— Если честно, думала ты не согласишься, — Ксюха легкомысленно сдула пенку с кофе и осторожно отхлебнула дымящийся горьковатый напиток.
— Вот-вот, совсем с ума сошла — мало мне на работе впечатлений, — я вздохнула и захрустела салатом. Отчаянно хотелось чего-нибудь горячего. Например, мяса. — Напомни, что я здесь делаю?
— Тим хочет познакомить тебя со своим другом, — мотнула головой Ксю.
— И зачем это я понадобилась его другу? — вот уж мне-то новые неприятности точно ни к чему. А мужчины — это почти всегда неприятности.
— Тим сказал затем же, зачем ему я, — Ксю отвернулась к окну, за которым маячил пустынный парк. Дождь, наверно, будет… а не будет, так все равно в парке сейчас как-то… маньякам раздолье. — А тут уже два варианта, — Ксюха вновь повернулась ко мне и проказливо подмигнула: — Первый и наиболее невероятный — чтобы ты, ну или как в моем случае, твоя мама кормила его вкусной домашней едой, — я удивленно вздернула брови. Готовить я, конечно, умею, но не настолько виртуозно, чтобы со мной специально для этого знакомились.
— Второй и более логически объяснимый — чтобы время от времени демонстрировать тебя родителям и прочим знакомым гомофобам…
— Э-э? — с этого момента поподробнее.
— Ну-у, судя по всему, Глеб гей. О! Вот смотри, — Ксюха извлекла из сумочки телефон и сунула его мне под нос. На не очень четких фотографиях были изображены двое парней, причем, если на первых один из парней, показавшийся мне смутно знакомым, сидел за столом, а другой ползал перед ним на коленях, то на следующих они ползали уже вдвоем. Забавно. Но… несколько неожиданно. — Ты сама-то как?
Нормально относишься к меньшинствам? — поинтересовалась Ксюха, озадаченно глядя на меня.
— Я? М-м… — да вообще-то я никогда не задумывалась над этим серьезно. Но помнится, классе этак в 10, начитавшись бульварных любовных романов, я даже мечтала заиметь такого вот нетрадиционного друга. — Нормально. Просто лицо у него кажется знакомым. Ксю пожала плечами, но комментировать мое замечание не стала.
— Вон они, кстати, легки на помине, — буркнула она вместо этого, пряча компромат в сумку. В дверях ресторанчика действительно появились двое парней. Первый — высоченный, в темно-синем пуловере в облипочку и голубых джинсах, судя по всему, Ксюшин парень — Тим. А вот второй… тот самый обалденный красавчик, который приходил ко мне учить язык. И точно, всё сходится — вот и Тимофей, который его прислал нашелся, а то я все не могла понять каким же боком здесь Корольков замешан. Ууу, а я, дурочка, заставила его комп чинить, да еще и денег получается содрала за это. Позорище!!! Блин, и он все таки гей! Не понимаю, какое мне до этого дело, но почему-то жутко обидно…
— И почему геи такие красавчики? — возмущенно пробормотала я. — Несправедливо. Ксюха не ответила, лишь согласно хмыкнула, рассматривая приближающихся к нашему столику парней. Ну да, ей-то что переживать — Тим у нее тоже красавчик хоть куда и ориентации нормальной. Парни меж тем приблизились к нашему столику. Тим, как и ожидалось, сел к окну, напротив Ксюши и тут же протянул ей букет роз.
— Это чтоб тебе не было обидно, — пояснил он, в ответ на ее вопросительный взгляд. И кивнул на замершего столбом друга, сжимающего в руках букет куда как более внушительных размеров. Боже, надеюсь это не мне — а то неловко как-то…
— А почему мне такой маленький тогда? — возмутилась Ксюха, оценивающе разглядывая Глеба. Ксюха ведь его Глебом назвала?
— Оставил наличность на губозакатывательную машинку, — шутливо отмахнулся молодой человек, но мне показалось, что он смутился.
— И где она?
— Дома покажу, — пообещал Тим и дернул Глеба за рукав: — Садись уже, Ромео… Глеб отмер, бухнулся на стул напротив меня, довольно ощутимо приложившись коленями об мои собственные конечности — какие же здесь столики маленькие, как только Тим уместился? Или Ксюху еще больше потеснили? Между тем Глеб вновь вскочил на ноги, сунул мне в руки свой здоровенный букет и вновь уселся, на этот раз куда как аккуратнее. Странный такой…
— Спасибо, — шепнулала я, чувствуя как от неловкости начинают гореть щеки. Глеб лишь кивнул.
