И снова жалобный стон и шипение.
Понятно… так твари играют с ней, прекрасно зная, что она ничего не видит.
«Они должны радоваться, что превосходят меня числом. А иначе…
Я сошла с ума».
Это единственное объяснение ее странного панического спокойствия.
Как кто-то сможет быть столь хладнокровным и держать себя под контролем?
«Скажи спасибо. Ты могла завизжать…».
С другой стороны, может именно этим она занималась. Возможно, спокойствие лишь плод ее воображения. Безумие, вызванное неспособностью справиться с ситуацией.
Пещера начала вибрировать, подобно гулкому тяжелому сердцебиению. Стук эхом разносился вокруг.
Везде без исключения.
Катери развернулась и бросилась бежать. Но не успела сделать и двух шагов, прежде чем врезалась во что-то твердое. Ее пронзила вспышка боли.
Нет, не вспышка. Ее ранили. Внезапно закружилась голова. Катери коснулась ребер, очага боли. Пальцы покрыла липкая кровь. Звук становился все громче.
Ближе.
Монстры были повсюду.
Она побежала со всех ног, но это не помогло. Несмотря на все старания, Катери не могла сбежать от существ, окружавших ее, кем бы они ни были. Монстры продолжали играть с ней, постоянно шипя:
— Отдай нам камень.
— Заткнитесь! — прорычала она. — У меня его нет!
Что-то ударило ее по лицу. Катери ответила на удар и обрадовалась, услышав стон.
«Хорошо. Надеюсь, ты еще долго будешь чувствовать последствия».
Тем не менее, это не меняло факта, что она попала в серьезную передрягу. Зажав рану ладонью, Катери поковыляла сквозь темноту в надежде найти хоть какой-то выход.
«Я умру».
Она знала это. Других вариантов попросту нет.
Дрожащими руками Катери сильнее надавила на рану. Не глубокая, но она ужасно пульсировала, и дышать становилось все труднее. Положение усугубляло сильное головокружение. Если она отсюда не выберется, то умрет от потери крови.
В темноте раздались пронзительные крики. На этот раз иные.
Крики, которые Катери помнила со своего сна.
Черные пересмешники.
Испугавшись еще сильнее, она продвинулась дальше во тьме, молясь, чтобы ее не нашли.
В следующую секунду Катери осознала, что сползает вниз по стене, съежившись от происходящего. Ей не хотелось верить, что все рассказы бабушки оказались правдой.
«Это невозможно.
Потому что если это так…
Я не такая. Не такая. Я не верю в магию и заклятия».
Но как по-другому объяснить происходящее? Она не так глупа, но ее отрицание сейчас говорило об обратном. Независимо от того, как сильно вы верите во что-то — насколько это имеет твердую доказательную базу — часть работы ученого принимать во внимание новые факты, способные полностью изменить картину мира.
«Так что, смирись. Твоя бабушка была права. Все это реально».
В этом вся загвоздка, ей не хотелось брать на себя ответственность, возложенную на бабушку. От нее завесило все до мелочей. Она отвечает за жизни людей и их бессмертные души.
Словно эти мысли пронеслась сквозь миры, Катери ощутила рядом с собой присутствие бабушки. Почувствовала запах лосьона «Юрген» и мяты.
— Катери? Помоги мне. Ты нужна мне, дитя. Моя душа погибнет, если ты не придешь.
Она без раздумий шагнула вперед, но вовремя себя остановила.
«Это не моя бабушка. Она умерла много лет назад. И бабушка всегда называла меня именем, известным лишь нам двоим. Они пытаются обмануть меня».
— Помоги мне, дитя!
Надеясь убраться подальше от преследующих ее существ, Катери прижалась спиной к холодной стене и сделала еще шаг к выходу.
Кто-то прошептал ей на ухо:
— Куда-то собралась, сладенькая? Неужели ты хочешь покинуть нас так скоро?
В глазах потемнело, когда костлявая рука впилась когтями в ее плечо. В отличие от остальных существ в пещере, Катери узнала этого. Черный пересмешник.
Внезапно прогремел глубокий голос, заговоривший на незнакомом ей языке.
Но пересмешник узнал его. Это было слышно по резкому сердитому выдоху. Отпустив ее, черный пересмешник рванулся на голос незнакомца с диким ревом, от которого едва не лопнули барабанные перепонки.
В ту секунду, как черный пересмешник набросился на мужчину, свет озарил маленькую пещеру оранжевым сиянием. Сиянием, исходившим от кожи мужчины…
Пока незнакомец сражался со злым духом, Катери хотела сбежать, но не смогла. Казалось, она застыла, так же как Энрике в лаборатории. В полном напряжении она смотрела на незнакомца, молясь, чтобы он был другом, а не врагом.
«Моя суточная норма врагов уже перевыполнена, а ведь еще только полдень…»
Она перевела взгляд с искривленной безобразной фигуры черного пересмешника на мужчину, сражавшегося с ним. Облаченный с ног до головы в черное, он был крупнее пересмешника. Из-за жуткого зарева, льнущего от него, Катери не могла четко рассмотреть черты лица, но до середины спины ниспадали длинные черные волосы. Незнакомец увернулся от удара и атаковал пересмешника с грацией танцора.
Черный пересмешник полоснул его по горлу.
Мужчина быстрым элегантным движением отклонился назад.
Вместо того, чтобы распороть горло, пересмешник захватил когтем ожерелье из костей и бирюзы, сорвав украшение с шеи мужчины. Ожерелье пролетело сквозь тьму, приземлившись прямо у ног Катери.
Она подняла его и замерла, увидев серебряный круг с выгравированным громовержцем[28].
«С востока полетит гром-птица направляясь в мертвые земли. Остерегайся громовержца, дитя. Все гибнут на его пути. Никто не устоит против него. Даже ты».
Прозвучали слова бабушки в голове, когда воин ударил черного пересмешника, и тот исчез во вспышке ярко мерцающего пламени.
Незнакомец тут же повернулся к ней.
У Катери едва не оборвалось сердце, когда она наконец рассмотрела его. Одежда, волосы, глаза — чернее ночи. Каждая черта идеально вылепленного лица была совершенна. Он производил впечатление безжалостного воина, привыкшего отнимать, а не спасать жизни.
И когда Катери встретилась взглядом с этими холодными бездонными черными глазами, ей показалось, что костлявая рука смерти коснулась ее щеки.
«Во веки веков…»
Именно этот мужчина раз за разом убивал ее во сне.
ГЛАВА 5
Рэн застыл, разглядев девушку. Когда Кабеса позвонил и сообщил, что Икскиб или в переводе на его язык Гигау, нашли, но потом потеряли, он ожидал увидеть женщину в летах. Прежде всегда было именно так.
Но такого он представить себе не мог.
И уж точно не ожидал увидеть ее…
Присутствие этой девушки было подобно удару под дых. Незнакомка в желтом. Именно она убивала его в видениях. Раз за разом. Та, чьи нежные прикосновения парализовывали его перед смертельным ударом.
Который она наносила с нежной улыбкой на устах.
«Я здесь ради тебя».
Этот голос преследовал его.
Голова закружилась от реальности, с которой Рэну совершенно не хотелось сталкиваться.
«Я умру от ее руки».
Этот факт нельзя отрицать. Видения никогда его не обманывали.
Ни разу.
Во плоти она оказалась еще красивей. Неотразимой со своими длинными темно-каштановыми волосами, собранными в «хвост». Во время пленения и побега пряди выбились из прически в очаровательном беспорядке, умоляя Рэна запустить в них свою руку и проверить, так ли они шелковисты, как кажутся. Несмотря на спортивное телосложение женщина была крохотной. Ее макушка едва доставала до середины его груди.
«Все, как в моих снах».
И даже зная, что, в конечном счете, она станет его погибелью, Рэн был не в силах причинить ей боль. Особенно, когда ее сладкий аромат туманил разум. Она выглядела такой мягкой и нежной. Хрупкой.
Так ему казалось до тех пор, пока женщина, прищурившись, не бросилась на него с каким-то предметом в руках.
Реагируя на чистом инстинкте, Рэн отступил назад, позволив ей потерять равновесие, не дотянувшись до его тела. Он схватил ее за запястье достаточно сильно, препятствуя атаке, но все же не причиняя вреда. А когда обездвижил ее, то понял, что она ранена и истекает кровью.
Очень сильно.
Даже будь она цела и невредима, Рэна восхитила бы ее храбрость и сила духа. Сам факт, что Икскиб боролась, когда другие лежали на земле рыдая, многое говорил о ее характере и решимости.
— Ты меня не убьешь. Я тебе этого не позволю! — выкрикнула она ему в лицо.
Рэн открыл рот, намереваясь ответить, но не успел произнести ни слова, как у нее закатились глаза, и Гигау потеряла сознание.
Рэн едва успел подхватить ее, прежде чем она свалилась на землю. Держа Икскиб за руки, он обдумывал свои дальнейшие действия. Сюда он добрался в обличье ворона. Слишком давно он не перемещал кого-то из одной сферы в другую, поэтому не был уверен, сработает ли эта способность сейчас. И тут же возникает еще одна загвоздка: перенести мертвый груз сложней, с живого в случае чего можно черпать энергию. Тем более, брат истощил большую часть сил Рэна, вызвав На'а Ала для перемещения женщины из мира людей в эту обитель.
«Я тебя ненавижу, Койот».
Но сейчас нет времени думать о чем-то негативном. Особенно, когда другой На'а обнаружил их маленькое убежище… и демон был не один.
К нему решила присоединиться огромная компашка волосатых вонючих друзей.
Нравится это Рэну или нет, других вариантов просто нет.
Либо он попытается…
Либо они умрут.
Надеясь на лучшее, он призвал всю силу, которую мог, и совершил резкий прыжок. Голова загудела от прилива энергии.
Со вспышкой яркого света Рэн почувствовал, как тело переместилось, но совсем не так, как хотелось.
«Твою мать…»
Он не ушел далеко. А наоборот вместо этого приблизился к врагам.
«Только я настолько везуч».
Хвала Духам, женщина без сознания и не видит его провала. Фигово, что он сам не в отключке и в силах это лицезреть. Для полного счастья не хватало, чтобы Гигау посмеялась над ним.
«Ты никчемный, Мака'Али. Я оплакиваю тот день, когда ты появился на этот свет, чтобы стать для всех нас помехой…»
Он вздрогнул, услышав пронесшийся сквозь века саркастический голос отца.
«Когда ты уже сдохнешь, ублюдок? Я и так терпел тебя слишком долго».
Порой покойники оказываются недостаточно мертвы.
Отбросив эти мысли, Рэн сосредоточился на положительных моментах и крепче обнял женщину.
Обнажив клыки, На'а с диким шипением бросился на него. В тусклом свете блеснули когти.
Рэн развернулся, подставляя под удар спину, а не Гигау. Затем попытался переместиться туда, где они стояли мгновение назад. Горячее дыхание На'а опалило шею Рэна, а когтистая рука вцепилась в бицепс.
От вспышки боли Рэна захлестнула сила, и он закричал, охваченный яростью.
На этот раз способности не подвели.
Секунду назад они находились в пещере, а в следующую стояли посреди гостиной Рэна…
С рукой На'а, по-прежнему сжимавшей его плечо.
С отвращением скривив губы, Рэн аккуратно положил Гигау на диван, а потом отодрал конечность На'а с себя и швырнул в еще пылающий камин. За время перемещений Рэну показалось, что прошло всего несколько минут, но время в разных сферах текло иначе.
Уже наступила ночь. В его маленьком домике было тихо и пусто. Тишину нарушал лишь треск огня, в нем сгорали останки существа, которое, как уповал Рэн, никогда не сможет пройти через врата в этот мир. Твари, с которыми он надеялся больше никогда не столкнуться.
«Спасибо, Койот.
Ублюдок. Сволочь. Гаденыш.
Маленький, вонючий гад ползучий!»
Рэн съежился от зловония горящей плоти демона. Вмиг пробудились воспоминания, от которых он пытался избавиться целую вечность. Но некоторые раны глубже костей. Они проникают в душу, причиняя острую боль даже после того, как эта самая душа продана ради мира.
Или, скорее, войны.
Стараясь не думать об этом, Рэн вернулся к женщине и приподнял ее рубашку, чтобы осмотреть рану. Но единственное, что он сразу заметил, так это гладкую загорелую кожу. Манящая кожа казалась столь же мягкой, как и шелковистые волосы Гигау, в которые Рэну до боли хотелось зарыться носом и вдохнуть нежный аромат.
«Милостивые боги, как давно я не спал с женщиной. Почувствовать ее дыхание и руки на своей коже равносильно истинному блаженству».
По многим причинам он из кожи вон лез, чтобы держаться подальше от женщин. Не потому, что он им не доверял.
В первую очередь он не доверял себе.
После порабощения женщиной, когда он вопреки доводам рассудка позволил контролировать себя целиком и полностью, Рэн не горел желанием отдавать свою волю и тело какой-либо представительнице так называемого слабого пола. Даже ради быстрого перепиха.
Оно того не стоило.
Наконец он вспомнил, почему ни в коем случае не должен был думать об этой безумно привлекательной женщине. Она еще одна незнакомка, которая через пару дней уйдет из его жизни.
Не больше. Не меньше.
В глубине подсознания Рэн видел, как она наносит ему удар. Но он постарался отбросить подальше мысли об этом. Рэн знал, ему следует ее остерегаться. Пока он настороже, Гигау не сможет ему навредить. Не такому сильному беспощадному воину. Он не тот съедаемый ненавистью человек, что позволил Ветру-провидице взять себя под контроль.
«Я — Громовержец.
Самая жестокая из всех легенд. Самый смертоносный хищник.
Единственный, кто одолел Гром-птицу, — я сам позволив себе пойти на поводу у Ворона.
И этого со мной больше не произойдет.
Никогда».
Откинув мысли о прошлом, Рэн вернулся в настоящее и стал сосредоточенно осматривать глубокую рану на теле Гигау. На вид ужасная, она причиняла много страданий. На своем веку он получил множество ран, так что о боли знал не понаслышке.
«Поразительно, как долго она продержалась, прежде чем потеряла сознание.
Небеса тому свидетели, Койот никогда не обладал и сотой долей такой силы».
Чувствуя на языке горечь, рожденную воспоминаниями, Рэн стянул с себя футболку и прижал к ране одной рукой, а другой достал телефон и попытался дозваниваться до Талона.
«Нужно сообщить другу, что я нашел Гигау».
Талон не ответил.
Нахмурившись, Рэн набрал Чу Ко Ла Та. Когда не ответил и тот… Рэн начал нервничать.
«Не паникуй. Они просто еще не вернулись в этот мир. Вот и все.
Трудно пользоваться телефоном, когда ты вне зоны досягаемости вышек сотовой связи.
Возможно, причина в этом».
Они все отправились в разные миры, надеясь найти Гигау. И раз его друзья не знают, что она с ним, то будут продолжать поиски.
Значит, до их возвращения он застрял с ней.
Один.
«Сейчас все совсем по-другому.
Я стал другим.
И она точно не Ветер-провидица.
Ага, вспомни, что в итоге ты получил. Даже быстрый удар в зубы и между ног с последующей кастрацией ничто в сравнении с предательством и уходом Ветра».
Вот почему ему не хотелось оставаться наедине с этой женщиной.
«Я могу устоять против всего, кроме искушения».
Хорошо хоть ему известно об этой своей слабости. Теперь Рэн знает, чего стоит остерегаться. Именно поэтому он стал отшельником в худшем смысле этого слова. В отличие от большинства Темных охотников, Рэн отказался от смертного слуги, который бы заботился о его делах.
Чем меньше людей вокруг, тем лучше. На протяжении многих веков только Чу Ко Ла Та был для Рэна верным другом. И сто лет назад, когда Бизон перевоплотился, а потом был убит, Рэн взял единственного настоящего друга под свое крыло, чтобы защитить.
«Больше мне никто не нужен».
Но как только Рэн склонился над Гигау и почувствовал ласкающее тепло ее кожи, то сразу же вспомнил времена, когда жаждал намного больше, чем это бессмысленное существование. Он хотел принадлежать этому миру. Иметь друзей и семью, с которыми мог бы разделить тепло.
«Почему?»
Рэн понятия не имел. Он был совершенно не нужен этому миру. Его семья была в этом чертовски уверена.
«Докажи мне, что стоишь хотя бы зерна, которым тебя кормят. Защити своего брата. Любой ценой. Даже ценой собственной жизни».