Все темнело перед глазами, легкие горели. Эми обмякла на полу, держалась за горло, нуждаясь в воздухе.
— Довольно.
Вода оставила ее. Эми безумно дышала, наполняла легкие соленым воздухом. Ее шикигами притихла.
— Камигакари, что ты создала?
Она заставила себя сесть, понимая, что неподвижная фигура в маленькой комнатке за ней — Сарутахико. Ее мышцы дрожали, натяжение под ребрами пульсировало сильнее, пустая боль становилась хуже.
Тсукиёми стоял на вершине ступенек, по бокам от него были водные змеи.
— Что ты создала? — снова спросил он.
— Это… — она закашлялась, было сложно говорить. Она хотела встать, бороться с ним, но ноги все еще дрожали. — Это шикигами.
— Нет, — ветер потянул за его волосы с серебряными прядями. — Шикигами — воплощение ки и воли ками. Твое создание привязано к твоей ки, но не к воли. У тебя нет власти. Ты должна отпустить это.
Она напряглась.
— И не подумаю…
— Это убивает тебя. Поглощает твою силу и растет. Ты должна рассеять свое творение, пока не погибла.
Она посмотрела на дрожащие ладони. Натяжение в груди причиняло все больше боли с каждым мгновением. Ветер шептал в ее ушах, звучал успокаивающе, словно говорил ей не слушать, не переживать.
Во тьме наверху раздался оглушительный треск грома. Ветры океана усиливались, и ее шикигами трепетала в предвкушении. Тсукиёми посмотрел наверх, а потом на нее.
— Отпусти свое творение, камигакари, пока оно не убило тебя.
— Не могу, — прохрипела она, пытаясь встать. Ветер подталкивал ее в спину, поддерживая. — Я должна спасти Сарутахико.
— Если я обрушу на тебя свою силу, ветер заберет твою жизнь, чтобы защитить от меня. Ты не победишь даже с этим чудовищем. Отпусти его.
— Нет.
— Я пытаюсь тебя защитить. Если не прекратишь это, ты умрешь.
— Спасение моей жизни не даст тебе заслужить прощение Аматэрасу! — прокричала она, сжав кулаки от внезапной ярости. — Я лучше умру в бою, чем сдамся!
Его темные глаза расширились.
Она вскинула руку в его сторону, и смерч взорвался. Змеи по его бокам ожили, окружили его, создавая защитный барьер. Порывы ветра терзали воду.
Рев волн океана изменился. Из-за скал за спиной Тсукиёми поднималась цунами. Огромная волна выгнулась над ним и обрушилась на Эми. Ее шикигами отпрянула, окружила ее. Она бросилась к неподвижному Сарутахико, а океан обрушился на них.
Ветер упрямо выл, боль пронзила ее ребра. Смерч вырвался наружу, отбил воду, не дав ей коснуться Эми. Смерч разросся до воющего торнадо, достающего до туч. Огонь вспыхнул под ее ребрами, Эми согнулась, сжимая кимоно.
Молния пробила тучи, гудел гром, громче ветра и волн.
Еще одна цунами встала и обрушила внушительный вес на ее шикигами. Она закричала, агония пронзала ее, знакомая боль, ведь забирали ее ки, ее жизнь. Ветры океана не прекращали усиливать ее шикигами, но ки поддерживала жизнь Эми. Ветер становился сильнее, а она слабела.
Чужие голоса шептали слова, которые она не понимала. Воющий торнадо побелел от пены воды, закрыл все собой, даже тусклый свет. Окруженная тьмой и оглушенная ревом ветра, Эми сжалась, приложила ладони к груди, словно могла удержать так свою жизнь.
Над ними раскат грома заставил содрогнуться остров. Свет ярко вспыхнул, и за темным смерчем, окружившим ее, мелькнула огромная тень. В сонном тумане Эми смотрела, как длинное змеиное тело со зловещей грацией спускается, сияя молнией.
Дракон.
Сусаноо был здесь. Она смутно подумала, стоит ли остановить шикигами. Боль колотилась в ее груди. Было сложно дышать. Где-то за торнадо она слышала звуки. Голоса? Они звали ее? Ветер придвинулся ближе, шепот в ее ушах перекрывал остальные звуки. Агония стала далекой, мысли уходили еще дальше.
— Эми.
Она содрогнулась и знала, что спит, что у нее галлюцинации, или она уже умерла, потому что он не мог быть здесь.
— Игнорируешь меня, маленькая мико? — пальцы задели ее щеку, нежно потянули за прядь ее волос. — Признаю, я ожидал более теплое приветствие.
