Николай промолчал.
— Думаю, ваше молчание можно расценивать как согласие. Итак, что мы имеем. Мы имеем мир, который просуществовал семьдесят с лишним лет и привел к совершеннейшему тупику. Соединенные штаты Америки уже давно не являются ни военным, ни политическим, ни экономическим лидером — но они упрямо цепляются за свое место, не желая отдать его более достойным. Кстати, вы знаете о том, что в южных штатах США начался мятеж идут уличные бои, разгромлены тюрьмы. А про том, что Пакистан атаковал войска НАТО в Афганистане?
Николай снова промолчал.
— Полагаю, что знаете. Соединенные штаты Америки на Востоке стали жупелом, своего рода символом всего плохого. В свою очередь и США видят Восток как нечто однородное. Как массу небритых, бородатых, вшивых, злокозненных засранцев в чалмах и с автоматами. Только так — и ничего кроме этого…
— А это не так?
— Совсем нет. Американцы… забыли главное правило колониализма: разделяй и властвуй. Они всех меряют одной мерой. В то же время — на Востоке существует довольно много людей, которые — дай им шанс и они с радостью будут погонщиками своих же соотечественников. Вы понимаете, про кого я?
— Например, про армию Пакистана…
Генерал поднял палец.
— Точно! Но кроме нее — есть много таких же… структур. Нет, вы все-таки нравитесь мне, сударь. Возможно, мы с вами даже сможем договориться…
В голове Николая промелькнуло — ООН и НАТО. В одном случае Франция являлась членом Совета безопасности с правом вето. В другом — при Саркози Франция вступила в военную организацию НАТО. И тоже приобрела мощнейшее влияние — как вероятно третий по военной мощи член НАТО после США и Великобритании.
Мысли летели взбесившимся табуном. Саудовская Аравия. Высадка пакистанской армии — ни по линии Совета безопасности ООН, ни по линии НАТО ничего не предпринято, все, в том числе США молча смирились с фактическим переходом под контроль пакистанцев одного из крупнейших резервуаров планеты. Йемен — там сейчас второй Афганистан, страна находится на входе в Красное море, один из оживленных водных перекрестков планеты — никакой реакции. Сомали — и снова никакой реакции. Турция захватила большую часть Ирака, часть Ирана — в ответ молчание. Украина — все так хорошо начиналось, но никакой полноценной операции там не началось, поляков и румын фактически бросили там одних. Кто и какие гарантии давал Польше в начале этой авантюры — и какие гарантии она в итоге смогла реализовать?
— … Итак, позвольте я продолжу. Восток, сударь, нуждается в нас точно так же, как мы нуждаемся в нем. Надо только вести реалистичную политику. Что мы и показали. Когда в Саудовской Аравии начался мятеж — туда просто прибыли пакистанские военные и подавили его. Применение оружия против гражданских, боевой техники…. Ну на Востоке по-другому и не было никогда. В восемьдесят втором году Асад в ответ на мятеж в Хомсе просто приказал обстреливать его, пока не стер с лица земли. Саддам Хусейн применял химическое оружие против собственного населения. На Востоке нельзя иначе, это надо просто понимать и использовать в своих целях. Не время для белых перчаток. Сэ ля ви.
— Зато время убивать своих, так?
Генерал поднял бровь.
— О ком это вы? А, об этом англичашке… Мой Бог, какой он «свой». Дешевый стукач, шпион, паразит. Американская подстилка. Все что заслужили англичане — так это несколько атомных бомб на свой остров. Таким суммарным тоннажем, какой они вывалили на Европу в сорок четвертом. Кстати, один из моих родственников погиб под британскими бомбами — друг мой, должен же я отомстить хоть немного за это…
Генерал вовремя поймал себя за язык.
— Но это неважно. Итак, если исключить Америку из уравнения — все будет просто прекрасно. Европа сама решит проблемы евразийского континента — примерно так, как решал их герцог Годфруа де Бульон и граф Симон де Монфор. Скажите, где я неправ?
