Трижды прогудел сигнальный робот, установленный на шпиле Стартовой Башни. Без единого звука, даже без шороха огромный, длиной около двух километров, звездолет медленно заскользил то эстакаде. Ни один квант света не оторвался от параболоидного зеркала “России”. Таня не удивилась этому: она знала о великом достижении техники пятого тысячелетия - умении “высверливать” в гравитационном поле Земли туннели свободного пространства; по такому туннелю, на создание которого расходовались биллионы киловатт энергии, вырабатываемой северо-восточной группой термоядерных электростанций, “Россия”, словно шар с водородом, поднимется на высоту десяти земных радиусов, потом на ионных двигателях за шесть суток дойдет до орбиты Плутона и, наконец, уж там включит генераторы микроэнергии, реактивная тяга которых в несколько недель разгонит звездолет до скорости в двенадцать девяток после нуля, то есть до чудовищной скорости, всего лишь на три миллиметра в секунду меньше скорости света.
Она тщетно всматривалась в вершину пика - туда, где в сиянии неба почти растворялась выходная арка эстакады. Она не могла понять, прошел ли звездолет арку или еще движется где-то между серединой горы и ее вершиной. Бесшумный старт корабля- сбивал ее с толку. Наконец ей на 1миг показалось, что по небу прочертилась темная линия, точно след гигантского карандаша. Вероятно, то был звездолет.
Чешенко вошел в Централь Управления, протирая засланные глаза.
- Сколько времени мы уже в полете? - обратился он к Варену, второму пилоту “России”.
Бронзовый атлет, вечно (Мурлыкавший себе под нос песенку, взглянул на экран Счетчика относительного времени, пощелкал ручным интегратором:
- Два месяца в собственном времени звездолета, или сто двенадцать лет то часам Земли. Корабль прошел тридцать четыре шарсека пути… До Голубой Цефеиды осталось всего пять световых лет, которые мы покроем за полтора дня,
Андрей взглянул на голубую звезду; она ярко горела в правом квадранте экрана астротелевизора… Он знал, что вокруг этой долгопериодической Цефеиды обращаются двенадцать больших и сотни малых планет. И среди них - чудо, о котором рассказали в Совете звездолетчики Южноамериканского Космоцентра; они отправились в экспедицию к Голубой Цефеиде в конце четвертого тысячелетия, а возвратились в Коомоцентр спустя двести лет после старта. По заданию Академии Всеобщего Мезополя они изучали там пространство: дело в том, что приемники излучений, установленные Академией на Плутоне, отметили присутствие около Цефеиды больших скоплений праматерии. Той самой таинственной субстанции, из которой рождаются все частицы и поля, кванты тяготения и света, атомы пространства-времени, Праматерия!… При этом слове бледнели от волнения все физики. Над разгадкой природы праматерии напряженно трудились великие умы всех эпох - Ганета, Самойлов, Конст…
- К сожалению, южноамериканские звездолетчики не смогли выяснить причину образования этих скоплений, - вслух оказал он.
- Но что же все-таки они видели там? - поинтересовался Варен. Он не был на памятном заседании Совета, когда докладывали южноамериканцы.
- Почти что ничего… Какие-то туманные, причудливые сооружения вокруг шестой от звезды планеты. Эти сооружения на мгновение вырисовывались перед ними из плотного фиолетового облака. Когда они хотели приблизиться к сооружениям, у них с катастрофической быстротой стали исчезать запасы микроэнергии. Потом их отбросило к двенадцатой планете. Они предприняли еще одну попытку достичь загадочных сооружений, едва не лишились всех запасов топлива и… возвратились к Солнцу.
- Странные, непонятные явления… - помолчав, продолжал Андрей. - Послушаем-ка Ибаньеса.
Варен вызвал из салона физика Ибаньеса, коренастого, широкоплечего брюнета с серо-голубыми глазами. Это был один из участников предыдущей экспедиции к Голубой Цефеиде.
Андрей спросил его, что он знает о природе загадочных сооружений.
- Мы долго ломали голову… - Ибаньес на мгновение задумался. - Но не могли прийти к определенному выводу. Слишком все это было нереально… Может быть, нам просто показалось? Но это было грандиозно! - воскликнул он с внезапным воодушевлением. - Представьте себе: непроницаемая фиолетовая материя! Кажется, что весь космос заполнен ею. Бесконечной чередой набегают ослепительные зеленые волны. Потом картина неожиданно меняется, фиолетовый покров раздергивается, проступают колоссальные выгнутые к планете конструкции. Сквозь них просвечивает диск планеты, окутанный мерцающими вихрями… И снова фиолетовая завеса. Главный пилот нашего звездолета Амад пытался провести корабль через фиолетовое облако, но нас отбросило в пространство на целый миллипарсек. И неизвестно, куда исчезла половина запасов античастиц!
- Но все же у тебя есть какая-нибудь гипотеза? - продолжал допытываться Андрей. - И какие уроки извлекла из вашей экспедиции Академия Всеобщего Мезополя?
- Я думаю… - с сомнением в голосе начал Ибаньес. - Мне кажется, - продолжал он более уверенно, - что виденные нами сооружения являются энергостанциями, вероятно, их построили разумные существа, возможно, жители шестой планеты. Такого “мнения и Академия; которая предложила для предотвращения утечки микроэнергии создать вокруг “России” мезоэкран. Насколько это будет эффективно, “покажет практика…
- М-да… - задумчиво лроговорил Андрей. - Чрезвычайно скудные сведения. Но мы все-таки должны разгадать тайну этих сооружений!
Прошли восьмую внешнюю планету, - сообщил Андрею астроном Жемайт, оторвавшись от экрана стереотелескопа. - Следующая планета, - он указал на оранжевую звездочку в левом углу экрана, - по сообщению “Скандия” (он имел в виду звездолет Амада), имеет атмосферу, близкую по составу к земной. Может быть, там есть растительная жизнь, животные…
- Вот как! - удовлетворенно откликнулся Варен. - Тогда в случае необходимости мы можем совершить здесь посадку. Уточни координаты планеты.
“Россия” оставила в стороне Оранжевую Планету, как окрестил ее астроном, и на минимальной скорости приближалась к Цефеиде.
- Цефеида начинает разгораться! - воскликнул Жемайт.
Голубоватый диск звезды увеличивался в размерах. Еще час тому назад Цефеида была ярко-белой, а теперь все голубела и голубела, оправдывая свое название. Призрачные тени лежали на лицах космонавтов, на приборах, на стенах салона. Спектрограф показал, что в максимуме блеска звезда стала “горячее” на тысячу градусов.
Жмурясь от сияния, отбрасываемого экранами, Андрей включил преобразователи излучений, и сразу ослепительный свет экранов померк, приобрел спокойные, желтоватые тона.
Вдруг экраны заволокло дымкой.
- Фиолетовая материя! - воскликнул Ибаньес. Он беспокойно оглянулся на Чешенко и Варена, которые молча наблюдали за эволюциями корабля. - До шестой планеты осталось два “миллиона километров. Отсюда мы начинали вторую попытку пробиться к планете…
Андрей шагнул к пульту и быстрым движением руки повернул большой черный круг в центре табло. Погасли экраны, зато как будто растаяла толща корпуса звездолета впереди пульта. Астронавты оказались как бы на краю обрыва: перед ними распахнулась необъятная ширь космоса. Звезды по границам сферы обзора светили холодным, немерцающим светом. Прямо же по курсу корабля горела Цефеида, раскинув необъятные крылья своей короны; в ее сиянии совершенно потонули звезды центральной части обзора.
Внезапно Цефеида стала тускнеть, гаснуть и наконец скрылась в облаках фиолетового тумана.
Андрей напряженно подался вперед. Фиолетовая материя заволокла, казалось, все (пространство, поглотила все звезды, ближние и дальние. Звездолет, вероятно, вплотную подошел к окраине фиолетового облака.
- Пора включать генераторы защитного мезополя, - напомнил Ибаньес. - Может быть, мезоэкран действительно предотвратит утечку микроэнергии? А вообще я советовал бы повернуть на девяносто градусов вправо и попытаться исследовать облако, двигаясь вокруг него по эллипсу.
- Нет, это не годится, - хмуро возразил Андрей. - Так мы ничего не узнаем…
- Я вижу сооружение! - крикнул вдруг Варен. - Смотрите, вон в тех разрывах!
Плотная лиловая завеса распалась во многих местах. Образовалось как бы окно диаметром в тысячу километров. На заднем плане “окна” сквозь тончайшую сиреневую дымку обрисовалась часть громадного диска планеты. Диск излучал странный жертвенно-зеленый свет. А на его фоне четко выделялись гигантские параболоиды, цилиндры тысячекилометровой длины, отражательные зеркала-спутники, двухполостные гиперболоиды; конструкции густо усеивали пространство; казалось, что на планету наброшена частая сеть, узлами которой являлись похожие на огромные сердца кардиоиды, сильно выгнутые к планете. Время от времени по сооружениям пробегали мерцающие вихри.
- Поразительно!… - прошептал Варен. - Но кто бы мог создать все это?
“Окно” продолжало стремительно расширяться. Открывалась все более грандиозная панорама неведомых космических сооружений. На переднем плане виднелось огромное кольцо параболоидов, сцепленных по кругу. Вдруг в глаза космонавтам ударил яркий сиреневый свет. Кольцо параболоидов выбросило столб голубовато-фиолетового излучения. Исполинский столб неведомой материи или энергии вонзился в черноту космоса, куда-то северо-восточнее Цефеиды. Одновременно коротко прогудел сторожевой робот (он следил за расходом микроэнергии). Тревожно запели сотни приборов, точно жалуясь “а неприятные внешние воздействия. На миг сам собой включился генератор микроэнергии и тут же смолк, захлебнувшись от перенапряжения. Космонавты еще не пришли в себя от изумления, как вдруг звездолет сильно качнуло, он заметно ускорил движение, хотя двигатели молчали. Падая, Варен увлек за собою Андрея; Жемайт вцепился в пульт, Ибаньес почти повис на руках, держась за плечи сторожевого робота.
- Та же история! - выкрикнул он, обратив к Андрею красное от напряжения лицо. - Срочно уходи из зоны! Видишь?… - Он кивнул головой на овальную шкалу, вмонтированную в диск сторожевого робота. - Потеряно десять процентов энергии! Но все-таки мезоэкран помогает! Тогда у нас сразу улетела “половина античастиц!
- По местам! - скомандовал Андрей. Его глаза расширились. Он с глубоким интересом смотрел на исполинский столб энергии. - Варен! включи вихревую защиту.
- Ты что задумал? - тревожно спросил Варен, прикрывая глаза от слепящего света.
- Должны же мы, в конце концов, разгадать эту загадку… - пробормотал Андрей.
- Это опасно! - предостерег его Ибаньес.
- В космосе всегда опасно! - возразил Андрей. - Заложи-ка лучше команду роботу пусковой ядерной лампы.
Ибаньес пожал плечами, как будто говоря: “Я не отвечаю за последствия”. Андрей на миг включил экраны внутренней связи: во всех отсеках и постах звездолета он видел космонавтов, застывших в напряженных позах. Варен тронул его за плечо:
- Может быть, отойдем к Оранжевой Планете?…
- Нет! Пойдем вперед, - сказал Андрей.
Ибаньес включил двигатели. Раскачиваясь в мощных завихрениях силового поля, звездолет ринулся в фиолетовую мглу. Туманный ореол мезоэкрана, окутывавший корабль, засветился красным светом. Затем быстро сократился, прижавшись вплотную к “России”, и вдруг пропал, словно его сдуло ветром.
Андрей упорно вел звездолет вперед. И вот поразительно ясно открылась поверхность планеты; на ней проступили контуры гигантских сооружений, отчетливо видных даже с такой высоты наблюдения. Внезапно с планеты на кольцо параболоидов хлынула новая, еще более мощная волна фиолетовой материи. Новый шнур вонзился в космос несколько правее звездолета. Снова прозвенел сторожевой робот.
- Мы потеряли уже четверть энергетического запаса! - с тревогой произнес Ибаньес.
В Централи Управления внезапно погас свет. Корабль с огромной скоростью понесло от сооружения. Он не слушался команд управления. Двигатели молчали, так как магнитные поля генератора почему-то не возбуждались.
Андрей метался у пульта, стараясь включить двигатель. Акселерограф показывал чудовищное ускорение - две тысячи “жи”, - несмотря на то, что двигатель молчал! Ибаньеса прижало к стенке салона. Варен пытался ощупью наладить аварийное освещение, в полумраке они натыкались друг на друга.
- Представляю, что бы стало с нами, если бы не вихревая защита! - прохрипел Ибаньес.
Он неотступно следил за кривыми на экране генератора антигравитации. Верхняя желтая кривая почти достигала координатной оси. Ибаньес с содроганием представил себе, что бы могло произойти, если бы кривая коснулась оси напряжений антитяготения. Вихревые токи силой в миллионы ампер - они циркулировали в кольцевом пространстве, которое опоясывало жилые салоны корабля, - мгновенно упали бы до нуля, исчезло бы мощное поле антитяготения, которое нейтрализовало перегрузки от ускорения или замедления движения. На тела астронавтов навалилась бы тысячепудовая тяжесть, расплющила бы их…
К счастью, генератор антигравитации не отказал…
Наконец они смогли перевести дух. Сооружения исчезли, как и фиолетовая материя. Кругом была черная сфера, усеянная звездами. Цефеида уменьшилась в размерах и заметно потускнела; она горела теперь почти в зените.
- Далеко же нас отбросило! - подал голос Жемайт. - А знаете, где бы находимся? Около восьмой планеты!… - Он указал на юго-восток. - Это наша, Оранжевая…
Все выжидательно смотрели на Андрея. Потирая ушибленное плечо, он решительно махнул рукой:
- Варен!… Веди корабль на Оранжевую! Попытаемся исследовать сооружения с помощью разведывательной ракеты.
В последний раз полыхнули фонтанами огня мощные ионные тормозные двигатели, и “Россия”, выпустив посадочные гусеницы, мягко “приземлилась” у входа в широкую котловину. Котловина буйно поросла странной густо-багровой растительностью. Это были даже не джунгли, а что-то невероятно дремучее, бесконечно дикое, сцепившееся миллионами стволов, ветвей, крон. Кое-где над общей массой растений вздымались к небу двухсотметровые гиганты с кронами в виде пучка исполинских метелок. Цефеида снова разгоралась, и над котловиной дрожало густое марево.
- Какое богатство растительных форм! - воскликнул биолог Янек. - Миллионы новых, неизвестных человеку пород животных и видов растений… Миллионы новых названий!
Как бы в подтверждение слов биолога в поле зрения локатора на миг показалось странное существо - не то букет красных щупальцев, не то животное-растение. Ритмически выбрасывая багровые присоски, оно молнией пронеслось меж -кустов и с силой ударилось о корпус звездолета. Главный механик Кирс, в бытность на Земле панически боявшийся даже ужей, слегка побледнел, но, вспомнив, что от этого мира его отделяет тройной корпус с прослойкой из мезовещества, полувиновато-полуоблегченно улыбнулся.
- Что ж, - сказал Андрей на другой “день”. - Начнем разведку сооружений. Кирс! Подготовь беспилотную ракету!
…Спустя два часа разведчик достиг зоны фиолетовой материи. Космонавты сгрудились у большого вогнутого экрана, на который беспилотная ракета передавала свои “наблюдения”. Вдесятеро более сильный, чем вокруг “России”, мезоэкран окружал ее непроницаемым облаком.
- Вот опять появилось “окно”, - сообщил Варен.
- Ввожу в него разведчика… - Андрей быстро переключил серию белых кнопок на вспомогательном пульте.
- Кольцо параболоидов! - воскликнул Ибаньес.
На экране появилось четкое цветное изображение, выступили мельчайшие подробности сооружения. Вдруг поле экрана прочертила толстая фиолетовая полоса.
- Что бы мог представлять собой этот фиолетовый столб?… - опять заговорил Ибаньес. - Мне кажется, что это поток энергии, уловленной и сконцентрированной сооружениями. Такое впечатление, как будто энергия передается куда-то в глубины Галактики!
- А по-моему, мы видим природные явления, совершенно случайно связанные с сооружениями, - возразил Жемайт, требуя взглядом ответа.
Но Ибаньес не изъявил желания продолжать схоластический спор.
- Никогда бы не подумал… - начал Андрей. - Такие масштабы!… С трудом укладывается в сознании. Но почему разумные существа Планеты Сооружений не подают признаков жизни? Интересно было бы на них посмотреть вблизи. Попробуем посадить разведчика на поверхность Планеты Сооружений!