– Мой диск! – Дэви хлопотала над своим компьютерным диском как наседка, пока его в пыли пинали взад и вперед.
– Забудь про диск!
– Я не могу! Он может означать будущее человечества!
Не обращая на это внимание, он схватил Дэви, подняв ее как пушинку, и фактически забросил девушку в корзину. И тогда он снова закричал вслух и мысленно:
– Выжившие в корзине! Пора! Поднимайте!
И это был тот момент, когда Мэри-Линетт сошла с ума.
– Нет! – закричала она, а затем как бы еще громче про себя: «Нет! Эш! Эш!»
Но корзина поднималась, все выше и выше, оставляя его стоять в пыли. А он, наглый мальчишка, улыбался и махал ей, потому что ее забрали, а он остался среди пары дюжин остолбеневших противников.
Мэри-Линетт снова закричала. Ее руки потянулись к нему. Тогда она попыталась вылезти из корзины, но Дэви в ужасе завопила, и она поняла, что подвергает опасности их обеих. А потом они уже были слишком высоко, и все было очень плохо.
Впервые в жизни ее сердце одержало верх над разумом. Перед глазами все потемнело, и она потеряла сознание.
Часть 3
Дэви
Дэви прижимала диск с жизненно важными данными к своей груди, читая молитвы и следя за попытками пыльного великолепного светловолосого молодого человека привести пыльную темноволосую девушку в сознание.
«Он действительно великолепен», – думала она немного разочарованно, потому что он был так очевидно занят. У него были светлые волосы, практически белые, и глаза, которые, казалось, меняли свой цвет каждый раз, когда он поднимал их не нее, что происходило довольно часто. Но это были только умоляющие взгляды, вопрошающие, как заставить Мэри-Линетт прийти в себя. Она отвечала ему также молча своими темными, полными сочувствия глазами.
Наконец, одна из одетых в форму фигур брызнула водой на лицо Мэри-Линетт. Они обернули ее в нечто, похожее на серебристый кокон, который, как они сказали, помогал во время шока, и, казалось, это сработало, когда ее еще и потрясли.
Сначала она открыла глаза. А потом издала звук… ненамеренный звук, как поняла Дэви… полный ужаса и горя.
Тогда она увидела Эша, пыльного, кровоточащего от чьего-то меткого удара в челюсть, склонившегося над ней, на полу, там, где фигуры в форме сдвинули кресла, чтобы положить кокон.
– Выпей это, прежде чем говорить, – произнес он.
– Эш? – сказала она хрипло, полностью игнорируя его.
– Пей.
Дэви наблюдала за ними и вспоминала, как он залез по веревке, как царь обезьян Хануман[17], качаясь на ветру. Как он запрыгнул в вертолет с ее диском, зажатым в зубах, как настоящий капер[18]. К этому времени Мэри-Линетт уже довольно давно была без сознания, а человек в форме, сейчас стоящий позади Дэви, заботился о ней.
Мэри-Линетт медленно пила.
– Не слишком горячо?
Мэри-Линетт покачала головой.
Дэви также никогда не забудет, как эта девушка раскачивала корзину, чтобы выпрыгнуть вниз, подвергая опасности их обеих.
«Герои», – подумала Дэви и покачала головой.
Тогда она упрекнула себя. Эти герои спасли ее и, возможно, всех, кто еще жив на планете. Ее глаза наполнились слезами.
Мэри-Линетт попробовала сесть. Нежные руки попытались опустить ее обратно и заставить продолжить пить через соломинку горячий бульон. Но Мэри-Линетт оказалась на удивление сильной. Она смотрела на Эша, но ее глаза были затянут пеленой от пыли и слез.
– Духовная супруга прямо напротив него, – услышала Дэви, приподняв одни из наушников. – Мы возвращаемся. Диамант Один.
Дэви наблюдала, бесстыдно наблюдала за влюбленными. Оба покрыты белой меловой пылью, оба взволнованные и озабоченные.
– Вот, – сказал мужчина, одетый в форму, вручая им по бутылке с водой. – Если вы нормально себя чувствуете, можете сделать это сами.
Через несколько минут темноволосая девушка, смывшая водой со своего лица песок и пыль, подняла глаза на парня, который, в свою очередь, смотрел на нее так, будто увидел мираж в пустыне, который в конце концов оказался реальностью.
– Эш.
– Мэри-Линетт.
– Тебя ранили.
– Это ерунда, они не ранили тебя?
– Едва прикоснулись.
