– А я имела в виде «да».
Эта девушка оказалась столь же упряма, как и Мэри-Линетт. Он не предполагал, что такое вообще возможно.
– Прежде чем это опустится до уровня смехотворного благородства, – сухой голос Квина перекрыл возникшие в комнате перешептывания, – мы можем уладить это прямо сейчас. Бросьте монетку.
– Монетку? – спросил кто-то. – Для решения такого жизненно важного вопроса?
– Нет, – неожиданно властно сказала Сара. – Мы сами решим это. Каждый из нас воспользуется вертолетом: сначала один, затем другой. – И тут она сделала нечто совершенно неожиданное, от чего Эш почти подскочил. Она повернулась к нему и проговорила: – Расскажи мне о Мэри-Линетт.
Эш открыл рот и тут же захлопнул его. Он действительно хорошо знал женщин. И он держал пари, что у него уже есть ключ к этой. Но было ли это справедливым? Он немного подумал и решил, что было, когда жизнь Мэри-Линетт поставлена на карту. Не могло быть не правильным показывать этой девушке, Саре, насколько она походила на его М’Лин.
– Она любит гулять по ночному лесу, – медленно произнес Эш. – Она знает все возможные виды растений. Именно там, ночью, она, наконец, приняла то, что является моей духовной супругой, – добавил он. Слова теперь приходили быстрее. – Но даже когда она узнала, что мы духовные супруги, она не позволила мне сделать ее вампиром… А нужно иметь очень твердый характер и огромную силу воли, чтобы отказать мне, когда я чего-то хочу.
Сара слегка вздрогнула. Эш мог понять это так же ясно, как если бы она сказала вслух: «У меня не твердый характер, но я никогда не стала бы вампиром».
Потрясающе. Ко всему прочему, у нее было предубеждение против пьющих кровь. Эш поморщился прежде, чем смог остановить себя, Сара отступила на шаг.
– Это то, как я был воспитан, – мягко произнес Эш. – Я не думаю, что ты действительно можешь представить это, но попытайся подумать, например, об Амишах[4]. Я рос в изоляции так же, как и они. Единственные традиции, о которых я знал, были те, что создала моя семья. У нас не было рабов. У нас были… человеческие слуги. С ними не обращались плохо.
Сара смотрела на него со всепоглощающим ужасом.
Что-то внутри Эша перевернулось.
– Ты права, это ужасно. «Отвратительно», – сказала мне она.
– Он, его сестры, Ракель и я недавно пошли и уничтожили это, – произнес Квин тем же тоном, какой он использовал бы, если бы сообщал, что они все вместе сходили на концерт. Ну… если вы можете представить Квина, идущего на концерт.
После этого Сара стала выглядеть только еще более напуганной.
Эшу вдруг отчаянно захотелось, чтобы здесь была Ровена – старшая из его сестер. Она бы посмотрела на них своими проницательными карими глазами, и они бы все поняли.
– Мы не причинили никому большого вреда, – твердо сказал он. – Мы действительно использовали дерево и огонь, когда они были необходимы, но в основном они не были. Без Хантера дух вампиров был сломлен. Мы… – Он замолчал. Наивная девочка перед ним так мало знала о вампирах. Она только недавно выяснила о существовании Царства Ночи и его обитателях. Она находила всех вампиров отталкивающими.
«Ей скоро станет совсем плохо от шока», – подумал он, смотря на сторожевых псов.
– Могу я попробовать еще раз? – спросил он и был крайне признателен, когда она, сглотнув, кивнула. – Мэри-Линетт не одобрила бы то, что я пытаюсь сделать ее особым случаем. Но она действительно заслуживает этого. Она одна из тех людей, которые помогут восстановить мир, в конце концов. – Он махнул рукой в сторону компьютеров, на которых были изображены руины городов всей Земли. – Она добрая, удивительная и любит звезды. Она соберет весь этот мир по кусочкам только для того, чтобы добраться до звезд. И… – Он понял, что его голос дрожит. – Я чувствую, что она нуждается во мне. – Он бессознательно схватился за серебряную нить. – Пока она жива, я могу отслеживать ее и помочь ей, но если я буду слишком долго ждать, или она станет слишком слабой… – Он опустил голову. Он не мог закончить и не мог посмотреть в ее лицо. Его тоска по Мэри-Линетт была похожа на физическую боль. Так что, если бы кто-нибудь задал ему вопрос: «Ты скучаешь по ней?» – это было бы так, будто тебя спрашивают: «Тебе не хватает твоей ноги?»
– Понимаешь, ты рассказал мне о ней все, но ты ни разу не упомянул, как она выглядит, – сказала Сара. В ее голосе были нотки… одобрения?
– Она… Это что, важно? У нее темные волосы и светлая кожа. Высокая. Она не слишком красива, полагаю, но она поражает. Если бы ты когда-нибудь увидела ее, ты не забыла бы ее никогда. И она моя духовная супруга.
Он отвернулся.
– Ты можешь взять вертолет.
