Лорд помолчал некоторое время, посверлил людей взглядом. Януш терпеливо ждал, что еще скажет хозяин земли, но тот как воды в рот набрал. Они еще некоторое время подождали неизвестно чего, потом симус коротко кивнул, отпуская людей.
Вот и получили объяснения… любовники переглянулись и пошли выбирать себе место обитания. И хорошо, чтобы оно было потеплее, чем кабинет. И обставлено получше…
(5) Фоирчерн - высокий правитель или повелитель (ирландское имя)
(6) лампрог – по непроверенным сведениям это значит «светлячок» на ирландском. Не знаю, насколько это точно, (особенно я сомневаюсь в транскрипции), но слово понравилось и я его использовала.
***
Зийлин был в общей столовой, неожиданно нелюди начали доедать, подниматься и покидать зал. Воин недоуменно проводил взглядом последнего едока, прикидывая, что такого могло случиться. Мощная фигура появившаяся в проеме стала ответом на вопрос.
Наверное, подданные каким-то образом почуяли приближение правителя и поспешили убраться. Фоирчерн подошел прямо к замершему человеку, сел напротив и принялся сверлить тяжелым взглядом.
Мужчина некстати вспомнил, что именно сегодня Януш кончил ему на спину, размазал семя по коже и прошептал в ухо:
- Ты должен пахнуть мной, чтобы все знали, чей ты.
Интересно, симус чует этот запах?
Они жили у нелюдей уже почти месяц. Фоирчерн ничего не запрещал, не объяснял, не требовал и даже пообещал устроить охоту для увеселения «гостей».
Лорд упорно держал себя с людьми вежливо и учтиво, так, словно они действительно дорогие гости, но ни словом не обмолвился о том, зачем они здесь, и что их ждет дальше. Это несколько нервировало обоих, но, обговорив ситуацию, люди решили сами пока ни о чем не спрашивать.
Зверь в человеческом обличье разглядывал Зийлина, а тот рассматривал зверя. Красивый. Волевое лицо, хищные черты. Черные, как смоль, длинные волосы, темные глаза, четко очерченные губы. Воин почувствовал раздражение, чужая красота и сила кололи глаз.
- Хочешь, покатаю? – после нескольких минут тишины неожиданно спросил Лорд.
Зийлин бы рассмеялся на это нелепое предложение, но симус был абсолютно серьезен, он не шутил и не издевался.
- Зачем? – осторожно уточнил воин.
Лорд поморщился:
- Пытаюсь подлизаться. Не цветы же тебе таскать.
Зийлин растеряно моргнул. Зачем могущественному симусу подлизываться к простому воину? Да и представить угрюмого правителя дарящим цветы тоже было сложновато.
Мужчина внимательно оглядел Лорда, пытаясь понять, что он задумал. Фоирчерн был мрачен, смотрел на Зийлина без тени улыбки, поза напряженная, кулаки сжаты. Если бы кто спросил Зийлина, то больше походило на то, что Лорд собирается его отлупить, чем на демонстрацию мирных намерений, настолько неласков был взгляд симуса.
Зийлин и сам не привык источать доброжелательность, улыбаясь всем подряд, но в присутствии стража у него все время возникало чувство, что тот хочет его сожрать без соли, настолько враждебное у правителя было выражение лица. И уж, конечно, даже в порядке бреда, невозможно себе представить, что гордый Лорд будет катать какого-то ничтожного человека.
- Все равно я не понял, - констатировал воин спокойно, остро жалея о сданной в оружейную пике.
Нелюдь покривился, решительно поднялся и бросил:
- Иди за мной.
Зийлин не решился противиться, молча последовал за правителем.
Фоирчерн привел его в галерею, по стенам которой были развешаны портреты. Необычным было то, что на всех изображениях было по нескольку существ.
В замке князя тоже висели портреты предков, с темных картин смотрели высокомерные мужчины и прекрасные, сияющие многочисленными украшениями, княгини. Зийлину всегда становилось неуютно в том коридоре, ему казалось, что князья и княгини со старинных полотен глядят на него с презрением, будто говоря: «Ну, куда ты, безродный, лезешь? Пшел вон, холоп!» и воин опускал голову, потому как понимал, четко и ясно, что Януш с ним лишь из каприза и ненадолго.
А потом княжич улыбался ему и все становилось на свои места, как говаривала мамаша Зийлина: «Хоть ненадолочко, но мой!»
Кстати говоря, история мамы и папы вселяла надежду на будущее. Им тоже предрекали скорое расставание. Ведь мать была старше аж на пятнадцать лет! Однако годы шли, рождались дети, расходились «правильные», одновозрастные, пары, а мама с папой все жили и жили вместе.
В галерее Фоирчерна изображения были совсем другие, непохожие на торжественные портреты предков Януша.
Зийлин с удивлением рассматривал улыбающихся, смеющихся, целующихся и обнимающихся нелюдей. Словно художник подсмотрел сценку из семейной жизни и перенес на полотно.
Вот четверо у пруда. Огромный зверь растянулся на земле, раскрыв пасть и вывалив язык. Прямо на мощном теле расположились трое тонкокостных юношей, одетых только в легкие длинные рубахи. Они смеются и кормят друг друга с рук виноградом, рядом стоит корзина для пикника, несколько ящеров привязаны в отдалении, на заднем плане слуги расставляют шатер.
Рядом изображен бал, залитый светом зал, кружатся в танце пары и в центре переплелись двое: темноволосый мужчина и ярко-рыжая… представительница слабого пола. Не женщина – из кудрей торчат маленькие рыжие ушки. Мужчина глядит на свою партнершу с обожанием, та лукаво улыбается. На переднем плане сплетничают еще две симпатичные рыжие девчонки, такие же ушастые, как та, что танцует. На лицах написано радостное предвкушение, и почему-то Зийлин уверен, что они – следующие танцуют с черноволосым красавцем.
Следующее полотно изображало луг, нескольких кентавров и симуса. Очевидно, что создания играют. Судя по диспозиции, трое молодых жеребцов слаженно загоняли несчастное чудище в реку. Пасть существа была разинута в рыке, в руке одного из жеребцов – жалящая крапива, он смеется, остальные азартно щурятся…
Со стен буквально брызгали смех и веселье, смертоносные симусы выглядели, как счастливые, игривые несмышленыши, Зийлин с сомнением покосился на своего мрачного сопровождающего. Фоирчерн не выглядел способным на подобное поведение. Он, казалось, нахмурился еще сильнее и с неудовольствием рассматривал изображения.
- Теперь понятно? – мрачно спросил правитель.
- Нет, - честно ответил Зийлин, потом подумал, и пояснил. – Ничего не понятно. Зачем Вам Януш? О чем Вы хотите поговорить? И при чем тут это?
Мужчина обвел рукой галерею. Симус вздохнул и дернул черную прядь, мучительно подбирая слова.
- В словах я… не очень, - признался он и зло посмотрел на воина, как будто это его вина.
Зийлин никак не прокомментировал это заявление. Просто стоял и молча ждал продолжения. Лорд возмущенно выдохнул, потоптался на месте, Зийлин с удивлением наблюдал за душевными метаниями правителя.
- Уф… в общем то, что ты видишь – это симусы со своими лампрогами. И… обычно это не люди. Ну, то, что я сейчас скажу, известно каждому из нас с детства… но вот людям… людей мы стараемся не посвящать в тонкости своей жизни…
Лорд замолчал и зыркнул исподлобья на Зийлина, тот кивнул, подтверждая, что понял. Чего уж тут непонятного! Если уж Януш не знал, что страж и Лорд – одно лицо…
- Нам, симусам, лампроги необходимы. Без них накатывает амок, а сила симуса так велика, что даже под защитой стен нельзя почувствовать себя в полной безопасности. Обезумевший Лорд разорвет любого, кто попадется ему на пути, а чуть позже погибнет и сам, - Фоирчерн выжидательно уставился на Зийлина, и тот почувствовал себя как в детстве. Учитель смотрел на юного Лина с очень похожим выражением лица.
- Понятно, - осторожно проговорил воин, подозревая, что упускает нечто значимое. – Лампроги важны. И при чем тут княжич?
Лорд в очередной раз издал полувздох, полурык и уже открыл рот для ответа, как Зийлина осенило пониманием, Фоирчерн, заметил промелькнувшее на лице воина выражение ужаса и удовлетворенно кивнул:
- Да, Януш, несомненно, мой лампрог, очень сильный. Когда вы появились, я уже почти переступил черту, но всего лишь один его взгляд меня вернул. Однако, так не бывает, чтобы у симуса был только один лампрог. Я чувствую, что второй – это ты.
Зийлин растерянно оглядел развешанные по стенам картины, на которых смеялись симусы и их лампроги, попытался примерить это на себя с Янушем, и понял, что просто не представляет себе ситуацию, в которой мог бы начать брызгаться водой на господина, или, скажем, игриво слизнуть крем с губ Фоирчерна.
- Сдается мне, здесь какая-то ошибка… - задумчиво проворчал воин, - я совсем не похож на этих ваших… лампрогов. Они такие… легкомысленные.
- И хорошо, что ты не таков. Меня тоже всегда раздражали бесконечные дурацкие выходки маминых лампрогов.
Зийлин посмотрел в темные глаза вечно насупленного Фоирчерна и решил, что, возможно, они с нелюдем немного похожи и смогут найти взаимопонимание. Но как на это посмотрит Януш? Мужчина спросил об этом самого симуса.
- Я решил сначала к тебе подойти, а потом уж к княжичу… - Лорд тяжко вздохнул.
- Вряд ли Януш обрадуется таким новостям. Не уверен, что мы сможем стать этими самыми лампрогами. А чего хоть они делают? – не без любопытства спросил воин.
- Что хотят, - мрачно сообщил Фоирчерн, нахмурившись, - я без тебя сдохну, понимаешь ты это? И, кроме меня, еще туева хуча народу. Превращусь в ничего не соображающего хищника, идеального убийцу, и буду стремиться туда, где бьются чужие сердца. И я смогу найти вход в замок, я знаю. Буду убивать, пока жизнь не покинет мое тело. Давай, говори, чего твоя душа желает? Ящера самого быстрого? Достану! Мечи драконьей стали? Пожалуйста! Фейри вместо лампы? Чего хочешь, все сделаю, все достану, потому, что у МЕНЯ НЕТ ВЫХОДА, доходит до тебя?
К концу гневной речи симус стал выглядеть так, словно готов кинуться, и Зийлин уже начал прикидывать, успеет ли добежать до конца галереи, прежде чем его разорвет все-таки съехавший с катушек монстр.
- Да? – произнес совсем рядом ледяной голос Януша, - тогда начинай записывать желания. Первое: не смей повышать голос на Зийлина.
Откуда взялся в галерее княжич, и как давно слушает разговор? Эти вопросы появились в голове воина и тут же были забыты, так как Фоирчерн оскалился и начал медленно, как бы нехотя, обращаться. Януш вздернул безупречную бровь и, вместо того, чтобы бежать, шагнул прямо к симусу. Зверь замер, остановив изменение на причудливой полуформе, качнулся вперед, к княжичу, склонился, утыкаясь носом в волосы.
- Ну, что ты? – неожиданно ласково проговорил Януш. – Такой взрослый, сильный симус, а не знаешь, как подступиться к двум маленьким слабым человечкам!
Чудище прижмурило глаза и мелко часто дышало, руки с острыми когтями осторожно легли на талию княжича.
- Зийлин, иди сюда, обними, в прошлый раз он почти сразу очухался, а сейчас что-то не спешит…
Воин поспешил исполнить приказ княжича, до того он стоял, замерев, в стороне. Опасался помешать неловким движением процессу успокоения нервного хищника.
Скоро стало понятно, что хуже не становится, но и лучше – никак.
- Зийлин, похоже, я знаю, что происходит, - произнес задумчиво Януш и воин восхитился его хладнокровию.
У самого мужчины вспотели ладони и спина при мысли, что зверь может повредить прекрасному юноше. На собственную выучку в данных условиях рассчитывать не приходилось: оружие внутри замка носили только караульные, так что при воине был лишь короткий кинжал, против симуса – что твоя зубочистка.
- Наверное, лампрог - это любовник. По всей видимости, симусу для успокоения нужен тесный телесный контакт. А мы затихарились, как мыши под веником… стараемся даже на глаза не попадаться. Вот и наступило ухудшение.
- И что делать? – растерянно спросил воин.
Наивным он не был, да и глупцом не назовешь, понятное дело, к чему идет. Мужчина спрашивал, какое решение принял Януш. Но вместо ожидаемых вариантов, воин услышал невероятное:
- Он растерзает нас, мы не успеем скрыться, ты не можешь не понимать. Вот и решай: будем мы жить, но уже втроем, или же ты хочешь, чтобы все закончилось прямо сейчас.
Зийлин чуть было не спросил: «Почему я?», но вовремя сообразил, как по-детски беспомощно это прозвучит.
- Да нечего тут решать… - пробурчал воин, начиная продвигаться в сторону выхода из галереи.
***
Вопреки некоторым опасениям Зийлина, Фоирчерн позволил отвести себя в покои, когда Януш совершенно спокойно разделся, симус заворчал, в один тягучий прыжок оказался поблизости промедлившего Зийлина и нетерпеливо дернул подол рубахи.
Княжич усмехнулся, расположился на постели, и с интересом начал следить, как воин и симус вдвоем боролись с одеждой.
Освободившись от вещей, правитель, уже вернувший себе человеческий облик, замешкался. В глаза вернулся разум, а с ним знакомая мрачная злость. Зийлин чувствовал себя тоже весьма напряженным, и только Януш предвкушающе блестел глазами. Воин никак не мог себе представить, как они?.. втроем-то?! Но Януш прекрасно знал, чего хочет.
Первым делом он схватил окаменевшего от такой наглости Фоирчерна за длинные волосы, намотал смоляные пряди на кулак и втянул симуса в страстный поцелуй, жестко удерживая возмущенно мычащего нелюдя. Впрочем, вырваться тот не пытался, только гудел.
Симус сидел на кровати, поджав ноги, княжич расположился напротив него, чуть соприкасаясь коленями, свободной рукой Януш подтолкнул голову Зийлина к своему паху. Воин, привыкший подчиняться своему любовнику, послушно обхватил горячую плоть, с удивлением осознавая, что еле способен удержать при себе руки, настолько разгорячен происходящим.
Юноша широко развел колени и несколько раз толкнулся, заставив Зийлина дернуться. Мужчина, несмотря на регулярные упражнения, все еще боялся задеть нежную плоть зубами.
Януш толкнулся еще пару раз и, отстранившись, надавил на шею, направляя мужчину в сторону симуса. Зийлин подполз поближе, надавил на колени, заставляя нелюдя расставить их пошире, и осторожно прикоснулся губами к бордовой головке. Начал оглаживать языком и посасывать горячий кончик, приноравливаясь к новым ощущениям. Член симуса был немного толще, от чужого тела исходил незнакомый запах. Приятный.
В глубине души Зийлин боялся, что будет противно, или накатит злость, припечет ревность… и… ничего. Только горячее желание, настолько ослепляющее, что нет ни одной мысли.
Фоирчерн несказанно удивился, когда ощутил на своем естестве губы одного из людей. Того, который постарше. Впрочем, он и яростного поцелуя не ожидал. А потом княжич развернул своего лампрога поудобнее, наскоро умаслил, плавно вошел. Немного приноровившись, юноша продолжил целовать симуса с такой страстью, будто давно об этом мечтал.
Измученный тяжелыми мыслями последних дней, подступающим безумием, и настолько сильной похотью, что приходилось принимать ледяные ванны, чтобы не наброситься на людей, Фоирчерн кончил позорно быстро. Однако попереживать на эту тему, или даже огорчиться, не успел, ибо был сразу перевернут на живот.
Затуманенный острым наслаждением разум не сразу осознал происходящее, когда в анус толкнулись чьи-то пальцы он попытался вывернуться из-под тела на нем, но тут же услышал строгий голос Януша:
- И не вздумай!
Твердые пальцы погладили напряженную спину:
- Только не говори, что раньше ты никому не давал!
Фоирчерн молча помотал головой.
- Что? Нет?! Совсем?!! Неужели тебе не было любопытно? Погоди, а сколько тебе лет?
- Тридцать, - хрипло каркнул симус, ежась от непривычных ощущений. Пред лицом появились колени.
- Лежи спокойно, ладно? Зийлин все хорошо сделает, он тоже был у меня первым.
Симус раздраженно дернул плечом. Как-то он не задумывался о том, что нахальные лампроги захотят доминировать во время случки.
Хотя, чего удивляться? С самого начала все пошло наперекосяк.
Может, все дело в нем самом. Когда Фоирчерн был маленьким, то доставлял родителям немало беспокойства. Он уже тогда был несколько замкнутым и жутко упрямым. Когда у матери кончалось терпение, она восклицала в сердцах:
- Да чтоб твои лампроги были людьми!
Накаркала. Ведьма.