– Ничего страшного.
– У меня был дядя, который был священником, – совершенно внезапно выдала Дэви.
– Замечательно, – пробормотала Мэри-Линетт, занятая поиском места в стенах, через которое они могли бы попасть наружу. Это было опасно, потому что из развалин отовсюду торчали оборванные электрические кабели, к тому же, стены казались прочными, но, возможно, не являлись таковыми.
– Мир будет благодарен тебе за то, что ты помогаешь мне спасти этот диск, – продолжала Дэви. – Это был кабинет моей мамы, она физик, но в основном она работает на Полярной Станции. Ну, знаешь, в Антарктиде. Она посылает полученные ею данные сюда по электронной почте. У нас есть своего рода система… – Она продолжала говорить, но Мэри-Линетт особо не вникала, о чем та ей рассказывает. Кроме того, у нее было кое-что еще, о чем следовало подумать.
Она сочла историю про «звон» чрезвычайно тревожащей. Она не имела ни малейшего понятия, что за шум мог привлекать к себе… особенно, учитывая, что он был ужасающим, и в действительности вы не хотели туда идти. Нет сомнений, это было дело рук Царства Ночи. Но вокруг нее все выглядело так, как будто это место бомбили, и это не было похоже на то, что обычно делало Царство Ночи, во всяком случае, она об этом никогда не слышала.
Что могло привести к такому разрушению, причем оставить людей живыми, заставить их выйти из автомобилей и следовать за каким-то жутким «звоном»?..
Ничего естественного, это было очевидным, ничего естественного.
За пределами кампуса они шли мимо автомобилей, оставленных под невероятными углами, их шаги сопровождались хрустом стекла. Мэри-Линетт пыталась думать на ходу. Они были двумя молодыми девчонками, а наступала ночь. И это означало, что они автоматически были в беде, в городе, где разом были отмены все законы. И у Мэри-Линетт было чувство, шестое чувство, что она была оставлена в одиночестве в этом городке не просто так. Что были люди, которые ждали, когда она выйдет, люди, идущие прямо за ней.
Волоски на ее шее встали дыбом. Она задержала дыхание и прислушалась.
Так и сеть.
– Дэви? – зашептала она, когда они дошли до Уинделл Стрит.
– Да, Мэри-Линетт?
– Ты не можешь драться, но ты можешь бежать? За нами есть люди… не смотри! Нехорошие люди. Они идут за нами не для того, чтобы предложить нам помощь. Они плохие люди, и рано или поздно мне придется иметь с ними дело. Но сначала я собираюсь прижаться спиной к стене. Тогда я скажу: «Сейчас!». И ты побежишь так быстро, как только сможешь, не оглядываясь. Не волнуйся обо мне. Просто беги. Поняла?
– Я поняла, но если ты считаешь, что я брошу тебя, после того, как ты спасла меня, ты… – Дэви постучала по своему собственному лбу, – видимо, ударилась головой.
Мэри-Линетт почти в голос засмеялась.
– Ладно, но не пытайся с ними бороться, они не обычные люди. Беги и найди помощь, если сможешь.
– В городе, где все, кроме нас, исчезли?
– Ну, ты можешь попробовать… Ш-ш-ш! Молчи! – Мэри-Линетт замерла. Она только что услышала что-то позади них.
Это был хруст стекла. Негромкий, осторожный. Мэри-Линетт приложила палец к губам. Конечно, это, должно быть, грабители, но ее шестое чувство подсказывало ей, что преследовали именно ее. Впереди она увидела небольшое отверстие в стене, которое может защитить их с двух сторон. Практически незаметным наклоном головы она показала Дэви, что они должны зайти туда. Дэви выглядела испуганной, но молча подчинилась.
И это было очень вовремя. Как только они вошли, треск начал становится все громче и громче.
– Куда они пошли? – спросил четкий мужской голос.
– Они просто… исчезли, – ответил другой.
– Никто не исчезает от моего взгляда, – прозвучал «грозный, но непринужденный» голос третьего. – Они в двадцати футах[14] впереди, слева от вас. Откройте свои глаза, они же не могут придумать ничего стоящего.
Первый голос льстиво захохотал. А Мэри-Линетт уже говорила Дэви:
– Я буду использовать булаву и шокер, так что, держись на расстоянии от меня. Отбивайся моим рюкзаком от них, если получится. Он довольно тяжелый, ты можешь свалить кого-нибудь из них. И будь готова побежать, когда я кажу: «Беги!»
Дэви с сомнением смотрела на рюкзак.