– И я не знаю, как долго еще смогу продолжать это, пока потребность пойти к ней не сведет меня с ума.
– Эш, – произнес Квин. – Она сказала, что ты можешь взять его.
Раньше он оторвал бы ее от пола и закружил бы по всей комнате, не обращая внимания на бедствия снаружи. Или воспользовался моментом для праздничного поцелуя в губы. Теперь же он упал перед ней на колени, поцеловал ее руку, прижав ее на мгновение к щеке, и вскочил.
Он, любопытный как кот, не мог не задержаться хотя бы на минуту.
– Спасибо! Я действительно благодарен тебе. Но почему ты сделала это?
– Я узнала, почему ты полюбил ее.
– Каким образом?
– Ты не стал говорить, насколько красивой она была. Если бы ты стал, я бы поняла, что вы ненастоящие духовные супруги.
Любить Мэри-Линетт только из-за ее внешности? Он влюбился в нее с первого взгляда… но он увидел ее сразу через розовое свечение принципа Духовного Супружества. Внутри у Мэри-Линетт было гораздо больше того, что можно любить, и ее внутренняя сторона преобразовывала внешнюю. В любом случае, Эш видел слишком много красивых снаружи и нечего не имеющих внутри девушек, чтобы попасться таким образом. Даже невероятно прекрасная женщина, но при этом страдающая от нехватки мозгов, очень быстро вогнала бы его в смертельную скуку. В то время как умная Мэри-Линетт была так прекрасна внутри, что ему никогда не надоест смотреть на нее, а внешняя оболочка фактически не имеет никакого значения.
– Я люблю ее, потому что люблю ее, – сделал вывод он. – Я добрался бы до нее, даже если бы мне пришлось пройти весь путь пешком, но она нуждается во мне прямо сейчас. Я могу взять вертолет теперь?
– Прямо сейчас. И… Эш?
– Да? – Это было резко. Он был подозрителен до последнего.
– Будь осторожен. И сообщи мне, как только сможешь, все ли с ней… все ли с Мэри-Линетт в порядке.
– Конечно, – автоматически пообещал Эш. А потом уставился на эту девушку, похожую на веточку ивы, которая, казалось, действительно заботилась о проблемах других людей. Даже циничный Эш понял, что она сказала это не потому, что как только Мэри-Линетт окажется в безопасности, вертолет освободится и будет полностью в распоряжении самой Сары. Он знал, что она сказала это совсем по другой причине. Она заботилась.
Ему было жаль, что он не мог пересилить себя, чтобы полюбить ее друзей, особенно Киерлана. Как истинный мошенник, он мог понять, что тот был еще большим. И Эш мог поклясться, что этот парень был вне конкуренции.
Часть 2
Мэри-Линетт
Когда это началось, Мэри-Линетт лежала на кровати. Ее первой мыслью было: «Землетрясение». Комнату трясло так, что учебники лились с полок каскадом, бумаги и ручки слетали со стола, а одежда вываливалась из шкафа… Все это не прекращалось, как будто в здании удар за ударом взрывались бомбы. В то же время, шум был, как от рева гигантского огнемета.
«Слава Богу, мой лучший телескоп остался в Вересковом Ручье, – безумно размышляла она. А затем подумала о другом: – А что же происходит в Вересковом Ручье?»
Поскольку комната успокоилась, Мэри-Линетт вынула свои затычки для ушей. В глубине души она была деревенской девушкой, привыкшей к крикам голубой сойки и скрипу желтой сосны. А здесь… она совершенно не привыкла к звукам шумного университетского городка и улиц вокруг него. Ее затычки для ушей были просто отличными, они заглушали до 40 децибел в частотах от 125 до 8000 герц, и когда она пользовалась ими, было почти невозможно услышать что-либо из внешнего мира. Но теперь вынимать их не было никакого смысла. Вокруг было настолько тихо, словно они все еще были у нее в ушах. Она встала и, всунув ноги в тапочки, подошла к окну, чтобы посмотреть на мир.
Ее глазам открылся ад.
Небо было окрашено в странный темно-оранжевый цвет с бледно-зелеными полосами. Она догадалась, что это было от огня, который отражался от низко лежащих облаков. Сквозь серый дым она могла видеть пожары… здесь и там. Единственное, что она не могла видеть… или слышать… было движение: ни отдаленных гудков автомобилей, ни низкого рева грузовиков, ни визга тормозов, ни сирены скорой.
Тишина была совершенно жуткой. Не было никакого крика, никакого глухого стука бегущих шагов, не было паники. Это было так, словно все в мире, кроме нее, исчезли. Сам по себе университетский городок был огражден. Он был отделен от внешних улиц, но через окно она могла видеть брошенные машины, оставленные повсюду, даже на траве… с открытыми водительскими дверцами. Как будто люди остановились, вышли и просто ушли.
«Как долго я была в отключке?»
Мэри-Линетт была человеком, но в ней было кое-что и от вампира – ее обостренные чувства. Она должна была услышать что-то с улицы.
