По фасаду здания, выходившему собственно на Ленинградку, неизвестный архитектор сделал вычурные дуги из алюминиевого профиля, которые были застеклены. Сейчас взрывная волна разбила все стекла, и окружающий пейзаж сквозь вязь голого металла воспринимался необычно. Осторожно подойдя к невысокому бортику красного кирпича, я посмотрел вниз. Красивый остекленный купол, накрывавший расположенную у здания заправку, тоже разлетелся под ударом спрессованного воздуха, засыпав причудливо бликующей крошкой стоящие внизу машины. В баке двух так и торчали заправочные «пистолеты». Третья, потрепанная «БМВ», стояла с открытыми дверями.
«Хозяева „Рэндж Ровера“ и „двенадцатой“, вероятнее всего, были внутри здания, в конторе заправки или в магазине. Могут так там и сидеть до сих пор, кстати, — сделал я себе зарубку на память. — Так, если судить по сорванной вывеске, валяющейся сейчас на асфальте, то внизу еще есть магазин запчастей и автомойка. В последнем заведении вполне могут ушлые гастеры работать, от них многих неожиданностей ждать можно. Ну, чего сейчас гадать-то? Спустимся, там все ясно и станет!»
Повернувшись к бдительно прикрывавшим мою спину товарищам, я показал на возвышавшуюся в центре крыши технологическую будку.
Они не торопясь двинулись к ней. Вертолет наш уже улетел, а второй только еще заходил на цель. А потому торопиться не следовало.
Все эти голливудские трюки с выбиванием чердачных дверей ногой в прыжке или отстреливанием замка в наших условиях не проходят. Климат и менталитет не те. Лет десять назад мы с моими знакомцами из Балашихинского центра хором ржали над отчетом специальной комиссии Корпуса морской пехоты, написанным после шести месяцев наземной операции штабников в Ираке. Кроме перлов вроде: «Нам нужно больше морпехоустойчивого оборудования!», нас развеселили проблемы американцев с досмотром помещений в иракских городах.
«Внезапно» выяснилось, что кувалды для вышибания дверей, входившие в «комплекты для проникновения», совершенно не подходят. Нет, хлипкие филеночки «одноэтажной Америки» они выносят на раз, но ближневосточные парни в дизайне интерьеров придерживались пророссийских взглядов и очень любили металлические двери. Так что пришлось в экстренном порядке закупать полицейские дробовики и специальные патроны с массивными «дверевыносящими» пулями. Ведь попутно с бесполезностью кувалд выяснилось, что пули американских «эм-шестнадцатых» и «эм-четвертых» при стрельбе по совершенно негостеприимно запертым дверям местных жителей дают такое количество рикошетов, что данный способ банально опасен для членов досмотровых команд. Один майор еще тогда долго недоумевал, почему всевидящие агенты ЦРУ и прочих американских «интелей» не обратили внимания на такую «малозаметную» деталь, как стальные двери на каждой второй квартире?
А потому мы решили поступить подобно старому быку — медленно спустимся с холма и… далее по тексту. Сергей уверенно и быстро установил домкрат, приладил его к двери и заработал рукоятью. Десять секунд, и дверь, жалобно скрипнув, распахнулась. Заперта она была на солидный навесной замок, который сейчас болтался вместе с одним из «ушек», с мясом вырванным из стены.
Спустившись на пару пролетов по темной лестнице, мы попали в не менее темный зал.
«Предусмотрительность — наше все!» — гордиться собой мне никто не запрещал, а наличие в «лесном» комплекте мощного фонарика со свежими батарейками давало повод.
Луч белого света метнулся по стенам, высветив длинный, метров двадцать пять — тридцать, проход между какими-то агрегатами, которые при ближайшем рассмотрении оказались компрессорами системы вентиляции и кондиционирования. Парочка больших дверей виднелась в дальнем конце.
Взмах руки, и наша небольшая команда двинулась дальше.
Потолок завибрировал так, что на нас посыпалась пыль.
«Второй завис, скоро остальные подтянутся!»
Ребята не заставили себя долго ждать.
