Пляж встретил их привычным шумом, обилием волшебников и сладостным ароматом моря и цветов. Друзья нашли неплохое место в паре метров от воды, и теперь решили немного позагорать, прежде чем окунуться в воду. Как поняла Гермиона, они успели изрядно наплаваться ещё с утра, а потому предпочли сперва понежиться под солнечными лучами.
И всё-таки, не прошло и десяти минут, как Гарри с Роном решили окунуться, оставив девушек загорать одних. И как только их спины скрылись в пучине волн, Джинни резко повернулась к Гермионе и схватила её за руку.
- Расскажи мне всё.
- Что?.. Что ты имеешь в виду? – от неожиданности вздрогнула Гермиона и возмущенно уставилась на подругу.
- Я имею в виду вчерашние события, о которых у нас не было возможности нормально поговорить до нынешнего момента, - терпеливо объяснила ей Джинни, отрезав все пути к отступлению. – Какой черт тебя дернул уйти с такой классной вечеринки?! Когда я увидела тебя в объятьях того итальянца, то подумала, что это мне придется уйти из клуба одной…
- Я просто перебрала, ты же помнишь! А потом мне стало плохо, и… я решила уйти, - поблагодарив Мерлина за то, что она в очках, сказала Гермиона. Во всяком случае, Джинни не видела выражения её лица, а голос вроде прозвучал убедительно.
- Моя сладкая Гермиона, - начала Джинни приторным голосом. – Ты можешь надурить Рона или Гарри, но со мной эти штуки не пройдут. Говори всё, как есть!
Гермиона покосилась в сторону Джинни и, поразмыслив, тяжело выдохнула. Во всяком случае, часть правды подруга точно должна знать.
- Я встретилась с Малфоем.
- Я так и думала, - шлепнула её по коленке Джинни. – И что было дальше?
- А дальше было… Черт возьми, Джинни, мне так скверно на душе! Может, не стоит? – попыталась отмахнуться Гермиона, но увидев реакцию подруги, всё же продолжила. – Ладно, скажу. Мы танцевали.
- И? – непонимающе уставилась на неё Джинни.
- И это было ужасно, поверь! Он был так близко, и его руки… Они прикасались ко мне! И я ненавижу себя за то, что позволила…
На этих словах Гермиона осеклась, и Джинни внезапно поняла.
- Святой Мерлин, только не говори мне, что…
- Ничего не было. Я убежала.
Голос Гермионы прозвучал твердо, и Джинни не стала больше ничего говорить. Она лишь как-то странно смотрела на Гермиону. В её глазах читались удивление и… страх?
- Почему ты так смотришь? – наконец, спросила у неё Гермиона, но Джинни словно не услышала. Она была в своих мыслях, и лишь через несколько секунд пришла в себя.
- Гермиона, - непривычно серьезно начала она, смотря подруге прямо в глаза. – Пообещай мне одну вещь.
- Какую?
- Пообещай мне, что ты не натворишь глупостей, что не совершишь то, о чем будешь потом жалеть.
Лицо Джинни было напряженным, она взяла Гермиону за руки и твердо посмотрела на неё.
- Обещаешь?
Гермиона гадала, шутит ли Джинни, или говорит всерьез. Обычно подобные обещания брала с неё сама Гермиона, сдерживая бойкость характера подруги, но сейчас почему-то всё было иначе.
- Да, обещаю. Только, пожалуйста, не сжимай мне так сильно руки! – освобождаясь от «оков» Джинни, наконец, недоуменно произнесла Гермиона. – И вообще, я не понимаю твою реакцию. Ты ведешь себя странно.
Как только она это сказала, внезапно выражение лица Джинни сменилось, и она рассмеялась.
- Прости, если заставила нервничать тебя! Просто хотела убедиться, что даже под действием огневиски в следующий раз не произойдет ничего такого, что заставит тебя вновь забрать меня с отличной вечеринки!
- Хотелось бы верить… - медленно протянула Гермиона, всё ещё недоверчиво смотря на подругу.
Какая муха её укусила? В конце концов, Гермиона даже не созналась в том, что… В произошедшем. Она лишь намекнула, но напрямую не сказала.
Тем временем Джинни поудобнее устроилась на лежаке и надела солнцезащитные очки, чтобы солнце так не било в глаза. Её лицо выражало безмятежность, хотя едва ли кто мог знать, что творилось в её душе на самом деле в этот момент.
