— Но нужно же будет подвижное тело для Пульсвета, который вырос в Подмирье, вам не кажется? …Ну, так он сказал.
— Эээ… то есть этого робота должен пилотировать ИИ?
— Похоже, что так.
— Не «похоже», а так и есть.
Ринко и Хига кивнули одновременно; Асуна вновь оглядела Итиэмона с ног до головы. В целом конструкция, конечно, человекоподобная, но очень уж угловатая, суставы торчат во все стороны, а главное — отдельные части покрывает силикон (или что там их покрывает); в целом на человека совершенно непохоже, как ни посмотри.
— …Это не очень вежливо по отношению к Итиэмону, но ИИ не будет в шоке, когда его тело внезапно станет вот таким?..
Во всяком случае «дочка» Асуны и Кадзуто, нисходящий ИИ Юи, ни за что не согласится залезть в это. Потому Асуна и задала вопрос; Хига тут же поспешно замахал правой рукой.
— Нет, нет, этого малыша никто пилотировать не будет. Итиэмон — просто прототип, мы на нем только данные собираем, так что и делали его так, как удобнее; потому-то он и получился таким грубоватым. У нас тут, кроме этого малыша, есть и номер два, на нем мы испытываем загрузку ИИ, так что он поизящнее.
— Номер два… кстати, а того малыша как зовут?..
На робкий вопрос Асуны Хига ответил с таким видом, будто это совершенно очевидно:
— «Ниэмон», ага.
— Ага… в смысле, вот как? — Асуна тряхнула головой и продолжила вопрос: — А почему робот с ИИ на борту должен быть изящнее?
— Ну, потому что и сенсоры, и система равновесия там должны работать куда производительнее… по крайней мере мы на это рассчитываем.
Предоставив начать отвечать Хиге, Ринко шагнула в сторону и зачем-то встала на цыпочки. Она удерживала равновесие, слегка разведя руки и чуть пошатываясь.
— Мы, люди, постоянно контролируем равновесие нашего тела еле заметными движениями — даже когда просто стоим и ничего не делаем. И в основном это делается бессознательно. Мы можем держать равновесие и не падать, но нельзя сказать, что наш мозг вечно рассуждает: «Надо наклониться вправо на столько-то, потом вытянуть правую ногу и поджать левую», — или еще что-нибудь в том же духе. Это все в подсознании… то есть в Пульсвете — именно там находится так называемая система автоматической поддержки равновесия, которая и управляет нашими мышцами и скелетом.
Каблуки Ринко со стуком опустились на пол, и она улыбнулась.
— Итиэмон снабжен сервомеханизмами, которые воспроизводят эту систему поддержки равновесия как в механическом плане, так и в электронном. Однако чтобы всего лишь медленно подниматься и опускаться по лестнице, нужно громадное количества сенсоров и балансирующих устройств, да плюс еще мощный процессор, аккумулятор, чтобы все это запитывать, система охлаждения для отвода избытка тепла и, наконец, прочная рама, чтобы поддерживать вес конструкции. Вот почему Итиэмон просто не может стать изящнее, чем он есть сейчас.
— Но все равно это куда ближе к человеку, чем те, что были десять лет назад, — встрял Хига с горькой улыбкой на лице. Повернувшись к нему, Асуна медленно кивнула.
— То есть… если бы им управлял не обычный процессор, а Искусственный Пульсвет, то система поддержания равновесия работала бы так же эффективно, как у человека, и…
— Да, в точности так. Если мы сумеем уменьшить число сервомеханизмов, пусть хоть на один, то и рама станет легче, и приводов меньше, и мы получим тело, почти идеально похожее на человеческое… ну, было бы классно, если бы так вышло, но пока это только ожидания. Я уже говорил — Ниэмон, который сейчас в отделе разработки, здорово смахивает на человека, если только на силуэт смотреть.
— Если ты так хочешь этим хвастаться, лучше бы побыстрее показал –
Начав фразу, Ринко внезапно замолчала. Нахмурившись, она углубилась в раздумья, а потом спросила заметно тише:
— …Хига-кун. Этот Ниэмон ведь еще не умеет самостоятельно ходить, да?
— Э? Ну да, разумеется. Там есть процессор, но нет управляющей программы и всего такого. Да и кроме того, даже если ему загрузить ту же программу, что у Итиэмона, с его-то сенсорами он, думаю, на третьем шаге грохнется.
