====== Часть 1 Костик ======
Десять лет назад, июль 2004г
Гараж дяди Федора стал для Костика сказочным миром с самого первого дня, как он в нем появился. Там можно было бы устроить такое! Битву с драконами, например. Он хотел сделать это лет эдак с семи, но только через год примерного послушания ему удалось усыпить бдительность взрослых и исполнить свою мечту. Однажды летом, когда они с мамой приехали к механику чинить их вторую машину (не какое-то там ведро с болтами, а целый Ford!), она завела с дядей Федором долгую непонятную беседу, сбила с мысли его, расслабилась сама и выпустила не в меру любопытного сына из виду.
Костик воспользовался счастливым шансом с толком: тихой сапой выбрался из каморки дяди Федора и первым делом залез на верстак, заваленный жутко интересным хламом, чтобы сделать меч. А как без меча с драконами, живущими в яме под машиной, сражаться? Никак. Поэтому Костик взял подходящий кусок железки с острым краем, примотал к нему скотчем блестящую крестовину, мышью прошмыгнул мимо склонившихся над открытым капотом машины взрослых вниз и затаился на предпоследней ступеньке крутой узкой лесенки в ожидании. Если сидеть тихо-тихо, то драконы потеряют бдительность и вылезут, вот тут он их и прибьет! А потом пойдет в их логово и заберет сокровища. Еще бы взрослые болтать перестали, и стало бы вообще замечательно.
Увы, они замолкать не собирались.
— Федор, можно нескромный вопрос?
— М?
— Сколько вам лет?
— Татьяна, вы это к чему спросили? Думаете, я слишком молод, чтобы чинить вашу машину?
— Федор, спокойно, вы чего завелись-то?
— Мне 20 лет, я взрослый человек, а с машинами вожусь с детства и знаю о них больше, чем все механики наших автосервисов вместе взятые!
— Я не сомневаюсь в вашей квалификации.
— А что тогда?
— А то, что вы совершеннолетний, и мы вполне можем с вами замутить.
— Ппросттите?!
— Вы же не женаты?
— Нет, и вряд ли когда-нибудь буду.
— Вот и я тоже вряд ли когда-нибудь буду. Отец Костика развеял мои иллюзии насчет мужчин раз и навсегда в 17 лет, когда бросил одну, без денег и постоянного жилья, узнав, что я беременна и аборт делать не собираюсь.
— Эм… Мои соболезнования, но… При чем здесь я?
— Вы знаете меня не первый день, не особо хороши собой и все свое время проводите в мастерской, а значит, поклонниц у вас крайне мало.
— Ну…
— Точнее, их вообще нет. Однако ваше тело великолепно, а уж про руки и говорить нечего. Они вызывают у меня крайне неприличные…
— Татьяна! Вы вгоняете меня в краску!
— Вы скромны, трудолюбивы и порядочны, так что я могу быть уверена в том, что о нашей сексуальной связи мало кто будет знать.
Костик недовольно зашебуршался и едва не слетел со ступеньки в вонючую яму. Опять мама за свое! Сколько раз он подобный диалог слышал? Не счесть. И дядек всяких разных дома после этого видел столько же. Они приходили ночевать, смотрели на него свысока и заставляли нервничать. Хорошо хоть, спали вместе с мамой, в ее спальне. Костик этого не понимал. У них что, дома своего не было? Однажды он маму об этом спросил, а она ответила, что ей для них кровати не жалко, что его это не касается и что все будет так, как она того захочет. С этого дня Костик отгородился от нее стеной и стал ненавидеть приходящих мужиков втихомолку.
Дядю Федора он ненавидеть не хотел, хоть тот и был пахнущим маслом и химией стариком с вечно грязными ногтями. Он с ним почти подружился! Зачем мама его «мутить» зовет? Костик перехватил меч в другую руку. Эх, знать бы еще, что значит «мутить»!
— Потрахались и разбежались? — с горчинкой в голосе спросил дядя Федор.
Костик навострил уши и повторил новое слово шепотом, чтобы лучше запомнить, а потом у друганов спросить, что это значит.
— Да. Без обязательств, подарков, лести и комплиментов.
— Татьяна…
— Таня.
— Танюш, послушай, твое предложение мне льстит, правда. Ты очень красивая женщина.
— Но?
— Но я могу быть только твоим другом.
— Почему?