Молодой человек всю последнюю минуту пытался выглядеть беспечным, а затем он сжал девушку в своих объятиях.
Эш
Она выглядела так, словно прошла через ад, она была в смертельной опасности, когда вертолет спустился… туда. Ни один здравомыслящий пилот не согласился бы спустить вертолет, когда альтиметр[19] на приборной доске показывает практически ноль, но Кортни сделала это… для Эша. Так же как никакой пловец-спасатель не позволил бы Эшу самому спуститься на подвешенной корзине… но Джорджия позволила, для Эша.
«Нет, – думал Эш, чувствуя к себе отвращение. – Не для меня, для нее».
Так или иначе, Царству Ночи необходимо исследовать телепатию или соединение душ, используя это вместо традиционных визуальных поисков для обнаружения пропавших в воде и на суше. Принцип Духовного Супружества снова сработал своим волшебным образом.
И теперь он смотрел в глаза, в которых человек мог утонуть, и он знал, что его любимая Мэри-Линетт была жива, потому что она орала на него.
– … риск, которому ты подвергся!
– Но ты была в опасности!
– Как ты заставил пилота сделать это?!
– Пару раз взмахнул своими ресницами, выглядя при этом невероятно милым и наивным.
Это было слишком, он понял это.
– Нет, нет, Мэри-Линетт, пожалуйста. – Он соскользнул на пол, встав на колени, и посмотрел на нее. – Я не знал, что делать. У меня не было плана. Но когда я увидел тебя, я знал только одно: мне надо добраться до тебя любым способом. Тут возникла тишина, и я сказал, что смогу сделать это на расстоянии в несколько футов. А она сказала… – Он внезапно перешел на телепатическое общение: «Я смогу выполнить этот маневр в промежутках в дюймах, в метрах, миллиметрах или даже размером с крысиный помет».
«И тогда ты спустился с вертолета, как балерун из какой-нибудь старой греческой пьесы».
Эш улыбнулся, но больше ничего не говорил о крысином помете. Он медленно начал понимать, что Мэри-Линетт был нужен настоящий Эш, Эш, который мог сбросить маску сарказма и просто быть самим собой.
– Эш? – сказала она вслух.
– Да, ангел? – горячо ответил он.
– Спасибо. Очевидно, ты спас мне жизнь.
– А возможно, и все человечество, – сказала Дэви, вновь прижимая свой диск к груди.
Эш взглянул на свою М’Линн, а затем на ее подругу. Потом он обратился только к Мэри-Линетт. Его лицо было по-настоящему несчастным.
«Мэри-Линетт, я не знаю, как сказать это… но… но…»
«Я так понимаю, у нас нет времени?»
«Ох… как ты догадалась?»
«Это неважно. Эш… Сколько у нас есть? Несколько минут? Несколько дней? Или…»
«Нечто среднее, полагаю».
«И все, что я хотела тебе сказать…» – Она прервалась.
Мэри-Линетт
Неожиданно Мэри-Линетт как бы очнулась.
– Дэви, ты не прекращаешь говорить, что у тебя есть что-то такое, что может спасти все человечество. Но ведь многие города… гораздо больше, чем мне известно, уже разрушены. О чем ты говоришь?
Дэви внезапно стала очень серьезной.
– Я знаю, что уже ничего нельзя поделать с городами, которые разрушены. Но моя мама работает в Антарктиде, изучая метеориты. Сейчас она в отпуске, но она нашла кое-что, кое-что невероятное. Она отправила фотографии этого в свой офис, мне на электронную почту, чтобы я могла их получить. Она сказала мне, насколько это важно. Я полагаю, что это связано с тем, что происходит прямо сейчас… так или иначе, она получила какие-то подсказки или ответы.
Мэри-Линетт посмотрела на Эша, тот выглядел сомневающимся. Если даже все Царство Ночи не было в состоянии разобраться в том, что происходит, или произойдет…
Но Мэри-Линетт догадалась, что Эш выучил кое-что новое – глубокое смирение. Он посмотрел на молодого человека в форме, сидящего недалеко от них.
– Ты скажешь пилоту, чтобы она сообщила, что мы везем? Я понимаю, что мы просто получим приказ лететь как можно быстрее, и мы уже это делаем … Но Саре нужно сказать, что она получит вертолет в том же состоянии, в каком он был.
– Немного более пыльный, вообще-то. – Один из оборотней, Люпа, изменила форму и была теперь человеческой девушкой, благожелательной и прекрасно выглядящей, если не сказать великолепно, с ее поразительными волосами, такого же пестрого цвета, каким был мех волка.
