— Стойте, — попыталась упереться ногами, но Джаральд стиснул руку крепче и потянул меня ещё настойчивее. Попробовала сорвать повязку, но мужчина быстро схватил второе запястье и сжал обе руки в одной своей ладони, не замедляя шага.
— Куда вы меня тяните? Немедленно остановитесь!
— Это ещё один сюрприз для тебя, Рози. Потерпи немного.
— Мне не нужно сюрпризов, граф, остановитесь, прошу вас.
— Предыдущие два тебе не понравились, и я долго думал, что же всё-таки подарить.
— Лучший подарок — это если вы избавите меня от вашего ужасного выбора.
Я услышала тихий смешок в ответ.
— Нет, моя девочка, и не надейся. А теперь принимай свой новый подарок.
Отчим потянул вниз, заставляя опуститься на корточки, и сам присел рядом, вытянув мои ладони так, что они коснулись чего-то мягкого. Джаральд немного усилил нажим, а потом выпустил мои запястья, позволяя зарыться пальцами в волшебно-мягкий и очень нежный мех. Под руками подрагивала живая плоть, шелковистые волоски нежно проскальзывали сквозь пальцы.
— Что это? — прикосновения вызывали такие приятные ощущения, что я ещё какое-то время наслаждалась ими, не спеша выпутывать пальцы из пушистого плена.
— Твой подарок.
Я почувствовала, как осторожно граф развязал узел шарфа и снял с меня повязку. В следующий миг я не закричала во весь голос только потому, что от ужаса перехватило дыхание. Резко отшатнулась назад, заваливаясь на Джаральда и опрокидывая его на спину. Развернулась так быстро, как только позволили пышные юбки, попыталась переползти через отчима, чтобы немедленно бежать отсюда, но мужчина поймал меня за талию, крепко прижал к себе одной рукой, а второй успокаивающе погладил по спине.
— Рози, Рози, успокойся. Чего ты испугалась? Она не бросится на тебя, не дрожи так.
— Это... это... — я задыхалась от страха, — вы, вы подарили мне пантеру?
Он ответил совершенно серьёзно:
— Её зовут Агата, и да, она мой подарок.
— Нет, — я замотала головой, — вы в своём уме граф? Пантеру, настоящую живую пантеру?
— Рози, — Джаральд прижал ещё крепче, ласково провёл ладонью по щеке, — рядом со мной тебе ничего не грозит. Агату многие у меня просили, кто-то умолял подарить, кто-то продать, но я решил, что ты станешь ей достойной хозяйкой.
— Так это правда? — я вцепилась в отвороты его сюртука, не смея оборачиваться на вальяжно развалившийся на земле подарок. К кожаному ошейнику пантеры крепилась толстая цепь, привязанная сейчас к дереву. — Правда, что вы держали её в своём замке? Вы коллекционируете хищников? Один Рик чего стоит, так вы ещё пантеру привезли!
— Несколько лет назад мне преподнесли мать Агаты в качестве подарка, но она была совершенно дикая, и приходилось держать её в замке взаперти, а потом она разродилась маленьким котёнком, которого я воспитывал и приручал с рождения. Я дал приказ привезти Агату сюда, чтобы показать тебе.
— Она ваша ручная кошка, граф?
— Примерно так.
— А мне что с ней делать? Выгуливать по нашему саду? Водить с собой на поводке, когда пойду проведать соседей?
— Делай, что пожелаешь?
— Нет, нет, — я отстранилась, скидывая с талии его руку. Села и бросила настороженный взгляд на ленивую чёрную красавицу, — спасибо, что сочли меня достойной такого дара, но я не могу его принять.
— Не можешь?
— Конечно же, нет!
— И вновь, Рози, ты недовольна. Неужели ни один из моих подарков не может доставить тебе удовольствие?
— Граф, браслет был совершенно замечательный, я беру назад свои слова, он мне подходит просто изумительно.
— Рози, — отчим покачал головой, потом поднялся, подошёл к пантере и погладил чёрную блестящую шерсть.
Как заворожённая наблюдала я за его рукой, скользящей по гладкой, удивительно мягкой шкуре. Раздалось громкое урчание, и я поспешно отползла подальше, а большая киса зажмурила от удовольствия глаза.
— Знаешь, почему я использовал повязку?
Я покачала головой.
