― И всё?
― Ну да. Не смотрите так. Сайт защищён, проколов никогда не было.
― А что на самих встречах?
― Обычно на складах ― порт или за городом где-нибудь. Сначала деньги, потом товар.
― Кто деньги-то забирает? ― Хань шутливо наставил на типа импровизированный пистолет и сделал вид, будто тщательно прицеливается.
― Мужик в маске, ― хмуро отозвался “Валет”.
― Ваши заказы делали? ― спросил от стола Кай.
― Естественно.
― Ладно, диктуй.
― Что диктовать?
Хань уставился на Кая с немым вопросом в глазах точно так же, как и “Валет”.
― Что вы в бланках обычно пишете. Сейчас заполним и отправим. И будем ждать ответ. Мужик точно один?
― Ну да.
― А пробовали его прижать?
― Один раз. “Червовые”. Их уже полгода как нет на этом свете.
― И как один мужик их так раскатал?
― Откуда я знаю? Меня там не было. Никто не знает.
Хань задумчиво почесал бровь стержнем паяльника и вздохнул. История ему всё больше и больше не нравилась. Если торговец один, то как смог угробить целую банду?
Кай тем временем ловко заполнил бланк заказа, отправил и включил систему оповещения для писем.
― А я? ― робко напомнил о себе “Валет”.
Хань и Кай переглянулись. “Валет” им теперь больше мешал, но просто отпустить ― плохой вариант. Запомнит адрес, притащит подмогу… На кой такие неприятности? Посовещавшись в другой комнате, решили огреть “Валета” по башке, отволочь в машину и выкинуть где-нибудь подальше. Заодно и сигнал сработал, сообщив о письме. Им полагалось привезти в одиннадцать вечера двести тысяч наличными на старую лесопилку за городом. По пути можно и “Валета” где-нибудь выгрузить.
― Предлагаешь терпеть его тут до одиннадцати? ― возмутился Хань.
― До десяти. Пока доберёмся, осмотримся…
― Всё равно! Он мне тут не нужен.
― И что ты предлагаешь? ― развёл руками Кай и перешёл с шёпота на нормальную громкость: ― Лично у меня других идей нет. Зато ты всегда можешь поиграться с паяльником.
― Очень смешно.
В гостиной загремело. Они кинулись туда и обнаружили, что “Валет” без сознания.
― Хлипкий какой-то, ― презрительно фыркнул Хань.
― Да не, нормальный. Угроза паяльником ― жесть. Зато, видишь, он смирный. Потерпишь до десяти.
― Чёрта с два. ― Хань отложил злосчастный паяльник и вздохнул, потом просиял. ― Пойдём-ка!
― Куда?
― Шевели копытами.
― Да куда?
― Топай-топай… ― Хань вытолкнул Кая из квартиры, прихватил куртку и направился к лифту. Он проголодался, поэтому нашёл идеальный выход из положения ― решил перекусить где-нибудь. Как раз до десяти успели бы.
После короткого спора Ханю удалось втиснуть Кая на место пассажира. Он обошёл машину и хотел сесть сам, но увидел у дома уже знакомого дедка. Тот приветливо ему помахал:
― А, студенты-художники! Как статуя?
― Ещё в работе, ― сверкнул улыбкой Хань и поспешно юркнул в салон, пока дедок ещё что не спросил. ― Художник… тоже мне…
― Хорошая профессия, ― пожал плечами Кай и опустил козырёк, чтобы полюбоваться на себя в зеркало.
― Не сомневаюсь. Да хватит уже улыбаться собственному отражению, нарцисс.
― Предпочитаешь, чтобы я улыбался тебе?
― Неплохо бы. ― Хань вырулил на центральную полосу и двинулся прямо, перебирая в голове известные ему заведения. Остановился на итальянском ресторане и свернул к центру города.
Они ехали молча. Хань смотрел вперёд, а Кай ― на тротуары. И Ханю не давало покоя то обстоятельство, что Кай ― игрок. Он пытался придумать, как именно это можно проверить. Ничего умного в голову не приходило. Не спросишь же прямо. Можно попробовать издалека, но…
― Сколько тебе лет?
― Что?
― Сколько тебе лет? ― терпеливо повторил Хань, вспоминая “возрастной порог” в игровой реальности. В реальности нормальной ― двадцать три, а здесь? Кажется, такой же.
― Зачем тебе? Точно не девятнадцать, так что тебя за моё совращение не посадят.