— Есть причины…
— Федор, ты мужик или кто? Что ты мнешьс…
— Или кто, — перебил Татьяну дядя Федор. — Я гей.
Наверху воцарилась тишина, а Костик задумчиво нахмурился. То, что люди бывают или мужчинами, или женщинами, он знал наверняка и был уверен, что дядя Федор мужик. Как же так? Почему про «гей» ему никто ничего не рассказывал?
— Никогда бы не подумала, — после долгого молчания сказала Татьяна. — Ты уверен?
— Да.
— Может, проверим?
— Ты не отцепишься, пока не убедишься лично, да?
— Да.
— Знаешь, а давай. Я полжизни бы отдал, чтобы нормальным стать. Чем черт не шутит? Когда и где?
— Здесь и сейчас.
— Куй железо, не отходя от кассы? — рассмеялся дядя Федор. — Далеко пойдешь, красотка.
— Ты меня завел.
— Давай я лучше машину твою заведу, лады?
— Упрямый!
— Осмотрительный и ответственный. Кроме того, тут твой сын, я не хочу, чтобы он меня со спущенными штанами застукал.
— Да ладно тебе. Костик уже большой, ему восемь лет, и он много чего у нас дома насмотрелся.
— Знать не желаю! Он ребенок, я не хочу детскую психику калечить.
— Чем ты ее покалечишь? Голой задницей? Тоже мне, страшилка.
— Не задницей, а передницей.
— А что не так с твоей передницей?
— Все не так, я же гей! Вдруг у меня на тебя не встанет? А Костик — мужик. Ну, будущий. Вырастет красивым, сильным и умным, будет трахать девиц направо и налево. Ему нужен правильный пример, понимаешь? Чтобы не стал таким, как я.
Костик заулыбался от теплоты в голосе дяди Федора. Мама так ласково с ним никогда не разговаривала. Вечно живущее в мальчишке любопытство сменило вектор и придумало новую задачу: во что бы то ни стало узнать, чем дядя Федор от других людей отличается.
— Федор, не гноби себя раньше времени. Переспишь со мной, и все у тебя наладится. Ты ж еще пацан совсем. Вся жизнь впереди!
— Дай-то Бог, — тяжело вздохнул дядя Федор, гремя железками в машине. — Я почти закончил, так что зови Костика, и езжайте домой. Поздно уже, ему спать пора.
— Ты о нем больше, чем обо мне, переживаешь, — похолодела Татьяна. — Время детское!
— Танюш, ты возмутительно красивая стерва и прекрасно позаботишься о себе сама, а твой сын — глупый любопытный мальчишка. Я в его возрасте чуть шею себе не сломал, когда меня на пять минут без присмотра оставили.
— В отличие от тебя, Костик — послушный мальчик. Ты ему сказал в кресле сидеть и мультики смотреть, там он и сидит. Не первый раз ведь. Хочешь, сходи, проверь.
И тут Костик понял, что попал, потому что яма с драконами — это вовсе не продавленное кресло и телевизор. Подскочил, забыв, что сидит на узкой лестнице, потерял равновесие, выронил меч и едва не рухнул за ним следом в мазут и грязь. Меч громыхнул железом о бетонный пол, а секундой спустя сильная рука выдернула его из ямы за шкварник.
— Живой? Где поранился? Что болит? — обшарил его руками с ног до головы белый как снег Федор, падая перед ним на колено.
— Да все нормально! Не волнуйся, — положил руки на его плечи Костик. — Это меч упал, я на лестнице стоял, ты же видел.
— Идиота кусок! — обнял невозмутимого мальчишку парень. — Не пугай меня так больше.
— Не буду.
Федор поднялся на ноги, закинул Костика в машину и через пять минут вручил ключи Татьяне.
— Ждем тебя в гости сегодня, — села за руль она.
— Договорились.
Костик притих в предвкушении. Ближе к ночи тайны дяди Федора тайнами быть перестанут.
…
Костик следил за дядей Федором с той самой минуты, как тот переступил порог их двухкомнатной хрущевки, и разве что не подгонял вслух. Мужики, которые приходили к ним раньше, в обязательном порядке шли в ванную мыться. Маму голой Костик видел сто раз, мужиков тоже, так что если с дядей Федором что-то не так, он заметит это немедленно, но, как назло, в этот раз в ванную и в спальню никто не торопился.