Мэри-Линетт поняла, что все они сегодня подверглись опасности и что на самом деле все они подверглись опасности только ради ее благополучия. Она хотела поблагодарить их, но осознала, что лучшей благодарностью, вероятно, будет… завершение этой миссии.
– Там, – сказала она Эшу, понижая голос, – на экране, это… местность?
– Да, – сказал он, даже не потрудившись посмотреть. Его голос немного дрожал.
– Как ты думаешь, всего на минуту мы могли бы…
– Уверен, другие примут это во внимание, – сказал Эш быстро, почти тараторя, он снова взял ее руку и аккуратно приподнял. Казалось, его лихорадит, он встал и отошел к небольшому экрану исключительно в медицинских целях.
«Спокойно, – убеждала себя Мэри-Линетт. – Спокойно».
Она была напугана их с Эшем действиями, напугана тем, к чему это все могло привести. Вместе, в целом они были больше, чем просто сумма частей.
Эш сел, не сутулясь, не растянувшись, скорее, как настороженный кот, и посмотрел на нее. Мэри-Линетт отвернулась. Она могла видеть по его лицу, как он напряжен, видеть по его в этот момент темным кобальто-синими[20] глазам. Она как раз собиралась начать говорить о том, что он сделал, когда заметила, что он был слишком сосредоточен сейчас даже для того, чтобы просто посмотреть на нее, чтобы прочитать по лицу ее мысли.
– Ну? – произнес он. – Сделай мне одолжение, скажи все прямо. Да или нет? Этого достаточно или нет? Я сомневаюсь, что ты знаешь еще о чем-нибудь, что я делал…
– Ох, Эш, – проговорила она. – Посмотри на меня. Господин Тьерри сам посылал мне сообщения обо всем, что ты делал. А если кто и внес поправки…
– Были времена, – хрипло сказал он, – когда это не было возможным. Понимаешь? Времена, когда я делал такие вещи…
Мэри-Линетт приложила палец к его губам, чтобы остановить его речь.
– Они говорят, что ты действуешь так же, как старый Эш, полный… бравады и укусов. Они говорят, что не знали бы, что ты изменился, если бы ты не возвратился ко всем, кому ты прежде…
– Никто бы не смог сделать это, – проговорил Эш. – Но я попытался.
– Я слышала обо всем этом. Я бы сказала тебе об этом еще год назад, но ты никогда не приезжал ко мне…
– Но ты никогда не звала меня!
Их душили смех и слезы от их первой ссоры как влюбленных.
– Так ты прощаешь меня?
– Эш. – Она внезапно стала очень серьезной. Она предполагала, что он захочет прощение. – Я не могу дать тебе это. На это способны только те люди, которым ты причинил вред… а некоторые из них мертвы. Но со своей стороны, я могу простить тебя. И могу попросить прощение у тебя за все, что я сделала неправильно.
– Ты требуешь слишком многого! – Голос Эша вдруг стал слишком суровым. Мэри-Линетт испуганно посмотрела на него. – Где мое сердце? Ты можешь найти его? Отдай мне его обратно! – потребовал он, и теперь она видела, что он уже не в состоянии сдерживаться. – Ты забрала его. Оно должно быть у тебя. Или… может быть, ты потеряла его?
– Эш! Потерять твое сердце? Я потеряла все остальное, включая свою семью, вероятно. – И тут она отвернулась в сторону, непрошенные слезы заструились из ее глаз. – Но я клянусь, я не теряла твое сердце… Ты никогда не отдавал его мне.
– Отдавал. Отдавал! А если нет, я отдаю его тебе сейчас. Ох, Мэри-Линетт, М’Лин, мое сердце… Забирай его, забирай навсегда. – Теперь его глаза были золотыми и наполненными слезами.
– Это не то, для чего я попросила тебя вернуться. – Мэри-Линетт подняла лицо, глотая свои собственные слезы. Эш был ненамного выше ее, но он склонил к ней свое лицо, и на мгновение для них не стало никакого мира, никаких волнений, ничего, кроме их двоих.
Это было так прекрасно. Через минуту она остановилась и немного отстранилась, чтобы отдышаться.
«Я скучала по тебе».
«Я люблю тебя».
«Ты всегда заставляешь меня смеяться».
«Я люблю тебя».
«Я все время задавалась вопросом, увижу ли я тебя когда-нибудь снова. Это причиняло мне такую боль».
«Ох, Мэри-Линетт, я люблю тебя».
«Тебе хватает воображения только на краткие романтические ответы?»