Оказавшись в четырех стенах их семейной пещеры, Хэ Цзычжэнь почувствовала себя словно в тюрьме. Характер ее испортился до такой степени, что им с Мао Цзэдуном стало трудно находиться рядом в течение более или менее продолжительного времени.
Вот пример из их жизни в то время. Мао Цзэдун, как, впрочем, и Хэ Цзычжэнь, любил перец. Но он делал из перца просто культ. Иной раз он щеголял тем, что питается одним перцем. Мао Цзэдун был способен есть такой острый перец, что у других людей от него текли слезы и выступал пот. Но в тех северных китайских краях, где они жили, перец с юга страны был редкостью. Поэтому Мао Цзэдун болезненно реагировал на небрежное отношение к перцу. Как-то раз Хэ Цзычжэнь выбросила на помойку из пиалы уже заплесневевший стручок. Узнав об этом, Мао Цзэдун ужасно рассердился и даже грохнул о землю умывальный тазик.
Хэ Цзычжэнь зарыдала, начала орать на мужа, никак не могла остановиться.
Немалую роль в том, что происходило с Хэ Цзычжэнь, играло поведение Мао Цзэдуна. С одной стороны, он поставил дело таким образом, что партийную организацию, саму Коммунистическую партию Китая считал своей собственностью или вотчиной, где все должно было делаться согласно его воле. При этом партия должна была создавать условия для того, чтобы ее вождь всегда находился в рабочем состоянии, то есть решать все бытовые вопросы, в том числе и проблемы его половой жизни, чтобы Мао Цзэдун удовлетворял свои потребности и мог всегда быть предельно сосредоточен на решении партийных дел.
Да и сам Мао Цзэдун с некоторых пор стал считать себя великим человеком. Он и в самом деле обдумывал и решал очень важные вопросы, касавшиеся судьбы народа и страны, откладывая в долгий ящик обязанности мужа и отца, главы семьи. Они просто перестали существовать для него. Отношения с женой, вообще с женщинами существовали для него только как краткие паузы между его главными делами. Эти мгновения были необходимы и приятны, но они мелькали и уходили. Его жены, дети, отходили все чаще на второй план. Мао Цзэдун все больше и больше превращался в человека, не способного терпеть мелочи жизни, всего того, что отвлекало его от главного занятия, всего, что мешало выполнению им его великой миссии.
Однажды один из руководителей партии Бо Гу, будучи раненым, лежал и отдыхал в пещере Мао Цзэдуна. Мао Цзэдун позвал Хэ Цзычжэнь, велев ей приготовить лекарственный отвар для Бо Гу. В этот момент Хэ Цзычжэнь была поглощена чтением книги. Кроме того, в их доме находилась жена Бо Гу. Хэ Цзычжэнь пропустила мимо ушей слова мужа. Мао Цзэдун взорвался и заорал: «Да я тебя из партии выгоню!» Тогда Хэ Цзычжэнь, не проронив ни слова, молча выполнила его приказ, а затем замкнулась и надолго замолчала, перестав разговаривать с мужем. Мао Цзэдун был вынужден искать примирения. То, в каких выражениях он это сделал, тоже свидетельствовало о его характере: «Все дуешься? Да не стоит. Ты у нас как железо, а я – как сталь. Сошлись, вот и искры посыпались». Настроение у супругов улучшилось, но рубец остался. И такие рубцы накладывались и накладывались один на другой.
Наконец Хэ Цзычжэнь приняла решение. Она пришла в кооператив при учреждениях ЦК КПК навестить дочь. Хэ Цзычжэнь была в военной форме, в фуражке. Она явно куда-то собралась. Передав Чжан Сюин выстиранные вещи Цзяоцзяо и держа дочь за ручку, она сказала: «Сюин, поручаю тебе свое дитя. Позаботься о нем. Если с ребенком что-нибудь случится, обращайся к председателю Мао».
Затем Хэ Цзычжэнь заговорила с девочкой: «Золотко мое, маме приходится уезжать. Надо мне ехать далеко-далеко. Я могу вернуться только очень нескоро. Будь хорошей, слушайся маму Чжан…» С этими словами Хэ Цзычжэнь поцеловала дочь и медленно ушла.
Она сама оставила Мао Цзэдуна. Этого никто не ожидал.
Формально, с точки зрения партийной организации, считалось, что Хэ Цзычжэнь должна поехать лечиться. Мао Цзэдун решил отправить ее в Шанхай. С такими намерениями Хэ Цзычжэнь в конце 1937 г. уехала из Яньани и прибыла в Сиань, в представительство восьмой полевой армии, к руководителю КПК в этом городе Линь Боцюю.
В Сиани Хэ Цзычжэнь узнала, что Шанхай оккупировали японцы. Ехать туда было невозможно, но и возвращаться в Яньань она ни в коем случае не хотела. Хэ Цзычжэнь прекрасно сознавала, что в Шанхае она могла легко попасть в руки властей или ее могли сдать властям свои, а тогда она повторила бы судьбу Ян Кайхой. Мао Цзэдун если и не поступал прямо и жестоко со своими женами, то нередко оставлял их в крайне уязвимом положении. Зададимся вопросом: с какими целями он отослал Хэ Цзычжэнь именно в Шанхай, место крайне опасное?
Как бы то ни было, а Хэ Цзычжэнь не верила, что Мао Цзэдун может измениться, а их совместная жизнь наладиться. Когда Шанхай как место назначения отпал, Хэ Цзычжэнь решила ехать в Советский Союз. Туда многие отправлялись из Яньани по разным делам.
В январе 1938 г. представительство восьмой полевой армии в Сиани получило телеграмму, адресованную Хэ Цзычжэнь. Мао Цзэдун предлагал ей возвратиться в Яньань. Она было заколебалась. Линь Боцюй и другие сотрудники представительства уговаривали ее вернуться к Мао Цзэдуну. Однако Хэ Цзычжэнь приняла твердое решение ехать в СССР. Никто не посмел воспрепятствовать супруге председателя, прекрасно зная ее характер. Через несколько дней Хэ Цзычжэнь покинула Сиань и в конце января уже была в Москве. В СССР она сменила имя на Вэньин.
Прибыла она туда по линии Коминтерна, как член КПК, с направлением на учебу. Она опять с головой ушла в занятия, но состояние ее здоровья было неважным. К тому же она снова была беременна. Забеременела Хэ Цзычжэнь в середине 1937 г. в Яньани.
По прибытии в Москву Хэ Цзычжэнь получила письмо от Мао Цзэдуна. Он прислал ей также одеяло и книгу по философии. Хэ Цзычжэнь тут же ответила, обещав прилежно учиться. Их переписка этим и ограничилась.
* * *
Весной 1938 г. Хэ Цзычжэнь родила мальчика. Это был их шестой ребенок в браке с Мао Цзэдуном и третий сын. Вскоре младенец заболел. Молока у Хэ Цзычжэнь не было. При этом она еще и не доверяла врачам, не желала отдавать дитя в больницу. Хэ Цзычжэнь самостоятельно попыталась лечить сына лекарствами, привезенными ею из Китая. Но ребенок зачах и скоро умер. Хэ Цзычжэнь была в большом горе. Своего сына она похоронила в Москве.
Ее состояние стало еще более тяжелым, когда она узнала из печати о том, что Мао Цзэдун сошелся с Цзян Цин и фактически женился на ней, формально не разведясь с Хэ Цзычжэнь, зная, что она беременна, зная о рождении сына, о его болезни и смерти…
Хэ Цзычжэнь возненавидела Мао Цзэдуна и Цзян Цин. Внутри у нее все кипело, но внешне она была бесстрастна. Догадываясь, что Мао Цзэдуну доносят о каждой детали ее поведения, Хэ Цзычжэнь тем не менее бросила вызов бывшему мужу. Она первой из всех китаянок – членов КПК, находившихся в СССР, пошла в парикмахерскую и сделала перманент. Китаянки, уходившие в революционную работу в XX веке, коротко стригли волосы. Так в свое время поступила и Хэ Цзычжэнь. Никогда до той поры китаянки не осмеливались завиваться. Это было против обычаев и традиций. Первой решилась на это Хэ Цзычжэнь. Она как бы доказывала, что ничто не сможет сломить ее воли.
Мао Цзэдуну донесли, что смерть младенца сказалась на психике Хэ Цзычжэнь. Она почти перестала разговаривать с окружающими.
В начале 1939 г. Мао Цзэдун приказал отвезти в Москву к Хэ Цзычжэнь их дочь Цзяоцзяо. Этот, с одной стороны, человеческий поступок в отношении Хэ Цзычжэнь и Цзяоцзяо в то же время полностью освобождал Мао Цзэдуна от обязанностей мужа и отца, фактически узаконивал в глазах людей его отношения с новой женой Цзян Цин.
Взглянуть на эту ситуацию можно и по-иному. После смерти сына в 1938 г. Хэ Цзычжэнь многократно обращалась к партии с просьбой разрешить ей вернуться в Китай. Эти письма Мао Цзэдун задерживал у себя. Он обратил все это в семейное дело. Ему представлялось совершенно невыгодным возвращение Хэ Цзычжэнь из Советского Союза в Яньань в тот момент, когда он только-только сошелся с Цзян Цин. Он решил задержать Хэ Цзычжэнь в Москве, а потому и отправил к ней Цзяоцзяо. Он создал ситуацию, при которой и дети от его брака с Ян Кайхой, то есть его сыновья Мао Аньин и Мао Аньцин, и его третья жена Хэ Цзычжэнь и ребенок от нее оказались далеко от Мао Цзэдуна, далеко от Яньани, а он теперь имел возможность как бы с чистого листа бумаги начать писать свою новую жизнь, на сей раз уже с четвертой женой.
