Радж отодвинул стул и сел напротив Майкла с Клементиной.
На его лице был виден четкий след от удара.
— Что с тобой? — спросила Клементина. — Что он с тобой сделал?
— Ай, ничего страшного, ребятки, — отмахнулся Радж. — Так, небольшое недопонимание. Но мы уже все уладили. Вы оба можете свободно здесь переночевать. Кажется, сейчас уже поздно возвращаться в город. Разведчики говорят, что на дорогах полно психов. Они не оценили нашу выходку в библиотеке.
Клементина взглянула на часы и изумленно вытаращила глаза:
— Ты прав. Я и не думала, что уже так много времени.
Она повернулась к Майклу:
— Что скажешь, попробуем прорваться обратно? Мы должны были вернуться еще час назад.
— А на меня ноль внимания, как будто я заезженная пластинка, — пробурчал Радж. — Я ведь только что сказал: это опасно. Не могу вас бросить в беде, ребятки. У меня тогда совесть будет нечиста.
— Ты не понимаешь, — Майкл покачал головой. — Нас ждут. Если мы не вернемся в срок, за нас будут волноваться.
— Они все поймут, — заверил Радж. — Всякий, кто ухитрился до сих пор остаться в живых, должен быть понятливым. Вы опоздали на автобус. Не смогли поймать такси. И мамочке не удалось позвонить, чтобы она приехала и забрала вас. Оставайтесь с нами. Утром сможете вернуться. Да к тому же я вам не советую пропускать шоу.
— Какое шоу?
— Собрание. — Радж наклонился к ним, едва не коснувшись подбородком стола. — Будем обсуждать наши планы по разрушению всего и вся. Мы их проводим каждую ночь. Это не дает нам расслабляться. Придает нам злости.
— А? — Майкл поставил чашку.
Радж откинулся на спинку стула:
— Все просто. Месть. Это наш способ все исправить. Загонщики слишком многое у нас отняли. Мы хотим вернуть это обратно.
— Как же вы собираетесь это сделать? — спросила Клементина.
— Приходите на собрание и узнаете.
Они ждали в самом конце просторного выставочного зала. Здесь почти не было мебели, не считая нескольких складных стульев и подиума, который сейчас пустовал. Но народу в зале была уйма. Сюда набились все шестьдесят человек, о которых говорил Радж. Майкл понял, что это в основном студенты, которые решили держаться вместе, когда начались землетрясения и убийства. Большинству было на вид не больше тридцати лет. Майкл заметил несколько человек постарше — возможно, преподаватели или сотрудники университета. Ему с трудом верилось, что взрослые образованные люди будут слушаться такого человека, как Райдер. Но, окинув взглядом комнату, он с удивлением понял, что большинство из них вполне довольны своим положением — судя по виду.
Майкл с Клементиной пришли позже всех из-за Раджа; тот отошел, и они просидели в столовой, ожидая его, до самого заката. Теперь им пришлось стоять у стены, потому что все стулья были заняты.
— Его здесь нет, — сказала Клементина, которая оглядывала всех присутствующих, пытаясь найти брата. Она смотрела в лицо каждому, кто проходил мимо. Но сама пойти на поиски не решилась. Майкл видел, что Клементина не хочет от него отходить. Она грызла ноготь и старалась не обращать внимания на девушку с двумя хвостиками, которая взялась проследить за тем, чтобы они не сбежали, прежде чем начнется собрание.
— Он просто потрясающий, — сказала девушка. — Отличный оратор. Всему, что он говорит, сразу веришь.
Клементина обернулась и прошептала Майклу на ухо:
— Что-то я сомневаюсь.
Он улыбнулся.
— Он неплохой парень, — сказал Радж вполголоса, чтобы его не услышала девушка с хвостиками. — У него есть дельные мысли. Экстремист, не без того, но зато благодаря ему все мы остались живы. А это что-то да значит.
Свет приглушили. Зазвучала музыка. Толпа оживилась, все стали аплодировать и топать ногами.
И все это ради того парня? Кажется, я что-то упустил. Все так ему рады, словно он бог какой-нибудь.
— Вы в ловушке, — раздалось из динамиков. Майкл задрал голову и огляделся.
Приветственные крики стали еще громче.
— Они попытались украсть вашу душу. Они вторглись в вашу жизнь. Лишили вас семьи. Подчинили ваше сознание. Но у нас тоже есть оружие.
Толпа взорвалась. Майкл посмотрел на Клементину. Та закатила глаза и показала ему язык.
Подиум озарился светом красных и синих прожекторов, и на сцену взошел Райдер. В одной руке у него был микрофон, в другой — судейский молоток. Люди в передних рядах завопили что есть мочи и замахали руками. Кто-то поднял зажигалку.
— Тут не слишком громко, а? — спросил Майкл у Раджа. — Не боитесь, что вас услышат с улицы?
— Здесь звуконепроницаемые стены, — крикнул в ответ Радж. — Снаружи ничего не слышно. К тому же здание охраняют дозорные. Мы устраиваем собрания почти каждую ночь. Пока что ничего не случилось.
Райдер выпятил грудь и воздел молоточек:
— С этим покончено! Мы отвоюем наш мир обратно!
Он стукнул молоточком по трибуне и хищно улыбнулся:
— Мы не дадим монстрам загнать нас в угол. Хватит прятаться в тени. Пора выйти на свет. Они предупреждают нас об опасности?
— Внимание! Внимание! Внимание! — проскандировала возбужденная толпа. Девушка в первом ряду заплакала и бросилась в ноги Райдеру. Толпа окончательно обезумела:
— Мы им покажем!
— Внимание! Внимание! Внимание!
— Мы зададим им жару!
Клементина обернулась к Раджу:
— И ты веришь во всю эту чушь?
Тот засмеялся, обнажив белоснежные зубы;
— Я ничего такого не говорил, ребятки. Я сказал, что он помог нам остаться в живых и поэтому молодец. Но при этом он все равно остается тупым позером. Любит прожектора и всю вот эту показуху. Хотя местным торчкам это по вкусу.
— Это же просто световое шоу, — заметила Клементина. — Когда я была черлидершей, мы тоже такое делали.
— Дело не столько в спецэффектах, сколько в самой идее, — сказал Радж. — Прожектора прожекторами, но я и вправду думаю, что надо встрепенуться и надрать загонщикам задницы. В городе полно таких, как мы. Если бы мы объединились, нам бы удалось их одолеть. Дело только в количестве.
Майкл посмотрел на людей, которые были уже на грани истерики и продолжали себя подстегивать. Поразительно! Этот Райдер был настоящим подонком. Он отвратительно вел себя при их первой встрече, а потом даже распустил руки — убедившись, что никто не видит. Радж всем рассказал, что споткнулся и ударился о стенд, и ему, кажется, поверили.
Но когда Райдер говорил, толпа его слушала. Все внимали его словам и горячо их поддерживали.
Вот бы Майкла так же слушали! Ему было жаль, что он никем не руководит. Он закрыл глаза — и тут в памяти промелькнуло лицо. Лицо маленького, слабого мальчика. Майкл вспомнил его мать. Она так боролась за жизнь своего сына! Потом вспомнил Эванса — мужчину, который всегда был рядом с Майклом со времен первой атаки загонщиков. Эванс доверял ему. А Майкл его предал.
Он бросил их всех умирать.
Нет, хорошо, что он больше ни за кого не в ответе. Он бы снова все испортил.
И все-таки…
Клементина толкнула его плечом.
— Думаю, после этого надо уйти! — прокричала она ему в ухо. — Как-нибудь выскользнуть наружу. Хита здесь нет. Он бы не стал в такое ввязываться. Я готова прямо сейчас отправиться домой, если ты тоже пойдешь.
Майкл кивнул.
— Может быть! — крикнул он в ответ. — Посмотрим, что дальше будет.
Клементина поглядела на него, вздернув бровь:
— Ты же не хочешь сказать, что веришь в эту ерунду? Там несколько тысяч загонщиков, тут — меньше сотни студентов, которые не умеют сражаться. Какие у них шансы?
— От того, что они прячутся, шансов у них не прибавляется.
Девушка с хвостиками начала подпрыгивать и размахивать руками, и Майкл, пригнувшись, пододвинулся ближе к Клементине.
— Мы будет драться! — закричал Райдер. — Мы убьем их, прежде чем они успеют снова нас атаковать!
— Внимание! Внимание! Внимание!
Майкл огляделся в поисках Раджа. Тот стоял в паре метров от них, прислонившись к стене и потягивая ром из бутылки. Радж поймал на себе взгляд Майкла и подмигнул ему.
— Ну, как тебе шоу, приятель? — осведомился Радж, протягивая Майклу полупустую бутылку. Тот сделал большой глоток.
Ответить Майкл не успел. Раздался грохот. Кто-то распахнул тяжелые двери. Вбежала Катарина; из пореза у нее на лице сочилась кровь. Все мигом замолкли.
Повисла мертвая тишина.
Катарина, шатаясь, попыталась сфокусировать взгляд на толпе.
— Они здесь, — проговорила она.
У нее подогнулись колени, и она упала, с противным хлюпающим звуком шмякнувшись лицом об пол.
Громкоговорители тихо гудели. Никто не двигался.
Прошло несколько секунд. Наконец девушка с хвостиками открыла рот и что есть силы завопила.
Люди сорвались с места. Они врезались друг в друга, пытаясь как можно быстрее прорваться к выходу. Одна девушка упала на пол, но остальные бежали мимо, спотыкаясь об нее и не обращая внимания на ее слабые стоны. Рыжеволосый парень схватил какую-то девчонку за волосы и отпихнул в сторону, чтобы поскорее добраться до дверей. Та отлетела и ударила другого парня, попавшегося ей на пути.
Форменное безумие.
Чтобы выбраться наружу в целости и сохранности, Майклу с Клементиной нужно было бежать вслед за толпой.
Майкл схватил подругу за руку и крепко сжал.
— Не отпускай мою руку, — сказал он.
— Ни за что!
Стараясь держаться поближе к стенке, они начали пробираться к дверям. Майкл наступил на что-то мягкое и отпрыгнул в сторону, с ужасом увидев под ногами чье-то тело. Лица он в общей сумятице разглядеть не смог. Из коридора послышались выстрелы. Люди закричали еще громче. Кто-то развернулся и попытался пробиться обратно в зал. Чей-то кулак внезапно заехал Майклу по уху. Из глаз у него посыпались искры. Руку Клементины чуть не выдернули из его руки. Какой-то мужчина тянул ее за волосы, пытаясь обойти. Не обращая внимания на боль в ухе, Майкл поднял руку и отпихнул мужчину. Клементину удалось освободить, и мужчина отступил, сжимая в руке клок светлых волос.
— Это все вы!
Кто-то прошипел это Майклу на ухо. Затем его ударили по голове кулаком, и ноги подогнулись. Майкл упал на пол. Клементина тут же нагнулась, чтобы помочь ему подняться, но Райдер оттолкнул ее, потянулся к Майклу и схватил его за горло. Потом ударил его ногой прямо в живот.
— Это все вы! — повторил Райдер. — Вы их сюда привели!
— Мы ни в чем не виноваты, — выдавил Майкл. Райдер крепче схватил.
— Эй, оставь его в покое! — К ним приблизился Радж. — Посмотри на него. У него не черные вены. Он один из нас.
— Он один из них! — возразил Райдер. — Ему удалось меня провести! Глаза у него нормальные, но он все равно один из них. Может, он на них работает! — Райдер плюнул Майклу в лицо: — Предатель!
Свет в комнате начал постепенно затухать. Все движения как будто замедлились. Майкл видел, как Клементина кинулась Райдеру на спину и стала молотить его кулаками. От ее головы исходило сияние — это волосы золотились в свете прожекторов.
Какая же она красивая! И почему он раньше этого не замечал?
Радж перевернул свою бутылку, и ром вылился на пол.
«Сейчас кто-то поскользнется», — подумал Майкл.
Потом Радж замахнулся и врезал бутылкой Райдеру по голове.
Воздух вновь устремился в легкие, и Майкл со свистом втянул его в себя. Закашлялся; перед глазами опять заплясали искры. Сверху на него свалился Райдер, и Клементина тут же схватила его за руку и попыталась стащить с Майкла. Оратор лежал без сознания; из раны на боку головы сочилась кровь.
— Я же говорил, что он туповат, — заметил Радж. Он нагнулся, взял Майкла за руку и помог ему подняться. С другой стороны подошла Клементина и обхватила его руками за талию, поддерживая.
— Все нормально, — наконец выдавил Майкл. Слова обожгли ему горло. Так больно! И так быстро все произошло… Просто чудо, что этот псих не передавил ему трахею.
— Правда, все нормально, — повторил он, но Клементина его не отпустила.
— Надо бежать, — сказала она. — Ты можешь?
Майкл кивнул.
Радж посмотрел на Райдера, который валялся на полу в отключке. По коридорам разнеслись новые выстрелы. Большинство людей успело выбежать из зала, и теперь их крики слышались в отдалении — они пробирались к выходу из музея.
— Вы же нормальные, да? — спросил Радж. — Я же не зря потратил на этого типа свое пойло? Черт меня дери, не верится, что я его вот так вот взял и вырубил.
Майкл сделал, шаг, стараясь не упасть.
— Да, с нами все в порядке. Мы тут совершенно ни при чем. Какое мы можем иметь к этому отношение?
— Все-таки, надо признать, в этом есть и ваша вина, — заметил Радж. — И моя тоже. Это не может быть совпадением. Они наверняка шли за нами по следу от самой библиотеки.
— Думаешь?
Радж кивнул.
— Так и быть, я возьму вину на себя. Надо было думать головой. Теперь даже не знаю, что делать.
— Можешь пойти с нами, — предложила Клементина. — Ты и кто угодно, кто захочет присоединиться. У нас есть безопасное убежище.
— Если выберемся отсюда живыми, ребятки, — хмыкнул Радж. — Кажется, вам снова придется пойти за мной.
С этими словами он исчез в темноте коридора.
Майкл повернулся к Клементине.
— Эй! — позвал он и, когда она посмотрела ему в глаза, наклонился и коснулся ее губ своими. Время ненадолго замерло.
— Зачем это? — сказала Клементина, когда он выпрямился. Ее глаза ярко сияли в электрическом свете.
— Затем, что ты очень красивая.
— И ты только сейчас это заметил?
Она погладила его пальцы.
— Давай сначала выберемся, — сказала она. — Потом у нас будет полно времени на все эти штуки.
Он улыбнулся и, прихрамывая, пошел вслед за ней.
Ничто
Ничто не может быть волнительнее охоты.
Ничто.
Даже убийство.
Я — Ничто.
Лучшее, что есть в моей жизни, — момент сладостного предвкушения, когда я намечаю себе жертву.
Выслеживаю ее.
Выжидаю подходящего момента, чтобы наброситься.
Я страстно желаю увидеть удивление на их лицах, увидеть, как тускнеют их глаза, когда я заношу нож и перерезаю им горло. Я чувствую, как жизнь покидает их тела. Это давит на меня — и одновременно придает сил. По мере того как они теряют сознание, воздух вокруг тяжелеет. Они жадно вдыхают — в последний раз. И затем все кончено — я не успеваю и глазом моргнуть. Если у них есть душа, то я тот, кто ее поглощает.
Неважно, кто они такие. Главное, что я могу их использовать.
Именно это притягивало нас друг к другу. Мы оба жаждали охоты. Причины у каждого из нас были разные, но они не имели значения. Мы не испытывали друг к другу особой симпатии и уж тем более доверия. В этом мы были схожи.
Но мы до сих пор связаны друг с другом.
Мы хотели убивать. Мы чувствовали на языке вкус смерти. Сладкий, липкий привкус мести. Мы хотели искупить свою вину за чужую гибель. Мы не слишком-то отличались друг от друга — хотя он бы очень удивился, узнав об этом. Он обвинил бы меня в том, что я влез в его душу. Извратил его мысли и превратил их в свои собственные.
Но я тут ни при чем.
По крайней мере, когда мы с ним охотились, я все еще был в себе. Ну, насколько это возможно.
Тайны.
У нас они были. У обоих. Я бы не удивился, узнав, что и секреты у нас одинаковые.
Когда я был не один, я чувствовал себя сильнее. Мог глубже впустить в себя тьму. Мог ее контролировать.
Но это всегда было трудно.
Мне этого не хотелось.
Я лгал себе, отказывался прислушиваться к голосам, когда они звали меня. Старался их заглушить. Старался быть сильным и сохранять рассудок.
Но они звали.
Когда они стали слишком сильны, я попытался спастись.
Убежать. Убежать как можно дальше.
Спрятаться.
Когда они уходили и я возвращался в обычное состояние, меня снедало чувство вины.
О, поверьте, все так и было. Мне постоянно казалось, будто у меня в груди бурлит раскаленная лава. Из моих слов можно сделать вывод, будто я не жалел своих жертв, но это не так. Мне было жаль всех, кому я причинил боль, всех до единого. Я помнил каждого из них. Все это ложилось на мою душу неподъемным грузом.