— Капитан! Капитан! — донеслось до меня буквально минуту спустя сквозь собственное тяжелое сопение, все-таки противогаз — штука не самая комфортная.
«А вот и вторая группа!»
Мы остановились, и через минуту нас догнали ребята со второго вертолета.
— Соколов? — окликнул я командовавшего ими старлея.
Один из «зеленых человечков» поднял руку.
— Фонари есть?
Вместо ответа один из десантников зажег массивный аккумуляторный фонарь. К ярко-белому лучу добавился грязно-желтый. В отличие от моего хайтековского светодиодника, это дитя советской эпохи весило килограмм с лишним и, хотя светило слабее, относилось к тому классу неубиваемых вещей, что способны работать и через десять лет лежания в земле.
«Сдается мне, скоро за такими сокровищами настоящая охота начнется, когда батарейки закончатся…»
— Капитан, командуйте!
— Ваша дверь справа, при нахождении людей посылайте их всех в подвал, медицинскую помощь… Ах да, нечем у нас медицинскую помощь оказывать…
— Мы по пять «оранжевых» взяли, — ответил Соколов, упомянув специальный медицинский комплект.
— Это, конечно, замечательно, а вот у нас и по одной на брата нет. К тому же, старлей, что будешь делать, если там, внизу, встретишь полсотни человек с ожогами третьей степени хотя бы на сорока процентах тела, а? Молчишь? Вот и я не знаю, что с ними делать. А шанс на такую находку, поверь, очень велик. Ну, мужики, с богом!
Третий этаж был пуст, видимо, хозяева здания арендаторов пока не нашли. У торцов огромного, тысячи в полторы «квадратов», зала поблескивали россыпи, ставшего неизменным битого стекла. Дойдя до лестницы, ведущей вниз, я поднял руку. Все замерли, вслушиваясь и вглядываясь.
Усилием воли я отогнал совершенно идиотское ощущение, что сейчас откуда-то сверху на нас должен в стиле дешевого «ужастика» упасть обезображенный труп или что из-за угла (хотя зал и просматривался насквозь) выйдет «человек в стиле зомби» — с отваливающимися клочьями обожженной кожи, покрытый струпьями и орошающий пол потоками крови. «Черт, что говнище голливудское с нами творит!» — выругался я про себя, мотнув головой.
Вдруг захотелось курить. Сильно, до опухания ушей, и это притом, что я уже два месяца совсем не курю, а дозу снижать начал полгода назад.
По лестнице спустились быстро и не особо тихо — с кем воевать-то?
— Капитан, смотри! — старлей легонько тронул меня за плечо.
Проследив за его рукой, я остолбенел — метрах в ста, у забора рынка стройматериалов, стояли три здоровенных автобуса. У одного из них, стоявшего вторым в ряду, в проеме выбитого окна желтел знак «Осторожно дети!». Все три автобуса были одной марки, да и покрашены в один цвет! Присмотревшись, я понял, что на земле рядом с головным валяется точно такая же, если судить по форме и размерам, табличка.
— Твою мать! Давай туда, Соколов. Шевеления в салонах не видно, могли в ангарах рынка спрятаться, там народу пару тысяч можно легко разместить! Мы до магазина, а потом к вам подтянемся…
— Есть! Прохоров! Седых! Бегом к автобусам!
Ребята ссыпались по лестнице, словно участвовали в чемпионате мира по бегу в торговых центрах, даже комбинезоны не помешали!
— Сергей, Наиль! — окликнул я «своих». — Придется попотеть, товарищи старички!
— Ванников! Ванников! — оглушительно гаркнул старлей, обернувшись. — Сюда иди! Сейчас связь будет! — пояснил он для меня. — Чует мое сердце, легкой прогулки не получилось.
ГЛАВА 6
«Замрите, ангелы, смотрите, Я играю!»
За 9 часов до описываемых событий, очень далеко от Москвы.
