Показалось или в фойе за стеклянными дверями универа действительно мелькнула фигура Влада?
— Так это здорово! — искренне обрадовалась Ксюха. — Еще один нормальный препод разбавит это сонное сборище пенсионеров! Эх, если бы нормальный… Про себя я ничего подобного сказать не могла. И видимо что-то такое отразилось на моем лице, заставив Ксюху вновь удивленно на меня воззриться.
— Что?
— Студентов боюсь, — отчего-то честно призналась я. Наверно, у Ксюхи внешность располагающая к откровенности. Она смерила меня изучающим взглядом и уж не знаю что такого увидела — наверно, я совсем жалко выглядела, но тут же предложила:
— Если кто-то сильно будет допекать, ты не стесняйся — мне скажи, я с ними по душам поговорю… О, и кстати, дай-ка мне свой номер телефона. Номер я свой продиктовала и сама Ксюхин записала с удовольствием, но уж втягивать ее в свои разборки не собиралась.
— А почему ты на тренировку не приходишь? С тренером не поладила? Ксюха удивленно моргнула. Похоже, не такое уж большое впечатление произвел на нее тренер Никита, раз уже позабыт, а вот сам он на последней тренировке шарахался от девчонок, как от чумных.
— Ага, характерами не сошлись, — кивнула Ксю. — Да к тому же у меня ведь еще парикмахерские курсы и как оказалось они с тренировками по времени совпадают. Может как-нибудь потом присоединюсь к вам, — молвила девушка, с неподдельной радостью следя за серебристой машиной, появившейся на стоянке. Похоже за Ксюхой приехали. Значит, и мне пора.
— Ладно, вижу за тобой приехали. Увидимся позже.
— Угум. Ты только не забудь, если кто будет доставать — сразу мне скажи… Ой, а может тебя подвезти?
— Да я тут рядом живу, — отказалась я, — пешком дойду.
До серой пятиэтажки, в которой я снимала квартиру, в самом деле, было не больше 15 минут неспешной ходьбы, так что скоро я уже стояла перед неприглядной коричневой дверью и пыталась отыскать в сумочке ключи. Те, как и следовало оживать, беспрекословно подчинялись закону подлости — когда не надо лезли под руку, а вот сейчас их было не найти. Блин, я их ведь точно сюда совала?
— Ай-яй-яй, Авелина Марковна, зставляете себя ждать… Вздрогнув, едва не выронила сумку из рук — мне даже не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за спиной, наверняка при этом гаденько ухмыляясь. Господи, неужели ему мало того, что он достает меня в универе. И ведь с чего привязался-то? Не красавица, излишками форм где надо и не надо не страдаю. Как охарактеризовал меня один индивид, Женька Козлов, в которого я была влюблена в десятом классе:
«Миленькая, и только». Потому что я молодая и можно безнаказанно надо мной издеваться? Похоже, пора учиться огрызаться. А то всю жизнь за меня Аринка всем люлей раздавала, а как ее рядом не оказалось так и всё…
— А разве мы договаривались о встрече Бахвальский? — голос дрогнул, отражая все то, что сейчас творилось у меня на душе — паника! И этот самодовольный племянничек ректора, конечно, это почувствовал. Придвинулся ближе, почти вплотную…
— Не договаривались… — ответил он, нарочито громко пыхтя мне в ухо. Неужели ему действительно хватит наглости, чтобы перейти границы? Или он все же пришел всего лишь поглумиться надо мной? — Но я решил, что мне было бы неплохо подтянуть французский… Вы, наверно, здорово владеете языком, Авелина Марковна. Не хотите продемонстрировать?
— У меня рабочий день закончился, Бахвальский, — произнесла я, радуясь, что ключ таки отыскался в недрах моей котомки. Почему-то это казалось важным, хотя открой я сейчас дверь и Бахвальскому ведь никто не запретит войти в квартиру следом за мной, а это, пожалуй, еще хуже.
— Я слышал, Вы оказываете дополнительные услуги, — напирал студентик в прямом и переносном смысле, втискивая меня своей не маленькой тушей в холодную дверь. И в попу мне вряд ли его мобильник упирался… Больше всего на свете мне хотелось разреветься, но я почему-то держалась.
— Бахвальский, имей совесть, — ничтожная попытка. Парень заржал и, больно укусив меня за ухо, все таки вызвал невольные слезы.
— Каждый день имею, — сообщил он доверительно, и мокрым липким языком провел по моей щеке, вызывая новый приступ слез.