— …Понятно… — слегка кивнула Ринко и, сделав глубокий вдох (видимо, чтобы переключить свои мысли), повернулась к Асуне. — Асуна-сан, ты сейчас завтракать пойдешь?
— Аа, да.
— Пойдем тогда в столовую вместе. Хига-кун, по-моему, собирается завтракать здесь в компании Итиэмона.
Асуна была уверена, что это шутка, но Хига извлек из кармана шорт энергетический батончик и помахал им со словами «идите, идите». Чуть поклонившись — отчасти благодарно, отчасти изумленно, — Асуна двинулась следом за Ринко.
Напоследок она обернулась в сторону комнаты STL, и ее губы беззвучно прошептали: «Увидимся».
Выйдя из Второго центра управления, Асуна увидела две фигуры, приближающиеся со стороны лифта. Мужчины в белых халатах поверх футболок. Скорее всего, они были из персонала RATH — их тут работало больше десяти человек, правда, Асуна еще не знала всех по имени. Саму Асуну они должны считать ассистенткой Ринко, которой она притворялась с самого начала.
Ринко коротко поклонилась, Асуна тоже; они прошли мимо этих двоих, и лишь тогда Асуна ощутила какое-то неясное беспокойство и повернула голову. Длинные волосы, перевязанные сзади, небритые лица — она не помнила, чтобы видела когда-либо этих людей. Однако — какая-то заноза в памяти давала о себе знать. Будь это в Айнкраде, после такого ощущения она, может, и не извлекла бы рапиру, но пальцы на рукоять точно положила бы…
— Что такое, Асуна-сан?
Услышав тихий голос Ринко, Асуна заметила наконец, что стоит неподвижно. Двое сотрудников удалялись в сторону Второго центра управления, хлопая резиновыми подошвами сандалий.
— …Не, ничего.
Уже ответив и снова пойдя вперед, Асуна попыталась найти источник этого странного ощущения. Но ее мысли перескакивали с одного предмета на другой, и ощущение поблекло, а потом и вовсе исчезло.
Часть VI. Рыцарь и заключенные (пятый месяц 380 года по календарю Мира людей)
Глава 1
Меня до сих пор время от времени посещают воспоминания о тех днях, когда я был в плену у парящей крепости Айнкрад.
Тогда… каждый день казался таким длинным, особенно в первый год той смертельной игры. Потому что, как только я покидал город, мне постоянно приходилось быть готовым к нападениям монстров (иногда и игроков); а еще — потому что мой распорядок дня был насыщен до предела, чтобы обеспечить максимальную скорость прокачки.
Часы сна я срезал до абсолютного минимума, необходимого, чтобы сохранять концентрацию; и даже во время еды я был занят делом — запоминал разнообразные сведения, полученные у торговцев информацией. Конечно, ближе к концу игры я среди Проходчиков слыл лодырем (однажды даже продрых целый день), но не помню, чтобы я убивал время, ничем не занимаясь. Так что, по моим ощущениям, четырнадцать лет жизни до SAO и два года в той парящей крепости были примерно равны по значимости.
В сравнении с этим –
С того момента, как я оказался закинут в странный мир под названием «Подмирье», время всегда летело так быстро.
И нельзя сказать, что я все эти дни бездельничал. За два года я: отправился в путешествие из деревни Рулид; поступил в городскую стражу Заккарии и работал там; учился в Академии мастеров меча в Центории. В общем, мои дни были битком набиты событиями — возможно, даже в большей степени, чем в SAO, если судить просто по бешеному темпу жизни. И все же, оглядываясь назад, могу сказать, что от этих двух лет осталось лишь одно четкое ощущение — что они пролетели в мгновение ока.
Причина — скорей всего, в том, что здесь мне ничто не угрожает, если мои хит-пойнты (то есть «Жизнь») упадут до нуля.
А может, все из-за громадного ускорения времени по сравнению с реальным миром.
Когда я взялся за подработку в таинственной венчурной компании под названием «RATH», мне объяснили, что ускорение Пульсветов (оно сокращенно называется FLA) в STL составляет максимум три раза по сравнению с нормальным ритмом жизни. Но, скорей всего — да нет, наверняка, — мне солгали. Исходя из самых разных фактов, я пришел к выводу, что мое FLA сейчас тысячекратное, не меньше. Если эта оценка верна, то два года, прожитые мной здесь, соответствуют всего-навсего 18 часам времени реального мира. Это нелепое, непостижимое ускорение плюс отсутствие опасности для жизни, похоже, и породили ощущение, что дни пролетают так быстро.