― Что?! ― задохнулся от ярости Хань. ― Совращение?
― Ну да. Не паникуй, говорю же ― не посадят.
― Ладно. ― Вдох-выдох. ― Тебе двадцать один?
Кай промолчал, даже голову не повернул.
― А откуда ты родом?
Хань пошевелил мозгами. На общем Кай говорил без акцента. Ну, то есть, с характерным восточным акцентом, конечно, с точно таким же, с каким говорил сам Хань. Другие языки Хань не пробовал, да и Кай сам не переключался на них. Его имя ― или ник ― вполне могло быть как общим, так и китайским. Чёрта с два поймёшь. Выглядел Кай довольно типично для Юго-Восточной Азии. Не на все сто, но всё же. И он хорошо знал город, а город соответствовал реальному, значит… Значит, они оба из одной страны и из одного города. В городе три диаспоры: китайская, корейская и южная. Кай с равным успехом мог принадлежать к любой из них, поскольку вписывался как в южно-китайский типаж, так и в корейский или южный.
А если так?
― Откуда ты приехал? ― Хань спросил это на родном языке, но результата не добился. Кай вновь не отреагировал и не посмотрел на него, сидел точно так же, как и раньше. И чёрта с два поймёшь, то ли он не понял, что спросил Хань, то ли по-прежнему не желал отвечать. Хань не намеревался сдаваться, поэтому повторил вопрос по-корейски. И снова с тем же результатом. Южными наречиями он уже не владел, поэтому напрягаться дальше было попросту бесполезно.
Хань грустно подытожил, что знает о Кае немногое. Студент Академии, ему меньше двадцати трёх, экстремал. Всё. Ни факультета, ни специальности, ни происхождения. Хотя… Порт! Кай сам сказал, что хорошо знает порт и портовые окрестности. Это не проливало свет на его происхождение, но чуть сужало область поиска. Скорее всего, Кай жил где-то в той части города ― в реальности.
А ещё Хань вспомнил вопросы системы о пожеланиях к игре и партнёру. И если они с Каем выпали друг другу, то их предпочтения… Да, получалось так, что Хань соответствовал предпочтениям Кая точно так же, как Кай соответствовал предпочтениям Ханя. Идеальное совпадение? Или просто случайность?
В ресторане Кай оставался всё таким же отстранённо-невозмутимым, но Хань внимательно следил за ним, поэтому быстро понял, что обстановка несколько непривычна для него. Пожалуй, он точно не светская особа, попроще. Неплохое воспитание, но до уровня Ханя ему ещё расти и расти. С другой стороны, деловая хватка у него лучше. В уме он считал деньги и видел выгоду куда быстрее, чем Хань. Если Хань сам себя считал теоретиком, то Кай был его противоположностью ― практиком. И это проявилось уже тогда, когда они оба только делали заказ. Пока Хань тасовал идеи и прикидывал возможности в перспективе, Кай сделал обстоятельный и сытный заказ, уложившись в достаточно скромную сумму. Причём заказ сделал сразу на две персоны и умудрился выбрать для Ханя удачные блюда. Не то чтобы он везде попал именно в “яблочко”, но точно ни разу не промахнулся. А ведь Хань особо не говорил о своих предпочтениях в еде.
Хотелось задать уйму вопросов, но Хань запретил себе это. Да и Кай вряд ли бы ответил.
Им принесли кофе и попросили подождать десять минут. И они в молчании пили кофе, вслушиваясь в тихую мелодию, разлетавшуюся по уютному залу. Столики тут друг от друга отделяли перегородки, сплетённые из тонких лоз ― красивая стилизация. Причём перегородки были с трёх сторон, четвёртая оставалась открытой. Напоминало виноградники. Хань и Кай сидели за столом лицом к лицу, и только по правую руку для Кая и по левую для Ханя не хватало перегородки.
Хань поставил чашку на стол и вновь раскрыл меню. Дозаказывать ничего не собирался, хотел просто просмотреть ещё разок.
― Тебя так сильно волнует мой возраст? ― внезапно спросил Кай.
Хань удивлённо посмотрел на него и машинально пожал плечами.
― Это не идея-фикс, если что. Просто стало интересно. Не знал, что это тайна. Если не считать того, что тебе точно меньше двадцати трёх, и сам купить спиртное ты не сможешь.
― А что для тебя идея-фикс? Хотя не говори, кажется, я знаю.