Есть в американском английском такое слово — «bandit», да-да, именно что «бандит». С определенных пор оно прочно вошло в политический лексикон заокеанской империи. Так называют тех, кто не признает общепринятые правила игры, кто находит неожиданные решения, приводящие к разгрому врага. Экономические «бандиты» делают миллиардные состояния, нимало не заботясь о том, что в результате их игр всю мировую экономику трясет, как кленовый лист на осеннем ветру. Что миллионы людей теряют работу и надежду на лучшую жизнь, а тысячи заигравшихся раньше времени прерывают свой жизненный путь, шагнув из окна какого-нибудь Эмпайр-Стейтс-Билдинг.
Политические «бандиты» сокрушают режимы и выводят никому не известных мэров в высшие эшелоны власти.
«Бандитов» в Америке боятся и уважают. А как не уважать тех, кто всегда на коне, ведь Соединенные Штаты — страна успеха? Есть даже устойчивый оборот: «make out like a bandit» — что означает «быть феноменально успешным» или «получить невероятную прибыль».
Тридцать лет назад реализация программы, предложенной одним из таких «бандитов», привела к бескровной победе в «холодной войне». И не потребовались ни армады бомбардировщиков, ни тысячи ракет. Десять лет работы незаметных фондов, пара договоров с саудовцами и пропаганда… А потом русские начали убивать русских, «внезапно» вспомнив, что никакие они не русские, а ингуши, узбеки или украинцы. Но для Америки они все были русскими.
Казалось, что теперь весь мир будет наслаждаться спокойствием под сенью крыльев белоголового орлана… Тем более что жвачки и для рта, и для глаз с ушами Великая Демократия производила в избытке. А уж когда настала «эра Сети» и девушки на свиданиях так и продолжали сидеть на «Фейсбуке» под восторженные комментарии подружек «Уииииийййиии!», «Вау!», а никому не нужная компания «Крайслер» продалась за цену, в двести раз меньшую, чем стоит этот самый «Фейсбук». Да-да, со всеми фабриками, станками, дилерскими точками, железными дорогами и землей, дизайнерскими наработками и технологическими процессами, краса и гордость Америки, бывший член Большой Тройки, стоит именно во столько раз меньше пачки «головастых мальчуганов» (мне лично нравится такой перевод американского «wiz kids») и нескольких тысяч стоек с серверами.
Но получилось так, что многие из упоенно режущих друг друга африканцев, азиатов и славян стали задаваться вопросом: «А зачем мы делаем это?»
А многие правительства искренне возмутились, когда им при попытке загнать под плинтус своих доморощенных чегевар и гарибальди стали грозить пальчиком из Вашингтона. Вот уже поползли слухи, что вместо покрашенных в цвет апрельской травы бумажек надо придумать что-то новое. Русские о чем-то зашушукались с китайцами и индусами, старперская Европа попыталась требовательно стучать по столу подагрическим кулачком, а мексы обнаглели настолько, что пришлось тайком от всего остального мира скоренько построить свой маленький аналог давно забытой Берлинской стены, правда, размером с китайскую.
Имя неизвестного «бандита», предложившего простое и изящное решение, история, возможно, так никогда и не узнает. Но ведь и о творцах «рейганомики», «атаки роем» и «цветных революций» известно немного. Про них не пишут газеты, а если эти хваткие умники и дают интервью телекомпаниям, то титр на них вешают немудреный — «эксперт», а никак не «Спаситель Америки 1-го ранга».
В общем, кому из молодых и подтянутых «мальчиков», заполняющих коридоры Стэнфорда, Гарварда или Колумбийского универа, пришла идея форсировать приход эры «золотого миллиарда», доподлинно неизвестно. Как и того, кто решил, что миллиард — это все-таки многовато, и сократил цифру наполовину. Но совершенно не подлежит сомнению, что в жилах этого поклонника мальтузианства текла англосаксонская кровь.
Круг вовлеченных в разработку проекта был узок, даже президент узнал о нем, когда проект был готов процентов на восемьдесят, да и то только потому, что без обитателя Овального кабинета концы с концами не сходились. Впрочем, в восемьдесят первом и тогдашний вице-президент Буш-старший, узнал о начале «экономического наступления на Советы» постфактум. И даже годичное пребывание на должности директора Центральной разведки не помогло!