— Я буду кричать, — предупредила я.
— Кричи, — милостиво разрешил этот гад.
— Помогите, — слабо пискнула я, почему-то на большее не хватало сил, словно мне кислород перекрыли и никак не получалось набрать грудью воздух, чтобы заорать как следует.
— Браво, — усмехнулся Бахвальский. — На бис орать будешь? Или договоримся по-хорошему? Не бойся, ты, тебе понравится, дурочка, — уже шептал он на ухо, переходя к активным действиям, лапая меня за грудь и попу.
— Пожалуйста, — глупая мольба, оставшаяся без ответа. Я попыталась ударить его, хоть куда-нибудь и очень удачно попала локтем по ребрам, чем только разозлила его.
— Бл***, открывай дверь, с**а. Или ты прямо здесь хочешь? Отвечать я не собиралась, да и не успела бы. Бахвальский вдруг отлетел от меня, звучно шмякнувшись своей немаленькой тушей о соседскую дверь, за которой обитала любопытная старушка — иногда мне казалось, что она ночует прямо у дверного глазка, чтобы, не дай бог, ничего не пропустить интересного… И где ж она сейчас?
— Ты в порядке? — знакомый голос вывел меня из состояния прострации и тут же передо мной возникло встревоженное лицо Королькова. Никогда не думала, что буду так рада его видеть. — Он тебя только напугал или… что похуже?
— Напугал, — созналась я, безумно радуясь, что до «похуже» дело так и не дошло, хотя проснувшаяся вдруг мстительность требовала наябедничать по полной.
— Тим, сзади! — услышала я. Тимофей развернулся, но от удара уйти не успел — Бахвальский с размаха зарядил ему в челюсть и Корольков грохнулся к моим ногам.
Через секунду там же оказался Бахвальский.
— Крик, шум на весь лес. И уже драка начинается… — процитировала Сутеева короткостриженная, но при этом все равно какая-то взлохмаченная девчонка, аккуратно обогнув дерущихся парней и приблизившись ко мне.
— Драка уже полным ходом, — нервно возразила я, с беспокойством следя за Корольковым.
— А ты ничего — с нервами дружишь, — незаслуженно похвалила меня незнакомка… впрочем, кажется, я ее где-то видела уже — студентка наверно.
— Может полицию вызовем? — робко предложила я.
— Да не, Тимофей… Викторович сам справится. У Бахвальского нет шансов, — и словно в подтверждение ее слов, Корольков весьма удачно пнул несостоявшегося насильника, отчего тот решил, видимо, что ему достаточно, вскочил на ноги и кинулся вниз по лестнице.
— Считайте, что вы без работы оба, — обиженно долетело уже с первого этажа. Что на это ответить я не представляла. Да и плевать! Уж что-что, а работа меня сейчас как-то слабо волновала, тем более все равно менять ее собиралась. Зато моя новая знакомая подлетела к перилам и свесившись вниз проорала:
— Уси-пуси, бозе мой! Музы-ык!
— Перестань, — Корольков устало шлепнул ее по заднице. — На чай пригласишь? — это уже мне. Я молча кивнула, распахивая перед гостями дверь.
— И это… Авелинка, прости?
— ???
— Что не серьезно отнесся к твоему звонку про маньяка.
— Так это ж не тот.
— Ну, все равно… — Тимофей смущенно пожал плечами — выглядел он действительно виноватым, хотя мои проблемы вовсе не его забота. Я просто кивнула — похоже, у меня входит в привычку просто кивать.
Впрочем, быть может в этом виноваты спазмы неясного характера, сжимающие горло…
— Вокруг тебя что, толпа маньяков ошивается? — с излишним воодушевлением поинтересовалась девчонка, отвлекая внимание на себя.
— Я, кстати, Алиса!
— Авелин.
— Я в курсе. Помочь тебе с чаем?
— Можешь чашки достать, — милостиво согласилась я, радуясь, что вопрос о маньяках остался проходным. Следующие два часа я провела в компании не умолкающих ни на секунду людей, по всей видимости, решивших во что бы то ни стало не оставлять меня наедине с собственными мыслями. К счастью, никто меня не жалел, нотаций на тему «как я до жизни такой докатилась, что меня студенты уже насилуют» не читал. Просто треп ни о чем. Чай пили с коньяком, за которым в соседний магазин сбегал Тим, и употребление которого заметнее всего почему-то сказалось на Алиске. Девченка в лицах и с явным удовольствием повествовала о том, как провела лето.