Как исключить Америку из уравнения? А очень просто. Передать ее противникам ядерное оружие. Американцы ни за что не рискнуть лезть куда бы то ни было, если там есть ядерное оружие. Северная Корея давно разрабатывает межконтинентальные баллистические ракеты, скорее всего имеет несколько ядерных боеголовок, морит голодом свой народ — а Америка молчит и даже гуманитарную помощь направляет.
А сейчас — возникла возможность решить проблему исключения Америки из уравнения и без ядерного оружия. Вот почему в последние дни начались все эти пертурбации. Вот почему полилась кровь и вчерашние союзники — вцепились в глотку друг другу.
Омар был в доле, он отвечал за боеголовки — они лежали в Джамахирия-банке. Когда стало понятно, что боеголовки надо будет вернуть — он решил использовать их в собственных целях — долбануть ими по своим племенным врагам. Боеголовки надо было отобрать — и потому началась вся эта мешанина с чеченцами и исламистами.
— Есть одна ошибка… мсье генерал. Но серьезная.
— И какая же?
— Она в том, что вы верите пакистанцам. Верите ливийцам. Верите чеченцам. Им нельзя верить.
— Мой Бог, разве я им верю? Я просто заставляю их воевать друг против друга, только и всего.
— Вы думаете, что вы умнее их. А это не так.
Генерал прошелся по самолету, в раздумье.
— Полагаю, вы не правы, друг мой. Вы переоцениваете их ум и способность к комбинационной игре. Что они дали этому миру? Что они изобрели? Все, что мы видим от них — упрямое следование традициям, они вообще не способны к развитию. Практически все изобретения, какие мы используем в повседневной жизни — изобретения либо континентальной европейской, либо англосаксонской цивилизации. Настало время расставить все на свои места…
— Боюсь, вы недооцениваете их, мсье генерал.
— Это вы их переоцениваете. В сущности… я немного понимаю вас. Вы же арабист. Исследователь. Ученый — пусть и с автоматом в руках. Ученый должен хоть немного любить объект своего изучения…
В этот момент — генерала позвали, он не видел, кто именно — кто-то, кто подошел к боковой двери самолета. Генерал отвлекся. Потом — сложил ноутбук, сунул в дорожную сумку, ее повесил на плечо. Взял автомат.
— Я скоро вернусь, и мы продолжим дискуссию…
Он вышел через ту дверь, в которую его позвали.
Николай заполошено огляделся — что делать?! Он был не в лучшей своей форме, далеко не в лучшей — вот почему генерал не чувствовал от него опасности. Самолет, скорее всего, охраняют…
Но и лежать здесь — не лучший выход.
Николай решил действовать. Первым делом — надо оценить обстановку.
Стараясь не шуметь — он прокрался по борту к самой опущенной аппарели Ильюшина. Подтрапники поставлены не были. Так и есть, б… Буквально в нескольких метрах от самолета — солдат в черной форме, видимо из личной охраны генерала. Насколько он понимал — какое-то полицейское спецподразделение или частная охрана… впрочем, хрен редьки не слаще. И он тут явно не один. Даже если бы он был здоров и полон сил… ну, ладно, снимет он этого, а дальше то что? На аэродроме еще сотня таких же. Это только в фильмах главный герой…
Где-то справа коротко треснула автоматная очередь — и ей ответили еще несколько автоматов. На звук — не Калаши…
Пулеметчик отреагировал — не заметив Николая, он бросился на выстрелы — самолет не давал ему возможности видеть, что происходит…
Он решился — но все решили за него…
Атаковать пулеметчика со спины — ему нужно было оружие — он не успел. Пули летели во все стороны… соскочив с аппарели, он увидел солдата, лежащего на боку и рядом с ним брошенный пулемет. Стреляли во все стороны… он сам был вынужден немедленно упасть на бетонку, чтобы пули не достали и его. Стреляли основательно… в аэропорту совершил посадку еще один Ильюшин, светло-серого цвета, как корабль американского ВМФ и со знаком государственной принадлежности — зеленый полумесяц. От него, стреляя во все стороны — разбегались люди, бородатые, в тропической военной форме, похожей на американскую…
Схватив раненого француза за петлю на обмундировании — он потащил его к аппарели…
Как дотащил… и сам не помнил. Но дотащил. Уже на аппарели — перехватил пулемет, дал длинную, злую очередь в сторону наступающих от Ила с зеленым полумесяцем боевиков. Те — попадали на бетонку, открыли ответный огонь — но не все…
В грузовом отсеке Ильюшина — какой-то козел из экипажа — ткнул в лицо Николаю стволом АКМС. Подрагивающий в руках автомат и глаза, полные паники — такие не опасны противнику, опасны большей частью своим же — в панике могут натворить что угодно.
