За эти несколько месяцев я похудел, но не ослаб. Занятия сделали мое тело крепче, а дух закалялся в ожидании новой встречи с тем, кто, сам того не подозревая, украл мое сердце. С приходом холодов дракон не перестал прилетать на озеро: даже когда мороз сковал воду ледяной коркой, Аррио появлялся на берегу, но в человека не обращался, а просто сидел, глядя на свое отражение в озере, а потом медленно, словно нехотя, взлетал и направлялся в замок. В такие минуты мне казалось, что мы с ним вместе тоскуем о теплых днях, когда можно было окунуться в воду, чувствуя на себе ее ласкающие объятия. Не раз я порывался выйти к нему, чтобы сказать… или просто обозначить свое присутствие, но каждый раз меня удерживал страх, что он, узнав о наблюдателе, больше не прилетит, и я его никогда не увижу.
Несколько раз за эти месяцы меня приглашали в гости Кунар и Шуя. Поначалу я боялся, что девушка влюбилась в меня, и каждый раз мучился, не зная, как поговорить с ней и объяснить, что мы не пара. Но однажды она привела парня и представила его как своего жениха, и я успокоился, пожелав им счастья. Парня звали Тино, он был сыном того самого сапожника, у которого я прикупил свои белые сапоги и еще кое-какую обувь, так что я вполне искренне радовался за них. Хорошие ребята, и я с удовольствием стану им другом.
Так и текла моя жизнь, размеренно и безрадостно. Я не думал, что в ней может что-то измениться, и без особой радости встретил первый день весны, который тут праздновали как День Лаани, богини любви. В этот день здесь было принято дарить подарки любимым, а я не мог своему любимому даже о чувствах сказать, не говоря уже о том, чтобы что-то подарить.
Вечером, кстати, у меня было намечено очередное занятие с телохранителями Аррио, так что перед посещением замка я себя как следует вымотал на полосе препятствий, надеясь хоть таким способом сбросить часть напряжения. В замок я явился, как всегда, вовремя, благо идти было недалеко, а вот в зале, где проходили тренировки, меня ожидало необычное оживление. Оказывается, один из телохранителей сделал предложение другому, что в праздник богини было равносильно браку, потому что ответивший согласием получал статус семейного человека и магическое тату на руку без какого-либо обряда. Брачная татуировка появлялась либо после магического ритуала, либо в День Лаани; она представляла собой переплетение рун, составляющих имя супруга или супруги, и располагалась на внутренней стороне правого запястья. И никаких тебе колец, которые можно было бы снять, потерять, забыть или выкинуть. Тут штамп в паспорте не ставили. Все было одновременно и проще, и сложнее: ты либо любишь, либо нет. Измени один супруг второму - и руны начнут тускнеть, словно выгорая на солнце. Все честно и понятно, и нет причин для бессмысленной ревности.
В общем, все поздравляли влюбленных, я тоже поздравил, а потом в зале появился Аррио. Он преподнес своим телохранителям подарок – небольшое поместье где-то за городом, поскольку ребята больше не могли оставаться в его охране - правила это запрещали. Помню, как Аррио немного грустно улыбнулся, говоря, что ему будет их недоставать, и у меня сердце резануло болью. Он тут же вышел, но веселье в зале как-то угасло. Все с грустью посмотрели на двери, за которыми скрылся повелитель, и кто-то выдохнул:
- Где же носит этого Тэйм-Эр-Лаана.
- Кого? – переспросил я, боясь, что ослышался, очень уж имя звучало странно.
- Жених нашего повелителя Тэйм-Эр-Лаан пропал сто девяносто четыре года назад в этот самый день, а поскольку они были истинной парой, Аррио-Тер-Науро не может больше никого полюбить.
Голова у меня закружилась, сердце пустилось вскачь, словно взбесившаяся лошадь, и я выскочил прочь из зала, боясь выдать себя, совершив какую-нибудь глупость. Тэйм-Эр-Лаан – имя жениха. А меня зовут Тамерлан. Случайное сходство? А если нет? Сколько раз я спрашивал родителей, почему у меня такое странное имя, и каждый раз они отвечали невпопад, а то и вообще отмахивались, говоря, мол, понравилось, вот и назвали. Я, когда подрос, решил, что имя мне дали в честь завоевателя Тамерлана - все-таки родители оба археологи, - но теперь у меня зародилось подозрение, что не все в моей жизни так ясно и просто. Но если я – это он, то как же быть с возрастом? Мне же не двести лет. Явиться к Аррио и сказать: я подозреваю, что я и есть твой жених, потому что у меня от тебя крышу сносит? Не смешно. И какие у меня доказательства? Имя похожее! Нет, это ерунда. Кош вырос и огнем плюется? Не показатель, может, я маг! Ага, маг с заблокированными мозгами.
От всех этих мыслей у меня вновь голова разболелась, и тут снаружи раздался оглушительный рев, словно возле замка пролетел сверхзвуковой истребитель. Сердце вдруг испуганно замерло, в голове что-то щелкнуло, словно напоминая о чем-то пугающем и давно позабытом, но очень важном. А потом все заметались по коридорам, испуганно крича: «Драконы! Драконы! Нападение!». Телохранители в полном составе вылетели из зала и устремились куда-то по коридору, ну я и рванул следом за ними. А снаружи все ревело и ревело.
Следуя за телохранителями, я вылетел на крышу замка и увидел двух драконов, черного и красного, сверху поливающих город огненными струями. Дома пока не горели, огненные плевки просто разгоняли людей с улиц и площадей, но и в этом не было ничего хорошего. Тот рев, что я слышал, те самые драконы издавали перед тем, как начать огненную атаку.
- Ах сволочи, что делают! – выкрикнул кто-то рядом со мной, а в следующее мгновение справа послышался похожий рев, и в небо с соседней башни взвился белый дракон, устремляясь к напавшим на его город агрессорам.
В тот момент у меня просто сердце оборвалось: Аррио был меньше этих двух, к тому же один. Что он может им противопоставить? Телохранители и слуги, столпившиеся на крыше, были того же мнения. Кто-то охнул, кто-то запричитал, а я дернул за рукав ближайшего воина, привлекая к себе внимание.
- Что происходит?
- Город хотят захватить. Свой строить хлопотно, да и долго, чужое захапать проще. Черный – это второй сын одного из соседних драконов, он несколько раз сватался к Аррио-Тер-Науро, но получал отказ. Красный – его супруг, тоже из младших, так что оба не наследники. Нам, как и всем прочим людям и магам, в поединок драконов вмешиваться запрещено. Город не пострадает: жечь его – себе дороже, потом попробуй, восстанови; жителям тоже особо ничего не грозит, разве что случайно кто-нибудь под огонь попадет, вот их с улиц и разгоняют по домам. А повелитель…
Договаривать дальше смысла не было. Я и так все понял: свергнуть дракона можно только убив его. Убив! А я ничем не мог помочь. Совсем ничем! Я даже помолиться местным богам не мог: просто не знал, кого надо просить и как. Я и о Лаани вчера только узнал, когда мне рассказали о празднике. Не до того как-то было.
Пока я перебирал в уме варианты, драконы сошлись в бою. Огненные поливали беленького пламенем, а он их, уворачиваясь, - струями льда, но смог только чуть зацепить кончик хвоста красного, отчего противник громко взревел, так что у всех на крыше заложило уши. У меня же внутри так резануло болью, что я, задыхаясь, невольно упал на колени. Перед глазами все плыло, но я упорно смотрел на сражающихся драконов, боясь пропустить хоть что-нибудь, а потом… Черный дракон слишком близко подобрался к белому, пока тот уворачивался от красного. Всего одного мгновения не хватило Аррио, чтобы ускользнуть в сторону. Одного единственного мгновения! Он даже начал падать вниз, сложив крылья, но не успел: в следующий миг когти черного дракона впились в плечи белого, разрывая плоть у основания крыльев, и Аррио, пронзительно закричав, забился в смертельных объятиях врага.
Не понимаю почему, но я почувствовал такую боль, словно это мне из спины выдирали мясо клочьями, и мой крик вторил крику раненного дракона, а потом… Не знаю, как описать то, что произошло, но тот росток, который в моей душе тянулся к Аррио, вдруг рванулся вверх, раздирая тело и душу на мельчайшие кусочки. Не видел, лилась ли кровь из моего разодранного тела, но, судя по крикам, люди на крыше шарахнулись от меня прочь. Кто-то крикнул: «Ложись!», но не мне. Наверное. По крайней мере я ложиться точно не собирался, потому что там, совсем близко и одновременно так далеко, кричал тот, без кого я не смогу жить. И я поднялся. Изо всех сил закричал, показывая свою ярость и ненависть тем, кто посмел причинить боль моему любимому. И ветер застонал подо мной, принимая на себя тяжесть моего тела, а потом запел, когда я поднялся ввысь, чтобы уничтожить, разорвать, стереть в порошок захватчиков, покусившихся на самое дорогое.