Она открыла глаза, прищурилась во тьме бушующего торнадо.
— Широ?
Он сидел на коленях рядом с ней, скрытый тенями, но она узнала сияющие алые глаза. Он поймал ее ладонь, его пальцы были теплыми и сильными, удерживали ее дрожь.
— Ты умудрилась попасть в беду, не так ли?
— Широ, — она потянулась к нему, он подхватил ее с земли и устроил у себя на коленях. Его руки обвили ее, знакомый запах заполнил нос, и слезы полились по ее щекам.
— Нужно освободить заклинание, Эми.
— Не могу. Я не могу этим управлять.
— Если ты это создала, ты можешь и уничтожить.
Торнадо завыл с новой жестокостью, жар пронзил ее грудь. Ветер терзал их с пугающей силой, почти вырвал ее из его хватки. Широ крепче обвил ее руками.
— Эми, — напряженно сказал он, — времени не осталось.
Он был прав. Слабость, как сила целого океана, обрушилась на нее. Ее легкие сдавило, что-то влажное упало на ее щеку — капля воды стекла к уголку ее рта. Язык пронзил резкий металлический вкус.
Не вода. Кровь. Но откуда?
— Прости, Эми, — в голосе Широ был боль, он коснулся ее горла. Его пальцы скользнули к ее метке камигакари. — Только так я могу это остановить.
Она растерянно нахмурилась, голова кружилась. А потом раскаленная боль вспыхнула под его ладонью.
Эми кричала и извивалась от боли, терзающей грудь. Он держал ее крепко, пока выжигал ее плоть. Пытки пронзали тело, впивались глубоко, разрывали изнутри.
Жаркая знакомая ки ворвалась в нее. Без печати Тсукиёми сила Аматэрасу полилась в ее тело и разум.
— Аматэрасу! — тревожно закричал Широ.
Не ее сила заполнила слабые мышцы. Ее голова отклонилась, чтобы посмотреть на огромный торнадо вокруг них. Без сознательного приказа ее рука поднялась к небу, обжигающая сила сорвалась с ее ладони.
Буря застыла. Без хватки ветра с неба полетели тучи грязи и песка. В пятидесяти футах наверху сиял бумажный талисман.
Широ вскинул руку, повторяя ее жест. Огонь слетел с его пальцев к талисману. С яркой вспышкой пламя поглотило бумагу.
Боль натяжения пропала, оставив пульсирующее жжение метки камигакари. Пыль парила вокруг них, закрывая все остальное, а Аматэрасу отступала. Слезы текли по лицу, когда Эми посмотрела на Широ.
Потрясение пронзило ее, притупив боль.
Глубокая рана тянулась от его щеки по лицу в волосы. Его лисье ухо было изорвано, белый мех окрасился в алый. Кровь постоянно капала с его челюсти.
— Широ… — ее голос оборвался, она отпрянула и увидела его изорванную косодэ. Десяток ран был на его теле.
Юмей появился из-за пыли с черным копьем в руке.
— Так ты выжил, — отметил он.
— В какой-то степени, — ровно ответил Широ.
— Но… что… — бездыханно лепетала она, ее ладони замерли возле Широ, не касаясь его. Кровь текла отовсюду.
— Мы предупреждали, что смерч тебя растерзает, — сказал Юмей, прошел мимо них и опустился рядом с неподвижным Сарутахико.
Ужас превращал в лед ее вены. Ее шикигами ранила Широ? Она сделала это с ним? Слишком много эмоций взорвалось внутри, сдавливая ее легкие.
Широ улыбнулся, глядя на нее.
— Но мне не пришлось зря истекать кровью.
Еще одна тень появилась за редеющими облаками пыли, ужас вспыхнул в ней. Тсукиёми остановился в нескольких ярдах от них, по бокам были шикигами-змеи.
Широ поднял голову и проследил за ее взглядом. При виде Аматсуками он склонил голову.
— И что теперь, Тсукиёми?
При звуке имени Тсукиёми теплая сила, что прочти успокоилась внутри Эми, разгорелась сильнее. Ки Аматэрасу во второй раз наполнила Эми, подавила ее, как волна кипятка. Забрав у Эми власть, Аматэрасу оттолкнулась от Широ и поднялась на ноги.
— Брат, — прошипела она, единственное слово было полно гнева. — Как ты посмел?
— Аматэрасу… — начал Тсукиёми.
— Как ты посмел? — ветер собрался снова. — Ты предал меня, но подумал, что спасение моей камигакари позволит тебе заслужить прощение?
Боль сковала его лицо, его непоколебимое спокойствие трещало от ярости сестры.
— Я только хотел оградить тебя от страданий. Ты должна это понимать.
Она шагнула к нему, ветер хлестал вокруг нее.
— Страдать — значит жить. Бороться — значит знать страсть. Ты лишил бы меня всего этого ради мира. Твоя трусость отвратительна, Тсукиёми.
Он вздрогнул.
— Что такое вечности мира? — осведомилась она, сделав еще шаг к нему. — Что такое вечность безжизненного существования? Ты не защищаешь меня, а обрекаешь!
Она подняла руку в его сторону, ее ярость затмевала Эми.
Пальцы сжались на ее запястье, прерывая жестокий жест. Несмотря на раны, Широ встал перед ней, заслонил собой Тсукиёми.
— Хватит, Аматэрасу. Отступи, пока ты не сошла с Такамахары.
— Она — моя камигакари, — рявкнула Аматэрасу в гневе. — Я спущусь, когда решу, что пора.
Что-то вспыхнуло в глаза Широ. Он не двигался, но его поведение изменилось, мышцы сжались на лице, тени собрались в глазах. И перед ней стоял уже не Широ.
А Инари.
— Не испытывай меня, Аматэрасу, — его голос стал урчащим и угрожающим. — Я вырву твое сердце, если ты меня доведешь.
Гнев Аматэрасу дрогнул от неуверенности и доли страха. Она вскинула голову, взяла себя в руки и снова разозлилась.
«Аматэрасу, — закричала Эми, эмоции Аматэрасу рвали ее сознание. — Прошу!».
Аматэрасу сосредоточилась на мыслях, Эми ощутила, как богиня вспомнила о ней, о том, что с ней произошло. С жаркой вспышкой сила покинула ее тело. Свет вспыхнул на ее коже, сила и дух Аматэрасу отступили.
Жар ки угас, и сила пропала из ее ног. Эми пошатнулась, и Широ — Инари? — притянул ее в свои объятия. Голова кружилась от слабости, она с трудом подняла голову, чтобы увидеть его лицо.
Она впервые не из воспоминания смотрела в древние глаза Кунитсуками Огня.
Ее сердце бешено колотилось в груди. Его взгляд был загадочным, он смотрел в нее, в ее душу и даже глубже. Он был таким же, как ёкай, которого она знала, но при этом совсем другим. Знакомый незнакомец.
Желание коснуться его лица, дотянуться до его губ и проверить, отличается ли его поцелуй от Широ, потрясло ее. Щеки покраснели. Она могла отреагировать как угодно, но выбрала эту первую мысль?
Он склонил голову, что-то странное мелькнуло на его лице.
— Сусаноо, — позвал Юмей, она вздрогнула, — пора уходить.
Инари тоже вздрогнул, повернул голову к Тэнгу, через миг он снова был Широ. Древнее присутствие ушло, Кунитсуками снова уснул среди своих забытых воспоминаний.
Черные тучи зло грохотали. Огромная молния слетела с неба и ударила в камни за обломками кладовой.
За ослепительным светом спустился огромный дракон, каким был Сусаноо в истинном облике, он устроился на камнях, свернув змеиное тело среди них. Его серебряная чешуя сияла, из трещинок между ними лился свет. Вдоль его спины изящно изгибались шипы, серебряная грива с темно-синей полосой в центре шла от его лба по первой трети его тела. Рога венчали его узкую голову.
Сапфировые глаза скользнули взглядом по ней, Широ и Юмею, закинувшему руки Сарутахико на свои плечи, чтобы поддержать безжизненного Кунитсуками. А потом дракон повернулся к Тсукиёми, оскалился, показывая ужасающий ряд острых зубов.
Тсукиёми смотрел на дракона, волны грохотали о берег, небо гудело от собирающейся силы. А потом Аматсуками склонил голову в сторону дракона.
— Мы смогли спасти камигакари. Я не хочу вражды. Делайте, как вам нужно, — его темные глаза посмотрели на Эми, его лицо источало поражение. С двумя шикигами он развернулся и пошел по тропе к поместью.
Сусаноо покачивал головой, словно размышлял над следующим ходом, а потом он приблизился к ней и Широ. Когда она видела дракона впервые — издалека, когда он боролся с огромным восьмиголовым Орочи — он не казался таким большим.
Она ошибалась. Он был огромен.
Его лапа потянулась к ним, опасные когти раскрылись, и он бережно подхватил Эми и Широ. Другой лапой он забрал Юмея и Сарутахико. А потом он взмыл в небо, длинное тело легко скользило по потокам воздуха.
Прижатая к Широ в хватке дракона, Эми уткнулась лицом в его плечо, сжимала в кулаках его окровавленное кимоно. Слезы лились по ее щекам, пока они неслись к облакам, а шум волн пропадал вдали.
Глава 9:
Сусаноо летел без остановки, пересекал небеса. Внизу были только облака, а сверху — звезды, и Эми потеряла счет времени и расстоянию. Она прижималась к Широ, уткнувшись лицом в его косодэ, чтобы защититься от ледяного ветра. Ее грудь все время ужасно терзала пылающая боль.
Ее утомленные мысли путались, она не замечала мир вокруг, пока ее желудок не подхватило. Они падали. Огромный дракон склонился вниз, они теряли высоту, и она с вялым удивлением смотрела, как рассеиваются облака, открывая длинную долину среди заснеженных вершин гор.
Сусаноо спиралью спускался к земле на ошеломительной скорости, звезды озаряли густой туман, заполняющий впадину между горами. Кожу Эми покалывало от узнавания.
Дракон замер над вершинами деревьев, его появление послало по туману дикую рябь. Он помчался над лесом, длинный хвост извивался за ним. Когти дракона сжались, Широ притянул ее еще ближе.
Деревья под ними пропали, она заметила мерцающую воду, знакомый луг зеленой травы и цветов. Сусаноо выгнулся вверх, устремился в небо, а потом направился к земле.
Они летели, не замедляясь. Отражающая поверхность воды была все ближе, холодная магия зашипела на коже Эми, и все вокруг странно замерцало.
Нос дракона ударился о спокойную поверхность с громким плеском. Вода полетела в стороны, он рухнул головой вперед в пруд, унося пассажиров с собой. Эми не успела приготовиться к столкновению с дном, вода окружила их, магия окутала ее тело, попыталась убрать ее. Сусаноо плыл вниз, мир стал мерцающим и бирюзовым.
Ледяная магия сомкнулась вокруг нее. Воздух сгустился, перед глазами Эми все потемнело, она пыталась дышать. Давление пропало, Сусаноо опустился на землю, все еще сжимая Эми и остальных в когтях. Их окружал размытым куполом знакомый калейдоскоп цветов.
Узумэ, красивая Кунитсуками Леса, вышла из кружащейся радуги, ее коса летела за ней. Она подбежала к ним, вытянув руки.
— Вы это сделали, — выдохнула она. — Получилось.
Сусаноо разжал когти, отпустив Юмея и Сарутахико. Юмей поправил хватку на бессознательном Кунитсуками, Узумэ обхватила ладонями лицо мужа.
— Сюда, скорее. Ночь уходит, и цветок закроется, когда скроется луна.
Юмей нес Сарутахико, она вела их в мерцающие цвета.
Сусаноо заворчал, звук напоминал скорее гром, чем рычание, а потом осторожно отпустил Эми и Широ. Ее ноги подкосились, и Широ подхватил ее и удерживал.
Дракон покачал головой и фыркнул. По его чешуе пробежало трещащее электричество, свет в нем стал ярче. Тучи появились из ниоткуда, окружили его тело и скрыли. Когда они рассеялись, дракон пропал, и на его месте появился Сусаноо в человеческом облике, одетый в знакомые синие одежды с длинными мечом на бедре.
Он размял плечи, а потом шагнул к Эми, разглядывая ее лицо.
— Так глубоко в Тсучи тебе должно быть неудобно, — сказал он, — но барьера Узумэ хватит, — он посмотрел на Широ. — А ты, Инари? Все еще дышишь, как погляжу.
Широ пожал плечами без тревоги.
— Небольшая потеря крови меня не убьет.
Глядя на его окровавленное лицо и одежду, ставшую алым, Эми слабо прошептала:
— Небольшая?
Не слушая ее вопрос, Широ повел ее за Узумэ и Юмеем. Из танцующих цветов стало видно силуэт: огромный ствол, разрушенный неизвестным ёкаем по приказу Изанами. Из неровного пня, еще соединенного с землей, росло маленькое деревце, на тонких веточках было немного листьев. Стебелек, на котором был единственный белый цветок, был голым.
Сарутахико лежал у широкого пня, Узумэ склонилась над ним. Рядом с ней сидел Юмей и пристально наблюдал. Они закрывали от Эми лидера Кунитсуками, не давали увидеть его лицо. Она не успела рассмотреть его до этого, знала лишь, что он высокий и широкоплечий.