— Он обычно нормальный, — тут же заявил Тим. Прозвучало довольно убедительно — по крайней мере, мне хотелось чтобы так оно и было, но у Ксюхи на этот счет было свое мнение.
— Верится с трудом. Он хоть не маньяк? Тим почему-то пожал плечами… Глеб же вообще никак не реагировал на обсуждение собственной персоны, продолжая таранить меня взглядом. И не то чтобы мне этот взгляд неприятен был, но градус неловкости определенно повышался.
Потому я решила, что надо бы уже как-то атмосферу разбавить, тем более, что присутствие Ксюхи неведомым образом заражало меня уверенностью в себе — примерно также на меня действовала Аринка.
Наверно, они обе, как хорошие батарейки, заряжают все кругом.
— Меня Авелин зовут, — может глупо, но надо ж с чего-то начинать.
— А, точно, — подхватила Ксю. — Совсем забыла по-человечески представить вас друг другу. Авелин, это Тимофей, — она кивнула на своего парня, тут же состроившего мне забавную рожицу. — А это его друг Глеб, — кивок на второго парня. — Парни, это — Авелин. Ее не обижать. Ясно?
— А что ты на меня так смотришь? — возмутился Тим, на которого был обращен строгий Ксюхин взгляд. — Словно я зверь какой и девушками на завтрак закусываю. Я, между прочим, чуткий и ранимый.
— Просто хорошо это скрываешь, — язвительно добавила Ксю. Но ведь и правда хорошо скрывает, а на самом деле… странные у них отношения. Но в их компании легко и приятно даже. Я набралась смелости, посмотрела Глебу в глаза.
— Почему ты не сказал, что пришел заниматься, а не комп чинить? — спросила, пока не передумала. В принципе, Егор сказал, что вернул уже те злощастные три сотни, которые Глеб вручил мне якобы за предоставленные услуги горе-репетитора, но все равно — ужас и позор! Ксюха тут же перестала препираться с Тимом и с любопытством уставилась на Глеба. Тот смущенно кашлянул, наконец-то хоть как-то отреагировав на внешнего раздражителя.
— Постеснялся, — сказал он виновато… и улыбнулся.
— Слюни подбери, — недовольно буркнул Тим, щелкнув приоткрывшую от удивления рот Ксюху по носу. — И вообще, нам домой пора. Завтра свадьба…
— Поздравляю, — брякнула я, прежде чем до меня дошло, что свадьба-то вряд ли у Ксю и Тима. Уж наверное в предверии такого события они не стали бы торчать в кафе с малознакомой мной.
— Спасибо, — тем не менее поблагодарила Ксюха, вгоняя меня в тупик. Но тут же все разъяснила: — Подружка замуж выходит за моего двоюродного братца, так что у меня двойной праздник.
— У тебя каждый день праздник, — пробурчал Тим, подхватывая Ксю под руку. — Нам в самом деле пора, — сказал он мне: — Ксюшеньке выспаться надо… Какой угодно, но усталой Ксюха не выглядела. Скорее обескураженной. Впрочем, довольно скоро до нее дошло, что таким незатейливым способом Тим просто пытается оставить нас с Глебом наедине… или остаться наедине с Ксюшей, и тут же сдалась.
— Слушай, Эльф, ты же отвезешь Лину домой? Глеб с готовностью кивнул. Я же по этому поводу не испытывала особых восторгов — оставаться наедине с малознакомым парнем мне не хотелось, но отказываться было неловко. Опять это неловко… Но, по крайней мере, можно не опасаться, что он меня изнасилует. Все таки есть и плюсы в том, что парень гей.
— В целости и сохранности, — настаивала Ксю. Глеб снова кивнул, соглашаясь.
— Тогда, пока, — наконец удовлетворилась Ксю. И уже уходя шепнула мне: — С тебя подробности. Какие? Что мы будем делать вдвоем? Вот сейчас Тим с Ксюшей выйдут из ресторанчика, и будем мы с Глебом как два дурака сидеть и молча изучать рисунок на скатерти.