Черный выпустил моего израненного Аррио, и тот начал падать, но в последний момент все же успел расправить крылья, превращая падение в парение. Я еще чувствовал его боль, но это только придавало мне сил. Я возносился все выше. Главное, зайти от солнца. Жаль, оно уже садилось, так что особой помощи от него не будет, но я им сейчас покажу, как надо летать. Боевой разворот!
Сначала черный! Он неуклюже разворачивался, чтобы встретить меня огнем, но я сделал “бочку”, уходя с линии атаки, и ударил сам. “Кобра” - и я выпустил в противника шаровую молнию. Откуда она взялась? Не знаю. Мне было некогда об этом думать. Я просто ударил по нему «из всех орудий». Черный попытался увернуться, но тщетно: его крыло оказалось именно там, где надо, и молнии оплели его тело, заставив с ревом выгнуться, теряя высоту. Позже добью. Сейчас красный, который зашел мне в хвост. Ничего, и не в таких переделках бывали!
“Мертвая петля” получилась выше всяких похвал, это тело было удивительно аэродинамичным. Оказавшись в хвосте противника, я атаковал молниями и тут же ушел в сторону, сделав “колокол”, чтобы избежать огненной струи черного и тут же вернуться в боевой строй. Не угомонился еще, зараза? Значит, будем угомонять!
Маневр. Оказавшись под брюхом черного, я перевернулся, продолжая двигаться вперед вверх тормашками, и нанес удар когтями, располосовав более мягкую шкуру на брюхе. И тут же ушел в сторону. Красный рядом. Молния! Он попытался увернуться. Врешь, не уйдешь!
Поворот. Красный хвост возник перед глазами. Зубы! Дракон заревел от боли, а я почувствовал на языке вкус крови. Сладко! Свечкой взмыл вверх. Они были снизу, оба: красный кружил, вереща от боли, черного мотало в воздухе, и я видел, как его кровь окрашивала крыши домов. Добить!
Сложив крылья, я бросился в штопор, метя в шею врага. Вот она, так близко. Один раз сжать челюсти - и ему конец! Красный сбоку попытался сбить меня с линии атаки, но я ушел, чтобы не попасть под огонь, и снова развернулся, готовый добить их, одного за другим. Смерть!
Не знаю, убил бы я их. Скорее всего, да. И с превеликим удовольствием. Но тонкий слабый голос моей половинки заставил очнуться от боевого безумия: Аррио зовет, ему нужна помощь! Рядом метался Кош, жалобно пища. Я проводил взглядом улепетывающих захватчиков и развернулся, ища взглядом свое бриллиантовое чудо. Он лежал возле озера. В моем горле зародился крик боли: если его… если с ним… Найду и раздеру на тысячи мелких кусочков!
Я осторожно опустился у воды. Белоснежная спина Аррио была испачкана потеками крови. Голова его чуть приподнялась, чтобы со слабым стоном тут же опуститься на землю, и я застонал в ответ. Нет, заскулил, завыл, потому что ему больно. Подобравшись ближе, я осторожно убрал лапами белые крылья, чтобы не мешали, и начал ласково зализывать рваные раны на его плечах и у основания крыльев. Хорошо, что нежные перепонки не были повреждены, значит, сможет летать, когда поправится, и все будет хорошо. Нужно только залечить раны.
И я зализывал, урчал, пытаясь подбодрить, и зализывал, зализывал… А рядом со мной Кош и множество других драушей. Они прижимались к бокам раненого Аррио, делясь с ним частичками своего тепла. Делитесь, малыши, делитесь. Ему это сейчас очень нужно, так же как и я, и мое тепло. И я отдавал его без остатка. Раны на белой шкурке заживали прямо на глазах, но я не торопился отпускать свое сокровище. Он так пах…
Я втянул в себя его аромат, утыкаясь носом в шею, потом начал неспешно вылизывать морду, а Аррио заурчал и повернул ее, чтобы мне было удобнее. Я даже рожки вылизал, они у него славные. И глаза так блестят. Небесные глаза. Самые прекрасные в мире. И он стал вылизывать меня в ответ.
Мне было так хорошо: он рядом. Наконец-то рядом. Через столько лет. Рядом. Только все перед глазами закружилось. И зашумело так странно. И свет…
========== 9. Я дракон ==========
Как же не хотелось просыпаться. Голова была тяжелой, глаза болели, словно песка в них насыпали. И горло болело. Простудился? Похоже. Потому что все тело ломило. Даже хвост. Стоп! Какой хвост?!
Я открыл глаза и тут же зажмурился, потому что яркий свет сделал больно, даже слезы выступили. Точно заболел. А еще сон такой странный приснился: сражение, раненый Аррио.
- Не сон, - произнес рядом смутно знакомый голос, и я подскочил, садясь на кровати, за что тут же поплатился: голову прострелило болью, и я упал. Вернее, почти упал. Чьи-то руки подхватили меня, помогая вновь лечь, и тут же пальцы прошлись по вискам, легко массируя и снимая боль.
- Аррио-Тер-Науро, - выдохнул я, прежде чем застонать от облегчения.
- Зачем же так официально, Тэм?
- А как надо? – Я все же открыл глаза и впился взглядом в лицо повелителя, отмечая отсутствие всяких тряпок, закрывающих голову. Распущенные волосы красиво обрамляли лицо, а пронзительные синие глаза смотрели на меня с такой любовью… На меня? Сердце зашлось в груди от счастья.
- Аррио.
- Аррио, - послушно выдохнул я и вдруг испугался, что это все может быть неправдой. - А если я не Тэйм-Эр-Лаан? Я не помню ничего из этой… из той… в общем, я всю жизнь считал себя человеком. И родители мои… Как? И лет мне всего тридцать пять. Вернее, уже тридцать шесть. Я, наверное, не он.
Не знаю, как Аррио разобрался в том, что я хотел сказать, но он притронулся пальцами к моим губам, обрывая невнятный лепет.
- Когда тебя похитили, мне был год, а тебе два. Твои настоящие родители очень горевали и искали тебя везде, где только можно. Они были уверены, что ты жив, ведь драконы чувствуют, когда их ребенок погибает. Но никаких следов ни тебя, ни похитителей не нашлось, и родители поняли, что тебя перенесли в другой мир. Не всем дано перемещаться между мирами, поэтому они остались ждать твоего возвращения. Дракона рано или поздно притягивает в тот мир, откуда он родом. Так ты вернулся. Время в разных мирах течет по-разному, отсюда и несоответствие возраста. Все просто.
- А кто меня выкрал и зачем?
- Это так и осталось тайной. Родителям твоим, кстати, я сообщил о тебе, так что скоро они будут здесь.
- Родители? – мне как-то странно было осознавать, что у меня есть родители. Я привык называть папой и мамой людей, оказавшихся мне чужими, но за всю мою жизнь я ни на минуту не усомнился в том, что я для них родной и любимый сын.
- Увидишь. Познакомишься. Они очень хорошие. Поддержали меня, когда моих родителей не стало. Они в горах погибли во время магического шторма. Драконов вообще очень мало. За всю жизнь пара может создать одного, максимум двух дракончиков, поэтому они будут очень рады тебя видеть.
Я покивал, понял, мол, но ничего не сказал. Просто не знал, что говорить. В спальне, где я лежал, повисло тягостное молчание. Аррио сидел на краю кровати и смотрел на свои руки, сложенные на коленях. Я обвел взглядом комнату, отмечая светлую мебель и гардины на окнах, а затем увидел картину, изображавшую полет золотых драконов. Взгляд прикипел к ней, и я услышал свой голос:
- А я какого цвета?
- Белый, - Аррио улыбнулся, поднимая взгляд. – Вернее, ты цвета белого золота. Очень красиво. А родители твои оба желтые. Один отец - огненный дракон, он чуть темнее, а второй – водный.
- Э-э, два отца? Это как? – должно быть, вид у меня был презабавный, потому что Аррио рассмеялся, да так звонко и открыто, что я и сам невольно заулыбался.
- А вот так: нет у драконов женщин. Два дракона с помощью магии создают яйцо, подпитывают его несколько лет, а потом из яйца появляется молодой дракон. Примерно через год-два после рождения он начинает обращаться в человеческую форму, а лет в десять у молодого дракона просыпается магия. Совершеннолетие наступает в сто десять лет.
- Как в сто десять? – сегодня воистину был день потрясений. – Это что, я еще несовершеннолетний?
Аррио рассмеялся, а мне стало так хорошо рядом с ним, что все вопросы вылетели из головы, осталось одно желание: прижать к груди, приласкать, поцеловать… Прислушавшись к себе, я понял, что последнее вполне осуществимо, а может, не только оно. Очень уж долго я мучился, мечтая о совершенном теле своего красавца.