- Ты что, Давид? Что с тобой? - Эрвин прижал меня к себе, крепко обняв, а я продолжал плакать, не в состоянии взять себя в руки. - Я же не сделал тебе больно, ну что ты?
- Не надо так со мной ласково, ты уйдешь, а мне еще вспоминать всю жизнь это...
- Я не уйду... - Эрвин гладил рукой по моим волосам, стараясь успокоить, затем взял меня на руки и положил на диван, снова начиная целовать. - Ты такой легкий. Ты хоть что-то ешь?
- Последние несколько дней - нет. Эрвин, - я лежал, глядя на нависшую над собой фигуру альфы. - Ты со мной переспишь?
Вместо ответа альфа стягивал с меня джинсы и рубашку, целуя грудь, водя языком вокруг сосков, покусывая их. Я устал думать о происходящем. Будь что будет.
- Станешь моим первым мужчиной, - и всё-таки от комментариев мне удержаться было сложно. - И последним, явно.
- Первым? - Эрвин поднял голову и подполз выше, я чувствовал его пальцы внутри себя. Мое тело, изголодавшееся по ласкам, подавалось вперед, руки сами обвивали шею альфы. - А до аварии у тебя что, никого не было?
- Я берег себя для мужа, - я выдохнул и застонал. - Но ты не волнуйся, за то, что ты меня обесчестишь, я жениться на себе не заставлю. Скорее, денег дам за смелость.
Ответом на мой комментарий была звонкая пощечина. Я вздрогнул и посмотрел на Эрвина, чье лицо оказалось искажено от ненависти.
- Я не сплю с теми, кто мне не нравится! Ясно?! - его рука грубовато сжала мне волосы. Я не знаю, чего я испугался больше: что он уйдет, обидевшись, или что начнет избивать меня? Но если быть откровенным, мне не хотелось, чтобы он ушел. А бить, пускай бьет. По мне был лучше хоть какой-то контакт, чем одиночество.
- Прости...
- Еще раз услышу хоть какой-то комментарий, придушу тебя к черту, - его рука многообещающе прошлась по моей шее, затем он приподнял мои ноги и стал пытаться ввести в меня свой член. Признаюсь, мне стало страшно. Несмотря на течку, на то, что тело уже, казалось, было готово, анус сжался, и я ничего не мог с собой поделать.
- Из меня плохой любовник, - я снова готов был заплакать, но Эрвин был опытным альфой и на редкость терпеливым. Он оставил попытки проникновения и снова начал покрывать мое тело поцелуями. Постепенно я расслабился и сам не заметил, как головка проникла в мое тело. От непривычки я ощутил боль, но вскоре привык. Эрвин входил в меня медленно, целуя грудь и шею, догадываясь, что касаться лица пока не стоит - я слишком бурно и неправильно на это реагирую.
- Из тебя хороший любовник, видишь?
Его ладони нежно касались меня, член двигался, увеличивая скорость, и я вскоре совершенно забыл, кто я и какой. Я стонал под Эрвином в голос, не стесняясь, впервые за год не думая ни о чем, а наслаждаясь. Он целовал мне лицо, всё увеличивая темп, и я отдавался ему, пока не почувствовал, как волны наслаждения одна за другой накрывают меня.
Около минуты я не мог открыть глаза, не очень понимая, где нахожусь. Эрвин лежал сверху, уткнувшись лицом мне в плечо. Я блаженно улыбнулся, но в следующую секунду паника снова накрыла меня. Альфа это почувствовал.
- Давид, что такое?
- У нас что, сцепка?! Выйди из меня! - я до сих пор чувствовал внутри себя его член, что и вызывало липкий ужас.
- Поздно... - Эрвин лежал спокойный на мне и даже снова начал меня целовать. Но мне уже было не до ласк.
- О Господи! Теперь мне из-за тебя аборт делать!
- Что делать? - вкрадчиво поинтересовался Эрвин, глядя на меня с легким раздражением.
- Аборт, - мрачно повторил я. - Ты не понимаешь? У меня вовсе не нарушена репродуктивная функция, альф у меня до этого не было, а мне уже двадцать...
- Ну и хорошо, у нас будет малыш, - Эрвин коснулся моих губ своими. Признаюсь, я о своем лице уже даже и не думал.
- У нас?! Ты отсюда свалишь, как только у меня течка закончится... - я вздохнул. - Тогда и сделаю.
Эрвин поднял голову и снова уставился на меня. Его зрачки угрожающе сузились.
- Ты что, думаешь, что я не умею член вовремя из омеги вытаскивать? Я сразу понял, что ты меня прогонишь. А теперь тебе деваться некуда, - альфа провел рукой по моему животу. - Это залог наших отношений.
- Эрвин... - я не верил своим ушам. - Зачем? Ты ведь три дня назад испугался меня и убежал, а теперь говоришь, что хочешь удержать меня рядом с собой.