Когда с разработками ознакомили президента, он схватился за голову. Но на истерики «проходной пешки» солидные люди внимание не обращали. «В конце концов, у нас тут серьезный бизнес, господин президент!» — сказали ему.
Так получилось, что «репетиции» заняли три года. А может, процесс затянулся так потому, что организаторы и сами боялись дела рук своих. Но когда «Южный мистраль» показал, что еще немного, и у Америки не хватит солдат, чтобы поддерживать «перья орла», проект вошел в финальную фазу.
«Темные дела лучше творить в темноте» — вряд ли собравшиеся в этом сверхбезопасном укрытии люди придерживались этого древнего постулата. Скорее всего, так сложилось из-за разницы во времени.
— «Кони» на исходных точках, — негромко объявил один из присутствующих, двухзвездный генерал-летчик. — До начала операции сорок семь минут.
«Конями», а точнее — «троянскими конями» называли прошедшие модернизацию гражданские пассажирские самолеты. Два «Дримлайнера», пять «Джумбо» и четыре заморских А380 были переоборудованы в «носители стратегических систем». Секретность была такой, что пришлось пойти даже на «грязные меры» — устранить четверых слишком любознательных или, наоборот, — болтливых граждан Великой Демократии. «Серьезный бизнес» стал еще серьезней!
И сейчас эта «невидимая миру Великая Армада», как поэтически назвал это спецсоединение в своем меморандуме один из «умников», готовилась обрушить на головы своих противников кару Господню.
— Зачем стричь медведю ногти, джентльмены? Или вырывать ему зубы? — спросил на одном из совещаний спокойный и вальяжный мистер Палмер. — Мы же не зооманикюрши и не лесные стоматологи! Если отсечь медведю башку, то ничего этого не понадобится! В конце концов, это наша планета, а медвежья голова — подходящий трофей для настоящего охотника!
Некоторая спешка в подготовке, правда, присутствовала. Далеко не все шло хорошо. Так, подсевший «на газовую иглу» Старый Свет, которому вдобавок светило остаться и без атомных электростанций после развернувшейся по всему миру истерии, последовавшей после японской трагедии, крайне неохотно шел на предложения американских партнеров. А ставшие известными тайные шепотки из коридоров бундестага и французского парламента настораживали еще больше. Боши с чего-то решили, что волочь на себе груз стран-должников даже ради призрачных политических интересов им не с руки. И тамошнее министерство финансов в обстановке полной секретности начало разрабатывать программу возврата к старой доброй марке. Французы, отвлекшись от шампанского и куртизанок, повели настоящее наступление на иммигрантов. Вслед за запретом на въезд цыган сильно ужесточились процедуры для уроженцев Магриба и Африки. Тем более что в Ливии не прекращалась гражданская война, перескочившая на соседний Алжир, и беженцы текли в Европу нескончаемым потоком. По телевидению даже сообщали о вооруженных захватах пунктов пограничного контроля с попытками прорыва многотысячной толпы. Теперь при пунктах на постоянном дежурстве стояли части жандармерии с бронетехникой, а в тех местах, где жандармов не хватило, поставили армейцев. Поговаривали, что «Бель Франс» может вообще закрыть свои границы.
Неладно обстояли дела и на Востоке.
Сообщения о взрывах в Пакистане приходили по три раза на дню, так что даже родилась горькая шутка о том, что ведущий вечерних новостей в середине выпуска сообщает: «Экстренное сообщение! Сегодня в Карачи ничего не взорвалось!» Шутка долго бродила по Сети, потому что вместо Карачи можно было подставить названия многих других городов.
В Средней Азии правительства все-таки продлили договоры по военным базам, но одновременно с этим там внезапно завелись фундаменталисты, повадившиеся похищать американских граждан, а затем требовать у правительства или семей выкуп. Расследования, проведенные ФБР, показали, что в некоторых случаях инициаторами похищения выступали сами похищенные, как правило, военнослужащие, недавно получившие американское гражданство и не отвыкшие от реалий Мексики или Сальвадора.