Она простояла там одно мгновение, захваченная видом и беззвучностью, а затем начала двигаться.
Отходя от окна, она расстегнула молнию на своей кофте и бросила ее куда-то назад. Затем поступила так же с трикотажными штанами, бельем и носками, не обращая внимания на то, куда они падают. Она потянулась, чтобы достать специальную серую спортивную сумку из-за шкафа. Нащупав ее, она потянула ее вперед. И в ту же секунду уже надевала плотную темную рубашку, джинсы, шерстяные носки и прочные ботинки, подходящие для ходьбы. Поверх она натянула свитер и ветровку с капюшоном и, наконец, провела несколько раз щеткой по своим темным волосам, которые теперь были короче, чем несколько лет назад.
Пара прочных походных ботинок и запасных носков: взяла. Основные туалетные принадлежности: взяла. Многослойные карты местности: взяла. Водонепроницаемый блокнот и ручка: взяла. Немного ПБП («Пища быстрого приготовления»): сухой обед, несколько упаковок вяленного мяса, арахис и парочка Пауэр Барс[5]: взяла. Вода в экологически чистых одноразовых пакетиках: взяла. Два фонарика и дополнительные батареи к ним: взяла. Сжатый моток туалетной бумаги, одеяло, занимающее в сумке пространство размером с конфету, спальный мешок объемом с толстую книгу: взяла. Электрошокер, булава, кастет, дубинка и несколько других видов оружия, которое квалифицирует своего пользователя как реалиста: взяла.
Сумка не была элегантной, крутой или гламурной. Единственным, для чего она предназначалась, был процесс спасения себя.
Мэри-Линетт знала об Апокалипсисе в течение многих лет. Вот только недавно она, как и все остальные, перестала считать, что он придет.
Мэри-Линетт не надела рюкзак на плечи сразу же. Она должна была сделать кое-что еще, нечто, что она так долго откладывала, нечто ужасное, настолько, что даже сейчас слезы капали с ее ресниц, пока она открывала сейф в шкафу и вытаскивала нестандартно выглядящий сотовый телефон: более громоздкий, чем обычный, и с двумя толстыми черными антеннами.
Затем она сделала телефонный звонок.
Эш
На стартовой площадке Эш влез в кабину шикарного, обитого внутри черной кожей вертолета. Он почти ожидал, что сейчас стюардесса, одетая в специальную форму, предложит ему бокал шампанского. Эш часто перемещался при помощи различных вертолетов, но раньше никогда не видел, чтобы такой летающий танк снаружи, внутри мог превращаться в зал заседаний из дуба-и-кожи, который был просто воплощением роскоши.
У Тьерри Дескуэрдеса, Хозяина Царства Ночи, законного повелителя для каждого вампира, ведьмы, оборотня и даже предсказателя по чайным листьям мира, все должно быть первоклассным. Интерьер пассажирского купе был таким же, как у небольшого самолета. Широкие, обитые кожей сидения легко сдвигались или, наоборот, отодвигались. Кондиционер, журналы, свежие цветы, Манчис[6], кувшины с напитками – все совершенно безопасно. Одни наушники для желающих поговорить с командой, другие для желающих слушать музыку, третьи – глушители – для тех, кому просто не нравится шум полета. Здесь также были приборы ночного видения для людей, которые не были обеспеченны отличным зрением в темноте, и личные компьютеры для всех пассажиров, которые все как один сейчас показывали комнату, заполненную мрачными людьми в официальной одежде, которые вежливо, но настойчиво спорили.
«Военная комната, – подумал Эш. – Их официальный обед прервал очередной Апокалипсис».
В общем, у вертолета было все, что мог пожелать благоразумный путешественник.
После того, как Эш оказался внутри, на борт забрались два крупных волка, не ограниченные ни ремнем безопасности, ни поводком, но у каждого из них был серебристый ошейник с эмблемой: у одного нарисованная роза, а у другого простой контур цветка с пятью лепестками.
– Привет, Ремми, привет, Люпа, – произнес Эш. Оборотни подняли свои проницательные, осмысленные глаза на него. Серебристая роза принадлежала Ремми, черному волку с проблесками белого на лбу, работающему непосредственно на Господина Тьерри. Контур пятилистника был символом Илианы, Дитя Колдуньи, и означал, что Люпа, волчица с пестрой окраской, сейчас работала на Неукротимые Силы.
Эш мысленно поднял брови. Тьерри предоставил ему все, что нужно. Свой личный вертолет, хорошо обученную команду, оборотней из П.О.И.С.К.[7] – все. Теперь все это было у Эша. Если он не сможет, обладая таким арсеналом, найти Мэри-Линетт, он просто ее не заслуживает.
Оба волка направились в заднюю часть просторной каюты, усаживаясь так, как им было удобно и казалось вполне безопасным. Да, у Эша было все, что мог пожелать благоразумный пассажир, но то, что хотел он, благоразумным не было.