- Я люблю тебя. Из тебя выйдет хороший муж и... - Эрвин усмехнулся. - Я хотел бы, чтобы ты родил мне ребенка. Именно ты. Твой недостаток приобретенный. У ребенка будет нормальная внешность, но это не так важно. Дело в твоей личности, в тебе. Я хочу, чтобы мой сын был таким же, как ты.
- А я смогу выносить и воспитать его в одиночестве?
- Я буду рядом с тобой, - Эрвин провел рукой по моей щеке.
- Ты сейчас так думаешь, пока у меня течка. Но тебе каждый день придется смотреть на мое лицо. А вокруг много красивых омег. И ты красивый, - я вздохнул и отвел глаза. - К тому же, беременность испортит мою фигуру, я стану неуклюжим...
Я не договорил, Эрвин поцеловал меня в губы.
- Ты разрешаешь переселиться к тебе? Или ко мне поедешь?
- Я привык тут, - у меня в голове не укладывалось, что в моей квартире кроме меня будет жить еще хоть кто-то.
- Значит, переселюсь я, - Эрвин снова уткнулся лицом мне в шею, буквально дыша мною, и мое тело очередной раз выгнулось в новом оргазме.
Глава 9. Беременность
Любовь - это слово похоже на ложь.
Пришитая к коже дешевая брошь.
Прицепленный к жестким вагонам вагон-ресторан.
И даже любовь не поможет сорвать стоп-кран.
Любовь - режиссер с удивленным лицом,
Снимающий фильмы с печальным концом,
А нам все равно так хотелось смотреть на экран.
(Александр Башлачев)
Эрвин переехал ко мне в тот же день. Зубная щетка, одежда, обувь, какие-то книги и диски. Я не знал, радоваться или расстраиваться. С одной стороны, вся моя сущность хотела обрести пару, с другой... мне было очень страшно. Я попытался носить платок в обществе Эрвина, но он не позволил мне этого делать, а на следующий день уговорил сходить к парикмахеру, где меня впервые за год нормально подстригли. До этого себя стриг я сам, и получалось так себе.
С Эрвином мне было легче, комфортнее. Он был веселый, помогал по дому, хотя не знал, насколько большие проблемы со спиной у меня на самом деле. Целыми днями он находился на работе, а я дома, стремясь успеть сделать всё к его приходу: и поработать, и приготовить обед, и прибрать. Но после такого я обычно не мог часа два пошевелиться, так что Эрвин заботы по дому взял на себя. К тому же, ему было плевать, чем питаться. Но была вещь, которая для моего альфы была важнее всего на свете: это секс.
Мы трахались постоянно: когда он приходил с работы, ночью по нескольку раз и даже с утра перед завтраком. Я бы назвал его маньяком, наверно. В хорошем смысле. Мне не разрешалось спать в одежде, поэтому периодически я просыпался среди ночи от того, что лежу на животе, а Эрвин трется членом о мои ягодицы, раздумывая, как бы меня помягче разбудить, потому что когда он однажды проник в меня спящего, я перепугался до полусмерти и даже обиделся, расценив такое отношение к своей персоне как скотское.
Через пару недель Эрвин принес тест, который подтвердил у меня наличие беременности. Мой альфа был несказанно рад, а я... Впервые задумался обо всех своих болячках: и о слабых клапанах сердца, и о поврежденном позвоночнике. Я знал и без врачей, чем мне грозит беременность. Эрвин же считал, что у меня только проблема с лицом. Поэтому к врачам я отправился без него. Диагноз оказался неутешительным: шансы выжить у меня пятьдесят на пятьдесят. Я сидел на диване в квартире и думал, думал о том, как мне быть. Рискнуть и родить ребенка? Всё равно у меня никакой другой семьи не будет. Как ни любил меня Эрвин, но я не был уверен, что он меня не бросит. Или сделать аборт и обезопасить себя? Тогда Эрвин точно уйдет, он же и встречаться со мной начал, потому что захотел от меня ребенка.
Но что будет с ребенком, если я умру? Моя рука потянулась к телефонной трубке.
- Привет, папа... Говорить можешь? - я не знал, как он отреагирует на эту новость. От страха мне хотелось плакать. Потому что если он скажет сделать аборт, я его сделаю. Кому еще за моим ребенком ухаживать? На Эрвина я пока надеяться не мог, слишком мало мы знали друг друга.
- Давид, мальчик мой, что с твоим голосом?
- Папа... Я сейчас должен решить один важный вопрос, - у меня в горле пересохло. - Я жду ребенка.
- О Господи... Как это случилось? - голос папы стал тревожным.
- Я встречаюсь с альфой, всё хорошо. Но я залетел от него. Папа... - я помолчал, подбирая слова. - У меня много противопоказаний по беременности. Если я умру при родах, ты будешь ухаживать за моим ребенком? Сможешь его вырастить?