— …Нет.
Не исключено, что есть еще причина.
Эта причина — то, что я наслаждался жизнью здесь… особенно теми днями, что я провел в Академии мастеров меча вместе с Юджио, Солтериной-семпай, Ронье и Тиизе. И это несмотря на то, что изначально я поступил в Академию и стал оттачивать навыки владения мечом ради того, чтобы пусть на день раньше, но вырваться из этого мира. Желание продлить эти радостные дни, рожденное в самой глубине моей души, — вот истинная причина того, что время струилось так быстро.
Если все действительно так — это предательство. Я предаю всех, кто тревожится сейчас за мое тело в реальном мире, — Асуну, Сугу, Синон и всех остальных.
Быть может, то, что случилось, — и есть воздаяние за предательство. Моя жизнь в Академии мастеров меча закончилась кровопролитием, а я оказался прикован к стене в месте, лишенном даже намека на солнечный свет…
Я прервал размышления и, приподнявшись, сел; стальная цепь, прочно ухватившаяся за правое запястье, тускло звякнула.
Вскоре где-то поблизости в темноте раздался шепот:
— …Значит, ты проснулся, Кирито.
— Ага… давно уже. Прости, я тебя разбудил?
Этот вопрос я тоже задал шепотом, чтобы не потревожить тюремщика; в ответ моих ушей коснулся горький смешок.
— Как тут заснешь. …Это ты у нас странный тип, Кирито — ты умудряешься спать да еще храпеть с того самого времени, когда нас бросили в эту камеру.
— Это вторая заповедь стиля Айнкрад. Спи, когда есть возможность.
Произнеся первое, что пришло на ум, я вновь оглядел камеру.
Все вокруг было окутано мутной темнотой; единственным источником света оставались слабые лучики от комнаты тюремщика в конце коридора, проникающие между прутьями решетки. Если как следует напрячь зрение, при таком освещении я мог кое-как различить силуэт Юджио на соседней с моей койке.
Конечно, элементарные Священные искусства — скажем, зажечь свет на кончике любой палки — я освоил давным-давно, но, похоже, в этой тюрьме вообще никакие заклинания не действовали; мера предосторожности.
Разобрать выражение лица Юджио я не мог, но, глядя примерно туда, где была его голова, я слегка нерешительно спросил:
— Ну как ты… успокоился немного?
Если верить моим биологическим часам, сейчас должно быть где-то около трех ночи. В эту подземную тюрьму нас кинули вчера днем, стало быть, с тех событий позавчерашнего вечера прошло около 35 часов. Юджио получил страшнейший, неописуемый шок — он же сперва нарушил Индекс Запретов, рубанув Умбера Зизека «Мечом голубой розы», а потом еще и смотрел, как Райос Антинос свихнулся и умер.
Повисло краткое молчание, потом еще более тихий голос ответил:
— Как-то… это все как сон… я поднял меч на Умбера… а потом Райос…
— …Не думай слишком много об этом. Думай пока о том, что будет.
Я мог лишь сказать эти слова погрузившемуся в молчание Юджио. Мне хотелось хотя бы похлопать его по спине, но цепь не давала дотянуться до соседней койки. Я вгляделся в силуэт друга; он казался таким беззащитным — однако же до меня донеслось «понял, не беспокойся за меня», и я легонько вздохнул.
Оба запястья Райосу перерубил не Юджио, а я. Эта рана не была бы смертельной, если бы Райосу вовремя оказали помощь, но, похоже, его мысли зациклились при попытке разрешить неразрешимую дилемму — сделать выбор между «собственной Жизнью» и «Индексом Запретов», — и в итоге его Пульсвет сломался.
Конечно, я прекрасно сознавал, что отобрал жизнь у одного из обитателей Подмирья. Однако два года назад я убивал гоблинов в пещере к северу от Рулида, чтобы спасти ученицу настоятельницы Сельку; я убил двух зверей — нет, двух людей из их племени. И Райос, и те гоблины были Пульсветами, так что, если я сейчас буду мучиться и грызть себя из-за своего преступления, это будет в некотором смысле бесчестно по отношению к вождю гоблинов, который был намного сильнее Райоса.
