А вот второй пикап — повел себя совсем не так как первый, за рулем его сидел водитель, явно нюхнувший пороху и бывавший под огнем. Он поступил именно так, как поступил бы сам Нолан. Он не даванул на газ, прорываясь вперед — машина все равно не будет быстрее пуль. Он не начал тормозить — неподвижную мишень расстреляют в секунды. Вместо этого — он рванул изо всех сил руль вправо и, ударившись об заграждение и едва не перевернувшись — слетел с дороги. Но слетел — на четырех колесах и выйдя из-под огня.
Добив пулеметную ленту в фермерский «Форд» — его и так обстреливали, аж искры летели, все колеса уже были спущены — сержант Нолан схватил лежащий рядом карабин и пробил из подствольника. Попал — не попал, в ответ раздалась длинная, громовая очередь из АК, много выше. В ответ — нацгвардейцы открыли стрельбу. Если бы с ним были прошедшие Кандагар морские пехотинцы — он бы рванул вперед, сокращая дистанцию, пока это возможно. Укрылся бы за расстрелянным пикапом и пробил бы по свалившим ублюдкам с дороги, сверху вниз, почти с идеальной позиции. Но тут — он был уверен, что во время перебежки к пикапу его пристрелять свои же.
— Прекратить огонь! Прекратить огонь!
Огонь прекратили далеко не сразу, только после того, как самые ретивые добили свои магазины…
— Не стрелять! Не стрелять!
Он побежал через дорогу к «Форду», на ходу перезаряжая гранатомет.
Пикап — удалялся по полю, подпрыгивая на неровностях. В кузове — торчали автоматчики, он высунулся из-за пикапа и они открыли огонь.
Ну-ну…
Прикинув дальность, он выстрелил из подствольника, и в кузове пикапа сверкнула неяркая, блеклая вспышка. Автоматчики моментально прекратили огонь, пикап прокатился еще какое-то время и остановился…
Один из мексиканцев остался жив. Это очень просто — стрелять по движущейся машине. Гораздо сложнее — смотреть в глаза человеку, которого ты ранил. Даже если знаешь, что творил этот человек. А они — еще этого не видели. Это были простые американцы. Которые пошли в Национальную гвардию из-за льгот по налогообложению и небольших по нынешним временам выплат. Они никак не думали — что им придется убивать на своей земле.
Сержант не хотел ничего спрашивать у этого ублюдка, тем более — в любой момент могли появиться другие. Он был одним из тех, кто сжег его брата заживо, и этого было достаточно. И у него было оружие. В том числе и трофейное — дробовик.
Этот дробовик — сержант протянул Карлу Пеку, лейтенанту среди гвардейцев. Национальные гвардейцы смотрели на них, готовые прыгнуть в укрытия. Со стороны Даунтауна — отчетливо тянуло гарью.
— Этот парень нам не нужен.
Пек взял ружье.
— И что?
— Мы стоим на виду. Покончите с этим, сэр, и будете ждать следующих.
— Сержант, это военное преступление.
— Это не военное преступление, мать вашу. Это враг, пришедший на американскую землю.
— Черт, это просто подросток, сержант! Ему столько же лет, сколько моему…
— И моему брату, сэр! Они сожгли его в бочке живьем! То же самое они сделают с вашим сыном, доведись ему попасть в их руки!
Карл Пек бросил ружье на землю, оно противно звякнуло. Его лицо, красное, широкое, было искажено гримасой гнева, который он не знал, куда приложить.
— Черт вас возьми, я этого не сделаю! Санитар, окажите ему помощь!
Сержант достал пистолет и выстрелил…
— Чистоплюй поганый. Мы или они.
И пошел прочь.
— Ах ты…
Пек догнал сержанта в два шага, но ударить не сумел. Кулак улетел в пустоту — а потом — в пустоту провалился он сам. Больно хрястнулся об асфальт, так что аж дух заложило…
— Контакт! — крикнул кто-то.
Это оказались не мексиканцы. Хотя в пылу драки — кто-то и выстрелил по ним, к счастью без последствий. Это был внедорожник «Шеви Аваланш», единственный на американском рынке, у которого можно открыть из салона прямой проход в багажный отсек и убрать перегородку между ними. Он был построен на шасси «Шеви Субурбан», тогда как все пикапы его класса делались на специальных тяжелых рамах. Это делало его очень удобным для конвойной службы и в Ираке таких встречалось немало. На этом — не было пулемета, который в Ираке обычно ставили на крышу кабины.
Машина свернула к ним с дороги под прицелом десятка стволов. Кто-то выставил в окно белую рубашку на палке.
— Не стрелять! Не стрелять!
Сам сержант — встал на колено, держа кабину под прицелом своей винтовки и понимая, что водитель сейчас, проезжая дальше делает очень хитрую вещь. Он делает так, что он сержант Грегори Нолан — оказывается между автомобилем и стрелками в здании закусочной. На линии огня. И тем самым — делает все винтовки в здании бесполезными. Вот только он не знает, что в здании новички и случись чего — собственный сержант на линии огня кое-кого из горячих голов не остановит.
Нолан дал одиночный выстрел перед капотом Аваланша — и машина остановилась…
С переднего сидения — выбрался бородатый парень в тактической униформе, правда гражданской, не армейского образца. Автомат Калашникова со складным прикладом — он держал так, как держат в Ираке контрактники — на боку, на одноточечном ремне.
— Мир, парень! — сказал он, держа в руках черенок от лопаты с белой рубашкой.
— Ты кто? Опознай себя!
— Кев Баттлер. Я работал в провинции Дияла.
— С кем?
— Аарон Митчелл. Главный у нас. Главный старшина ВМФ в отставке.
Про Митчелла сержант знал. Точнее — слышал.
— Пусть все выйдут из машины. Руки держать подальше от оружия.
Из машины вышли еще двое. У одного автомат, у другого — полуавтоматический полицейский Ремингтон и нашивки полицейского.
— К стене. Вон туда!
Сержант осмотрел машину, пока гвардейцы держали неизвестных под прицелом. В машине ничего не было — кроме следов крови и висящих по рулевой колонкой проводов.
— Чисто! Отставить! Что вам нужно?!
Баттлер опустил руки.
— Нужно? Да просто хотел спросить, парни, какого хрена вы тут пасетесь, пока мы держим город…
США. Техас. Вако
25 июля 2015 года
Пуля — противно свистнула, заставив на мгновение сжаться в комок. Они стояли на перекрестке, перекрыв его броней и огнем, все сидели в машине, но пулю все равно было слышно. Батлер только усмехнулся.
— Ублюдок садит в белый свет.
— Рано или поздно ему может повезти… — заметил сержант, внутренне усмехнувшись. Когда входили в Ирак — как то раз пара снайперов задержала батальон морской пехоты на несколько часов. Сейчас — у бывалых конвойщиков выстрелы снайпера вызывали лишь кривую усмешку.
— Ничего. Это пуганый ублюдок, он делает выстрел и быстро смывается. Техасец его подловит рано или поздно…
— Техасец?
— Точно. Сейчас подъедет шериф, и двинемся в центральный район. Пора там кое с кем разобраться.
— По связи говорили, что здесь есть бронетехника.
— Есть. Но не настоящая. Какая-то самоделка на шасси тяжелого грузовика с пулеметом и несколько банковских бронемашин. Бронетранспортер уже встал — то ли топлива нет, то ли еще что. А вот пара машин еще катается…
— Прошла информация, что здесь четырехосный БТР…
— Сэр, на двенадцать! — закричал пулеметчик на пятидесятом калибре.
— Отбой, свои! — резко сказал Батлер.
— Отбой на пулемете!
К ним подлетел и укрылся, резко развернувшись за ними «Шеви Субурбан», с виду гражданский, но с широченными подножками и хромированным таранным бампером. На крыше машины — была мигалка, выключенная.
— Кто это?
— Местный шериф. Глен Тор, тоже ветеран Ирака. Конкретный парень, хотя ублюдок еще тот — охарактеризовал местного шерифа бывший конвойщик.
Сержант — открыл дверь «Хаммера». Между «Хаммером» и остановившимся за ним «Субурбаном» — было несколько футов безопасной земли.
Шериф оказался среднего роста, сухим, но крепким мужиком лет сорока. Вооружен он был М4 с автоматическим режимом огня. С ним были трое и вооружены они были точно так же, только один — видимо снайпер — в бронежилете с белой надписью Sheriff и винтовкой FN SPR. Автоматические винтовки в полиции были запрещены, но здесь они были. Что же касается снайпера — то на месте его сержант замазал бы чем-нибудь эти яркие буквы. По его афганскому опыту — хаджи всегда первым били по тому, кто чем-то выделяется. Неважно чем.
— Грегори Нулан, сэр! — отрекомендовался морской пехотинец, протягивая руку — временно прикомандирован к первой кавалерийской. Штаб-сержант морской пехоты, разведка.
— Глен Тор. Сорок девятая бригада военной полиции. Майор в отставке. Вы в бегах или как, сардж?
— Можете меня арестовать, майор, если у вас будет время.
— Нет, нахрен и так есть, кого арестовывать. Первая бронекавалерийская прислала помощь?
— Да, сэр. Я оставил заслон, чтобы блокировать тридцать пятую и двинулся в город. Мой приказ — блокировать тридцать пятую, остановить продвижение боевиков.
Майор хохотнул.
— Эти ублюдки пожалеют, что с нами связались! Я вообще не представляю, на что они рассчитывают!
— Сэр, по моему опыту, очень опасно недооценивать противника, даже примитивного.
— Песочница?
— Нет, Стан, сэр. Дерьмо еще покруче…
Шериф кивнул, окончательно признавая в сержанте своего.
— Вот как предлагаю поступить, сардж. Ваша бронемашина и ваш пулемет — очень пригодятся при зачистке делового района. У вас есть авианаводчик?
— Нет, сэр, но я умею корректировать.
— Отлично. Мы восстановим контроль над городом. Я уже собрал posse comitatus, у меня человек двести под ружьем, не считая моих людей. Этого пока хватит. Последние засели в деловом районе, надо их оттуда выбить. После чего мы перекроем дороги своими силами и будем держать город, а вы двинетесь дальше, высвободив силы. Как вам план?
— Окей, сэр! У меня один вопрос — какого хрена столько беженцев на дороге? Мы едва прорвались.
— Это мы город контролируем, сержант! Тут есть кому всадить пулю в лоб этим ублюдкам. А вот что творится в мелких городках и на отдаленных ранчо — не знает, наверное, и сам дьявол!
Ополченцы прятались за наскоро сооруженной баррикадой из автомобилей и мусорных контейнеров, их было два десятка человек. Все белые. В форме только пятеро, остальные в гражданском, только два бронежилета. Активно постреливали и с той и с этой стороны. Ситуация по-видимому была патовой — мексиканцы заняли какое-то здание или здания и не могли смотаться — а у ополченцев не хватало сил, чтобы выбить их оттуда нахрен. Возраст ополченцев — от двадцати до пятидесяти, в руках самое разнообразное вооружение, но вооружены неплохо — сержант насчитал восемь автоматических винтовок, были и винтовки с оптическим прицелом для охоты на оленей, в умелых руках опасная вещь. Чуть дальше, перед баррикадой — стоял автомобиль скорой помощи и около него мужик — видимо, кому-то из друзей оказывали помощь…
Перед баррикадой — мирно догорал полицейский броневик, около него лежал человек в черной полицейской униформе, которого никто не вытащил в безопасное место. По-видимому, мертвый…
— Что случилось? — крикнул шериф, вылезая из своей машины.
— Неда подстрелили, сэр! — ответил один из ополченцев, кряжистый, краснорожий дядька лет сорока — высунулся, решил кого-то снять.
Снова просвистела пуля — очень неприятный звук, аж мороз по коже — и все поспешили укрыться…
— Вот так вот, сержант! — сказал шериф, стараясь не высовываться — мы прижали этих парней к стенке и хотели взять их тепленькими, но у них оказалась ракетная установка. И я потерял своего депьюти, который так там и лежит, потому что по этому месту пробивает снайпер оттуда. Техасец снял парочку ублюдков — но на этом все.
Опять Техасец…
— Попробую угадать, сэр. Вы хотите, чтобы вы пошли первыми, я прав?
— Так точно, сынок — отозвался присевший у бронированного бока «Хаммера» шериф — а мы вас прикроем. Черт, у вас бронированная машина, пулемет и мне казалось, что морские пехотинцы обожают идти вперед, а?
Сержант поманил шерифа пальцем.
— Со всем уважением, сэр, со мной не морские пехотинцы, а несколько парней, которым только позавчера дали винтовки. Но кое-что все же можно сделать…
В одиночку — сержант чувствовал себя намного лучше. Конечно, он чувствовал бы себя намного лучше в составе патруля особого назначения, или хотя бы с напарником, прикрывающим спину… да с тем же Большим белым парнем, который снабдил его оружием доля мексиканских дел. Он его так и не видел с тех пор, как отправился в свой кровавый поход… и не пошел бы к нему, даже если бы у него была такая возможность. Сейчас — практически невозможно сказать, следит за тобой ФБР или нет, полтора десятилетия Долгой войны сделали для отмены прав человека больше, чем предыдущие полтора столетия и… сержант просто не хотел подставлять своего друга. Он только надеялся, что тот выживет…
Проблема в том, что у него не было глушителя. Ни к пистолету, ни к автомату. Морская пехота — двести лет безостановочного прогресса! В армии новшества внедряются медленно и в Афганистане морские пехотинцы часто были вынуждены покупать «устройства третьего класса», как эти глушители официально назывались за своим деньги. По штату они полагались немногим — но в бою, пи отражении нападений — моджахедов, талибов очень нервировала бесшумная стрельба, они не видели вспышек, не слышали звука стрельбы, не могли точно определить, сколько человека них стреляет и откуда, с каких позиций. Поэтому — при применении против них бесшумного оружия — они предпочитали сматываться. Но здесь — у него не было его испытанного оружия, было только то, что ему спешно подобрали в оружейке и неудобный, старого образца бронежилет…
Проблема была в том, что эти гады крепко засели. Здание какого-то магазина, на самом краю делового района, одноэтажное, большое. Как здесь и принято — с большой автостоянкой, иначе американцы просто не станут посещать торговый центр. Из-за этого — все простреливается. Прикрываясь зданиями Даунтауна и наспех сооруженной баррикадой — сотрудники шерифа и ополченцы были в безопасности, но при попытке продвинуться дальше они неминуемо попадали под огонь. Скрытых путей подхода просто не было. Сколько ублюдков внутри — непонятно, но если у них есть РПГ — значит, к нему могут оставаться выстрелы. Конечно — хорошо бы подогнать Страйкер и разнести здесь все на атомы — однако это не Багдад. Это — Америка.
План сержанта Нолана был прост — скрытно подобраться к зданию и вступить в бой. Вот только скрытно — мог он один, и потому самое сложное, отвлечение внимания — он взял на себя в одиночку. Тактика боевиков представлялась ему простой: наблюдатели и группа поддержки, резерв. Может быть, пара человек, может, десяток, а может — и еще больше. Наблюдатели наблюдают, как только они видят атаку с какой-то стороны — к ним направляется резерв. Понятно, кстати, почему они не могут смыться отсюда — перед зданием два броневика. Банковских, не настоящих — но серьезных. Один на базе «Форд Эконолайн», а другой — кажется на трехосном шасси грузовика седьмого класса, банковский тяжелый броневик, не факт что его и крупнокалиберный пулемет возьмет. А вот вертолетная пушка взяла — и на кузове и на кабине видны серьезные повреждения. Понятно, и что произошло — ублюдки нарвались на патрульный вертолет, тот отработал по ним, не добил. Отойти не смогли, к тому же нарвались на ополченцев и людей шерифа, заняли первое подходящее здание для обороны и теперь не знают, что делать. Наверное, названивают, кому ни попадя и требуют помощь. Которая вряд ли подойдет, потому что это не армия, а банды, а вся эта ситуация — больше напоминает вооруженный набег варваров, а не войну. Но кто-то все-таки может подскочить, а ночью — они пойдут на прорыв. Так что решать проблему надо было сейчас, высвобождая силы для другого…
Через «варминтовский» оптический прицел позаимствованной винтовки — сержант отлично видел «своего» наблюдателя. Парень — перевернул какой-то торговый автомат, судя по ярко-красному цвету с Кока-колой, и устроился за ним. Курчавый, усатый, лет сорока, с автоматом Калашникова. Смотрел честно, не отвлекаясь ни на что…
Черт бы побрал гада…
Сержант посмотрел на часы, потом поднял винтовку и начал готовиться к выстрелу. Винтовку он немного модернизировал и теперь она выглядела немного странно… но на пару выстрелов ее должно было хватить. Хорошо, что у ополченцев оказались несколько бутылок с водой, а в багажнике одной из машин оказалась изолента.