- Давид... Конечно, милый. А ты сам хочешь этого ребенка?
- Да, если выживу, то в старости у меня будет родной человек. Я хочу ребенка, - я смотрел в пол, не заметив, что Эрвин пришел и невольно слушал весь разговор.
- Тогда рожай... А что твой альфа?
Тут Эрвин откашлялся и прошел на кухню, а у меня чуть трубка из рук не выпала от неожиданности.
- Папа, я тебе перезвоню, он пришел...
Я отключил телефон и подошел к альфе, заметив, что он на меня обижен.
- Что у тебя за противопоказания? Почему ты мне ничего не сказал? - Эрвин заваривал себе кофе, стоя спиной ко мне.
- Я не знал, как сказать...
- Не знал? - Эрвин повернулся. - А если бы твой папа сказал сделать аборт, то ты бы это сделал? Избавился бы от моего ребенка, даже не предупредив меня? Так?!
- Я не уверен, что тебе будем нужны я и ребенок, когда...
- Ты идиот? А зачем я вообще тут нахожусь? Что я вообще тут делаю, по-твоему? - мой альфа со злостью и оскорбленным видом уставился на меня, а я почувствовал себя виноватым. Наверное, я таким и был.
- Эрвин, тебе нужен ребенок, да?
- Мне нужны нормальные отношения и нормальная семья, если ты об этом, - альфа облокотился о подоконник и взял в руки кружку с горячим кофе.
- А что будет, если я умру при родах?
- Не говори так! - Эрвин поставил кружку на стол и отвел глаза. - Большие шансы, что ты умрешь?
- Достаточные... Так что будет?
- Давид, я не хочу... - альфа старательно не хотел думать о противопоказаниях и о том, чем всё это грозит.
- Это может произойти независимо от твоего желания. Сейчас я решаю вопрос, оставлять ребенка или нет. Впрочем, - я опустил глаза, - я уже решил. Я его оставлю. Теперь я хочу узнать, что ты будешь делать, если я умру.
- Я его воспитаю один, - Эрвин прошелся по кухне. - Я не знал, что...
- Всё, хватит. Не надо оправдываться, - я опустил лицо на руки.
- Давид, может, ты аборт сделаешь, пока не поздно? Можно и приемного ребенка взять, - Эрвин рассеянно пожал плечами.
- Ты бросишь меня раньше.
- Перестань!
- Прости, просто я уже всё решил...
- Давид, - Эрвин сел рядом со мной. - Скажи, почему ты мне не доверяешь?
- С чего ты решил?
- Ты не рассказал о противопоказаниях, а теперь ты решаешь всё сам. Ты спрашиваешь, что я буду делать с ребенком. Но ты не спрашиваешь, что я буду делать без тебя.
- Эрвин, разве не ради ребенка ты со мной связался? - я усмехнулся. - Ты мне зачал его, не спрашивая, можно ли мне вообще иметь детей. Ты сам сказал, что мой недостаток приобретенный, поэтому ребенок его не унаследует.
- Так сделай аборт! - Эрвин буквально заорал на меня. Я видел, что он ужасно злится, так сильно, что его кожа даже приобрела багровый оттенок. - Завтра пойди и сделай аборт! Понял?
Я замотал головой. От криков мне всегда становилось не по себе, а сейчас я вообще не выдержал и расплакался.
- Ты не хочешь делать аборт?
- Но ребенок-то уже есть!
Я понимал, что мы с Эрвином отличаемся в понимании моей беременности. Я уже видел ребенка внутри себя. Эрвин пока что - только проблему. Альфа молчал, я плакал, не зная, что можно сказать. Наконец, Эрвин первым взял себя в руки и притянул меня к себе, аккуратно обняв.
- Прости, Давид... Мы будем надеяться на лучшее. Хорошо?
Я кивнул, всхлипывая, а альфа продолжил меня поглаживать, пока я не успокоился. Тему аборта мы больше никогда не поднимали, но в ту ночь я слышал, как Эрвин без конца ворочается, не в силах уснуть. Неужели он действительно за меня переживал? Для меня это было странно.
На следующий день мы опять прошли по врачам, потом Эрвин накупил мне витаминов и всё, что нужно. Мы стали жить в ожидании ребенка. И, кажется, мы были счастливы. Только мое здоровье постоянно подкачивало. То у меня был токсикоз два месяца, то головные боли, то еще что-нибудь. К сексу я был расположен мало и не знал, как с этим бороться. Только на третий, четвертый и пятый месяцы беременности моя активность в этом вопросе несколько выросла. И пока живот был еще небольшой, мы снова развлекались в любую свободную минуту. И за всё время, что Эрвин находился рядом, я успел забыть, какой я некрасивый. Я из кожи лез, чтобы альфа меня любил, хотя, по-моему, он меня любил и без моих стараний.