Выходило, что очень даже весело, но Корольков слушал и мрачнел.
— Так, — не выдержал он наконец. — Пора по домам.
— А я по домам не хочу, — возразила Алиска и показала Королькову язык. Кого-то развезло.
— Нет, надо идти домой, — засюсюкала я. — Смотри на улочке уже темно, пора баиньки, — развезло, похоже, ни кого-то, а меня.
— Совсем вы пить не умеете, — обиженно сообщил Тимофей, подхватывая Алиску за руку и сдергивая ее с табурета. Та охотно повисла на Королькове и должно быть от этого моему коллеге пришла в голову прямо таки гениальная мысль:
— Слушай, Линка, а может мы у тебя заночуем?
— У меня только одна лишняя кровать.
— Нам хватит.
— Нет, — возразила я, задним умом понимая, что Алиска все-таки студентка Королькова и спать он с ней не должен, даже если они действительно будут всего лишь спать. И это вовсе не значит, что я моралистка фигова… ну разве что, самую малость… — Идите уже по домам. Я хочу побыть одна, — надеюсь, к себе домой он ее не потащит.
— Ладно, — с сожалением сдался Тимофей. — Только пообещай, что не будешь плакать?
— Обещаю, — легко кивнула я, также легко нарушив данное обещание уже пять минут спустя, после того как за Корольковым и Алисой закрылась дверь. Себя было невероятно жаль. Я сидела и развозила по лицу полупьяные слезы до тех пор, пока не раздался звонок старенького стационарного телефона, заставивший меня испуганно вздрогнуть. За все месяцы моего здесь обитания, этот допотопный агрегат звонил всего дважды и в обоих случаях ничего хорошего по нему не сообщили. Справедливо рассудив, что трубку лучше не брать, я икнула и отползла от телефона подальше. Но мои телодвижения на телефон не произвели ровным счетом никакого впечатления — он продолжал надрываться мерзким дребезжащим звуком, так что я в конце концов сдалась.
— Да? — хлюпнула я в трубку, глотая слезы.
— Авелин? — раздался до отвращения слащавый голос, приправленный изрядной порцией превосходства над простыми смертными вообще и надо мной в частности. — Это Мира Германовна. Ага, и Вам здравствуйте.
— Как у тебя дела? — ответ ее вообще-то не интересовал и я это прекрасно усвоила по предыдущему общению, которое, признаться, не доставило мне никакого удовольствия. Но не ответить не смогла — бабушка зачем-то воспитала меня вежливой…
— Спасибо, хор-рошо, — уж рассказывать этой грымзе как плохо у меня обстоят дела на самом деле, я точно не собиралась. к тому же язык не так чтобы очень слушался меня.
— Замечательно… — она помолчала то ли подбирая слова, но скорее просто желая потрепать мне нервы ожиданием. — Замечательно, — повторила она гаденьким голосом. — Я слышала к тебе и молодые люди наведываться стали, — я не знала что ответить ей на это. Кого из молодых людей она имела ввиду? Зашедшего на чай (пусть с коньяком и все же чай) Тимофея, или же она визит Бахвальского на мою совесть повесить хочет? И кто ж ей такой добрый уже обо всем доложил? — Так вот, я надеюсь, ты не собираешься сделать из моей квартиры притон.
— Я, ик?
— Ты что там еще и пьешь? — возмутилась хозяйка квартиры. Ну да, пью, но это мое личное дело.
— Просто замерзла, — между прочим, это тоже правда.
— Милочка, если ты думаешь, что я поверю будто ты вся такая невинная овечка какую из себя строишь, то ты ошибаешься. Я не вчера родилась и людей знаю. А раз уж у тебя хахаль появился… или двое, то и за квартиру ты будешь больше платить — мало ли что вы там разнесете во время своих утех, — Жаба Германовна коротко хохотнула.
— В общем, оплату я поднимаю на 5 тысяч.
— Пять, ик?!
— И это еще по-божески. А не хочешь платить, освобождай квартиру. И она бросила трубку.
— Что ни делается — всё к лучшему, — пробурчала я, в слабой попытке себя успокоить. Не получилось. На душе было паршиво, несмотря на принятый алкоголь, который по моим скромным представлениям должен был настроение поднимать. Но вот навалилось как-то всё и сразу… Еще меня мучал вопрос — надо ли завтра идти на работу? Или? В любом случае, в выходные придется перетащить вещи к тетиному семейству, как бы унизительно это не было, после того как я с апломбом отказалась поселиться у них, и усиленно искать и новую работу и жилье. Кошмар… Наверно, все-таки не следовало покидать родной город и искать самостоятельности здесь… тем более, что ничего у меня и не вышло. Типичная неудачница.
* * *
Утро началось с дверного звонка, разрывающего мозг на миллионы болезненных кусочков. Голова болела то ли от выпитого, то ли от недосыпа, а скорее потому, что пол ночи я позорно лила слезы в подушку пока меня не свалил сон. Неохотно поднявшись с постели, я направилась в прихожую, размышляя о том, что было бы неплохо обнаружить за дверью прекрасного принца, готового в одночасье решить все мои проблемы. Но это был Корольков.
— Привет, Спящая Красавица, — до отвращения радостно улыбнулся он, протягивая мне бумажный пакет, из которого доносились восхитительные ароматы свежей выпечки. Может все таки зря я к нему не переехала когда он предлагал? Хотя нет… все таки нет, не моё…
— Привет, — буркнула я, пропуская Тимофея в квартиру.
— Видок у тебя…
— Лучше молчи, — предостерегла я Королькова, чувствуя, что сегодня действительно могу сорваться.
— Молчу, — тот, казалось, правильно оценил мое состояние и без дальнейших комментариев проскользнул на кухню, предварительно скинув верхнюю одежду и обувь.
— Крепкий чай не помешает, — сообщил он мне, складывая бутылки от коньяка (их почему-то оказалось две) в мусорное ведро, после чего закатал рукава своего обалденного синего пуловера и с умным видом принялся мыть посуду. Не, ну он может быть даже и принц… просто чужой.
— А Алиса где?
— Надеюсь, что дома. Я дал ей выходной.
— Разве она на тебя работает? — что-то не показалось мне, будто их связывают именно такие отношения.
— Она расколошматила мою машину. Денег у нее нет, поэтому отрабатывает… натурой.
— Какой натурой?! — возмутилась я.
— Вовсе не той, о которой ты подумала.
— Но ты эксплуатируешь ребенка…
— Опять — двадцать пять. Авелин, очнись! Ей почти столько же сколько и тебе! И на ребенка она уж точно не тянет… — это он меня успокаивает или себя? — А теперь давай завтракать, не то мы оба опоздаем.
— А нам есть куда опаздывать?
— На работу, — Корольков легкомысленно пожал плечами.
— Думаешь, нас не уволили еще? Тимофей убрал последнюю тарелку на место и посмотрел на меня с осуждением.
— Брось, Евгений Палыч не настолько глуп и самонадеян как его бездарный племянник. Хотя не исключаю, что в перспективе место работы тебе все же придется сменить.
— А тебе?
— А я и так работаю в другом месте — сейчас, просто подменяю одного хорошего человека, который лично попросил меня об услуге, — Тимофей уселся за стол, словно ставя точку в нашем разговоре о работе. Ну и ладно — я была рада, что мне хотя бы не придется идти в университет одной. — И где мой чай?
Вобщем-то, день прошел на удивление спокойно. На ковер меня никто не вызывал. Бахвальского я не видела, да и желания подобного не испытывала — слава Богу, пар в его группе у меня сегодня не было, так что дело обошлось легким мандражом и трясущимися коленками от понимания возможной встречи где-нибудь в коридоре, куда я, впрочем, старалась не выглядывать. Единственным заметным событием стал звонок от Ксюхи, ни с того ни с сего решившей пригласить меня в кафе — «посидеть за чашечкой чего-нибудь в приятной компании». Разумеется, я собиралась отказаться — мне только посиделок в кафе сейчас не хватало для полного счастья. Но заскочивший проверить, как у меня дела Корольков чуть ли не приказным тоном велел сходить — развеяться. Мол, стоит раз дать слабину, запереться в своей раковине и будет уже не выбраться. К сожалению, он был прав — «спрятаться в раковину» мне как раз безумно хотелось. Скрепя сердцем, я согласилась и вот теперь сидела в довольно уютном ресторанчике «Вершина», расположенном на последнем этаже высокого здания чуть в стороне от центра города. Но вот беда — и место симпатичное, и тихая приглушенная музыка приятно вписывается в атмосферу… Но мне как-то не по себе. Тревожно. Да и вид на вечерний город из огромных окон во всю стену открывался мрачноватый из-за хмурых туч, нависших, казалось, над самой головой…