Однако — многое оставалось непонятным.
Я предполагал, что целью компании RATH, управляющей Подмирьем, а следовательно, и Сейдзиро Кикуоки, является создание идеального искусственного интеллекта.
Искусственные Пульсветы, обитающие в этом мире, обладают такими же чувствами, самосознанием и умом, как люди в реальном мире. Если их единственным недостатком была «слепая покорность перед законом», значит, Юджио, сумевший вытащить «Меч голубой розы» и рубануть Умбера, чтобы спасти Тиизе и Ронье, сумел этот барьер преодолеть. Можно сказать и по-другому: прорыв наконец-то произошел, и Юджио сейчас на пути к истинному Искусственному интеллекту.
Несмотря на это, хотя здесь прошло уже 35 часов, мир не собирался прекращать существование. Либо ускорение слишком велико, и в RATH до сих пор не успели заметить, что произошло, либо случилось что-то такое, что я даже представить себе не в силах…
— О том… что будет, э, — внезапно пробормотал Юджио со своей койки; я отодвинул сомнения в сторону и отвел взгляд от потолка, куда он незаметно для меня самого уперся. Силуэт, который я уже более-менее нормально различал в темноте, кивнул и продолжил:
— Правильно говоришь, Кирито. Если мы не сбежим из этой тюрьмы и не узнаем как-нибудь, что случилось с Алисой…
Я принялся обдумывать значение только что произнесенных моим другом слов, одновременно радуясь, что он, похоже, более-менее отошел от шока. Юджио сказал «сбежим из тюрьмы» без тени колебаний. Значит, Алиса для него сейчас важнее, чем эта тюрьма, которая, можно сказать, символизирует власть Церкви Аксиомы, — место, где должны сидеть те, кого не простили боги. Да, после событий позавчерашнего дня в сознании Юджио произошли серьезные перемены.
Но глубоко задумываться об этом было некогда. Я не удивлюсь, если ребята, занимающиеся здесь судом (а может, и палачи), явятся за нами сразу после рассвета. Юджио верно сказал: раздумывать о том о сем мы сможем лишь после того, как удерем отсюда.
— Ага. …Наверняка должен быть какой-то способ.
…Если бы это был «тюремный квест» в какой-нибудь RPG.
Мысленно добавив эти пустые слова, я вновь ощупал свои оковы. Браслет на моем правом запястье был прикреплен к ужасающе твердой и холодной на ощупь стальной цепи, другим концом присоединенной к кольцу в стене. Я уже убедился, что, если просто тянуть, ни с браслетами, ни с кольцом, ни с самой цепью ничего не сделается.
Накануне утром мы с Юджио наконец попали в Центральный собор Церкви Аксиомы — достигли цели, к которой стремились с самого начала нашего путешествия с северного края мира. Правда, тела наши были туго связаны и подвешены к ногам дракона.
Не дав как следует полюбоваться башней, вершина которой скрывалась в облаках, нас провели по бесконечной винтовой лестнице, которая с противоположной стороны башни уходила под землю, а потом, когда мы добрались наконец до подземной тюрьмы, нас передали страшного вида тюремщику.
Рыцарь Единства, называющий себя «Алиса Синтезис Сёти», выполнив свою миссию, удалился, не удостоив нас и взглядом, и великан-тюремщик в металлической маске, смахивающей на чайник, медленными, но уверенными движениями посадил нас с Юджио на цепь.
С тех пор нас покормили лишь раз — тем же вечером кинули между прутьев сухой и твердый как камень каравай и кожаный мех с теплой водой. По сравнению с этим оранжевые игроки, заточенные в тюрьме Железного дворца в Айнкраде, получали просто сервис класса «люкс».
Мы предприняли все мыслимые попытки разорвать цепь — тянули, стучали, пытались применять Священные искусства, — но так и не преуспели. Будь у нас «Меч голубой розы» Юджио или мой черный, мы бы их одним ударом рассекли; но, хоть Ронье с Тиизе и мучились, раня руки, но таща нам эти мечи, в итоге их забрала Алиса и унесла неизвестно куда. Обед, который нам передала Ронье, избежал той же участи, но он давно уже исчез в наших животах.
В общем, хоть я и сказал «наверняка должен быть какой-то способ», наше положение сейчас было нестерпимо близко к абсолютно безвыходному.