Дядя Федор, вместо обнимашек с мамой и немедленного ухода после душа в ее спальню, починил сломанный выключатель на кухне и топорщащийся порожек в коридоре. Прибил на место вечно падающий уголок у галошницы, игнорируя бубнящую над головой Татьяну. Взяться за выпадающую из стены розетку ему не дал потерявший терпение Костик.
— Дядя Федор, мне спать пора давно, а ты ходишь, стучишь… и вообще, ты мыться собираешься? Пахнешь ужасно!
— Прости, — стушевался Федор. — Я как-то не подумал…
— Идиота кусок, — проворчал Костик и демонстративно протопал в свою комнату.
Татьяна рассмеялась, выдала Федору полотенце, пообещала вернуться через десять минут и убежала в аптеку, заметно посмурневший механик зашел в ванную, а Костик выждал несколько минут и прошмыгнул в туалет, только теперь понимая, зачем нужно смежное с ванной окно. Чтобы подглядывать! Старинная деревянная стремянка, покрывшаяся паутиной и пылью, была извлечена из угла за бачком унитаза на раз. Костик вскарабкался на самый верх с ловкостью обезьяны, с трудом очистил половину окна от грязи и уставился на склонившегося над раковиной обнаженного мужчину в оба глаза и навострил уши.
— Нельзя упускать шанс, — сказал сам себе Федор. Убрал руки с раковины и распрямился. Взял в руку грустный член. — Слышь, подонок, очнись. Такой красивой женщины у нас никогда не было! Вставай, проклятьем заклейменный!
Костик уткнулся носом в стекло, разглядывая подробности, но, на первый взгляд, все было, как у всех. Федор поднял лицо к потолку и зажмурился, ритмично терзая член рукой, а он принялся сравнивать: щетина на лице, кадык на горле, грудь широкая, плоская и даже на вид каменная, полоски мышц на животе, аж шесть штук! Костик завистливо вздохнул и продолжил осмотр: поникший член в руке, яйца под ним, ноги. Не было только волос в паху, но их и у него не было.
— Почему же ты не мужик, дядя Федор? — спросил сам себя Костик.
Поскреб грязное стекло ногтем, чтобы лучше видеть, неловко покачнулся, и старая лестница под ним скрипнула расходящимися в разные стороны ногами.
— Мамаааа! — взвизгнул Костик и повис на навесном шкафу над унитазом.
— Костик?! — ворвался в туалет Федор.
Подхватил падающего пацана на руки и выскочил в коридор за секунду до того, как все рухнуло.
— Идиота кусок! Ты цел?
— Ага.
— Что ты там делал?! На шкафу!
— Подглядывал за тобой, — честно ответил Костик.
— Зачем?!
— Ты маме сказал, что не мужик, а какой-то гей. Я хотел узнать.
— Спросить меня или маму не судьба? Или мозг включить?
— Я включил!
— Заметно. Мало того, что сам чуть не убился, так еще и туалет вдребезги разнес. Как мы это объяснять будем?
Костик виновато повесил голову.
— Мама меня убьёт.
— Если соврем, что это я дел натворил, то не убьет, — после секундного молчания предложил Федор и почему-то повеселел: — Выгонит меня к чертям и успокоится.
— Это нечестно.
— Что в этой жизни честно, мелочь? Я гей, «честно» — это не про меня.
— А как же «мутить» с мамой?
— Не больно-то и хотелось, — качнул поникшим членом дядя Федор.
— Так ты этим от мужиков отличаешься, — догадался Костик. — У тебя не стоит!
— Еще как стоит! Только не на женщин.
— А на кого? На мужчин?
— Слышь, любопытный, а ты вообще знаешь, почему член стоит?
— Нет.
— Вот когда узнаешь, тогда и поговорим.
Шесть лет назад, ноябрь 2008г
Мастерская Федора стала для Костика вторым домом лет эдак с одиннадцати. Он приходил туда в любое время дня и ночи без предупреждения, задавал владельцу трех ухоженных боксов и жилой мансарды над ними неудобные вопросы и скрывался у него от гнева матери, доведенной до предела очередной выходкой неспокойного сына. Смотрел на то, как дядя Федор гоняет своих механиков, как ремонтирует очередной «непоймичтоснимтакое» драндулет, и делал все возможное, чтобы его от этого всего отвлечь, заманить в кабинет, сесть к нему на колени и поболтать о важном.
Со временем отвлекать лучшего друга и самого нужного человека во вселенной от работы становилось все сложнее, так что Костику волей-неволей приходилось становиться изобретательнее и настойчивее.
— Федор, я влюбился, — сказал он однажды, отчаявшись оторвать увлекшегося очередным ремонтом парня от дела.
— В кого?! — немедленно выкатился из-под машины Федор и даже поднялся на ноги.
— Ну… в кое-кого.
— В кого именно?
— Какая тебе разница?
— Большая!
— В девчонку одну, из параллельного класса, — соврал стушевавшийся Костик.
— Слава богу! — счастливо выдохнул Федор, подхватил пацана на руки и закружил в воздухе. — Ты нормальный! Я так за тебя переживал!
— Федор, а ну, поставь меня на пол! Я тебе кто, девчонка?! — возмутился Костик.
Такой бурной реакции на свое откровение он не ожидал. Хорошо хоть, правду не ляпнул, про парня из сборной школы по плаванию, на которого смотреть не уставал. Впрочем, влюбленностью Костик это не считал, потому что на Федора он любил смотреть еще больше.
— Прости, прости, настоящий мужик.
Костик встал на ноги, сложил руки на груди и принял позу обиженного императора, которую перед зеркалом целый месяц тренировал специально для Федора.
— Что ты имел в виду под «нормальным»?
— То и имел. Ты влюбился в девчонку!
— А что, ты думал, я влюблюсь в пацана?
— Иногда такая мысль у меня в голове проскакивала, — отвел глаза Федор.
— Почему? — шагнул к нему Костик, положил руку на нагрудный карман спецовки, посмотрел в лицо. — Что в этом плохого?
— Ничего, — растрепал светлые волосы на голове любопытного пацана парень и отступил на шаг назад, вынуждая убрать руку. — Просто девчонок вокруг море, а мужиков вроде меня…
— Вроде тебя?
— Тех, которые тоже мужиков любят. Нас очень мало. Трудно найти подходящего.
— Подходящего для секса?
— Ого. Да ты уже просвещенный отрок, как я погляжу!
— Мне почти тринадцать, — расправил плечи Костик. Подумал секунду и опять поник. Он же не просто так этот разговор затеял! — Но я знаю про все это только в теории. Практики-то у меня не было.
— И слава богу! — отвернулся к верстаку Федор. Переложил с места на место гаечные ключи. — Ты про предохранение знаешь? Как гондон надевать и все такое?
— Знаю. Я про все знаю. Мы с пацанами порно смотрели, да и мать иногда жжет так, что никакого видео не надо.
— Оу. Хорошо. То есть… Ладно, проехали. Я тебе не отец, чтобы мораль блюсти.
— Не отец. Поэтому вернемся к тому, с чего начали. Я тебе зачем про девчонку-то рассказал, — сделал вид, что смутился Костик.
— Зачем? — повернулся к нему лицом парень.
— Научи меня целоваться.
— Сдурел?! — шарахнулся в сторону лестницы на второй этаж Федор. — Идиота кусок! Что ты несешь?!
— А что такого? Ты любишь мужиков. Я, как ты только что сам сказал, настоящий мужик. Не самый страшный, между прочим!
— Отвали. Никаких поцелуев!
— Как это никаких поцелуев?! Раньше ты меня целовал.
— Ты ребенок, а я тебя в макушку целовал! Как отец сына!
— Ты мне не отец. И целовал ты меня в щеку.
— Но не в губы же!
— Подумаешь, пара сантиметров…
— Отвали, малолетний искуситель. На девчонке своей иди, тренируйся, — отрезал Федор.
И потопал на второй этаж в кабинет, дабы глотнуть виски и успокоиться. И дверь закрыть на замок. На всякий случай. Костик был упрям, умен и очень опасен, ибо изобретательность и умение влипать в неприятности были у него в крови.
— Федор, ты что, меня боишься? — догнал его кинжалом в спину насмешливый голос.
— Боюсь?! — остановился на полпути парень. — Да я отродясь никого не боялся! Тем более того, кто меня на 12 лет младше!
Костик поспешил его на лестнице обогнать, встал на ступеньку выше и оказался с ним лицом к лицу.
— Так докажи. Научи меня целоваться.
— Ты хочешь, чтобы меня посадили за совращение несовершеннолетнего?