… Нет, что нужно было сделать, так это дойти до ближайшего ювелирного магазина и радостно купить кольца… при этом быть чертовски уверенным, что они очень красивы.
В конце концов, кому бы захотелось носить немодное кольцо?
А потом его любимая Мэри-Линетт посчитала его уровень благих деяний, сострадания и раскаяния гораздо ниже нормы, и выбросила его из лодки. Ему предстояло повысить планку по всем трем пунктам, прежде чем она подумает, стоит ли вытаскивать его из воды. Она действительно ждала, что он искупит все зло, причиненное им.
Квину это далось легче, чем ему, хотя тот был на четыреста лет старше.
Даже после того, как Эш пообещал заплатить такую цену, дав честное слово, его ангел отказался что-либо обещать в ответ.
«Посмотрим», – сказала она.
Была ли на свете более прекрасная дама, не знающая милосердия[2].
Между тем, ему не разрешалось видеть ее даже тогда, когда она жила во Временном Убежище Сан-Францизско. Это заставило его лишь больше думать о ней, о ее огромном рвении ко всему неизведанному, ее храбрости перед лицом опасности, ее доброте. Остроте ума, рождающей задорные перепалки. Или ее глазах, синих, как шпорник[3], смотрящих с интересом, гневом, либо волнением. Заостренной, как у котенка, форме лица. Длинных руках и ногах, загорелых от частой работы на улице…
Было бы лучше не думать о таких вещах, но этому очень трудно помешать. Ее тепло, ее запах… Но он не мог позволить себе отвлекаться, потому что Мэри-Линетт после нескольких лет, проведенных во Временном Убежище, наконец решила, что Апокалипсис не придет, и уехала учиться в колледж. В самом деле, он только что думал о запросе аудиенции у ее Высочества, чтобы узнать, сколько она могла принять в нем теперь. Она могла бы даже… если бы он открыл ей душу, пойти на новую сделку. Он переделал себя, все ради своей дамы, и он очень хотел… нет, не так, он отчаянно желал узнать, что же она думает о его результатах.
Все это было правдой еще пять минут назад, до того, как телеведущий объявил, что многие города, включая Кембридж в штате Массачусетс, «бомбили», и теперь там лишь пустыри с бушующими пожарами и ужасными разрушениями.
И затем в его голове была только одна мысль. Найти ее. Найти Мэри-Линетт и оказаться перед концом вместе. Что бы ни произошло, у него было нелогичное чувство, что она нуждается в нем, и этой мысли было достаточно, чтобы сделать его совершенно безумным.
Достаточно безумным, что, когда Тьерри Дескуэрдес, Правитель Царства Ночи, который по совместительству был хозяином Убежища и вообще всего в этом мире, отвлекся от своих консультаций на мгновение, Эш пошел прямо к нему.
И упал перед ним на колени.
Он, Эш, тот, кто никогда в своей жизни никого ни о чем не просил. Он умолял Тьерри дать ему вертолет, который, он верил в это до последнего, был единственным способом попасть в Кембридж вовремя.
Но это было невозможным. Все вертолеты, находившиеся в собственности Царства Ночи, были отосланы: некоторые, чтобы подобрать выживших Рассветников, некоторые, чтобы найти Драконов, которые и устаивают эту «бомбежку» по главным городам мира.
Но Эш знал, что есть еще один… частный вертолет Тьерри.
Так он и стоял на своих коленях.
– Тьерри… Господин Тьерри, я знаю, я знаю, что у тебя есть личный вертолет. Пожалуйста! Он нужен мне всего на несколько часов. Возможно, даже меньше. Господин Тьерри! – он понимал, что все находившиеся в комнате сейчас смотрели на Эша Редферна: Эша Невозмутимого, Эша Жестокого, Подлого и Саркастичного, Эша Редферна – прямого потомка самого Хантера, унижающегося на коленях: – Моя духовная супруга… Она поехала в Гарвард. Я знаю, что она не мертва. – Он натянул серебряную нить, чтобы успокоить себя: другой конец не висел свободно. – Я знаю, что она не мертва, но она нуждается во мне. Возможно, она ранена, поймана в ловушку… Ее жизнь в опасности. Пожалуйста, Тьерри, я никогда не попрошу тебя ни о чем снова, – добавил он с нотками сумасшествия в голосе, потому что Тьерри ничего не говорил, а смотрел на него своими большими, темными, бездонными глазами, которые сейчас были такими же, как до того, как он нашел Ханну.
И когда Эш уже не мог сохранять иллюзию относительного спокойствия, переходя на тихий лепет, вот тогда Тьерри, наконец, получил шанс начать говорить.
Он смотрел на Эша печальными, полными сострадания глазами. В душе Эша возникла колеблющаяся надежда. Наконец Тьерри сказал:
– Эш, я не могу сделать этого. Не потому что не хочу, а потому что я больше не могу распоряжаться вертолетом. Я отдал его самому новому нашему члену, чтобы эвакуировать ее семью. Теперь он принадлежит Саре Стрейндж.
Эш ощутил, будто его ударило током, когда он вспомнил об этом. Затем он почувствовал, как от страха ему стало плохо. Недавно он назвал духовного супруга этой девушки целым набором нелестных имен и, кажется, он сказал что-то и о ней. «Вечно хнычущая маленькая девчонка». Неразумно. Совсем не мудрый поступок. М’Лин почувствовала бы к нему отвращение. Если М’Лин была в порядке. Если М’Лин находилась в достаточной безопасности, чтобы чувствовать и думать вообще. Медленно, мучительно, ощущая взгляды, направленные на него, он поднялся на ноги. Еще медленнее он повернулся к Саре, заставив себя посмотреть ей в лицо.
Нехорошо. Она выглядела серьезной. Он уже использовал уловку «падания на колени». Возможно, она примет ее, если он попробует сделать это снова. Внезапно Эш понял, что он сыт по горло собой, своими уловками и своим хорошо подвешенным языком.
Шаг за шагом он подходил к Саре. Он все еще смотрел вниз. Она была невысокой, по сравнению с ним, так что его взгляд, направленный вниз, означал, что он смотрит ей в лицо.
Он остановился и глубоко вздохнул, а затем посмотрел ей прямо в глаза.
– Я буду умолять тебя на коленях, если ты захочешь. Я просто подумал, что это, должно быть, будет выглядеть довольно дешево, после… Могу я объяснить тебе, почему мне так нужен этот вертолет?
Она серьезно кивнула, очевидно, стараясь скрыть свой собственный ужас от ситуации в которой они все находились. Она была такой обычной худенькой девушкой, пытался убедить он себя, но на приеме у Ханны, когда Уинфрит невероятно шикарно одела ее, она была почти пугающе красива. На ней было потрясающее золотистое платье, прекрасно сочетающееся с ее светло-русыми волосами, весь ее облик был сравним с Канарскими алмазами за несколько миллионов долларов. Но несмотря на все это, цепляло тебя именно лицо. Огромные глаза цвета глубоких бассейнов в джунглях – аквамариновые, самого насыщенного синего оттенка. Красивый широкий рот, который пытался быть строгим, но слишком часто трепещущий, чтобы это у него получалось. Он не видел никакой косметики. Да и никакой макияж, драгоценности или другие украшения не могли быть более привлекательными, чем это невольное трепетание ее рта.
Кем была эта девочка?
Эш был экспертом примерно в полдюжине вещей. Одной из них были женщины. Если бы он попробовал, то смог бы найти к этому не нуждающемуся в косметике ребенку ключ, который раскрыл бы его природу… Но он не пробовал. И дело было вовсе не в том, что по обе стороны от нее всегда стояла пара двуногих сторожевых псов, Киерлан Драке и Мэл Харман, каждый из которых сейчас впивался в него взглядом, будто желая, чтобы тот упал замертво без дальнейших проволочек. Дело было в пульсе на ее шее. Вампиры всегда следят за горлом противника. Эта девочка не была удивлена, как могли бы подумать вы, глядя на то, как дрожит ее рот, и она не была просто напугана… она была в ужасе. Ее сердце стучало настолько тяжело, что оно почти сотрясало ее тело, одетое в широкое платье. И если вертолет давал ей хоть какое-то успокоение… понятно, что Тьерри дал ей его не без причины, Эш найдет другой способ добраться до Мэри-Линетт. Он уйдет прежде, чем отберет у этой девочки последнюю успокаивающую ее вещь.
Он резко развернулся.
– Прости, что побеспокоил тебя, – проговорил он, отворачиваясь.
Он думал: «Что же еще? Машина?», – когда почувствовал мягкую руку на своей. А затем он услышал самые прекрасные слова за всю свою жизнь.
– Не уходи.
Потом он повернулся, боясь даже надеяться, а она продолжала. В его голове пронеслась дикая мысль:
«У нее красивый голос, молодой, но очень мягкий».
– Вертолет на самом деле вовсе не мой. И у меня в действительности нет никого, кого бы можно было спасти там…
– А Алан и его дети? – предложил один из двух сторожевых псов.
– Ее отчим и сводные братья и сестры, – перевел другой.
– Эта область не подвержена нападению, я найду иной способ…
Эш внутренне застонал. Нет.
– Нет.
Сара смотрела упрямо.
– Да.
– Я имел в виду «нет».