― Вряд ли, ― тонко улыбнулся Хань.
― Тогда, должно быть, это моя идея-фикс? ― Кай легко отзеркалил улыбку Ханя, неожиданно отобрал меню, превратил развёрнутые корочки в импровизированную перегородку и левой рукой притянул Ханя к себе. Вкус кофе на горячих губах, томная медлительность, дразнящие быстрые касания языком… Хань прикрыл глаза, наслаждаясь чувственной игрой и приличной дозой адреналина в крови. Прямо сейчас к ним мог подойти официант, или кто-то из других посетителей сообразил бы, что они делают. Подобное поведение в общественных местах запрещалось ― в реальности. В игре, как понял Хань, тоже. Но прямо сейчас они с Каем бессовестно нарушали закон и не чувствовали за собой вины.
Кай отстранился и медленно облизнул губы. В тёмных глазах загадочно мерцали озорные искорки.
Засранец.
Хань тоже сел прямо и перевёл дух. Его губы сладко ныли и просили большего. Наверное, потому что вкус кофе на губах Кая был особенным. Хань с досадой осознал, что у него опять в голове не осталось никаких мыслей, кроме одной ― “порнография”. И отмазка “это просто недотрах” больше не работала. Самое время вспомнить о сакраментальном “я в полной заднице” и нарисовать новую Жэ на листе календаря.
Кай удивлял и озадачивал. Не хотел отвечать на вопросы, не говорил о себе, уступал прежде инициативу Ханю, а тут вдруг… Или это он надеялся так избежать других вопросов?
Наконец принесли их заказ, расставили всё на столе и позволили перейти к еде.
Хань ел неторопливо, продолжая наблюдать за Каем. Отмечал всякие мелочи для себя. Просто так.
― Нет аппетита?
― Почему? Просто не люблю спешить…
― Неужели? ― Кай спрятал улыбку за чашкой кофе.
― Если ты надеешься, что я буду тебя лапать под столом… Закатай губу.
― То есть, это ты надеешься, что лапать под столом тебя буду я?
Хань не отказался бы ― в реальности. Не в игре. Быть может, Ифань сказал правду, что к КВИ быстро привыкают, но сам Хань никогда не искал убежища в виртуальности. И он уж точно не собирался заменять реальность фантазиями. Он предпочитал фантазии делать реальностью.
― Не сейчас, ― уклончиво ответил он. ― Как думаешь, что за козыри в рукаве у того типа с оружием?
― Либо особая подготовка, либо он не один, ― мгновенно сосредоточился на деле Кай. ― Либо дело в случайностях.
― В каком смысле?
― В том, что “Червовых” порешил кто-то другой. Кто-то, кому выгодно остаться в тени и свалить вину на торговца. А торговцу выгоден слух, что это его рук дело ― хорошо для бизнеса и репутации. Проще говоря, к нам это уже не относится.
― Почему ты так думаешь?
― Потому что слишком уж всё просто, а история с “Червовыми” удачно сюда липнет. Не знаю. Интуиция? ― Кай пожал плечами. Да, он определённо не дружит с теорией и предпочитает практику. Зато Хань без труда мог развить его мысль и достроить теорию, чтобы признать ― в этом что-то есть.
― Считаешь, у нас не возникнет проблем?
― Не знаю. Какое у тебя вообще задание? Прижучить торговца?
― Вообще-то, нет. Всего лишь установить его личность.
― Поймаем, обездвижим, зафотаем ― и готово, ― развеселился Кай. ― Ты издеваешься?
― И не думал. Только, похоже, нам придётся всё же арестовать беднягу.
― Хорошо, что ты не стал далеко убирать паяльник, пригодится.
― Помолчи, умник. Я не намерен таскать новые “статуи” ― мне за это не платят.
― А я вообще бесплатно работаю, между прочим.
― Ты вроде хотел обратно в Академию, нет?
Кай вздохнул, отмолчался и поднёс к губам чашку.
Интересно, а он сам какую игру выбирал? И ведь так просто не спросишь…
Кай задумчиво закусил нижнюю губу, потом облизнул её языком. Порнография. Хань тоскливо отвёл глаза, чтобы мозг не буксовал на месте. Забавно, а может ли быть такое, что Кай, глядя на него, думает то же самое ― “порнография”? Было бы весело.
― У тебя… были раньше постоянные отношения с кем-нибудь? ― Хань рискнул и спросил в лоб.