– Я действительно думаю, что я…
– У нас нет времени на разговоры. Они идут сюда…
– Но мне все еще кажется, что я, возможно, была бы более полезна в…
И тут первый из головорезов завернул за угол. Мэри-Линетт почувствовала, как волоски на ее шеи зашевелились. Он выглядел человеком, но что-то подсказало ей, что это было не так. Ликующий вой, который он издал, когда нашел их, так же, возможно, поспособствовал этому заключению. Она подняла булаву и ударила ей по его круглому лицу, задержав дыхание.
– Ах ты, стерва! – Он сердито мотал головой, но не выглядел никоим образом выведенным их строя булавой. Именно тогда прибыл Парень-Номер-Два. Первый Парень все еще ругался, теперь блокируя выход. Таким образом, они застряли в этом отверстии.
– Мы поймали ее. Она выглядит точно так же, как на фотографии, – сказал недавно прибывший Парень-Номер-Два.
– Стой за мной, – выдохнула Мэри-Линетт, думаю, что, вероятно, для Дэви было более безопасным пойти ее собственным путем. Очевидно, им была нужна она, Мэри-Линетт, а не кто-то из ее случайно встреченных спутников.
– Ладно… Беги! – Мэри-Линетт бросилась на Первого Парня, который по-прежнему ничего не делал, кроме как ругался. Возможно, она сможет задержать их обоих, пока Дэви не убежит.
Но вместо того, чтобы побежать, Дэви подняла рюкзак, сделала красивый пируэт и ударила Парня-Номер-Два по голове. Затем она обернулась к Первому Парню, который пытался отцепить от себя Мэри-Линетт, боднула его в грудь, чтобы обратить на себя его внимание, а затем со всей силы пнула его ниже ремня, заставив взреветь от боли.
– А вот теперь бежим! – сказала Дэви, которая даже не запыхалась. И они побежали.
Мэри-Линетт задохнулась:
– Я думала, что ты из пацифистов. Ты даже не взяла булаву!
– Мой дядя был священником… истинной борьбы. В эти дни их осталось очень мало.
– Могу себе представить, почему… если они сражаются друг с другом так же, как ты с этими…
Они выбежали на улицу. Ночью все казалось сверхъестественно четким, и Мэри-Линетт чувствовала, что могла услышать, как падает иголка. Они быстро посмотрели вверх и вниз по улице и двинулись в сторону разрушенной детской площадки.
– Мне бы что-нибудь попить. Я долго просидела, застряв под шкафами, и постоянно кричала.
Все еще торопясь к детской площадке, Мэри-Линетт вытащила бутылку, наполненную водой, и протянула ее Дэви.
– Только не останавливайся.
– О Боже, ты просто чудо! Моя семья бы с удовольствием удочерила тебя.
Они добрались до площадки, там было много пространства вокруг, так что, враг не мог выпрыгнуть из укрытия. Но там также нельзя было спрятаться самому.
Похоже, это уже не имело значения. Они могли слышать шорох движения по обе стороны от них, а теперь и спереди. Они были загнаны на эту площадку.
– А твой дядя говорил, что нужно делать, если на тебя сразу нападают примерно двадцать парней?
– Думаю, он бы предложил подготовить свою душу для перехода к следующей жизни. Надеюсь, она будет спокойнее.
– Потрясающе, – произнесла Мэри-Линетт.
Теперь это был не просто шум, они могли видеть очертания лиц и рук, которые составляли большой круг, постепенно сжимающийся вокруг них. Их стало больше, намного больше, чем Дэви могла справиться. Больше, чем двадцать. Гораздо больше.
В их руках блестели ножи.
И, конечно, они выкрикивали всякие вещи, обращаясь к ним. Мэри-Линетт отфильтровывала их: предложение пойти на вечеринку домой к одному из головорезов; различные высказывания, превращающиеся в шум. Если вы женщина, то вы наверняка умеете не слышать такие вещи, заставлять их превращаться в гул на заднем плане. Она надеялась, что дядя Дэви обучил ее уловкам такого рода.
Забавно, однако, что когда они действительно столкнулись с этими трудностями, неожиданно произошли две вещи. Одной из них было то, что Мэри-Линетт все-таки услышала четкие слова кого-то из окруживших их.
– Ты и я… Мы устроим вечеринку позже, – произнес высокий хриплый голос, и Мэри-Линетт мельком заметила в его размахивающей руке большой нож. – После того, как наши… хм… работодатели закончат с тобой, мы можем вместе хорошо провести время.
«Ты идиот, – думала Мэри-Линетт. – Твои работодатели никогда не закончат со мной, а ты будешь невероятными счастливчиком, если они позволят тебе выйти из этого живым».
Второй неожиданностью было то, что произошел еще один из этих похожих на землетрясение взрывов, и в то же время засиял сверкающий красный свет. Звуковая волна поразила их почти мгновенно. Ракетный огонь? Это не было похоже ни на что из того, что Мэри-Линетт видела или слышала раньше. Но это было похоже на кое-что, чего она боялась.