В 1939 г. Цзяоцзяо, или «Прелесть», попала в Советский Союз. Наша страна почти на 10 лет стала ее второй родиной.
После начала Великой Отечественной войны Хэ Цзычжэнь с дочерью были эвакуированы из Москвы в Иваново. Жизнь их была тогда такой же тяжелой, как и быт всех наших соотечественников. Питались они по карточкам, часто сидели на хлебе и воде. Хэ Цзычжэнь подрабатывала надомницей по фабричным заказам для фронта: шила простыни, нижнее белье, вязала носки, фуфайки. Фактически на ее попечении оказались сразу трое детей Мао Цзэдуна: ее собственная пятилетняя дочь и двое сыновей Мао Цзэдуна от брака с Ян Кайхой – Мао Аньин и Мао Аньцин. При этом Мао Аньцин в связи с его душевным расстройством требовал особой заботы.
Цзяоцзяо простудилась и заболела воспалением легких. Хэ Цзычжэнь очень переживала за дочурку, так как именно от этой болезни умер ее сын всего три года тому назад. Цзяоцзяо была настолько плоха, что ее больную отправили во флигель детского дома, где было очень холодно, полагая, что девочка не выживет. Однако Хэ Цзычжэнь сумела унести дочь из детского дома, что было весьма непросто и запрещалось правилами (этот интернациональный детский дом был под особым надзором НКВД), и выходила ее, продав все, что только можно, чтобы на вырученные деньги вылечить и подкормить ребенка.
Затем ей снова пришлось отдать Цзяоцзяо в детский дом, но, ссылаясь на слабость едва оправившегося от воспаления легких ребенка, Хэ Цзычжэнь просила разрешить ей на ночь забирать дочку к себе домой. Директор детского дома категорически запретил это делать, Хэ Цзычжэнь поссорилась с ним. Тогда по настоянию администрации детского дома Хэ Цзычжэнь объявили невменяемой и отправили в психиатрическую лечебницу.
В сумасшедшем доме Хэ Цзычжэнь продержали около пяти лет. Только в 1946 г. ей удалось оказаться за его стенами. Да и то лишь в связи с тем, что по окончании Второй мировой войны Мао Цзэдун принял решение вернуть в Китай членов своей семьи, находившихся тогда в СССР. Соответствующее поручение было передано доверенному лицу, одному из видных деятелей КПК Ван Цзясяну, который находился тогда в Москве вместе со своей женой Чжу Чжунли, в прошлом личным врачом Мао Цзэдуна и ответственной за состояние здоровья высших руководителей партии и членов их семей.
Поначалу вышла некоторая задержка. Советские власти ни в какую не желали выписывать Хэ Цзычжэнь из психиатрической лечебницы. Однако Ван Цзясян и Чжу Чжунли заявили, что всю ответственность возьмут на себя. Чжу Чжунли даже подчеркнула, что она сама, будучи врачом высокой квалификации, берется определить состояние Хэ Цзычжэнь. После этого Хэ Цзычжэнь была отпущена из медицинского учреждения; ее вместе с дочерью поселили в Москве.
В 1946 г. Хэ Цзычжэнь и Цзяоцзяо, которой исполнилось уже 10 лет, пришли в гостинцу «Люкс» на тогдашней улице Горького в Москве, дабы впервые за долгие годы встретиться с посланцами Мао Цзэдуна.
Хэ Цзычжэнь и Цзяоцзяо были одеты так, как одевались в Советском Союзе. Девочка говорила исключительно по-русски. Мать была страшно заторможена и вообще почти ничего не говорила. С дочерью она общалась на ломаном русском языке. Заметим, Цзяоцзяо даже и не подозревала тогда, что она – дочь Мао Цзэдуна.
Ван Цзясяну и Чжу Чжунли было непросто наладить контакт с Хэ Цзычжэнь, хотя Ван Цзясян хорошо владел русским языком. В результате душевных потрясений, перенесенных страданий, пребывания в течение нескольких лет в психиатрической лечебнице Хэ Цзычжэнь в тот момент даже перестала понимать то, что ей говорили по-китайски. Она в течение продолжительного времени говорила на смеси русского и китайского языков. Цзяоцзяо изъяснялась, как уже отмечалось, только по-русски. Вообще же к середине 1940-х гг. из троих детей Мао Цзэдуна, находившихся в СССР, Мао Аньин был двуязычным, а Мао Аньцин и Цзяоцзяо практически не говорили и тем более не писали по-китайски. Все трое пережили Великую Отечественную войну. Это наложило отпечаток и на их мышление, и на их отношение к русским людям.