— Шо це делается? Ты хто такий?
Козел… Тот самый украинец, мать его, откуда только он тут взялся…
— Поднимай самолет, пи…ор! — заорал по-русски Николай — всех завалят к е…ной матери!
— Я не могу, це…
Николай отбил ствол автомата.
— Взлетай, убью!!!!
— Понял…
Украинец бросился обратно в сторону кабины…
Двести патронов в стандартной ленте короткого Миними — очень даже немало. Позаимствовав у раненого француза — оказывать помощь было некогда, к тому же своим он не был — еще одну ленту и бросив ее на шею, как революционный матрос — Николай бросился к боковой двери, чтобы защищать самолет, пока он не взлетит…
Откуда взялись эти п…ры? Кто они вообще такие…
Ублюдки успели продвинуться, на появление Николая они ответили огнем и чуть не попали. Он открыл ответный огонь. Отдача у Миними была совсем слабая, пулемет удерживался в руках, исправно, как старая швейная машинка с ножным приводом стрекотал, перерабатывая ленту и поливая все огнем. EOTECH как нельзя лучше подходил для ближнего боя — а уроды подошли к самолету метров на триста, не больше, их надо было сдерживать. Ильюшин на котором прибыл противник — был не меньше, чем в пятистах метрах, основной бой шел за здание аэропорта, и, кажется — за компаунд ООН. Николай примерно прикинул — сколько мог привезти даже один Ил-76. По минимуму сотка десантуры с солидным запасом боеприпасов и со средствами усиления типа ПТРК вместится… а это серьезная сила…
Самолет тронулся — и Николай решил убираться из зоны обстрела, пока кому-то из этих уродов не повезло…
Добив остатки ленты, он убрался в самолет, перезарядил пулемет свежей лентой. По самолету стреляли… но это военная машина, она взлетит даже с повреждениями… только бы из ДШК не долбанули. Тогда будут проблемы…
Начал закрываться грузовой люк в корме. Снова выскочил этот украинец…
— Взлетаем!
— Да вижу… Ты кто такой?
— Мыкола я. На контракте ООН.
Б…дь!
— А ты тут как оказался?
— Каком кверху! Мы заправились?
— Ни! Садиться треба!
Б…дь!
— Закрой двери!
— Зробымо!
Господи, спаси и сохрани… Господи, спаси и сохрани…
После всех этих разборок — он хотел только одного, убраться нахрен отсюда, и как можно быстрее…
Как-то странно крикнул украинец… сдавленный, оборвавшийся крик. Николай резко обернулся…
В салоне уже был француз, явно француз, потому что форма была черной, такой же как у остальных французов. Лез еще один. Николай мог срезать их всех одной пулеметной очередью — но не стал этого делать. Украинец сидел у борта, держась руками за разбитое в кровь лицо, автомат валялся рядом…
Самолет шел все быстрее и быстрее. Николай отступил за ящики…
Когда французы — а их было шестеро, один раненый — забрались в самолет — то увидели направленный на них ствол ручного пулемета с заправленной в него свежей лентой. И пулемет был в руках человека, которому ничего не мешает нажать на спусковой крючок — они прекрасно это просекли…
— Стволы туда, сами — в хвост — прокричал Николай, сопроводив слова весьма выразительным движением пулеметного ствола — стреляю на первое движение…
Сирт. Морской порт
29 июля 2015 года
Вертолеты появились еще раньше — складывалось такое впечатление, что им вообще не требовалось готовить вылет. Хотя это имело объяснение — Шарль де Голль боролся с пиратством, у них должен был стоять дежурный вертолет с досмотровой группой на палубе.