Скатерть была белая и без рисунка — изучать на ней было решительно нечего. Я подняла взгляд на Глеба — тот неспешно пил заказанный ананасовый сок и вместо скатерти рассматривал окно. Тучи, казалось, набрякли еще больше и спустились ниже — видимо, дождю все таки быть. Хорошо бы до этого оказаться дома. Мне еще вещи собирать для переезда…
— Может погуляем? Я удивленно уставилась на парня, пытаясь понять шутит он или нет — ну, мало ли чувство юмора неожиданно проснулось. Но Глеб выжидательно смотрел на меня, без малейшего намека на улыбку. Взгляд гипнотизировал и, не выдержав, я вновь посмотрела в окно — погода для прогулок не располагала. Вымокнуть мне совсем не хотелось и я собиралась отказаться.
— На улице хмуро, дождь наверно будет… и ветер, кажется, поднимается, — начала я из далека. Я посмотрела Глебу в глаза, пытаясь смягчить свой отказ — это было моей ошибкой. Он все понял и кажется принял. Но мне вдруг стало жаль ему отказывать — до того унылый у него был вид. Сказать, зачем он хотел со мной познакомиться Глеб так и не решился, но родные, видимо, совсем допекли беднягу. В конце концов, почему бы и не помочь ближнему — может у меня от доброго деяния карма подправится и мне, наконец-то, повезет… хоть в чем-то. Да и возвращаться в чужую квартиру, на самом деле, не очень-то хотелось… — Ладно, я согласна. Глеб молча кивнул, но к счастью, немедленно вскакивать с места не стал — терпеливо дождался пока я допью свой уже порядком остывший чай, только после этого подозвав официанта со счетом. К несчастью, платить он вознамерился сам. Не то чтобы я была очень принципиальной на этот счет, да и денег, если честно у меня оставалось немного, но… платить за незнакомую девицу разумно только, если тебе от нее что-то надо. А Глебу ведь что-то надо, и хотя я знаю, что ничего ему не должна, но оплата счета морально обязывает… Но не буду же я с ним драться…
— Только не долго, — ох, прозвучало все таки, словно я ему этой прогулкой одолжение делаю. Нехорошо.
— Тебя кто-то ждет?
— Нет, — мотнула головой, подхватывая подаренные Глебом цветы из принесенной официантом вазы. Ну, бабушка-то небось ждет не дождется, когда я вернусь домой, а так… Лаконичный ответ Глеба явно не устроил. Он продолжал таращиться на меня с таким видом, словно у него рентгены вместо глаз и мне так захотелось пожаловаться кому-нибудь на судьбу свою горькую. И вот чувствую, этим «кому-нибудь» придется Глебу и быть, потому как бабушке — нельзя, она расстроится, а у нее возраст, Аринке — тоже нельзя, она еще чего доброго работу бросит и сюда припрется, тете с дядей тоже нельзя, я и так их потеснить собираюсь…
— Просто вещи собрать надо, — никогда не думала, что буду жаловаться первому встречному, да еще и парню. Наверно, подсознательная потребность в мужском крепком плече сказывается.
Хотя вот при Королькове у меня же не возникало мысли слезу пустить, несмотря на то, что он куда как более мужественно… выглядит. Тем неменее, Глеб ждал продолжения и я не стала его разочаровывать.
— Девочка, с которой я снимала жилье переехала к своему молодому человеку, так что и без того стало тяжеловато за съём платить, а тут еще хозяйка решила плату за квартиру поднять на основании того, что… — я примолкла и бросила быстрый взгляд на Глеба. Да зачем ему, собственно, знать, на основании чего хозяйке взбрело в голову поднимать плату. Незачем, я думаю… — Вобщем, решила поднять. Может оно даже и к лучшему. Все равно мне одной платить за двушку не по карману, а соседку не найти. А так, своеобразный пинок получился…
— И куда ты теперь? Мы вышли на улицу и Глеб нахмурив брови оглянулся по сторонам, словно пытаясь определить в каком именно направлении я собираюсь съезжать.
— У меня здесь дядя с тетей живут. К ним пока… А на улице действительно заметно похолодало. Ветер с каким-то бешеным азартом гонял по асфальту листья, сдираемые им тут же, с ближайших деревьев. Тучи, правда, не казались таким уж хмурыми, но…
— Не замерзнешь?
— Нет, — уж я-то сегодня утеплилась, как чувствовала, что гулять придется. А вот глядя на тоненькую курточку Глеба хотелось плакать.
— А ты?
— И я нет. В парк пойдем? Ну, конечно, куда же еще? Больше-то в этом городе и гулять негде!
Но моя бесхарактерная головушка уже согласно кивнула и Глеб, подхватив меня под белу рученьку, потащил в вышеупомянутое место для прогулок. И в принципе, я не против парков. А такие вот — таинственно-одинокие, кажутся даже более… романтичными, что ли.
Только вот никто не говорил мне, что букеты роз такие тяжелые и таскать сию прелесть за собой немного напряжно. Интересно, Глеб не обидется, если я попрошу его потаскать подаренный им же букетик? Украдкой я бросила взгляд на парня — тот о букете, ясное дело, не думал — судя по лихорадочному выражению лица, его тревожили куда более глобальные заботы. Ну что ж, сама как-нибудь…
Совсем не прогулочным шагом мы пролетели мимо музея изобразительных искусств, свернули направо и в том же темпе двинулись к площадке аттракционов. Глеб крепко держал меня за руку и останавливаться или хотя бы просто идти медленнее не позволял — и от этого было и смешно и обидно, но я молчала, мучимая вопросом — куда же он меня тащит? К огромному удивлению, аттракционы работали! Несмотря на довольно позднее время (а уже прилично стемнело), погоду (в сотый раз о плохом), сезон (мне почему-то казалось, что с наступлением октября все аттракционы закрываются и прячутся в свои большие чехольчики до весны) и практически полное отсутствие в парке людей, со стороны площадки доносилась музыка, перекрываемая завыванием ветра. Между черных силуэтов деревьев сверкали разноцветные огни, а в воздухе витал сладковатый запах поп-корна и еще чего-то съестного. И всё это под аккомпанемент отнюдь не мелодичного смеха, я бы даже сказала зловещего хохота, совершенно не способствующего оптимизму… скорее наоборот. Глеб же, казалось, не замечал никаких странностей и с упорством бульдозера тащил меня в сторону аттракционов. В душу закралось нехорошее предчувствие, но я предпочла отогнать его, взяв за аксиому, что парень все таки на моей стороне.
— Давай не пойдем туда, — проблеяла я. Мой новый приятель никак не отреагировал на мою просьбу, продолжая двигаться по заданной траектории. Еще бы! Должно быть просто не услышал моего писка, но на большее я оказалась не способна — горло сдавило неясным спазмом, как бывает во сне — и хочется закричать, а никак. Карусели тем временем неумолимо приближались. До них оставалось уже не больше полусотни метров и я смогла рассмотреть, наконец, снующие по площадке фигуры, облаченные в разноцветные сюртуки в паре с короткими штанами и платья с широкими юбками. Это они хохотали… и вроде, не так страшно, как показалось сначала… На мгновенье мне даже почудилось, что я просто сплю, но очередной порыв ветра, бросивший в лицо охапку пожелтевшей листвы и первые дождевые капли, склонил мою сомневающуюся душу в сторону реалистичности происходящего.
— Гле-еб? — проныла я, ёжась то ли от холода, то ли от неприятного чувства страха и неуверенности. Правая рука у меня занемела и я не бросила цветы только потому, что они наверняка недешего обошлись этому странному типу, а бабушка учила меня бережливости. Но терпению моему тоже есть предел. И когда где-то совсем близко прогрохотала вагонетка, с бешеной скоростью промчавшаяся по рельсам, а следом за этим раздался визг, меня сорвало.
— Стой! Глеб, стой! — я дернула парня изо всех сил, которые смогла собрать, вырвавшись из затягивающего меня тумана. — Давай не пойдем туда! Глеб остановился, удивленно уставившись на меня — вид у меня наверное был тот еще, но мне было плевать. Потому что нас заметили. Наверно я не кинулась бежать только потому, что Глеб все еще крепко держал меня за руку. Хотя и было бы из-за чего паниковать — из-за высокой старой ели к нам на дорожку выскочило не какое-нибудь ужасное чудовище, а вполне себе симпатичная девушка в длинном цветастом платье с шикарной очень широкой юбкой. Несколько мгновений она удивленно таращилась на нас, после чего выдала нечто, повергнувшее меня в замешательство, хотя по сути абсолютно верное:
— О, люди! — и радостно улыбнулась, плотоядненько так… Непереставая улыбаться, девица вновь, уже более пристально, осмотрела нас с ног до головы и, видимо, пришла к выводу, что я не стою ее внимания. Другое дело Глеб. Она нетерпеливо сдула со лба непослушную кудрявую прядку, поправила сползший с плеч цветастый платок — искренне надеюсь, что теплый, потому что в такую погоду заработать какое-нибудь воспаление легких очень просто, а кроме платья и этого платка на ней ничего не было, и многообещающе затянула, заглядываю парню в глаза: