- Ниаве была прекрасной исконной, с удивительными пепельными волосами и глазами цвета аметиста. - Яр очень похож на мать, да? - как само собой разумеющееся сообщила я. - Безумно, Данна. До жути похож на нее, - выдохнул правитель. - Даже натура.
И голос у него дрогнул. Не знаю почему, но мне показалось, что дракон что-то скрывает. Что-то неприятное ему, болезненное. Я прикинула нечто в уме, осознавая, что мотив для мести мог иметься в еще одном случае, ведь ненавидеть дракон мог не только сына. А что, если Яр мог напоминать правителю еще что-то?
- Но вас злило не только это, было еще что-то? Я угадала? Вы были злы за что-то на жену.
У правителя сделалось странное лицо, словно я со всего размаху ударила его. Подумала, что стоит помолчать, как вчера с Яром. Тут своя история и своя боль. И похоже, заноза тут еще глубже, чем у Яра. Угадала. Дракон прошел и сел рядом, в миг растеряв все свое величие. Сейчас, склонив голову и понурив плечи, мне исповедовался просто несчастный мужчина, съедаемый болью и чувством вины.
- Она полюбила, - тихо признался он. - Я не знал, кто он, откуда, где она встретила его. Просто стал замечать, как охладела моя Ниаве, как ушел из ее глаз блеск, она уже не летела ко мне при встрече. Я стал ей противен. Лераму тогда едва исполнился год и она все чаще уходила от меня, оправдываясь уходом за сыном.
- Вы уверены? - осторожно уточнила я. - С женщинами так бывает в пору материнства. Кривая ухмылка и последовал ответ: - Она сама выдала себя, в момент близости назвав меня его именем, - ответ на грани шепота.
Мда. Тут кто угодно с цепи сорвется. Я могла понять дракона. Понять, но не простить. Прощать его я и не думала. Не прощают и не принимают такое.
- Она вам изменила? - уточнила я.
- Нет. Она была верна мне. Но сердце ее принадлежало другому, - развел руками мужчина. - Ниаве ушла в уход за Лерамом. Потом мы ждали уже появления Яра. Я думал, рождение второго ребенка сблизит нас, но не суждено было.
Правитель замолчал, устало глядя в пустоту. И я молчала, пытаясь понять этого странного мужчину. Каково ему пришлось? Как это, любить до безумия ту, что не в силах любить в ответ? Больно? Невыносимо? Да, в таком состоянии люди и нелюди часто перестают вести себя разумно. Но оправдывает ли это его поступок? Не мне судить.
- А потом роды, смерть моего солнца, а на руках я держал дитя с ее чертами, - снова начал исповедь дракон.- И я возненавидел его, младенца, что отнял мою любимую, как и того, кто отнял у меня ее любовь. Я потерял солнце, мой мир погрузился во мрак. А рядом бегал мальчик с ее глазами, ее улыбкой, с ее веселым нравом. Яр до безумия похож на мать. Я мстил ему, за каждую проказу наказывал, как за серьезное преступление, отнял у няньки, стоило мальчику начать ходить. Пытался сделать все, чтобы с братом они общались реже. Лишь бы не видеть его. Не вспоминать о моем солнце.
- Очень взрослый поступок, - холодно подытожила я.
Дракон смолчал. Все так же сидя и глядя в пустоту. А я подсчитывала в уме, когда появился на свет Жив. На вид парню было не больше восемнадцати, так что родился он через два года после отъезда Яра в орден. Что же, отец не очень спешил соединиться со своим отпрыском.
- Что мешало вам вернуть Яра из ордена? - произнесла я.
- Лер пытался, - тихий ответ. - Они были дружны, я думал, он сможет уговорить спесивого Яра. А вышло так, что и старший сын от меня отвернулся.
Понятно. Все с этим типом мне стало ясно. Он трус. Вот простой и элементарный трус. Сначала сделал виновным в трагедии младенца, потом решил уладить отношения с Яром при помощи подростка Лерама. У них же разница года два, не больше, почти погодки. Как этот индивид городом правит? Кто ему вообще корону надел?
- А вы говорили с Яром? - решила все же уточнить я.
- Нет. Он не желал меня слушать. Перед побегом в орден он стал совсем неуправляемым, сладу с ним не было, только Лер и мог до него докричаться.
Еще бы! Да мальчик пытался внимание привлечь, пытался хоть так достучаться до отца. А тот вместо того, чтобы собраться, элементарно отмахнулся от ребенка. Вот и что мне ему сказать? Очень хотелось сказать пакость.
- А сейчас почему не поговорите? - усмехнулась я.
Мне не было жаль этого дракона. Сам разрушил свою семью и, судя по всему, продолжает это делать очень успешно.
- Он не станет слушать. - Но почему? - я даже вскочила от гнева. - Объясните ему! - Что объяснить? - все так же сидя и глядя на меня, уточнил дракон. - Он не станет слушать. И я бы не стал. Ведь ты меня тоже осуждаешь. - Нет. Кто я такая, чтобы судить? - бесцветно отозвалась я. - Судят боги, а они, как известно, милосердны.
Не хотелось на него смотреть, слушать. Как так можно? Выбросить ребенка, как щенка, вон за порог! Слабак, тряпка, размазня. Я даже его первую жену понимать начинаю. Как вот такое можно любить?
- Видишь, даже тебе сложно принять эту историю, - горько усмехнулся дракон. - Яр не простит.
- На все нужно время, - пожала я плечами и, глядя в сторону, добавила: - Он упрямый, вы тоже. Но это ваша вина, значит, и первый шаг делать вам. Поговорите с ним откровенно. Без этих недомолвок, тайн, догадок. Все, как есть. Расскажите правду о матери и вас. Яр не простит, но, может быть, хотя бы стихнет боль у него в душе.
- Так ты согласна мне помочь? - скорее удивленно, чем утвердительно произнес дракон.
Я поежилась от пронзительного ветра. Или холодно мне было от волнения и горечи, что сейчас змеями ворочались в душе? Я определенно не понимала эту семью. Для меня, выросшей в любви и заботе, было диким подобное отношение. Но вспомнились глаза Яра, полные боли и одиночества. Обиды камни, и эти булыжники тянут моего дракона вниз, мешая жить свободно. Может быть, так я смогу выдернуть хоть одну из тех игл, что мучили его все эти годы?
- Я помогу. Но не вам, - холодно отозвалась я. - Простите, но помогать вам у меня желания нет. Я сделаю это ради Яра. Ему это нужно. Ему все еще больно. Но не надейтесь, что я стану уговаривать его или просить простить вас. Ваша вина, вот и искупайте ее, ищите путь к сыну. Я могу обещать только то, что мешать не стану.
Пока я говорила, дракон успел подняться, все так же внимательно меня выслушивая. Его лицо выражало крайнюю степень озадаченности. На меня смотрели так, словно у меня не одна, а две головы, да еще и рогатые.
- Соглядатаи доносили, что ты с придурью и мой сын вряд ли надолго тобой увлекся, - изучая меня взглядом, протянул дракон. - Сейчас я убедился, что они зря едят свой хлеб.
- Да, я очень неожиданная девушка, - едко отозвалась я. - И придури во мне хоть пруд пруди.
- Сейчас я могу понять поступок сына, - с уважением в голосе произнес дракон. -Помимо придури, в тебе еще много чего намешано.
Я не ответила. Не было желания отвечать этому типу. Как и видеть его. Просто холодно попрощалась и отправилась в свою комнату, готовиться к балу. Скоро Яр прилетит, а у меня сегодня еще и миссия важная, участие в сюрпризе все-таки. Хотя больше всего мне хотелось умчаться из этого замка далеко за горизонт, и дракона своего увести отсюда, где ему больно и тошно. Мой несчастный исконный, как же тебя изломало. Да мои пару лет позора и боли - это детские хороводы по сравнению с тем адом, в котором ты родился и жил. Ненавижу гадов.
Глава 20
В спальне меня ожидало платье с запиской. Записка гласила, что это подарок Риале к предстоящему приему. Итак, не в меру активная драконица пошла в наступление. Что же, это даже неплохо, мой гардероб такими богатствами не располагал. Я задумчиво изучала предложенный наряд. Простое, скромное, но до безумия красивое. Оно было именно таким, как я любила. По мнению Ули, мне были чужды понятия моды, желание наряжаться, украшать себя, кокетничать и мотаться по магазинам. Я старательно избегала всего этого, стремясь к простоте и скромности в одежде и прическе.
Но так было не всегда: нарядные платья, затейливые прически, украшения, ленты, кружева, танцы и веселье, все это было в моей жизни. Но это было в той жизни, где я потеряла самое дорогое и близкое – отца. В той жизни, что принесла мне боль, унижение и скорбь, и каждый раз при взгляде на парчу и бархат в моей памяти воскресал тот день, когда я на коленях молила князя не убивать отца, хватая за расшитый подол кафтана. Как я шла по мраморным ступеням на последний в жизни отца суд. Как я прощалась с родным человеком, как стражи силой оторвали меня от отца и вывели прочь из темницы.
Я выбросила роскошь из своей жизни, как и умение доверять. Я забыла ту жизнь и начала новую, где не было обученной манерам Даны Жваго, росшей в достатке и любви. Я стала другой, дерзкой и решительной, немного грубоватой и недоверчивой, подрастеряв весь тот лоск, что был когда-то. Моими спутниками стали книги, развлечением - составление рецептов, бальным залом - сырая лаборатория в подвале лавки. От отца мне остались только знания – и я не могла просто взять и забыть, чья я дочь. А еще в меня верил мастер Болот, а теперь от меня зависела судьба лавки и жизни моих друзей. У меня были куда более важные дела, чем наряды и прически.
А вот с Яром я изменилась. Исчезли страхи и терзания, новый день уже не пугал неизвестностью. Исчезло то звенящее, как струна, напряжение во всем теле. Я всегда была должна. Должна была быть сильной ради отца, должна была быть покорной, чтобы избежать побоев, должна была быть несгибаемой, ради того, чтобы себя не потерять, должна была быть лучшей, ради памяти отца и ради радости мастера. Я из кожи вон лезла, что-то кому-то доказывая. В первую очередь себе. Груз обязательств, рамок и запретов давил, лишал покоя. Я прятала боль и слезы, стараясь, чтобы мастер не переживал понапрасну, а мои обидчики не радовались бы победе.
Но ленивое равнодушие Яра, его насмешливая прямота оказались заразными. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой и беззащитной, но от этого не было страшно, как когда-то. Мне было легко от осознания своей слабости без страха что-то сделать не так, ошибиться, подвести, разочаровать.
Я стала мягче, спокойнее, кошмары отступили. Яр будил во мне смелость. Не ту отчаянную мою ершистость и веселье на грани истерики, не мое кусачее красноречие. Все это было призвано отпугнуть врагов и не показать страха и боли друзьям. Нет, он растормошил во мне отвагу и уверенность в собственных силах. С Яром я ожила.
С отцом я была маленькой девочкой, с мастером – нянькой. А вот Яр... он просто пришел и взял все мои проблемы на себя. И я изо всех сил старалась дать ему такую же поддержку, взять хоть кроху его забот на себя. Кто, как не женщина, служит опорой мужчине? И я буду ему опорой, тихой гаванью, где нет грязи и боли внешнего мира. Он исцелил меня, теперь настал мой черед.
И сегодня решающий вечер. На нас будут смотреть тысячи подданных правителя. Я вспомню все, чему научилась при дворе, и пускай все эти огнедышащие господа хвосты себе от зависти пооткусывают. Я из шкуры вылезу, но рядом с Яром будет идти не серая мышь из Нуира, а знатная девица. От мыслей про бал стало плохо, выходить было страшно. И еще обряд этот предстоящий. Ведь ясно же, что опять пламя будет. А еще Яр где-то пропал.
И вот стоило подумать о драконе, как он ввалился в комнату, довольный и веселый. Странный какой-то. Уж слишком веселый и радостный, как напоказ. Но у меня от страха подозрительность слегка ослабла.
- Огонечек! Я пришел тебя наряжать. Раздевайся, - выдал мой змей.
Странная постановка задания. Я была убеждена, что логика отсутствует только в моем мировосприятии. Ну, мы теперь женаты, так что, видимо, моя особая логика передалась Яру. Как? Страшно представить, как.
- А может, я лучше тут отсижусь? - малодушно заявила я, запахивая на груди халат.
- Боишшшсссся? - прошипел в шутку Яр.
Судорожно сглотнув, честно призналась:
- Боюсь.
Яр вздернул брови, опершись о стену рукой, и недоуменно произнес:
- Искорка моя огненная, ты же росла при дворе, откуда такая робость?
- Это было давно, и я не была женой принца, - напомнила я о своем незавидном положении. - Еще и нежеланной.
- Ну? – с ухмылкой протянул дракон, сверкнув клыками. - Теперь ты в более выгодном положении.
- Да?
- Да. А двор тот же. Тот же террариум, только ядовитые змеи крупнее.
- Ага. Значительно так крупнее. И я им не по душе.
- Угу, но у тебя есть свой ручной дракон, - Яр подался ко мне, сообщая эту новость. - А я, между прочим, довольно крупная особь.
Умеет он веселить. И отвлекать.
- Одеться помочь? - мурлыкнул змей.
И взгляд такой, с намеком устремленный в мое декольте. Я плотнее запахнула халат и отрицательно мотнула головой.
- И еще опоздать на бал?
- Да леший с ним, с балом, - отмахнулся Яр. - У нас тут свой праздник. У нас медовый месяц, не забыла?
- С тобой забудешь. Змей-искуситель, - фыркнула я.
- Да-да, я такой и даже лучше, - коварно сокращая между нами расстояние, ворковал змей.
- Сгинь, навь, - расхохоталась я — и пошла одеваться.
Все же стоит одеть белье, скоро горничная заявится помочь одеться. Так что действительно стоит собираться. Яр же, отодвинув мой наряд, растянулся на постели. Улегся, значит, на живот, ручонками голову подпер и приготовился к представлению.
- Яр, отвернись, - растерялась я, не зная, куда деваться от стыда под его наглым взглядом. - А то в уборную смоюсь. - Данни, ну вот зачем это? - простонал дракон. - Что, уборная? - с улыбкой уточнила я. - Ненужная скромность... мне приятнее, когда ты без. - Без чего? - Без этой мерзкой тряпки, - дракон с отвращением ткнул пальцем в мой халат. - И без скромности. - Учти, если я заявлюсь голышом на бал, это будет скандал, - предупредила я. - Эй! - приподнимаясь на руках, воскликнул змей. - Это все мое. Так что смотреть можно только мне. - А мне? Или я должна на ощупь одеваться? - Тебе можно, я тебе доверяю, - великодушно кивнуло чудовище. - О, благодарю, - я отвесила дракону земной поклон. - Вот, помни мою доброту.
Я хмыкнула, задумалась, и на глазах у изумленной публики сбросила халат, оставшись в самом своем натуральном виде. Благо рядом и столик, и пара кресел имелись, так что было куда сложить белье и чулки.
- Вот так куда лучше, - простонал Яр, - в движении это вообще оружие моментального поражения. - Яр! - зло рыкнула я. - Что? Мне эти изгибы спать не давали всю весну и часть лета. Дай хоть налюбуюсь.
Я это наглое чешуйчатое чудовище мечтательно наблюдало за моим одеванием. И как наблюдало! Со вздохами, то в одну сторону голову наклонит, то в другую. Никаких сил на него нет. Озабоченная навь.
- Еще не налюбовался? - Неа, - расплылась в улыбке моя персональная змеюка. - Заканчивай, нет ничего особенного, - отмахнулась я.
- Не согласен. Такие изгибы... А выпуклости... - все так же нагло пялясь на меня, протянул дракон. - Есть где глазу отдохнуть и фантазии разгуляться.
Я со злостью запустила в нахала ненадетым чулком. Бесстыжая рептилия продолжала сиять и скалиться.
- Оу! - прикидываясь гибнущим от удара, возопил дракон. - Жестокая. - Высокоморальная! - Я муж! Мне законом дозволено. - Вот и восхищайся молча. - Молча скучно, - соскочив с постели и двинувшись ко мне, сообщил Яр. - Красоту нужно воспевать. - Так то воспевать, а от твоих восхвалений только стыд один, - буркнула я.
- Зато это все я говорю от чистого сердца, - стоя рядом, сообщил Яр, передав мне чулок.
- Чудище похотливое, - хохотнула я, беря чулок и откладывая его в сторону. - Зато искреннее. - Озабоченный ящер. - Сложно с этим спорить. И, кстати, готов это обсудить, - проведя пальцем вдоль моего позвоночника, мурлыкнул Яр. - Время же еще есть.
- Что? - обернулась я.
Я уже держала в руках сорочку, и даже натянула ее на руки, намереваясь надеть через голову. Яр шагнул еще ближе, прижимаясь ко мне всем телом, одной рукой обнял, не дав упасть, второй отнял мою одежду и отшвырнул в сторону.
- Нас ждут, - напомнила я.
- Подождут, - шепнул змей.
Рывок, и меня бережно усадили на стоящий у окна столик, теперь мое лицо было напротив лица Яра. Неприлично и волнительно. Он, полностью одетый, склоненный надо мной, на мне из одежды только стыд и блики от свечей. Его пальцы скользят по моей шее, плечам, груди, осторожно спускаясь ниже, заставляя задыхаться от предвкушения. Яр не торопился, с улыбкой наблюдая за мной чуть прищуренными глазами. И я читаю в этом взгляде любовь, нежность, страсть и восхищение. Так много в одном только взгляде. И это пьянит не меньше, чем его смелые ласки.