Вертолеты приближались на довольно большой высоте — это был большой, трехдвигательный Мерлин в сопровождении морского Тигра, совместного, франко-германского вертолета. В отличие от германского варианта — у французского кроме ракет — в носу стояла тридцатимилиметровая пушка.
— Они идут, босс… — сказал Ирландец.
— Подсвечиваю цель. Обозначь наше местонахождение, а то у них хватит ума врезать по нам.
— Да, босс.
Ирландец активировал стандартный лазерный маяк НАТО американского производства и снова взялся за прибор наблюдения…
Только в последний момент — он по звуку вертолетных лопастей понял, что что-то не то. Повернувшись, он увидел, как Мерлин, висит в воздухе, развернувшись к ним бортом — и в широкой бортовой двери (это был спасательный вариант, разработанный первоначально для ВВС США) — установлена скорострельная двадцатимиллиметровая пушка со щитом из прозрачного бронестекла. И ствол этой пушки смотрит прямо на них, на минарет.
— Эй, какого хрена… — он выхватил из кармана небольшой фонарик, какой был у каждого спецназовца за линией фронта и начал подавать условный сигнал «я свой» — вы что там, совсем охренели.
— Ракетчик на палубе! — выкрикнул снайпер и выстрелил. И в этот момент — скорострельная пушка французского вертолета открыла огонь по минарету…
Того, как два французских вертолета вели бой с хорошо вооруженным отрядом пакистанских боевых пловцов, оказавшихся на судне с монгольским флагом, как оба они оказались сбиты многочисленными пусками ракет MANPAD, как два истребителя-бомбардировщика Рафаль, поднятые с Шарля де Голля обрушили на судно шесть тонн бомб, поставив точку в этой истории — британцы уже не видели — они были убиты. Убиты своими же.
Бывшая Ливия
Заброшенная база ВВС Ливии
Ночь на 30 июля 2015 года
— Топлива совсем ни! Командир говорит — садиться треба! Тут база есть, он с нее давно летал, знает!
— Добро, садитесь!
Как всегда и бывает — после большого и резкого движняка наступил отходняк. Двое суток без нормального сна, как минимум две контузии, общая взвинченность — делали свое дело. Николай едва держался, на последних силах — но все-таки держал себя в сознании. Ствол пулемета был направлен на группу обезоруженных французов в хвосте самолета…
Микола был его союзником, вынужденным, но союзником. Постоянно появляясь в десантном отсеке, он с откровенной злобой посматривал на французов, но предпринимать что-либо боялся — словно чувствовал, что Николаю это не понравится.
Сели скверно, на последних литрах топлива — но сели. Самолет ударился о заваленную песком бетонку, подпрыгнул, потом его повело… из-за песка у колес не было нормального сцепления с бетоном ВПП. Пробег получился длинным… но эта полоса была построена для истребителей, транспортнику с коротким взлетом и посадкой этого хватило. Остановились еще на полосе…
— Опускай рампу! — приказал Николай. Рисковать и пускать французов через боковые двери он не хотел — даже без оружия. Они были опасны…
— Зробымо! — привычно ответил Микола.
Когда рампа опустилась — Николай показал французам стволом пулемета.
— На выход. Раненых оставьте. Попробуете бежать — пристрелю, нахрен.
Французы повиновались. Николай отдавал команды по-английски, чтобы создать впечатление того, что ничего не понимает по-французски. На деле же он понимал и достаточно много.
Они спустились на занесенную песком полосу — ноги утопали по щиколотку. Дул ветер — горячий, неприятный, играющий песком. Ветер Сахары.
— Так… Для начала — кто владеет английским, шаг вперед.
Четверо. Неплохо…
Подошел Мыкола, с автоматом.
— Помочь? — он кровожадно посмотрел на французов.
— Не нужно. Осмотрите самолет. Пошляйся по окрестностям, посмотри, что тут есть и как можно выбраться отсюда.