Он свалился на пол, потеряв всякий контроль над своим телом.
— А ты как думал, Сереженька? — строго сказал полковник. — Шутки кончились, нас ждут серьезные дела. Я должен быть в тебе уверен.
— Суки… суки… — хрипел Гордин.
— Вижу, урок не впрок, — нахмурился Чуров. — Повторяем процедуру…
Чуров снова включил разрядник. Гордин вскрикнул и затих, скорчившись на полу. Его била крупная дрожь.
Савченко осторожно отодвинул свои ноги от лежащего перед ним Сергея.
— Ничего, ничего, — успокоил его Чуров. — Это не смертельно, я совсем чуть-чуть его взбодрил.
— Хм… — Савченко покачал головой. — Значит, говоришь, микрофоны в Америке нельзя. А вот это — можно?
Чуров безмятежно улыбнулся.
— А я разве нарушил его право на частную жизнь?
Возле районного клуба было необычно оживленно. У входа толкался народ, фильтруемый бригадой охранников с металлоискателями. То и дело подъезжали автобусы, подвозившие новых слушателей из других районов и поселков.
Здесь же маршировал с деревянным ружьем Данька, пугая приезжих строгим взглядом и возгласами: «Запрещено! Документы!».
Кортеж Чурова остановился за углом, на тихой улочке.
— Просачиваемся, — скомандовал полковник по рации.
Из машин начали выбираться оперативники. Все они сегодня переоделись попроще, чтобы не выделяться, и все равно выделялись — своими глухими, темными очками, осторожными «деревянными» телодвижениями, неосознанной привычкой придерживать тяжелые пистолеты на ремнях.
— Их же не пустят с оружием, — пробормотал Савченко.
— Обижаете, Олег Иванович, — покачал головой Чуров. — Оружие давно внутри…
— Не вздумайте устроить там мясорубку.
Чуров по-простому, почти дружески хлопнул Сергея по плечу.
— Готов? Еще часок потерпишь — и станешь свободным обеспеченным человеком. Разве не здорово?
«Вошли. Все на местах», — прошипела рация.
— Вот и наша очередь, — Чуров бодро хлопнул в ладоши. — Двигаем помаленьку.
Небольшой зал оказался полон зрителей, люди стояли в проходе. В воздухе висел сдержанный гул голосов, на сцене уже шло выступление. Там стоял двухметровый портрет Шлыкова, рядом сидели за столиком сам герой дня и его помощник или советник.
Там же, на сцене, стояли двое охранников Шлыкова, внимательно глядя в зал. Вообще, охраны было много.
Гордин вдруг понял, что рядом нет его сопровождающих. Он начал протискиваться в проходе, соображая, как же ему быть и что делать. В зал натащили дополнительных стульев и скамеек, и тот стал еще более тесным и неудобным.
То и дело к нему оборачивались знакомые лица, кто-то улыбался, кто-то хлопал по плечу. И вдруг Сергея потянули за рукав.
— И вы здесь! — воскликнула Валентина, хозяйка местной почты. — Садитесь, я подвинусь.
Гордин присел рядом, озираясь. Увидел в толпе двух людей Чурова.
— Моя мама с ним в одной школе училась! — сообщила Валентина, показывая на Шлыкова.
Гордин лишь кивнул и слабо улыбнулся в ответ.
— Как ваш фейсбук?
— Ой, здорово! — обрадовалась Валентина. — Половину одноклассников нашла! И девчонок из техникума.
Гордин задумался. Мысль, которая появилась у него еще днем, вдруг проступила ясно и внятно.
— У меня к вам просьба, — сказал он Валентине. — Только не удивляйтесь. Идите в библиотеку и заберите у Оксаны документы. Скажите — от меня, она отдаст.
— Какие документы? — изумилась та. — Сейчас? Но я собиралась…
Валентина кивнула в сторону сцены, давая понять, что хочет послушать выступление.
— Пожалуйста, это очень срочно, — Гордин умоляюще посмотрел ей в глаза. — Отсканируйте хотя бы несколько листов — и опубликуйте у себя на сайте. Больше ничего не нужно. Документы спрячьте в сейф. Пожалуйста, сделайте все, как я сказал.
— Вы меня интригуете, — Валентина прищурилась.
— Я вам все объясню. Но потом. Времени мало. Пожалуйста.
В проходе образовался встревоженный главврач, одетый в непривычную клетчатую «тройку».
— Вот ты где?! — воскликнул он, заметив Гордина. — Я уже обыскался. Пошли скорее.
Главврач потащил Сергея к сцене. Тот обернулся и крикнул вслед двинувшейся на выход Валентине:
— И скажите Оксане, чтобы уходила! Куда угодно, подальше!
Заведующая растерянно пожала плечами, но кивнула, соглашаясь.
Главврач отвел Сергея, очевидно, к старшему телохранителю Шлыкова. По крайней мере, выглядел этот человек именно так, как часто представляют себе телохранителей — массивный, спокойный, с внимательными глазами.
— Этот будет вручать? — поинтересовался он.
— Наш лучший сотрудник… э-э… молодой, — закивал главврач. — Вот и подарок наш…
И он протянул Гордину картину.
Телохранитель завел Гордина за ширму, установленную прямо у сцены, и там проверил с ног до головы металлоискателем.
— А это еще что? — насторожился он, наткнувшись на радиобраслет под штаниной.
— Это… это шагомер. Я бегом занимаюсь.
Телохранитель лишь пожал плечами. На бомбу эта штуковина точно не была похожа.
— Сиди здесь, — сказал он, показывая Гордину место в первом ряду. — Отсюда ни шагу, пока не позовут.
— Передай ему от нас… — крикнул Сергею главврач, которого уже оттеснила публика, — что мы, мол, всей душой… Ну, сам знаешь!
Гордин огляделся. Из центра зала на него многозначительно смотрел Чуров. Он предостерегающе качал пальцем и демонстрировал свой коммуникатор, с которого включается разрядник.
Тем временем Шлыков завершал свою речь. Его советник уже перелистывал папку с программой встречи.
— И вот теперь я с удовольствием приглашаю на сцену жителей этого гостеприимного города, — раздался над рядами голос советника. — Поприветствовать нашего гостя хотят работники районной больницы — той самой, где родился Вячеслав Шлыков.
В зале захлопали в ладоши. Телохранитель энергичным жестом указал Гордину на сцену.
Тот взял поудобнее громоздкую картину и поднялся на сцену. Краем глаза он заметил, что у ее края уже занял позицию фотограф.
Шлыков, улыбаясь, поднялся навстречу Гордину. Сергей глянул в зал — великое множество лиц сливалось в неразборчивую массу. Но вот в этой массе проступила чья-то знакомая улыбка, потом еще одна, потом доброжелательный взгляд…
«Зря радуетесь, дурачки, — мелькнуло в голове. — Знали бы вы, зачем я здесь…»
Потом он увидел Чурова. Тот все так же демонстративно помахивал своим коммуникатором.
Пауза слишком затянулась. Телохранитель поглядывал на сцену с заметным беспокойством. Гордин протянул руку и ощутил пальцы Шлыкова. Оставалось немного — прикрыть глаза, сосредоточиться…
И вдруг он понял, что не может. Понял окончательно.
Рука опустилась…
— Э-э… возьмитесь за руки! — забеспокоился фотограф. — Я не успел снять!
Гордин продолжал смотреть в зал. Он видел лица жителей городка. Они улыбались, хлопали в ладоши, приветственно махали, что-то восклицали…
— Друзья, послушайте… — сказал вдруг Гордин.
И тут снова увидел Чурова. Тот укоризненно качал головой. И продолжал демонстрировать свой приборчик, словно это был некий пульт управления жизнью в этом небольшом, наполненном шумом голосов мире.
— У этого человека — бомба! — закричал Сергей и указал прямо на Чурова.
Тишина наступила сразу, хотя улыбки еще висели на лицах. От Чурова шарахнулись люди — со своим приборчиком он и впрямь походил на террориста.
Затем, словно лавина, по рядам хлынула паника.
Зрители рвались к выходу, а навстречу им прорывались к Чурову редкие милиционеры. Одному это удалось быстро, и он даже выбил коммуникатор из руки полковника. Подоспели и остальные, раздались крики:
— На пол! Руки в стороны!
Впрочем, через несколько секунд Чурова отсекли от милиции его оперативники. У них были пистолеты, и они тут же оказались направлены на милиционеров. Те растерялись, не ожидая столь крутого поворота событий. Да и оружия у них не было — на этом настояла охрана почетного гостя.
Гордин увидел, что охранники поспешно уводят со сцены Шлыкова. Оставаться здесь больше было нельзя, и Сергей бросился за кулисы, к выходу в служебные помещения.
— Да хватит вам тут толочься! — крикнул Чуров своим людям. — Догоняйте говнюка! Я сам справлюсь!
Двое тут же бросились за Гординым на сцену.
Сергей выскочил в какой-то полутемный коридор, заваленный коробками и покореженными листами фанеры. За спиной на лестнице загрохотали шаги.
— Стоять! Буду стрелять!
Что-то загремело — преследователи зацепили старый хлам и запутались в нем. Гордин тем временем свернул за угол коридора и увидел служебный выход из клуба.
Едва перескочив порог, он вдруг буквально налетел на Даньку, едва не сбив его с ног.
— Дядька, ты чего! — обиженно проговорил тот, поднимая оброненное ружье.
— Уйди, Данька, гонятся за мной.
Гордин обогнул Даньку и бросился дальше, к выходу из внутреннего дворика. За спиной услышал какой-то невнятный шум и возню, но не обернулся.
Обоих бегущих оперативников встретил Данька, перегородив ружьем дверь и уперевшись изо всех сил.
— Нельзя! Запрещено! Документы! Проход закрыт! — бубнил он.
— Вали отсюда, придурок! — выпалил оперативник, тщетно пытаясь сдвинуть Даньку с места.
— Слышь, дебил, я тебе сейчас башку проломлю! — заорал второй. Но Данька стоял как скала.
Оперативник вдруг выхватил нож и наискосок резанул Даньке по лицу. Хлынула кровь, заливая глаза. Данька уронил ружье, схватился за лицо и упал на колени.
— Запрещено… Запрещено! Нельзя! Нельзя! — повторял он сквозь обиженный плач.
Гордин всего этого не видел. Выскочив из ворот клубного дворика, он понял, что заблудился, но не мог взять в толк, куда теперь бежать.
И тут с другой стороны улицы ему подмигнула фарами старая «Волга».
— Давай сюда! — крикнул из кабины Петька Захаров. — Скорее!
Чуров быстро шагал к машине, а за ним едва поспевали оставшиеся оперативники. Навстречу уже торопился вспотевший от возмущения Савченко.
— Эй, полковник, что опять за говно? — закричал он. — Почему срыв? Ты взял деньги, ты давал гарантии. Я обязан доложить…
Чуров незаметно протянул руку за спину, и Гоша так же незаметно положил в нее простой раскладной нож. Без промедления Чуров обхватил Савченко за шею и хирургически точным движением всадил тому лезвие под ребра. Насадил глубже, провернул.
Савченко задергался, попытался кричать, но изо рта вылетали только кровавые брызги.
Чуров тут же нанес новый удар, протыкая второе легкое. Наконец выдернул нож и оттолкнул обмякшего Савченко. Тот свалился, как тряпичная кукла.
Полковник тщательно вытер нож платком и положил на тело.
— Побеспокойтесь, чтобы убийца этого достойнейшего человека был найден и наказан по всей строгости закона, — сказал он. — Найдите его сегодня же.
— Где «найдите»?! — развел руками Гоша.
— Твои проблемы. Мало тут придурков, что ли? Двое ищут, остальные со мной. Ловим этого гаденыша…
Подойдя к машине, Чуров оторвал от приборного щитка запасной терминал трекера, включил его.
— Есть сигнал, — сообщил он. — По машинам!
Захаров, приглушенно матерясь, раз за разом запускал стартер, но машина не заводилась.
— Оживай! Ну, давай, чертова железяка!
Гордин вдруг увидел, что из ворот выскочили оба оперативника — и тут же рванулись к «Волге». Один что-то кричал в рацию.
Сергей уже решил выпрыгнуть из машины и броситься наутек, но вдруг из-под капота вырвалось мощное облако горячего пара. Оперативники с воплями отскочили, держась за обожженные части тела.
— Твою мать, опять радиатор порвало! — горестно воскликнул Петька.
Но тут же, как по волшебству, затарахтел двигатель. Машина довольно бодро сорвалась с места, оставив кричащих преследователей в облаке выхлопа.
— Ладно, пару километров протянем… — пробормотал Захаров.
— А больше и не надо! Давай в библиотеку, быстро!
— Куда-а-а?! — изумился Петька.
Гордин вдруг понял, что кое-что упустил из вида:
— Нет, стой! Нельзя туда.
— Так ты определись!
— На мне чертов датчик, — буквально простонал Сергей.
— Что? Какой датчик?
Гордин задрал штанину, показывая радиобраслет.
— Они видят, где я нахожусь.
— Ха! — фыркнул Захаров. — Тоже мне, проблема…
Он резко остановил машину. Выскочил, подбежал к ближайшей мусорной урне и залез в нее по самые локти. Покопавшись, выудил пару пивных банок.
— В «бардачке» — нож, — сказал он, вернувшись в машину. — Режь банки на листы, оборачивай вокруг своего датчика.
— И что? — не понял Гордин.
— Заглушишь сигнал, и все дела.
Гордин принялся лихорадочно кромсать банки пополам.
— Это точно поможет?
— Я с восьми лет паяльником работаю и журналы читаю. Уж с этими штучками знаком. Кстати, тут вода, там тряпка — смочи и замотай сверху. Тогда точно не пробьет…
Захаров выжал газ, но из-под капота вновь вырвалось облако пара, затем что-то хлопнуло, и машина заглохла.
— Патрубок, итить его… — процедил Петька, выскакивая и открывая капот.
— Ну, что там? — нервничал Сергей. — У меня времени нет!
— Сейчас, сейчас… — бормотал Петька.
— Я лучше пешком пойду!
— Да сиди! Сейчас все сделаем…
— Ну, так делай! — взорвался Гордин. — Жду минуту — и ухожу сам.
— Тварь… — только и сказал Чуров, обнаружив, что сигнал датчика пропал с терминала. — Скользкий гаденыш!
— Куда едем? — спросил водитель.
— Жми пока прямо. Может, сигнал вернется.
— А где он пропал, сигнал?
— Недалеко, возле сквера.
— Так что, может, туда гнать?
— Нет. Пока будем гнать, он уже сбежит. Надо подумать, куда он может двигаться…
Чуров взглянул на своих оперативников. Те смотрели, как преданные псы — внимательно, но бестолково.
— Может, он на вокзал дернул? Сбежать скорее… — пробормотал один.
— Сейчас сам туда побежишь! — рявкнул Чуров. — Какой к чертям вокзал?
— Девка, — проговорил вдруг Гоша.
И тут же достал из папки фото Оксаны, демонстрируя Чурову.
— Ага… — полковник криво усмехнулся. — Это соображение мне нравится. Адреса все пробили? Отправляемся к ней домой. Вторую машину — к больнице. Ну, чего стоим? Работаем!
Черный джип остановился напротив библиотеки, когда оттуда выходила Валентина с папкой под мышкой.
— Не она? — поинтересовался водитель у оперативника.
— Не-а, — тот сверился с фото. — Наша посвежее.
— Пошли тогда, что ли?
— Стой! Не торопись… — оперативник достал баллончик и старательно обработал руки. — И тебе советую, — сказал он, протягивая баллончик водителю.
Оксана была хмурая и встревоженная — ее неприятно удивил визит Валентины. Тем не менее папку она отдала, как и обещала Сергею.
Все же почему он передал, чтоб она куда-то уходила? И куда?
Привычно повесив сумочку через плечо и на ходу доставая из нее ключи, она уже направлялась к выходу, когда дверь вдруг распахнулась.
Незнакомый человек в черном костюме проворно схватил ее прямо за волосы и рывком усадил на стул. За ним в дверь проскользнул второй — не задерживаясь, он прошел к стеллажам, осматривая помещение.
— Ну? Где он? — рявкнул оперативник.
Оксана лишь испуганно всхлипывала, от страха она не могла произнести ни слова.
Водитель закончил осмотр помещения, тоже подошел.
— Дружок твой где? Говори сейчас, потом не сможешь, — и он больно ткнул в лоб Оксане стволом пистолета.
— Сука, хорош тут стонать! — процедил оперативник. — Ты сейчас тут ляжешь, тебе понятно?
Удар пистолетом неожиданно подействовал на Оксану отрезвляюще. Почему-то паника испарилась. Но что делать и что говорить — этого Оксана решить не могла.
В глубине библиотеки вдруг упала неплотно лежащая книга. Водитель встрепенулся.
— Что там? — забеспокоился оперативник. — Глянь быстро.
Они оба смотрели в глубину помещения, а Оксана — на баллончик, торчащий из нагрудного кармана оперативника.
В следующее мгновение он был у нее в руке, а затем белая пахучая струя почти в упор ударила в глаза оперативника.
— Ах ты тварь! — оперативник бросил Оксану и схватился за глаза. Девушка, не теряя драгоценных секунд, бросилась к двери.