- Посмотрите, пожалуйста, внимательно, узнаете ли вы людей изображенных на ней.
Первой снимок взяла я, он был очень старый, пожелтевший и некачественный. На фоне фонтана, в каком-то парке, стояли мужчина и женщина, одетые по моде двадцатилетней давности. Даже на плохой фотографии была видна родственная схожесть между ними.
- Если, я не ошибаюсь, снимок, старый и некачественный, но это, кажется наш убитый. – Я передала фото своей тете.
Тетушка так же внимательно изучила изображенных на нем людей и твердо ответила:
- Женщина эта, моя тетка, светлой памяти, Дария Любомировна, а мужчина этот, стало быть, ее сын, похож очень. Значит, убитый все же есть мой двоюродный брат – князь Кирилл Юрьевич Артемьев.
Глава 10
Семен Михайлович заинтересованным взглядом, окинул Анну Ивановну, он не удивился ответу, а спокойно, слегка растягивая слова, спросил:
- Отчего же вы, уважаемая Анна Ивановна до сих пор молчали, что опознали покойного? Ведь вы не сегодня о том догадались?
Тетушка поджала губы. Некоторое время в библиотеке царила полная тишина, тетя собиралась с мыслями, она явно колебалась, стоит ли рассказывать, я не понимала одного: чем эти сомнения вызваны? Наши сыщики, настроились ждать и Анну Ивановну не торопили. Молчание затянулось, в полной тишине особенно отчетливо слышались звуки, на которые обычно не обращаешь внимания: скрип старой мебели, шуршание платья, которое непрестанно теребила тетя, задумавшись, легкое постукивание, шум ветра за окном. Наконец она, видимо решилась, потому, что оторвала, взгляд от ковра, выпрямилась в кресле и открыла рот, но ни одного звука не успела произнести, двери из гостиной резко открылись и в них одновременно появились Петр и месье Бомон. Наш дворецкий пытался остановить воспитателя:
- Месье Бомон, сюда нельзя, пани заняты, нельзя!
Но месье, отталкивал незадачливого охранника нашего покоя и тараторил с невероятной быстротой, как всегда в минуты особенного волнения на родном языке:
- Oh, Madame, Andrew avait disparu, nous avons cherché partout, ô Dieu, madame, où il aurait pu se perd!¹
Даже если бы я не знала французского языка, все равно бы поняла, что Андрюша куда-то запропастился. Первый вопрос, который пришел мне в голову:
- Что Андрюша читал последнее время?
- "The Last of the Mohicans" de James Fenimore Cooper²
- Так может он воображает себя вождем краснокожих и засел где-то с Панасиком в засаду?
Наш странный диалог, кажется, удивил гостей. Семен Михайлович даже рот приоткрыл от удивления. Пришлось объяснить:
- Дело в том, что последний раз, когда Андрюша начитался «Робинзона Крузо» Дефо, ему пришло в голову, поселиться на необитаемом острове. На роль Пятницы согласился Панасик, а необитаемым островом служила полянка в лесу рядом, мы их полдня искали, извелись все, да и нашли их только потому, что доблестные жители необитаемого острова, проголодались и прибежали на кухню подкрепиться, чем-то вкусненьким. Вот я и думаю, не начитался ли мальчик еще чего и не изображает ли сейчас какого-нибудь героя очередной книги.
- Зачем ему герои книг, если дома такое твориться. – Проворчала тетушка.
Вдруг Георгий Федорович поднялся с места, загадочно посмотрел на меня и прижал палец к губам, призывая к молчанию, мы все притихли и удивленно следили за его действиями. Он подошел к книжным шкафам, они занимали всю стену, напротив окон и представляли собой шесть секций состоящих из открытых полок, только два средних шкафа были закрыты до половины глухими дверцами, украшенными резьбой, в них муж хранил всевозможные чертежи, карты и другие бумаги. Георгий подошел к одному из этих шкафчиков, постоял минуту и резко распахнул дверцы, на средней полке, среди рулонов чертежей, лежал Андрей. Георгий Федорович подхватил сорванца и поставил на ровные ноги.
- Ну, Андрей Михайлович, как вы объясните свое поведение?
- Георгий Федорович, простите. – Андрюша виновато потупил глаза и горько вздохнул, – мне ничего не рассказывают, никуда не берут…
- И вы решили, молодой человек, спрятаться и подслушивать. Не кажется ли вам, что это плохой поступок? – Георгий говорил совершенно спокойно, ровным голосом не отрывая взгляда от Андрея, он ничего особенного не сказал, не угрожал и не обещал наказать, просто задал вопрос, но почему-то даже у меня мурашки пошли по коже. Думаю, ученики у него особо не шалили.
- Кажется, Георгий Федорович. – Почти прошептал Андрюша, потупившись долу.
- Хорошо. Вы напишете для меня небольшое сочинение, почему подслушивать – это плохой поступок. На латыни, к завтрашнему дню. А теперь идите к себе.
- Хорошо, Георгий Федорович. – Пролепетал сын и вышел из библиотеки.
Месье Бомон, посмотрел на Георгия с уважением и подался следом за учеником, Петр закрыл дверь.
- Вот мне бы так с ним управляться. – Вырвалось у меня.
Георгий только улыбнулся и вернулся к своему месту.
Когда инцидент был исчерпан, все опять обернулись к Анне Ивановне, но она, успев поразмыслить, захлопнулась как устрица и лишь коротко сказала
- Я не была в том уверена, покойник показался мне похожим на тетку, но я не была уверена – повторила она. – Только когда вы показали фотографию, убедилась, что это все же он.
- Но Вы могли сказать о своих подозрениях Анна Ивановна. – Укоризненно заметил Семен Михайлович.
- А если бы я оказалась не права? А вы подняли бы шум, и опять все бы говорили… – взволновано начала тетушка и резко умолкла.
Далее разговор не пошел, на все вопросы тетя отвечала коротко, зачастую односложно: двоюродного брата последний раз видела еще ребенком. Когда Миша был в Петербурге, то встречался с родственником, тот заставил мать, перед отъездом, переписать все имущество на себя, мотивируя это тем, что Дария Любомировна не в себе и больна, так и вышло, что у нее кроме некоторой мебели, личных вещей да нескольких драгоценностей, ничего и не осталось. Миша не противился решениям брата, хотя, остался недоволен встречей и самим родственником. Женился он или нет, тетя не знала, какой невестке писала письмо покойная, тоже не ведала. И вообще их делами она не интересовалась.
Семен Михайлович все больше злился. Георгий Федорович, пытался подействовать на тетю своим очарованием, но она не поддалась и стояла на своем, ничего не знаю, в чужие дела не лезу. Пришлось оставить ее в покое. Ничего не добившись от Анны Ивановны, Семен Михайлович взялся за меня.
- Анастасия Павловна, вы обещали позволить взять у вас и ваших домочадцев отпечатки пальцев, так может, мы начнем?
- Ну, хорошо берите. А как вы это будете делать? – с любопытством спросила я.
- Сейчас увидите, Георгий Федорович позови Николая.
Оказалось, Николай, все это время дежурил в соседней гостиной, обложенный всевозможными чемоданчиками и ящичками, чинно сидел на диване, вызывая болезненное любопытство у моих домочадцев. Георгий застал его за беседой с Лизой и Иришей. Девочки засыпали его вопросами, а молодой человек отчаянно краснея и заикаясь, пытался отвечать на них.
Нет с этими девицами сладу. Когда Николай вошел в библиотеку и принялся раскладывать на столе загадочные по своему назначению предметы, девочки просочились следом, притворившись глухими, потому, что моих уговоров посидеть в гостиной и подождать, они просто не слышали, стали мешать бедному Коле выглядывая из-за его плеча, и задавая попутно вопросы:
- А, что это такое Николай Александрович? - молодой человек оказался тезкой нашего императора. – Эта коробочка зачем? – спрашивала Лиза.
- А эта бумажка, какая интересная, в большую клетку. А что за обозначения бпл, бпп? – спрашивала Ирочка, рассматривая бумагу, разлинованную на десять клеток, в каждой клеточке были написаны в углу эти загадочные обозначения.
Все, также отчаянно краснея, молодой человек предложил:
- Давайте я вам покажу. – Он забрал у Иры листок, уселся за стол, что бы ему было удобнее, я уступила свое место за письменным столом, в углу листка, красивым, четким почерком написал: Вишнивецкая Ирина Михайловна, потом предложил: – Ирина Михайловна, дайте, пожалуйста, вашу левую руку.
Ирочка, кокетливо улыбнувшись, протянула Николаю руку, ладонью вверх. Он сосредоточенно, видно ушел в свое дело целиком, взял ее руку, рассмотрел внимательно. Приложил ее большой палец к стеклышку, предварительно покрыв его тонким слоем черной краски, по-видимому, типографской. Аккуратно прижал палец, так что бы он равномерно покрылся краской и приложил вымазанный пальчик, любопытной девушки, к листу бумаги с ее именем попутно объясняя:
- Буквы бпл означают: большой палец левой руки, дальше идет указательный, средний, и так далее. Когда мы снимем все Ваши отпечатки, то сравним их с теми, что собрали на месте преступления, что бы отделить ваши следы от следов преступника. – Важно закончил он.
Пока Николай занимался девочками в библиотеку, вошли Феся и Марыся, кто-то дал им указание, принести тазик, кувшин с теплой водой, щетку, мыло и полотенца. Горничные разместили все это на маленьком столике подле дверей и остались смотреть, на чудачества господ.
Процедура эта оказалась затяжной, Николай ушел в свою работу, девочки притихли, когда с Ирой закончили, она помыла руки и присела на диван, наблюдая за тем, как снимают отпечатки у Лизы. Семен Михайлович отошел к книжным шкафам, сняв с полки книгу, рассеяно ее листал, тетя сидела все в том же кресле у стола, задумчиво уставившись невидящим взглядом в одну точку, Георгий Федорович мерил шагами библиотеку, прохаживаясь вдоль окон, я стояла у крайнего окна, и смотрела на мертвый зимний сад. Никто не разговаривал.
Процедура продолжалась. Когда я, без лишних слов, позволила снять отпечатки у себя, слуги мои, толпившиеся в гостиной успокоились и, не сопротивляясь, но с чисто детским любопытством, доверились Николаю.
Я перешла в гостиную, присела на подоконник, все собрались в библиотеке, здесь было тихо и пусто. Георгий подошел не слышно, увидев его рядом, я даже вздрогнула.
- Почему опечалилась, милая?
- Это не печаль. Я думаю.
- О чем?
- О тете, что она скрывает, мне казалось, я ее знаю как себя саму, а тут вдруг какие-то тайны.
Он легонько, украдкой, погладил меня по плечу.
- Не думаю, что она скрывает, что-то особенно страшное, скорее всего, просто твоя тетя пытается защитить всех вас от лишних пересудов и людской молвы. Эта история поднимает со дна давно забытые неприятности, да и таинственная Дария Любомировна, судя по всему, была скандальной особой.
Я сорвалась с места.
- Хочешь, покажу тебе ее портрет, на нем как пророчество, нарисован тот самый нож, которым убили ее сына, пошли. – И я потащила за собой Георгия в танцевальную залу.
Мы несколько минут постояли перед портретом, молча, я дала возможность Георгию хорошенько рассмотреть это произведение великого художника, ибо мне казалось, если бы не трагическая смерть, Илья, стал бы выдающимся творцом. Наконец Гриша оторвался от созерцания портрета, и обернулся ко мне.
- Человек писавший его очень талантлив.
- Да, я расскажу тебе его историю. – И пересказала, что узнала об Илье и Дарье от тети. История произвела на Георгия тягостное впечатление.
- Обидно когда из-за ничтожеств погибают великие таланты, к сожалению, в истории так часто бывает, достаточно вспомнить Пушкина и Дантеса.
- Странное сравнение, но я с тобой согласна, не знаю, каким был Дантес, но наша Дарья показала себя не с лучшей стороны.
Мы посмотрели друг на друга, он мягко обнял меня за талию и еще секунда, забыв обо всех опасностях, мы бы страстно целовались, но раздался тихий стук в дверь. Пришлось отстраниться, отойдя на приличное расстояние от Георгия, я разрешила:
- Войдите.
В залу вошел Петр.
- Анастасия Павловна, там госпожа Анфиса Андреевна Теличкина, с сыном, просят принять. – Я искренне удивилась, что им нужно?
- Проводи их в парадную гостиную, я уже иду.
Мы вернулись в гостиную и почти сразу же вошли наши гости. Анфиса Андреевна сильно изменилась с нашей последней встречи, несмотря на то, что прошло всего пару дней. Она осунулась, одетая в темно-серое строгое платье, небрежно причесанные волосы были стянуты в простой узел, Анфиса Андреевна, казалось, даже, постарела. Ее сын, почтительно державшийся позади маменьки, был мрачен, на добродушном лице застыла маска печали.
Георгий Федорович тихо удалился в библиотеку, вместо него пришли девочки. Я указала гостям на гостиную группу, возле печки, там было теплее, состоящую из небольшого диванчика, двух кресел и чайного столика в стиле бидермейер, модным во времена деда Миши, хотя многие считали сейчас, этот стиль мещанским, мне нравилась его практичность и уютность, если можно так сказать. Многие мои гости были в восторге от разноцветных, вышитых подушечек, разбросанных по креслам и диванам, они, по общему мнению, создавали уют, не признавалась я только в том, что эти подушечки, служили не украшением, а прикрытием для протертой обивки мебели.
Гости чинно уселись, я послала за чаем, кофе, сладостями. Когда чайный столик был накрыт и покончили с церемониями, решилась, спросить:
- Мы очень рады видеть вас, Анфиса Андреевна, Василий Федорович, - я вежливо склонила голову в сторону гостя, – но что вас привело в наш дом, может по делу какому?
- Да нет, дорогая Анастасия Павловна, мы так проездом, согреться. – Коротко ответила Анфиса Андреевна.
- А куда ездили? Ира налей Василию Федоровичу чаю, или кофе?
- Чай, если можно, спасибо.
- Лиза подай пирожные. У соседей побывали Анфиса Андреевна?
- Нет, у ваших жильцов, Куницких. – В ее глазах заблестели слезы, что совершенно сразило меня, не ожидала от всегда насмешливой и непробиваемой женщины проявления эмоций. – Федору Федоровичу, совсем худо стало. Слышала, что госпожа Куницкая в травах сведуща, лечит людей, вот решила к ней, обратится, если уж доктора отказываются от него. – И добавила, в ответ на мой немой вопрос: – она дала каких-то трав, добросердечная женщина, но смотрела так…, боюсь надо готовиться к худшему.
Мне стало, искренне, жаль бедную женщину, ее сын совсем помрачнел, даже вечно оживленные девушки молчали и бросали сочувствующие взгляды на молодого человека.
- Боже, как это тяжело. – В порыве сочувствия я накрыла своей рукой ее руку. – Если чем-то смогу помочь, то я к вашим услугам.
В этот момент из библиотеки выбежали горничные Соломия и Даринка, подгоняемые недовольной Галиной, увидев гостей, сначала остолбенели, а потом принялись делать неуклюжие реверансы. Я остановила их рукой.
- Ну, хватит, идите на кухню, обед накройте в парадной столовой, Галина у нас будут гости. – Девушки и кухарка, тотчас сорвались с места и побежали исполнять указания, а на удивленный взгляд гостей я ответила – у нас в библиотеке Семен Михайлович с помощником снимают отпечатки пальцев, что бы отличить их от тех которые нашли в большом флигеле.
От такого объяснения у моих гостей глаза поползли на лоб, но тут к счастью объявился и сам Семен Михайлович, так что дальнейшие пояснения оставила ему. Войдя в раж, он вызвался показать Анфисе Андреевне и Василию Федоровичу как это делается и снял эти отпечатки и у них, вот уж не ясно зачем? Они хоть и бывали в моем доме, во флигель не заходили никогда.
Тут видно рог изобилия, собирающий гостей, опять опрокинулся на мой дом, потому, что не успели Анфиса Андреевна и Василий Федорович удалиться, как на пороге объявилась Елена Игнатьевна Сухова с дочерью Лизой.
Пришлось опять подавать чай с кофе, выслушивать сплетни и удовлетворять любопытство соседей. Процесс снятия отпечатков пальцев привел наших подруг в такой восторг, что и они, не сопротивляясь, отпечатали свои пальчики на бумажках Николая.
Пока Суховы в библиотеке наблюдали за действиями совершенно измученного Николая, явилась Рахиль Лейбова, ее появление меня изумило. Она, конечно, бывала у нас, я всегда активно помогала приюту, считая, что лучше помогать кому-то конкретно, чем просто отдавать свои деньги разным благотворительным обществам, не зная, куда они уйдут, в самом деле. Но сегодняшнее свое появление она, смущаясь, объяснила, личными делами. Но ничего сказать не успела, потому, что оживленные девочки, увидев бедную женщину, решили просветить и ее по поводу новомодных методов полиции и повторным (вчера она уже удостоилась этой чести) снятием отпечатков у, обалдевшей, Рахиль окончилось представление устроенное Семеном Михайловичем.