Студентка встала, а за ней Кларк и Ребус. Белл проводила их до двери. Ребус хотел было попросить показать им комнату Джессики, но решил, что пока у них для этого нет оснований. На прощание Белл пожала руку обоим детективам. Она уже хотела закрыть дверь, но тут Кларк вспомнила, что не записала номер телефона самой Белл. Студентка быстро продиктовала номер, и дверь за ними захлопнулась.
– «Я его предупрежу»? – повторил Ребус.
– Да, я обратила внимание.
– Что будем делать?
Она посмотрела на часы.
– Мне нужно домой – переодеться для дешевого ужина.
– Но сначала ты меня подвезешь.
– Вверх по холму до «Оксфорд-бара»?
– Тебе еще придется поработать над собой, чтобы стать детективом…
* * *
Бистро «Бия» представляло собой ресторанчик во французском стиле на Колинтон-роуд. Местные называли этот квартал Святой угол – из-за скопления церквей на пересечении улиц: Кларк насчитала четыре, хотя не была уверена, что все они действующие. Дэвид Гэлвин уже сидел за столиком. Увидев ее, он поднялся, и на его лице появилась широкая улыбка. Он был высокий, стройный, в темном костюме с белой рубашкой, расстегнутой на шее. Чмокнув его в щеку, она спросила, это ли называется у него неофициальным стилем одежды.
– Я брал пример с «Бешеных псов», – пояснил он. – Одеты с иголочки, но сразу видно – крутые ребята.
– Попытка зачтена.
Гэлвин был моложе ее всего на два года и работал в прокурорской службе со времени переезда в Эдинбург пять лет назад. Минувшей осенью они сотрудничали по одному делу, тогда-то он в первый раз и пригласил ее в бар под тем предлогом, что им нужно сверить записи. Теперь это стало у них чем-то вроде пароля – примерно раз в неделю он отправлял ей эсэмэску с предложением устроить вечером «совещание».
– Я здесь в первый раз, – сказала Кларк, оглядывая интерьер.
– Мне здесь нравится – и всего в пяти минутах от дома.
– Не моего.
Улыбка сошла с его лица.
– Как же я не подумал…
– Ничего страшного, Дэвид, – всегда можно взять такси.
Официант протянул ей меню, и, прежде чем его раскрыть, она заказала джин с лаймом и содовой.
– А мне на пробу что-нибудь из этого, – сказал Гэлвин официанту. Потом, повернувшись к Кларк, спросил: – Трудный был день?
– Не особенно. А у тебя?
Он пожал плечами:
– Все как всегда.
– Как тебе прощальный обед у главного констебля?
– Спасибо, что пригласили.
– Это ваша прокурорша расстаралась?
– Она любит, чтобы ее сопровождали.
– Так она чувствует себя значительнее? – высказала предположение Кларк.
Гэлвин снова пожал плечами и сосредоточился на меню.
– Здесь все вкусно, – сказал он.
– Риллет из лосося, а потом лопатку ягненка, – решила Кларк.
– Недолго ты мучилась с выбором.
– Не люблю тянуть резину.
Принесли аперитив, они чокнулись, пригубили.
– Как работается со старым спарринг-партнером? – поинтересовался Гэлвин.
– С Джоном? Пока никаких затруднений.
– Ходит по струнке? Выполняет распоряжения?
Кларк удивленно посмотрела на него:
– У тебя что-то на уме, Дэвид?
Гэлвин замотал головой. Официант все топтался поблизости, и они сделали заказ. На столе был хлеб, и Кларк отломила кусочек, вдруг поняв, что давно не ела.
– Вино будем заказывать?
– Мне бокала белого вполне хватит.
– Разливное? – уточнил официант.
– Разливное, – согласилась Кларк.
– Большой бокал или маленький?
– Большой.
– И мне то же самое, – сказал ему Гэлвин. Потом откинулся на спинку стула и на мгновение закрыл глаза.
– Приятно иногда отключиться? – сказала Кларк.
– Такие, как мы с тобой, не умеют отключаться. Мотор всегда работает, Шивон.
– Ты бы так не говорил, если бы увидел меня на диване с коробкой мороженого. Но раз уж мы заговорили о работе…
– Да?
– Ты знаком с Патриком Маккаски?
– Министром юстиции? – поднял бровь Гэлвин. – Ну, это не мой уровень. Я присутствовал на нескольких заседаниях, где он выступал.
– Я его прогуглила – стойкий приверженец Шотландской национальной партии… Лицо кампании «Скажи „да“»… жена – юрист по имени Бетани…
– Она, кажется, американка. У нее юридическая фирма в Глазго.
– Но сам он не работал в юриспруденции?
– Учился на юридическом в университете, но потом ушел в политику… Хотя он, видимо, проштудировал какую-то специальную литературу – в ускоренном режиме, когда готовился занять министерский пост. Почему ты спрашиваешь?
– У него есть сын по имени Форбс. А у сына подружка – Джессика Трейнор.
– Никак не связана с Оуэном Трейнором? – прервал ее Гэлвин.
Кларк спохватилась, что не знает имени Трейнора.
– Кто такой Оуэн Трейнор?
– Бизнесмен с юга. Некоторое время назад расследовалось одно дело. Об этом писала пресса.
– А что за дело?
– Обанкротилась одна из его компаний. Куча рассерженных инвесторов.
– И?
– Самого рассерженного и скандального избили на пороге его дома.
– Это где было – в Лондоне? – (Гэлвин кивнул.) – Почему ты обратил на это внимание?
– По ассоциации с одним делом, которое мы изучали в университете, только и всего.
Кларк представила себе отца Джессики.
– У этого Трейнора большие связи в лондонской полиции.
– Тогда, наверное, не он. Да, так там про Форбса Маккаски?
– Джессика Трейнор попала в аварию. Ее нашли на водительском сиденье, но у нас нет уверенности, что за рулем была она.
– Она цела?
– Более или менее.
Гэлвин задумался.
– И Форбс убежал?
– Мы этого не знаем – мы с ним еще не говорили.
– Для папочки это плохие новости.
– Да, нежелательные.
– Если речь идет о возможном уголовном преступлении, то это еще мягко сказано.
Гэлвина явно заинтересовала эта история.
– Мы пока не собираемся передавать это дело вашей конторе, – предупредила его Кларк. – Повторяю, улик у нас нет. К тому же начальство не любит скандалов.
– Я знаю – знаком с вашим шефом. Он все еще переживает за будущее Гейфилд-сквер?
– Мы все переживаем.
– Тебе, Шивон, беспокоиться не о чем. Сокращать будут в основном гражданских.
– И что, мне теперь придется самой печатать циркуляры? Самой снимать пальчики? Может быть, научиться самой делать вскрытие?..
Принесли закуски, и разговор прервался – они принялись за еду. Пока они ждали горячее, Кларк вытащила телефон, собираясь прогуглить Оуэна Трейнора, но Интернет не работал.
– Тут прием ужасный, – сообщил ей Гэлвин. – Даже не верится, что сидишь в центре города.
– Столичного к тому же. – Она захлопнула мобильник. Вернулся официант, спросил, понравилось ли им вино. – Замечательное, – сказала ему Кларк, только теперь заметив, что Гэлвин к своему бокалу не притронулся. Да и с аперитивом он не усердствовал.
– Хочешь сохранить светлую голову? – подколола она его.
– Что-то в этом роде.
Полчаса спустя, когда унесли пустые тарелки, официант спросил, не желают ли они чего-нибудь на десерт. Кларк посмотрела на своего спутника и сказала, что десерт им не нужен.
– Чай? Кофе?
Кларк и Гэлвин переглянулись.
– Кофе можем выпить у меня, – предложил он.
– А широкополосный Интернет у тебя есть? – спросила она.
– И широкополосный Интернет есть, – подтвердил он. Потом после паузы: – Так что, продолжим совещание?
– Продолжим, – сказала Кларк и расплылась в улыбке.
* * *
В «Оксфорд-баре» Ребус выпил всего одну порцию, потом взял такси и поехал на Гейфилд-сквер забрать свой «сааб». Он знал, что всегда может передумать, но еще он знал, что не передумает. На Саут-Кларк-стрит горел красный. Если он включит правый поворотник, то скоро окажется дома, но, когда загорелся зеленый, Ребус поехал прямо – в направлении Камерон-Толл и Олд-Далкит-роуд. В это время парковка у больницы была почти пуста, но Ребус притормозил у двойной желтой линии и, вытащив из-под пассажирского сиденья табличку «Полиция», положил ее на приборный щиток под лобовым стеклом. Сунул в рот мятную жвачку, запер машину и направился в больницу.
Когда он подходил к палате Джессики, дверь открылась. Он узнал Элис Белл. С ней был молодой человек – с всклокоченными волосами, в выцветших мешковатых джинсах и черной футболке с V-образным вырезом. Чисто выбритый, глаза светлые, зеленоватые.
– Вы, кажется, прихрамываете, – сказал Ребус, показывая на левую ногу Форбса Маккаски.
– Ногу подвернул.
– А шейной травмы у вас, случайно, нет?
Белл сжала локоть Маккаски.
– Это тот самый полицейский, – сказала она ему.
– Я уже и сам догадался.
Ребус сунул руки в карманы.
– Не могли бы мы поговорить, Форбс?
– О чем?
– О происшествии с Джессикой.
– А со мной-то зачем говорить?
– Мы всегда опрашиваем свидетелей – это помогает составить правильную картину…
– Но меня там не было.
– А ваша нога – простое совпадение?
– Ногу я подвернул несколько дней назад на лестнице, на Грейт-Кинг-стрит.
– Это правда, – тут же подтвердила Элис Белл.
Ребус задумчиво кивнул, переводя взгляд с одного на другую:
– Значит, совпадение. И тем не менее нам бы хотелось кое-что у вас выяснить.
– Сейчас?
– Можно и завтра. Приходите в десять на Гейфилд-сквер.
Маккаски задумался на секунду.
– В десять меня устроит, – решил он наконец.
Ребус протянул ему свою визитку.
– На всякий случай – вдруг возникнут осложнения. Да, кстати, если вам назад в город, то я через пять минут туда еду. Могу подбросить.
– Мы вызвали такси, – сказала Белл.
– Ну, тогда увидимся завтра.
– До завтра, – согласился Форбс Маккаски.
В дверях появился отец Джессики.
– Все в порядке? – спросил он.
– В полном, сэр, – заверил его Ребус, проводив взглядом направлявшихся к выходу Маккаски и Белл. – Как вы только на ногах держитесь – столько сидеть без сна?
– Я нашел гостиницу в городе. Через полчаса за мной пришлют машину.
Они вошли в палату.
– Еще раз здравствуйте, – сказал Ребус, обращаясь к Джессике Трейнор.
– Здравствуйте, – ответила она.
– Очень мило, что друзья навещают вас.
– Да.
– Форбс просто молодец, сам ведь еле ходит – ногу повредил и все такое.
Она не стала отвечать.
– Вы мне ничего не хотите сказать? – спросил Трейнор.
Ребус пожал плечами:
– Да нет, ничего особенного. Просто если пораскинуть мозгами, то получается, что за рулем, возможно, сидел и не осторожный водитель. – Он повернулся к Джессике. Она по-прежнему лежала на спине, по подушке разметались давно не мытые волосы. – Я так думаю, у него не было страховки или в крови могло что-нибудь обнаружиться. Это, конечно, мелочи. Но вот то, что он скрылся с места происшествия… и пытался запутать следствие…
– Вы хотите сказать – перетащил Джессику на водительское место? – Мышцы на лице Трейнора напряглись. Он подошел к кровати, наклонился над дочерью. – Так оно и было? Этот маленький говнюк бросил тебя там одну и даже не вызвал «скорую»?
Но Джессика закрыла глаза.
– Его там не было, – едва слышно прошептала она. – Его там не было. Не было, не было.
* * *
Трейнор проводил Ребуса до главного выхода.
– Мы допросим его завтра утром, – сказал Ребус. – Посмотрим, может, дело и сдвинется с мертвой точки.
– А если нет?
– Ну, большой беды, слава богу, не случилось. Максимум, что ему можно предъявить, – превышение скорости, если никто из них так и не скажет нам правду… – Ребус помолчал. – Вы знаете, что он сын известного политика?
– Да ну?
Ребус улыбнулся:
– Вы и раньше делали вид, что с трудом припоминаете его имя. Но вы мне представляетесь человеком дотошным. Рискну предположить, что вы наводите справки о всех бойфрендах дочери.
– Ну хорошо, – согласился Трейнор, – допустим, я знаю, кто он такой. И что из этого следует? Хотите прекратить расследование? Советуете мне не поднимать шум?
– Ничего подобного.
– Потому что я знаю, как это бывает с полицией и политиками…
– Только не здесь, сэр.
– Вы уверены?
Ребус кивнул, и Трейнор, казалось, немного расслабился, взгляд его уплыл куда-то мимо Ребуса, глаза помутнели. Потом он моргнул, возвращаясь к действительности, пожал руку Ребусу.
– Постарайтесь поспать, сэр, – посоветовал Ребус. – А в следующий раз купите ей лучше скутер.
Трейнор изобразил улыбку, после чего повернулся и пошел назад в больницу. Телефон Ребуса завибрировал: послание от Шивон: «Проверь биографию Оуэна Трейнора».
Биографию Оуэна Трейнора? Ребус посмотрел вслед высокой, ладно скроенной фигуре – Трейнор свернул за угол и исчез из виду. Ребус позвонил Кларк, но она не отвечала, тогда он вышел за ограду больницы, выплюнул жвачку и вытащил из кармана пачку сигарет.
День второй
3
Форбс Маккаски пришел на несколько минут раньше назначенного. На нем был короткий плащ в военном стиле, а на плече сумка шотландского твида. Ребус провел его в комнату для допросов, где их уже ждала Шивон Кларк. На столе перед ней лежала папка – та самая, которая была у нее на месте аварии. Она жестом попросила Маккаски сесть против нее. Стула для Ребуса не было, но они это согласовали заранее – он предпочитал стоять у стены, всегда точно напротив допрашиваемого.
– Я инспектор уголовного розыска Кларк. Сержанта Ребуса вы уже знаете.
– Значит, вы его начальница? – удивился Маккаски.
– Да, я здесь старший полицейский.
Маккаски кивнул в знак того, что усвоил это. Он сидел на низком металлическом стуле, широко расставив ноги. Словно и не чувствовал никакого дискомфорта. Кларк раскрыла папку и положила перед молодым человеком фотографию «гольфа».
– Джессике невероятно повезло.
– Да, я вижу, – сказал он, снова кивнув.
– Счастье, что кто-то проезжал мимо, – вызвали «скорую».
– Да.
– Если в машине с ней кто-то был, то «скорую» можно было вызвать раньше. В таких обстоятельствах важна каждая минута.
– Но с ней все будет в порядке, она сама мне сказала.
– И все же из-за потери времени ее выздоровление затянется, – сблефовала Кларк и сделала паузу, чтобы он как следует переварил сказанное. – В странном для нее месте она оказалась. Джессика вам не сказала, что она там делала?
– Сказала, что ей хотелось прокатиться.
– Ее отец говорит, что она никогда не лихачит на дороге…
– Может, на дороге было масло.
– На дороге ничего не было – мы проверили.
Кларк демонстративно полистала страницы в папке, как будто искала что-то, наконец извлекла другую фотографию.
– И потом, у нас еще есть вот это.
– Да, что это? – Маккаски прищурился, словно старательно вглядывался в снимок.
– Это ее сапожок – его обнаружили в нише для ног со стороны пассажирского сиденья. Есть какие-нибудь предположения, как он там оказался?
Маккаски чуть выпятил губы и недоуменно покачал головой.
– Понимаете, мы приходим к очевидному заключению, – очевидному для нас, я хочу сказать, – что Джессика была в машине не одна. И за рулем сидела не она. А после аварии водитель перетащил ее на свое место, чтобы все выглядело так, будто она сама виновата в случившемся.
Маккаски встретился взглядом с Кларк.
– И вы думаете, что это был я?
– А не вы?
– А Джессика что говорит? – нашелся парень и, когда ответа не последовало, коротко рассмеялся. – Я ее навещал в больнице вчера вечером. Если бы я убежал и бросил ее, разве она бы мне обрадовалась? Стояли бы у нее слезы в глазах, когда мы поцеловались?
– Как вы повредили ногу, Форбс?
Вопрос задал Ребус. Маккаски перевел взгляд на него.
– Я вам уже говорил: оступился на лестнице у Джессики.
– Доктору показывались?
– Ничего, и так заживет.
– Больше никаких синяков, царапин, нигде не болит?
– Да не было меня с ней. Я и водить-то не умею.
– Не умеете водить? – И когда Маккаски замотал головой, Кларк не смогла удержаться и бросила растерянный взгляд в сторону Ребуса.