* * *
Возвращение в Китай сначала Мао Аньина (в 1946 г.), а затем и Хэ Цзычжэнь вместе с Цзяоцзяо и Мао Аньцином (в 1947 г.) было делом далеко не простым. О том, как Мао Аньин появился в Яньани, мы уже рассказывали.
Ван Цзясян подробно информировал Мао Цзэдуна о состоянии Хэ Цзычжэнь, предложив перевезти ее в Китай. Вопрос этот долго изучался. Только в 1947 г., спустя год после выхода из психиатрической лечебницы, с санкции Мао Цзэдуна Ван Цзясян и Чжу Чжунли вывезли по железной дороге из СССР в Маньчжурию Хэ Цзычжэнь с дочерью и Мао Аньцина.
Сначала Хэ Цзычжэнь и Цзяоцзяо разместили в Шэньяне. Шло время, вызова от Мао Цзэдуна не было.
Выполнив первую часть своего плана, то есть вывезя бывшую жену и дочь из СССР, изъяв их из-под опеки Сталина и сняв таким образом международный аспект ситуации, Мао Цзэдун на время отложил решение вопроса об их дальнейшей судьбе. Подготовить предложения было поручено ведомству политического сыска, а персонально Кан Шэну, который ранее докладывал Мао Цзэдуну о состоянии здоровья Хэ Цзычжэнь. На позиции Кан Шэна и на отношении к ситуации Мао Цзэдуна сказывались настроения Цзян Цин, которая, с одной стороны, была прочно связана с Кан Шэном многолетними узами дружбы, с другой стороны, спекулировала на возможности громкого скандала, если бы Мао Цзэдун решил вдруг расстаться с ней и снова сойтись с Хэ Цзычжэнь, пусть даже и формально. А такой вариант не исключался. Мао Цзэдун учитывал известность и авторитет Хэ Цзычжэнь среди руководителей партии. Дело затягивалось. Мао Цзэдун размышлял. В 1949 г. Мао Цзэдун на несколько месяцев отправил Цзян Цин лечиться в Советский Союз. Именно в отсутствие Цзян Цин Мао Цзэдун снова принял в свою семью Цзяоцзяо. Тогда же состоялась свадьба Мао Аньина и Лю Сыци.
Итак, в момент образования КНР Мао Цзэдун продемонстрировал свое хорошее отношение к фракциям Ян Кайхой и Хэ Цзычжэнь, упрочил свой авторитет внутри руководства партии и в глазах политической элиты страны.
Тем временем Хэ Цзычжэнь, вернувшись на родину, стала постепенно принимать участие в жизни государства. Она восстанавливала владение китайским языком, начала учиться, заново проходя программу средней школы, а далее и института. Ей тогда не было еще и 40 лет.
Цзяоцзяо только удивлялась упорству матери в учебе. Хэ Цзычжэнь советовала дочери непременно выучить китайский язык, который дочь совершенно забыла, но также наказывала помнить и русский язык. Мать хотела, чтобы дочь продолжала играть на фортепьяно. Цзяоцзяо начала учиться музыке еще в Советском Союзе.
Болезненное состояние Хэ Цзычжэнь время от времени обострялось. Тем не менее она попросила устроить ее на работу.
Парторганизация с санкции Кан Шэна и с ведома самого Мао Цзэдуна направила Хэ Цзычжэнь выполнять канцелярские обязанности в финансовых органах в городе Шэньяне. И тут неожиданно для Хэ Цзычжэнь в Шэньяне появилась ее сестра Хэ И, с которой они расстались еще в 1934 г., пятнадцать лет тому назад.
Хэ И тоже была близким Мао Цзэдуну человеком. Напомним, в свое время Хэ Цзычжэнь познакомила Хэ И с младшим братом Мао Цзэдуна Мао Цзэтанем, за которого та и вышла замуж. Хэ И, как и ее сестра, была человеком весьма темпераментным.
Мао Цзэдун пригласил Хэ И к себе, поручив ей навестить сестру и предложить той отпустить Цзяоцзяо в Бэйпин к отцу. Он решил разделить вопросы о Хэ Цзычжэнь и о Цзяоцзяо. Хотя Мао Цзэдун к этому времени считал свой брак с Цзян Цин неудачным, а само сближение с ней непростительной поспешностью, он все-таки учитывал и возможную негативную реакцию в партии и в стране на его очередной разрыв с четвертой по счету спутницей жизни.
Мао Цзэдун предпочел улаживать это дело тихо. Цзян Цин оставалась при этом в положении его жены, хотя без афиширования и излишнего выпячивания этого факта, даже без объяснения во всеуслышание состояния его семейных дел. Он начинал свою деятельность в качестве главы КНР, так сказать, «без семьи». Партия, армия и население страны должны были видеть в нем только вождя!