Кай покрутил в руках чашку, смерил его быстрым испытывающим взглядом, опять уставился на кофе в чашке и лишь после этого едва заметно качнул головой.
Ну хоть что-то…
― Только интрижки на одну ночь? ― не удержался от улыбки Хань.
На этот раз Кай одарил его прямым и долгим взглядом. То ли обида, то ли недовольство, то ли странное отчуждение ― Хань так и не смог разобрать, какие именно чувства сплелись в этом взгляде.
― Мне не двадцать три. И у меня не было постоянных отношений. Но это не значит, что ко мне надо относиться, как к наивному ребёнку. Твоих “постоянных отношений” я тоже что-то не вижу, кстати. Или они оказались не такими уж и постоянными?
― В точку. ― Хань умел держать удар. ― Но я так глубоко не смотрел, просто спросил, потому что мне интересно.
― Интересно что?
― Ты.
Кай привычно промолчал, вновь уставился на кофе в чашке и слегка закусил губу. Смущённым не выглядел, но нотки смущения ― совсем немного ― присутствовали. Причём Хань ощущал это в большей степени интуитивно и вряд ли смог бы внятно объяснить, откуда именно взялось это ощущение.
― Сколько осталось времени?
Хань вздрогнул от неожиданности и машинально посмотрел на часы.
― Э… ещё можем посидеть тут немного, закругляться стоит через полчаса.
― Тогда посиди, мне нужно кое-что сделать. Через полчаса вернусь. ― Кай выбрался из-за стола и ушёл раньше, чем Хань смог найти нужные слова для возражений.
― Система, сохранение игры, ― мрачно пробурчал он и поковырялся вилкой в тарелке.
Чёрт, где ж он лопухнулся? Какой вопрос или фраза заставили Кая сбежать? Юный, дерзкий, немного нагловатый, упрямый ― не такая уж и редкость. Другое дело, что это игра, и Хань столкнулся с игровым образом, если верить Чунмёну. Но суть даже игрового образа имела реальное происхождение. У самого Ханя особого разлада между собой настоящим и собой в игре не ощущалось, но мог ли он сказать то же самое о Кае? Не с чем сравнивать, ведь Кай для него всегда существовал только в игре.
Если подумать… Если Кай на самом деле ответственный, спокойный и сдержанный, и он обычно подавляет в себе упрямство, мятежность и всё остальное, хочет иногда это показать, но считает недостатками… Отсюда логично проистекала скрытность. Он не хотел, чтобы его узнали. Желал остаться просто персонажем из игры, которому всё можно. Интересно, но плохо. При таком раскладе шансы найти Кая в реальности стремились к нулю. И для Кая игра была лишь способом добрать то, чего ему не хватало, разрядкой.
Хань глотнул кофе и вновь задумался.
Вряд ли Кай лгал, когда говорил об экстремальных занятиях. Игра игрой, но хотя бы в снаряжении для прыжков он точно разбирался. И водил пусть на грани самоубийства, но уверенно и мастерски. Значит, правду сказал. Хань не представлял, сколько в городе экстрим-клубов, но подозревал, что не пять и даже не десять. Гадство… Да и Кай не обязан состоять в клубе, он мог быть и одиночкой. Ещё гаже…
Хотя… Всякие фестивали и состязания точно проводили время от времени. Придётся, значит, на них походить и поискать Кая там.
В десять все собрались в квартире: Хань, Кай и “статуя”.
― Чем бы ему по голове приложить…
― Да ничем не надо. Чудак, будешь молчать, понял? Тихо всё провернём ― отпустим, громко ― прикончим. Ясно?
― Хм…
Кай молча запихнул “Валету” в рот многострадальную губку, отвязал от стула и завернул в покрывало. Хань привычно ухватился за ноги. Выволокли свой груз из квартиры они без эксцессов, спустились в кабине лифта, дотащили до машины и затолкали “Валета” в салон. К счастью, обошлось без свидетелей и пространных объяснений о том, куда это два “художника” волокут “статую” на ночь глядя. И “Валета” они выгрузили у заправки на окраине города, отбуксировали в сортир, врезали по башке и заперли в дальней кабинке. С чувством выполненного долга купили две бутылки минералки, запили это дело и отправились к лесопилке.
Вот тут и возникли непредвиденные сложности.
Хань прилепил карту к собственному лбу, тяжко вздохнул и подытожил: