― Должно быть, нелегко приходится преступникам.
― Дай поглядеть. ― Кай деловито отобрал карту и посветил фонариком. ― Вроде правильно всё.
― Угу. Ты лесопилку видишь?
― Нет.
― Чудесно. Я тоже не вижу. Но она должна быть здесь. ― Хань опять вздохнул и выразительно ткнул пальцем в лобовое стекло. За стеклом красовалось чистое поле, убегавшее вдаль от дороги и тонувшее во мраке ― свет от дорожных фонарей туда не добирался.
Они переглянулись и снова зашуршали картой. Нет, ничего не пропустили. Сворачивали тоже правильно. Количество километров тоже совпадало. Лесопилки не было. По факту. На карте ― ещё как была.
― Может, её снесли? ― минут через семь предположил Кай.
― Специально перед нашим приездом? ― ядовито уточнил Хань.
― Нет, вообще. То есть, лесопилка ― просто ориентир.
― Думаешь, такое возможно?
― Проверим. Что мы теряем?
В самом деле.
Они выбрались из салона и полезли в высокую траву. Хань на ходу достал пистолет, проверил, взял ли фонарик, и пригнулся на всякий случай. Дорожные фонари давали слабый свет, а в густой траве под ногами вообще ничего не было видно. Где-то рядом шуршал травой Кай. По крайней мере, Хань от души надеялся, что это именно Кай шелестит справа.
― Есть что-нибудь? ― прошипел он в нужную сторону.
― Много травы.
― Угу. Ты тоже чувствуешь себя идиотом?
― Давай ты будешь спрашивать о хорошем? ― немедленно огрызнулся Кай. ― Чёрт…
Что-то подозрительно заскрипело, а потом негромко хлопнулось на землю.
― Ты вписался в дерево головой?
― Иди ты… тьфу! Какой-то козёл тут оставил лестницу.
― Почему сразу козёл?
― Поэтому?
Над травой что-то пролетело и упало рядом с Ханем. Он нашарил снаряд и опознал в нём старый козлиный череп.
― Это могла быть и коза.
― С такими рогами?
― Ну… Откуда это вообще?
― Ты меня спрашиваешь?
Хань озадаченно почесал висок дулом пистолета, потому что теперь голос Кая определённо звучал слева от него, однако справа тоже шуршало что-то крупное. Стало слегка не по себе.
― Что у тебя-то?
Хань промолчал, поскольку отвечать при таких обстоятельствах опасался. Он прислушался и определил, что шуршало и слева, и справа, хорошо так шуршало, то есть это явно не ветер, а человек. Люди. Двое. Один из них ― Кай, второй… не Кай. И почему-то голос Кая звучал слева.
Темно, ни черта не видно, всюду высокая густая трава, и с двух сторон в сторону Ханя двигались люди.
― Я в полной заднице… ― почти беззвучно пробормотал Хань и медленно опустился на корточки. Очень хотелось выудить из кармана фонарик и посветить. Куда-нибудь.
Хань чуть не задохнулся, когда твёрдая ладонь закрыла ему рот.
― Тихо. ― Горячие губы почти коснулись его уха. ― Это я. Он слева.
Замечательно просто. Но именно слева Хань и слышал голос Кая.
Слева сухо треснуло и снова зашуршало. Хань сжал пистолет обеими руками.
― О, художники? И как ваша статуя? ― Хань зажмурился ― из тьмы внезапно вырвался сноп яркого света. Зато он узнал дребезжащий голос того самого старичка. А потом над самым ухом громыхнуло. И лишь спустя минуту полуоглохший и полуослепший Хань сообразил, что это был выстрел. Может, даже не один.
Первым делом Хань на ощупь нашарил рядом Кая.
― Чёрт… Поосторожнее, ― обрычали его.
― Что?
― Ничего.
― Откуда… Почему? Это он, что ли, торговал оружием? Тот дедок?
― Понятия не имею, но он точно пытался нас прикончить. Хотя бы меня.
― Прикончить? ― Хань поморгал, проясняя зрение, и обнаружил, что вцепился в ногу Кая. В ту самую ногу, в которую Кая подстрелили. ― Вот чёрт!
Хань деловито достал фонарик, сунул в зубы Каю и осмотрел рану. Кровь, подумаешь, игровая кровь, значит, поддельная.
― Вроде рана не опасная. Кровь идёт, но не сильно. Навылет?
― Сомневаюсь, ― пробормотал Кай, взял фонарик в руку и посветил на рану.
― Значит, придётся пулю выковыривать из тебя. Это плохо. Но кровь не будет идти сильно ― в больницу успеем. Это хорошо. Идти сможешь?
― Ты бы сначала посмотрел, что с тем типом.
Хань кивнул, отобрал фонарик, сбегал к дедку.
― Мёртвый труп, ― объявил он. ― Ты ему прямо в голову попал. Два раза.
― А трупы бывают живыми? И я попал один раз, второй ― это уже ты. И знаешь, когда будешь стрелять в следующий раз, смотри, чёрт бы тебя побрал, куда именно ты стреляешь.
Хань легкомысленно пожал плечами. Происходящее здесь и сейчас не казалось ему реальным. Может, из-за адреналина, может, из-за чего-то иного. Он не мог усидеть на месте и не представлял, куда себя деть. Кинулся обратно к Каю и помог бедняге подняться на ноги. Кровотечение почти остановилось, так что и без повязки можно было обойтись.
Они двинулись в сторону дороги медленно и осторожно. Кай уцепился за плечо Ханя, а Хань крепко обхватил его за пояс. Кай молчал, хотя наверняка хотел ругаться в голос от боли в ноге.
― Но почему дедок? ― недоумевал Хань. ― Кстати, как ты оказался сначала справа, потом слева и опять справа?
― Всё время. Был справа, ― отрывисто ответил Кай и закусил губу. ― Там просто. Была труба.
― Какая труба?
― Какая-то. Узкая труба. Торчала из земли.
― Ты говорил в трубу?
― Да.
― Зачем?
― Просто так. Отцепись, ладно?
― Господи, даже мимо трубы пройти не в силах, обязательно надо подурачиться.
― Иди к чёрту. Удачно же получилось.
― Да я чуть не умер от инфаркта, когда услышал тебя слева, придурок!
― Жаль, я рассчитывал прибить инфарктом не тебя.
― Как нога? ― забеспокоился Хань, различив тихий стон.
― Сам как думаешь?
― Интересно, а больно по-настоящему? ― Этот вопрос он задал раньше, чем успел прикусить себе язык. Ещё успел подумать, что, скорее всего, болевые ощущения в самом деле реальны. Затем Кай остановился.
― Э… ― Меньше всего Ханю сейчас хотелось смотреть Каю в лицо. ― Давно играешь?
― Система, завершение игры.
― Эй…
Хань заморгал, обнаружив себя внутри кабины.
― Какого чёрта?
― Активно сохранение локации “ресторан”. Желаете перезапустить игру с точки сохранения, господин Лу?
― Да, ― решительно ответил он и уставился на монитор.
Зелёный узор мигал полминуты.
― Господин Лу, перезапуск невозможен без второго игрока. Желаете запустить новую игру или хотите выбрать нового игрока для продолжения старой игры?
― Желаю продолжить с тем же игроком.
― Господин Лу, игрок удалил сохранение. Полный перезапуск невозможен. Но вы можете пройти обычную виртуальную игру. Желаете создать копию игрока?
― Но ведь копия будет отличаться от оригинала.
― Разумеется. Вы желаете создать копию игрока?
― Нет. Можно как-то связаться с игроком?
― Игра анонимна, господин Лу. Профиль игрока уже удалён. Вы желаете начать новую игру?
― Нет. На сегодня достаточно.
Хань выбрался из кресла и обвёл кабину мрачным взглядом. Что ж, игру он прошёл до конца, пусть и не так, как собирался. Понять бы ещё, что пошло не так, и почему Кай так резко поставил точку.
========== 7. Загрузка в блиц-режиме ==========
Пауза
Идёт сохранение игры
Загрузка
В понедельник Хань торжественно нарисовал ещё одну Жэ в календаре. Жэ красовались рядом с каждым днём после того, как игра с Каем закончилась.
В среду Хань сходил на собеседование, прошёл его с блеском, потом дома составлял учебную программу, а вот сегодня ― в понедельник ― ему полагалось провести свои первые занятия. О Кае он не забыл, но пока ничего толком найти не смог. Никаких следов. И в компании тоже было глухо ― информацию об игроках они не открывали.
Ладно, сдаваться рано. Хань перед зеркалом поправил галстук, прихватил папку с конспектами, составленными накануне, и отправился читать первые лекции. Сначала волновался немного, однако быстро втянулся. Теорию он любил всегда, а благодарно внимавшая публика успокаивала. Буяны тоже попадались, но Хань без труда ставил их на место и озадачивал хитрыми вопросами. К полудню Хань мог похвастать в университете репутацией требовательного, но приятного преподавателя.
Перед концом рабочего дня Хань сходил перекусить во время перерыва, сверился с расписанием и убедился, что осталась всего одна лекция у группы с курса по управлению системами и программной инженерии. На этом курсе экономика шла дополнительным предметом, так что Хань перевёл дух и даже расслабился.
В аудиторию он зашёл за минуту до начала лекции и малость оторопел: внутри едва набралось бы двадцать человек, и почти все сидели на задних рядах. Точнее, они не просто сидели, они скакали по столам и лавкам и орали. А на одном из столов стояла какая-то штука, напоминавшая ветряную мельницу в миниатюре и трещала. Нет, не вентилятор. Хань вообще не представлял, что это и для чего нужно. Но студенты продолжали скакать и орать, а парочка тех, что потише, слушала треск и что-то записывала.
За столом в первом ряду сидел только один студент. Причём он не просто сидел, а нагло спал, уткнувшись носом в раскрытый учебник явно не по экономике. Вытянул длинные ноги в пятнистых военных брюках, набросил на голову капюшон и спал себе.
Хань кашлянул, привлекая к себе внимание. Студенты мигом слетели со столов, расселись по местам, выключили и припрятали “мельницу” и уставились на него во все глаза.
Аудитория погрузилась в мёртвую тишину. Если не считать шумом тихое сопение умника в первом ряду.
Хань степенно прогулялся к возвышению, где стоял массивный стол, уселся и придвинул к себе справочный модуль. Управление системами и программная инженерия, группа ИС-8456, девятнадцать человек. Лучший студент группы и одновременно её лидер ― Ким Чонин.
― Ким Чонин? ― Хань пробежался взглядом по лицам студентов. Парень у окна торопливо запустил карандашом в того умника, что спал себе в первом ряду. Ноль реакции.
― Чонин! ― зашипели слева.
Умник в первом ряду глухо проворчал что-то, приподнял голову, перевернул страницу в учебнике и снова уснул.
Хань немного привстал и прищурился, чтобы разобрать надписи в книге.
― Пока Ким Чонин увлечённо изучает принципы взаимодействия сложных систем с окружающей средой, кто мне подскажет, на чём вы остановились?
― Равновесие на рынке, ― отозвались с дальних столов.
― Он всегда спит на экономике? ― между делом поинтересовался Хань, ткнув стилом в сторону Ким Чонина.
― Всегда на последних лекциях. Но это не всегда именно экономика. Не обращайте внимания, наставник, он запомнит всё, что вы будете рассказывать, а конспект потом у кого-нибудь перепишет.
Хань поднёс стило к монитору модуля и хотел поставить Ким Чонину отметку “не присутствовал”, но передумал. Для начала не мешало бы разобраться в ситуации. Хань отложил стило, поднялся и сбросил пиджак, аккуратно повесил на спинку стула и спустился с возвышения. Он прошёл мимо спящего студента, присел на край стола примерно в центре аудитории и осмотрел бодрствующих студентов. Те настороженно пялились на него и время от времени опасливо переглядывались.
― Управление системами и программная инженерия, верно? Чем вы вообще занимаетесь и что будете делать потом?
― Ну…
― Это сложно.
Из-под столов выволокли недавнюю “мельницу” и показали Ханю.
― Видите? Мы конструируем всякое такое…
― Фигню всякую, ― засмеялись справа.
― Да ну тебя!
― Это шумоуловитель.
― Что-что?
― Улавливает шум и градирует его по мощности.
― И зачем это надо? ― не удержался сразу и от вопроса, и от улыбки Хань.
― Ну так просто… Ну, мы ещё не придумали, где это можно заюзать, но где-нибудь…
― К вопросу равновесия на рынке, кстати, ― хмыкнул Хань, ― для начала вам не мешало бы довести эту штуку до ума, придумать, как её использовать в сложных системах, например, выявить спрос и распланировать процесс производства и распространения. Это на пальцах если.
― То есть… Вы хотите сказать, на этом можно круто заработать? ― посмотрели на него большими глазами студенты.
― Заработать можно на всём. Если подойти к делу с умом. Стало быть, вы что-то там себе придумываете и создаёте?
― Не только. Иногда планируем проведение разных мероприятий с большим количеством конструкторских новинок и шоу, например. Это сложно, правда. Типа управление системами, да.
― Надо же. Зато теперь вы знаете, что экономика лишней для вас не будет. Кто может мне рассказать, как именно вы занимаетесь планированием, и какова в этом роль экономики?
Студенты притихли, потом дружно уставились на безучастную ко всему происходящему спину Ким Чонина.
Хань вздохнул, поднялся и подошёл к соне. Укоризненный взгляд не произвёл на соню никакого впечатления, поэтому Хань ухватился за его плечо и встряхнул. Потряс. Пихнул в плечо кулаком. Основательно потормошил.
Студент отмахнулся от него, неохотно отлепил лоб от учебника, выпрямил руки над головой и сладко потянулся. Лицо закрывал капюшон, зато широкий вырез на мятой кофте позволял любоваться смуглой кожей на крепкой шее и красиво очерченными ключицами.
Хань сглотнул и постарался избавиться от навязчивой мысли ― “Порнография!” Вопрос он повторил исключительно на автопилоте. Студент выполз из-за стола, всё ещё пребывая в мире грёз, кое-как взобрался на возвышение, едва оттуда не загремел, на миг потеряв равновесие, уцепился за трибуну и небрежно сбросил с головы капюшон.
Когда их взгляды встретились, в аудитории вновь повисла мёртвая тишина.
На смуглом лице застыло выражение: “Скажите, что мне это снится”. И Хань не представлял, что именно отражалось на его собственном лице.
― Извините, я не готов отвечать, ― буркнул Ким Чонин, немного неуклюже натянул капюшон обратно на голову, кое-как сполз с возвышения и плюхнулся на место, вновь уткнувшись в учебник.
Хань озадаченно обернулся и полюбовался на немую сцену на задних рядах. Как видно, поступок Чонина удивил всех.
Он перевёл дух, пришёл в себя и спокойно принялся читать лекцию о равновесии на рынке. Студенты прилежно конспектировали и слушали. Даже Чонин, который ни разу больше на Ханя не посмотрел. Зато сам Хань почти всё время пялился на низко склонённую над столом закапюшоненную голову и быстро летающую над листом руку, покрытую мелкими царапинами и ссадинами.
Ближе к концу лекции Хань перебрался за свой стол и сунул нос в модуль, убедился, что у группы его лекция на сегодня была последней. Прекрасно.
Ровно в пятнадцать часов дверь аудитории распахнулась по сигналу ― это означало окончание занятия. Студенты шумно засобирались, и Хань громко и злорадно объявил:
― Ким Чонин, а вы, пожалуйста, задержитесь.
Чонин застыл столбиком в двух шагах от выхода. Неужели он наивно полагал, что сможет так легко сбежать? Наверное. Чонин вздохнул и неохотно вернулся на своё место, тоскливым взглядом проводил одногруппников, после чего уставился куда-то в стол.
Хань поправил галстук, спустился с возвышения и закрыл дверь, затем прогулялся к столу Чонина, присел на краю и протянул руку. Кончиками пальцев он коснулся мягкой ткани и медленно сдвинул капюшон, чтобы увидеть лицо с резкими чертами и тёмные волосы.
Чонин слегка отклонился, и рука Ханя беспомощно повисла между ними.
― Что вы хотели мне сказать? ― мрачно поинтересовался Чонин.
― Что тебе не нужно делать вид, будто мы друг друга впервые видим.
― Какой же тогда мне делать вид?
― Никакого. Почему Кай?
― Какая разница? А вы?
― Я?
― Ваше имя, ― слабо усмехнулся Чонин и скосил глаза на Ханя.
― Ты его знаешь.
― Вот как…
Чонин поднялся, закинул на плечо рюкзак с вещами и вновь набросил на голову капюшон.
― Я так понимаю…
― Мы не закончили. ― Хань тоже поднялся и встал перед Чонином, перекрыв ему путь к двери. Тот переступил с ноги на ногу и вздохнул.
― Что вы от меня хотите? Чтобы я извинился за то, что спал с вами в игре? Или боитесь, что я кому-то расскажу об этом? Тогда не бойтесь, я не собираюсь этого делать. Я вообще уважаю игровой этикет. Довольны? До свидания.
И Чонин рванул к выходу. Хань рванул следом, а бегал он всегда быстро, поэтому успел припечатать ладонь к тёмной поверхности и надавить, не позволив Чонину распахнуть дверь.