Гермиона же чувствовала себя обескураженной. Она только что вспомнила события вчерашнего вечера и рассказала о них подруге, которая отреагировала весьма странным образом. Можно подумать, Гермиона когда-либо в жизни совершала необдуманные поступки, за которые Джинни отчитывала её. Для Гермионы было нехарактерно необдуманно действовать. Только на этом курорте она удивлялась самой себе, ведь её поведение была явно нетипичным. Может, это заметила Джинни?..
Вскоре Гермиона увидела приближающиеся довольные физиономии её двух лучших друзей. Издалека они уже казались достаточно загорелыми, а их яркие купальные шорты выделялись на общем фоне.
- Ну что, девочки, согрелись? Охладиться не желаете? – подбоченившись, спросил Гарри, сверкнув белоснежной улыбкой.
- О, да я вижу, они просто жаждут этого…
С этими словами Рон обрызгал Гермиону с Джинни водой, которая на фоне разгоряченного тела показалась ледяной. От неожиданности, девушки вскрикнули и, подскочив, начали кулачками бить Рона.
- Я тебя задушу когда-нибудь, рыжий пакостник! – стараясь ударить больнее, воскликнула Джинни.
- Стойте-стойте, я же только пошутил! – примирительно поднял руки вверх Рон, продолжая блокировать удары девушек.
- Ну смотри, увидишь у меня… - недовольно произнесла Джинни и вновь улеглась на лежак. – Хотя, впрочем, такого импровизированного орошения вполне достаточно, чтобы продолжить дальше загорать и не чувствовать себя поджаренной курицей.
- А я, пожалуй, окунусь! – приободрившись, произнесла Гермиона. – Кто-нибудь со мной?
Но никто не поддержал идею Гермионы, и она, махнув рукой, пошла к морю одна.
***
Драко любил плавать. Он находил в этом массу плюсов, начиная от поддержания хорошей физической формы и заканчивая удивительной способностью воды смывать все негативные эмоции. Но всё же, Драко пришел к выводу, что ни один водоем на свете не смог бы сравниться с морем Прекрасной Магнолии. Во всяком случае, из тех, где ему довелось поплавать.
У него было гадкое настроение. Разговор с Лоренцо вывел его из себя. Он нутром чувствовал, что итальянец что-то знает и недоговаривает, и это его злило. Но апогеем всего для Драко стал тот факт, что Элиса послезавтра уедет, а ему по какой-то неведомой причине нужно будет остаться здесь и, подобно верной собачонке, ждать её возвращения. Если бы не слёзные мольбы Эл, он бы уже давно свалил с этого проклятого курорта и ничуть не сожалел бы об этом. Разве что немного скучал бы по морю. Но, во всяком случае, он бы не был участником всех тех странных событий, которые уже успели произойти за каких-то пару хреновых дней!
За последние пару часов они с Эл уже успели и поругаться, и помириться, но всё же атмосфера скандала по-прежнему не покидала их. И чтобы лишний раз не затевать ругань, Драко, как только они пришли на пляж, решил немного прийти в себя уже проверенным способом. Он зашел в прохладную морскую воду и окунулся с головой. На душе сразу стало как-то легче, но всё же для лучшего эффекта он решил поплавать.
Его движения были стремительными и резкими. Он плыл брасом и, казалось, не щадил себя, выплескивая всю накопившуюся злобу. В конце концов, он не заметил, как доплыл до самого дальнего камня, выступающего из морской глубины неровными краями. Драко схватился за него, и, отдышавшись, огляделся. Пляж казался небольшой точкой на фоне общей панорамы берега, и Малфой поразился, насколько далеко он заплыл. Вокруг него не было никого, что и неудивительно: вряд ли бы кто осмелился заплыть на такую глубину, особенно если учесть, что черта, за которую не рекомендовалась заплывать, осталась далеко позади.
Но внезапно взгляд Драко уловил какое-то движение примерно в двадцати метрах к берегу от себя. Сначала он подумал, что ему померещилось, но вскоре он увидел, как что-то красное мелькнуло в пучине волн, и из воды показалась рука. Но лишь когда он услышал сдавленный женский крик, Драко словно прострелило от внезапной догадки. Он моментально сорвался с места и рывками, насколько можно быстрее, поплыл по направлению к девушке. Море было неспокойным, поэтому она периодически пропадала из его поля зрения, но Драко греб ещё сильнее, и когда до цели оставалась около десяти метров, его опасения, наконец, подтвердились. На помощь звала Гермиона Грейнджер, и у нее, несомненно, были неприятности.