Если бы только она могла подать сигнал бедствия. Но кто бы ни вел эту войну, он был очень умен. Блокирование захваченных частот, которые использовало Царство Ночи для контакта в чрезвычайных ситуациях, было невероятно находчивой, но ужасной идеей.
– Эй, девчушка. – Так или иначе, этот глубокий голос действительно прорывался сквозь все ее фильтры. – Я Мэнни. И я уверен, что ты мне нравишься. Ты пойдешь с Мэнни прямо сейчас, не сопротивляясь, и мы не причиним тебе вреда. А остальные притворятся, что никогда тебя не видели.
Мэри-Линетт решила уточнить у этих подонков, что будет с Дэви:
– И эта девушка будет свободна, верно?
На мгновение возникла тишина, а затем все разом засмеялись. Это был недобрый смех.
– Она наш утешительный приз, – ответил один из глумящихся голосов.
– Хорошо, Мэнни… или Мэнлесс… или как там тебя, не важно… ты можешь идти к черту, где ты, похоже, будешь чувствовать себя как дома, – произнесла Мэри-Линетт.
Дэви посмотрела на Мэри-Линетт. Теперь она улыбнулась, немного мрачно.
Круг был уже настолько узким, что Мэри-Линетт могла рассмотреть их глаза, а не только руки с ножами. И этот круг не мог не веселиться сейчас, зная, что у его жертв нет никакого иного пути, кроме как прямо вверх.
– Эй, девчушка, ты умеешь летать?
Да, они точно знали, какой страх должны сейчас испытывать их жертвы, и они хотели растянуть этот момент… хотя не слишком надолго, так как их «работодатели», несомненно, ждали.
Мэри-Линетт было интересно, что почувствовала Дэви, поняв, что некоторые из их преследователей не были людьми. Когда их тела стали удлиняться, а клыки расти, когда лица стали гротескными, и они опустились с двух ног на четыре. Должно быть, было уже слишком поздно начинать лекцию о Царстве Ночи.
«Странно, что в такое время, как это, ваши мысли так неопределенно бродят», – думала она. Ее собственные мысли прибрели к совершенно абсурдным вещам, вроде ленивого, растягивающего слова, похожего на кота молодого человека, который никогда не сможет быть с ней… и который также никогда не сможет быть без нее.
О, этого было достаточно, чтобы привести девушку к клише. Затем она назвала его имя. Эш. Эш Редферн. Эш с многоцветными глазами. Эш, чье темное существование заключалось в убеждении молоденьких девушек поделиться с ним кровью. Эш, о плохих поступках которого, она была уверена, она не знала и десятой части.
«У него должен быть друг, – невпопад думала она. – За исключением того, что Эш сам был себе другом. Он прекрасно знал, когда можно сблизиться… и когда самое время отдалиться. Он получал каждую девчонку, встречавшуюся у него на пути, каждая из них была готова бежать за ним на край света. Все, кроме одной… Правда была в том, что Эш жил за счет женщин, и он не собирался меняться».
Ее грудь сдавило желание выкрикнуть его имя, хотя бы раз. И получить ответ.
Прямо над ними раздался рев.
«Прощай, Эш, – думала она, когда один из головорезов единственным ударом сбил ее с ног прямо в пыль, в то, что осталось от детской площадкой. – Было бы хорошо узнать…»
И тут над ними произошел взрыв света.
Белого света.
Как полуночное солнце.
Все смотрели вверх, как будто они были в сцене из «Близких контактов третьей степени»[15], а затем их накрыла галлюцинация. Нужно было очень внимательно присмотреться, чтобы понять, что то, что спускалось с неба, вовсе не было Рождественским украшением, а являлось проволочной корзиной, обвитой яркими зелеными огнями для максимальной видимости в темноте.
И там был вертолет, зависший над ними опасно низко, опасно высоко. Настоящий вертолет.
И Эш Редферн, совсем не выглядящий сколько бы то ни было ленивым или расслабленным, вылезал из корзины.
– Давай туда! Давай туда! – отчаянно закричала Мэри-Линетт, обращаясь к Дэви и пытаясь встать. Мэнни, или кто-то еще, держал ногу на ее спине.
Именно тогда Мэнни вылетел за пределы ее видения, с воем, который свидетельствовал о том, что полет не был добровольным. И ее подняли. В сверхъестественном зеленом свете Эш выглядел… потрясающе. Он лениво улыбнулся. А затем он просто взял Мэри-Линетт на руки и отнес в подвешенную, слегка качающуюся корзину, которая, казалось, застыла вокруг девушки как каре[16].
– Ты тоже! – вслух и мысленно прокричал Эш Дэви. Он попытался подхватить на руки и ее, чтобы тоже отнести в похожую на Рождественское украшение корзину.