Казалось, он плыл на грани возможностей. Дорога была каждая секунда, и Драко с ужасом осознавал, что если он не успеет, то…
Гермиона увидела его. Её глаза были полны ужаса и животного страха. Она была в панике, пыталась что-то прокричать, но только больше захлебывалась водой. До неё оставалось каких-то пару метров, когда она вновь скрылась с головой в морской пучине.
- Грейнджер, нет! – отчаянно прокричал Драко, делая последний рывок по направлению к ней. У него звенело в ушах, от ужаса помутнело перед глазами, но он не мог позволить панике взять верх над ним.
Он не мог позволить Гермионе утонуть.
Драко нырнул с открытыми глазами и увидел её тело, которое всё дальше уходила вниз. Он резко рванул к ней и, обхватив её за талию, рывком вынырнул из воды. Вода залилась в нос, и он, быстро откашлявшись, встряхнул девушку, которая была уже в полусознательном состоянии.
- Грейнджер!
- Малфой… Нога… - с трудом произнесла она, пытаясь совладать с кашлем, и Драко почувствовал, как её словно что-то тянет вниз. Грейнджер неосознанно вцепилась ему в плечо, пытаясь остаться над поверхностью воды, и Драко пришлось приложить усилие, что схватить её руки.
- Послушай меня внимательно, Гермиона, - тяжело дыша, быстро проговорил он. – Ты сейчас же прекратишь паниковать, а я вновь нырну и постараюсь тебе помочь. Только старайся держаться над водой, слышишь?
Но Гермиона его не слышала. Её сознание, казалось, было где-то далеко, а единственной неосознанной целью было выжить. Любым способом.
- Твою мать, Гермиона! – прокричал Драко, пресекая её очередные попытки утопить его. – Я вынужден это сделать.
С этими словами он резко дал ей пощечину. Эффект был моментальным. Во взгляде Грейнджер появились осмысленность и злоба.
- Ублюдок! – выплюнула она, заглотнув ещё больше воды.
Если бы ситуация была бы не настолько критична, Драко бы ухмыльнулся способности Грейнджер даже в смертельной опасности отстаивать свою по истине гриффиндорскую гордость.
Но как только она это сказала, её снова потянуло вниз, и Малфой, недолго думая, вновь нырнул под воду. Он видел, как Гермиона отчаянно сопротивлялась, пытаясь из последних сил выплыть наверх, но ей что-то мешало. И лишь когда Драко увидел прутья, обвившиеся вокруг её ноги, он понял, в чем причина.
Малфой схватил Гермиону за лодыжку и с силой рванул прутья, от чего те моментально разорвались, освобождая девушку из своих тисков. Но как только Драко это сделал, он увидел, как откуда-то из глубины к нему поднимаются новые плети неизвестного растения, и он осознал, что если они сейчас же не уберутся с этого проклятого места, то есть вероятность, что уже никто им не поможет.
Всё было слишком нереальным. Словно со стороны Драко наблюдал, как он, моментально вынырнув из воды, подхватил Гермиону и что есть силы начал грести к берегу. Как назло, вокруг не было никого, кто бы мог помочь. Он пытался что-то кричать Грейнджер, но она, похоже, была уже ни на что не способна, а потому просто покорным грузом весела на его плече. Периодически она приходила в себя и все же пыталась плыть самостоятельно, но от того только больше мешала Драко.
- Только не теряй сознание, Гермиона! Не закрывай глаза! – задыхаясь, кричал Малфой, и она мужественно боролась, но её силы были на исходе.
Чертов берег был уже близко, но Драко казалось, что он никогда не доплывет. Тысячи мыслей мелькали в его голове, но лишь одна была особенно явной: он должен доплыть, он должен помочь Грейнджер. А что, если он не успеет… Что, если поздно… Что, если она…
Мысли были столь чудовищными, что у него словно открылось второе дыхание.
Он сможет.
Драко посильнее обхватил Гермиону за талию, закинул её руку к себе на плечи и стал грести так неистово, как только мог. И, наконец, их заметили. Пара зрелых волшебников заплыли достаточно далеко, и когда увидели Драко и бессознательную Гермиону у него на плече, моментально поспешили за помощью.
Он не помнил, как они добрались до берега. Все воспоминания были обрывками какого-то безумства. Кричащие люди рядом, мелькающие белые мантии со значком Магнолии, и Грейнджер, распростертая на песке, без сознания. А потом его собственные крики, его руки на её плечах и безрезультатные попытки привести её в чувство. И главный вопрос: она жива? И лишь, когда ему дали утвердительный ответ, он, пошатнувшись, отошел в сторону и потерял сознание.
***
- Малфой…
- Гарри, слава Мерлину, она очнулась! Что ты сказала, Гермиона?
- Малфой… Где он? Он… Жив?
Она чуть приоткрыла глаза и увидела обеспокоенные лица её друзей, склонившиеся над ней.
- Да, с ним всё в порядке, милая. Ты как? – встревоженный голос Джинни звучал словно откуда-то издалека.
- Я? нормально… Где я?
Чувствуя невыносимую слабость во всем теле, она все же сделала усилие подняться, но вновь рухнула в постель.
- Ты в госпитале, Гермиона. Выпей это, тебе станет легче, - терпеливо объяснил Гарри, заботливо подавая ей кружку с какой-то приятно пахнущей жидкостью.
Гермиона послушно приняла её и осушила до дна. На вкус жидкость была сладкой с чуть кисловатым привкусом. Как только она разлилась на дне её желудка, девушка сразу почувствовала прилив бодрости.
Она огляделась по сторонам. Белые стены, расписанные цветами магнолии, ряд идеально застеленных кроватей и шкафчики, забитые доверху лекарствами, подтверждали слова Гарри.
- Как долго я была без сознания?
- Около четырех часов. Тебе уже лучше? – в голосе Джинни слышалось беспокойство.
- Да, лучше, - на автомате ответила Гермиона и замерла. Внезапно она вспомнила всё, что произошло, и неожиданно для себя расплакалась. – Мне было так страшно, Джинни, я чувствовала себя такой беспомощной…
- Святой Мерлин, Гермиона, ты бы знала, как мы волновались! – порывисто обняла её подруга, прижимая её голову к себе.
- Мы чуть не сошли с ума! – встревожено добавил Гарри, взяв Гермиону за руку.
- Простите меня, я была такой дурой… - сквозь всхлипы произнесла она и, посмотрев на лица друзей, внезапно спросила. – А где Рон?
Джинни с Гарри переглянулись, и как-то странно опустили глаза вниз.
- Он в коридоре, разговаривает с медсестрой, - медленно начал Гарри. – И, откровенно говоря, он очень расстроен.
- Конечно, я могу его понять! Как же я могла быть такой самонадеянной дурой, чтобы заплыть так далеко и заставить вас волноваться…
Но по реакции Джинни, Гермиона поняла, что говорит что-то не то.
- Он расстроен из-за того, что не смог тебе помочь. Что, если бы не… Если бы не Драко, ты бы возможно… Боже, Гермиона, это так ужасно, что я не могу это произнести!
Джинни ещё раз порывисто обняла подругу и, чуть отстранившись, повернулась к Гарри.
- Я думаю, нам стоит позвать медсестру и Рона. Сходи за ними, пожалуйста.
Поттеру не нужно было повторять дважды.
Как только он скрылся, Джинни вновь повернулась к Гермионе.
- Ты можешь сейчас ничего не рассказывать, но меня очень интересует, как получилось, что ты оказалась так далеко от берега?
- Я… Я не знаю, правда. Я просто плыла вперед, а потом эти ужасные тиски… Они тянули меня вниз, а Малфой… Драко был рядом.
Это всё, что она смогла произнести, не заплакав вновь. Ей было горько не от той ситуации, в которую она попала, а от того, что она заставила дорогих её сердцу людей испытать стресс. И ещё, к тому же, поставила под угрозу жизнь другого человека…
Джинни гладила её по голове, и Гермиона наконец успокоилась. Она осознала, что всё позади, и что если она будет вести себя так дальше, то просто сойдет с ума сама и сведет с ума своих друзей.
- Джинни, как он? – наконец, произнесла она, и рука её подруги замерла у неё на затылке.
- Он потерял сознание, но быстро пришел в себя, - мгновенно поняв, о ком идет речь, спокойно ответила Джинни, и вновь продолжила гладить Гермиону. – Они приходили сюда, с Элисой.
С Элисой.
Имя итальянки отозвалось в душе Гермионы какими-то странными эмоциями, от чего у неё сжалось сердце.