— Хотел, чтобы ты доверилась своим ощущениям. Глаза часто обманывают нас, Рози. Ведь в первые моменты ты не ощутила страха, а испугалась только тогда, когда я развязал шарф. Почему ты так боишься собственных чувств? Убегаешь, пытаешься спрятаться. Разве можно постоянно жить в страхе, Рози? Почему бы просто не закрыть глаза и не шагнуть вперёд, не опасаясь того, что ждёт тебя там?
— Мне... сложно ответить вам, граф. Вы забыли, что я не провела столь долгое время как вы, вращаясь в светском обществе, среди искушённых людей. Прошу прощения, что не могу реагировать так, как, наверное, следовало бы.
— Деревенское воспитание имеет свои плюсы, но ты права, Рози, минусов намного больше.
Граф вдруг выпрямился, отряхнул брюки и решительно прошёл мимо, направляясь в обратную сторону. Я быстро подскочила и кинулась следом, боясь, что он бросит меня здесь одну.
— Джаральд, вы обиделись? — спросила, с трудом поспевая за его стремительно удаляющейся фигурой.
Он резко остановился, а я врезалась в его спину и только тихо ойкнула. Отчим же меня отстранил, приподнял голову за подбородок и холодно ответил:
— Обида, Рози, свойственна маленьким детям. Мужчины могут оскорбиться. Что касается меня, то я понял, что подарки нужно делать тем, кто их оценит.
И отвернулся, оставив в душе такое ужасное чувство, которое и описать было сложно. Я ощутила себя дремучей деревенщиной, которая не в состоянии оценить по-настоящему широкий жест. Теперь он подарит Агату какой-нибудь другой девушке, а я буду локти себе кусать. Ну что я за дура такая? Почему не могла сразу сообразить, как правильно поступить? Вот Катрин бы на моём месте, что сделала?
Я опять догнала графа, который почти дошёл до дорожки, ведущей к дому, ухватила за рукав сюртука и потянула.
— Что ещё, Рози?
Он раздражённо обернулся.
— Спасибо и извините меня, — я выпалила на одном дыхании, а потом стремительно, боясь передумать, поднялась на цыпочки, сама поцеловала его в губы и быстро отстранилась.
Джаральд приподнял одну бровь.
— И это извинение?
— Здесь... здесь нас могут увидеть.
— Снова боишься?
Я кивнула, хотела отступить, а он вдруг сам схватил меня в объятия, сжал так крепко, что я не могла вдохнуть. Склонился к моим губам и поцеловал столь властно и нежно, и так умело, как мог только он. Уже через секунду я позабыла о возможных свидетелях, растеряла все свои опасения, и запустила пальцы в его мягкие волосы, напоминавшие наощупь шелковистый мех пантеры.
Его руки гладили мою спину, плечи, бёдра, а я готова была тихонько мурлыкать от удовольствия, пока поцелуй продолжался, играя и переливаясь всеми оттенками страсти, от сладкой нежности до болезненной невыносимой жажды раствориться в нём.
Я ощутила, как в сердце разгорается крохотная искра, стремительно разрастаясь в настоящий пожар. От чувственной истомы ослабли колени, и вся я обратилась в мягкий воск, из которого можно лепить что угодно. Если бы Джаральд только захотел, я могла согласиться на всё, чего бы он ни пожелал в этот миг. На моё счастье, граф первый прервал поцелуй и резко отстранился. От слабости не смогла удержаться на ногах, утратив опору в виде его тела, и он поймал меня за талию.
— Нас могут увидеть, мотылёк, — повторил он мои же слова, пристально следя за выражением моего лица. Сознание возвращалось невероятно медленно. Неподалёку раздались голоса, кто-то, смеясь, шёл по дорожке, ещё не видимый нашему глазу. Джаральд медленно провёл шёлковым шарфом по моей шее, а потом вложил его в слабые пальцы и, развернувшись, ушёл по другой тропинке в сторону лабиринта, а я осталась стоять, чувствуя себя глупейшим мотыльком на свете.
ГЛАВА 6. Охота
Стоя у окна, я ждала, когда служанка закрепит на волосах шляпку, и наблюдала за сворой гончих, кружащих по лужайке рядом с подъездной аллеей. Гостям выводили коней, многие мужчины уже гарцевали в седле или же помогали очаровательным леди в ярких роскошных нарядах вскочить на их лошадей.
— Всё готово, леди Розалинда.
Горничная отступила, а я повернулась, бросила взгляд в зеркало, любуясь новой амазонкой, и поспешила спуститься, пока гости не решили уехать без меня.
Внизу царили шум и необычайное оживление, несмотря на очень ранний час. Граф и Катрин уже сидели в сёдлах, переговариваясь о чём-то с остальными участниками охоты. Я прошла в конюшню, вывела из денника осёдланную Снежинку. Моя белоснежная кобылка была чудесной лошадью, послушной, смирной и быстрой.
— Ваши шпоры и хлыст, леди.
Незнакомый слуга, наверное, привезённый кем-то из гостей, протянул мне перечисленные предметы, но я только отрицательно покачала головой. Снежинка не признавала хлыст, а тем более шпоры, я никогда не била её. Всего однажды моя милая лошадка показала норов, когда Катрин одолжила её одной из своих подруг, а та надумала вонзить в нежный белый бок шпору. Снежинка мигом взвилась на дыбы и сбросила неудачливую наездницу. Подруге мачехи повезло, что она к тому моменту даже не выехала из конюшни, а потому приземлилась в стог сена, но с тех пор Катрин никому не давала мою лошадь, чему я была несказанно рада.
Выехав наружу, присоединилась к ожидающим последних участников охоты. Оглянулась по сторонам, увидела Александра и приветливо помахала рукой. Молодой баронет тотчас же направил ко мне свою лошадь, радостно улыбаясь.
— Лина, прекрасно выглядишь.
— Спасибо, Алекс. А где твои гончие ты обещал показать их мне.
— Вон та свора.
Я оглянулась на собак, которых держал один из доезжачих1.
— Красивые, — восхищённо оглядела совсем ещё молодых пятнистых псов с крепкими поджарыми телами. Они рвались вслед за лошадьми, заливаясь громким лаем.
Впереди заиграл рог, ему вторили другие, и кавалькада всадников тронулась с места, устремляясь в лес.
Очень много баек я слышала об охоте, проводившейся в старые времена, о том, что тогда лес напоминал непролазную чащу и, преследуя добычу, охотники частенько сами получали увечья и раны, продираясь сквозь колючие кусты, но в азарте погони даже не замечали хлёстких ударов. Конечно, наши угодья ничем не напоминали те дремучие леса. Делянки расчистили, чтобы удобнее было окружить выскочившую из зарослей добычу. Проезжие тропинки постепенно расширялись, чтобы всадники без помех могли проехать по ним.
Возглавляли нашу группу граф и пара его хороших знакомых, приглашённых Джаральдом лично. Я ехала в самом конце, держась поближе к Александру. Некоторые из мужчин вооружились ружьями, многие взяли с собой охотничий рог, чтобы запугивать добычу.
Из леса на проезжую дорогу вдруг выскочил заяц, и спущенная с цепи свора рванулась следом. Доезжачий призывно закричал, и самые обученные из собак вернулись, а более молодые и неопытные щенки продолжили преследовать мелкую добычу.
Алекс рассказал, что егерь заранее выследил, а сегодня обошёл место днёвки2 и поручился, что кабан не выходил за пределы отведённого круга. Теперь по его следу пустили ищейку.
Совсем скоро впереди послышались звуки рога и громкий лай, я пришпорила Снежинку, устремляясь за пустившимся в галоп Александром. Впереди мелькали другие всадники. Ищейка подняла кабана с лёжки, и доезжачий спустил новую свору, которая теперь преследовала кинувшегося наутёк зверя. Он рванул сквозь заросли, а охотники помчались по объездной тропинке, и только пара отчаянных смельчаков погналась за вепрем, направив лошадей сквозь кусты. Алекс вошёл в азарт и мчался вперёд всё быстрее, сворачивая на звук рога туда, где кто-нибудь из охотников замечал добычу.
Скачка продолжалась, и я уже ощущала усталость и все сильнее отставала от баронета, пока и вовсе не потеряла его из виду. Звук рога послышался справа от меня, и я придержала Снежинку, и, как оказалось, вовремя, потому что следом раздался треск кустов и мимо промчался огромный свирепый вепрь. За ним на тропинку выскочили собаки и несколько наездников, а среди них и граф. Глаза Джаральда ярко сверкали, волосы спутались, на щеке краснели свежие царапины от острых веток, граф напоминал сейчас бесшабашного мальчишку, охваченного азартом погони. Он улыбнулся мне на скаку и промчался мимо крикнув:
— Будем гнать на поляну!
Вскоре ко мне на дорожке присоединилось несколько женщин и мужчин постарше. Мы решили, что пора ехать на поляну, рано или поздно охотники выведут туда зверя.
Здесь уже собрались многие участники, некоторые держали ружья наготове. Впрочем, заранее прицелиться они не могли, рискуя попасть в своих же. Алекса не было видно, вероятно, он занял позицию на той тропинке, по которой пробегала добыча. Я помнила, баронет брал своё ружьё. Возможно, дежурит сейчас в другом месте, надеясь, что вепрь будет уходить по своим же следам, и его удастся подстрелить.
Охотники переговаривались, дамы посмеивались, кто-то предлагал расположиться на отдых прямо в лесу, как только вепря завалят. Я слышала, обсуждались ставки. Оказывается, больше всех голосов набрал один из наших соседей — заядлый охотник, у которого весь кабинет был увешан трофеями.
— Я поставила на Пантеру, — подала голос виконтесса. Я искоса взглянула на неё и вспомнила, как граф с ней флиртовал, когда они приезжали к нам на ужин. Даже прозвище его знает?
— Кстати, кто видел Катрин? Кажется, она не отъезжает от своего ненаглядного даже на метр. Скоро привяжет себя к нему верёвкой. — Я обернулась на голос говорившего, а вокруг послышались смешки и шиканье. Сплетницей оказалась Полин, которая в этот миг как раз пересмеивалась с Мелани, а вторая сестра готовилась сказать в ответ ещё одну гадость.
— Так любишь забавляться, Полин? — громко спросила кузину, — я смотрю, ты ни разу не отказалась от всех развлечений, что придумывала Катрин, но тебе и этого мало, не можешь удержаться от сплетен?
Кузина кинула на меня злобный взгляд.
— Придержи язык, Колючка, — бросила Мелани, вступаясь за сестру и с удовольствием наблюдая, как краска заливает моё лицо. Она нарочно обозвала меня так при всех, но достойно ответить я не успела. Раздались громкие звуки рога, и все вокруг тут же разволновались, вновь превращаясь из сплетников в охотников.
— Гонят, гонят!
Наездники сформировали полукруг неподалёку от большого камня, чтобы зверь не смог пробежать напрямик и скрыться в лесу. Я встала рядом с одним из мужчин, вооружённых ружьём, и в ту же минуту на поляну вырвался вепрь. Вокруг раздались крики и гиканье, и кабан резко затормозил. Оказавшись в ловушке, зверь помчался к камню и прислонился к нему задом, развернувшись мордой к собакам.
— Пробиваться будет, — тихо промолвил мужчина по правую руку. Сейчас у кабана не было выхода, мы окружили его со всех сторон, а к общей группе присоединились нагнавшие нас загонщики. Джаральд очутился в центре, а неподалёку я увидела взмокшего Александра. Бросив жалостливый взгляд на загнанное животное, заметила, как с разных сторон вскидываются ружья, но охотники не решались стрелять, опасаясь, что пуля срикошетит от камня и попадёт в своих.
— Отведите его от валуна, — крикнул кто-то, но собаки, подбежавшие к вепрю, уже окружили того и кидались ему на спину, вцеплялись зубами в бока, напарывались на клыки и с визгом отскакивали, чтобы кинуться снова. Сильный и опасный зверь и не думал сдаваться, он раскидывал свору, как стаю маленьких щенков.
— Жалко кабанчика, Колючка?
Неизвестно как очутившаяся справа Полин, прижавшая свою лошадь вплотную к моей, наклонилась и прошипела прямо в лицо. С другой стороны меня подпирала Мелани. Я только собралась вырваться из их тисков, как заметила, что сёстры переглянулись. Не знаю, кто из них двоих уколол бок Снежинки шпорой, но в следующий момент моя лошадка взвилась на дыбы и сбросила меня на землю. Удар оглушил на время, и я не успела увидеть того, что происходило у камня.
Разбросав напавшую на него свору, кабан рванулся сквозь ряды окруживших его охотников, решив идти напролом. Моего слуха коснулся звук выстрела и ещё один, а спустя секунду пелена перед глазами рассеялась, и я заметила, что раненый вепрь несётся прямо на меня. Страх сковал по рукам и ногам, я увидела его ощетинившиеся изодранные бока и бешенство в маленьких налитых кровью глазках и поняла, что он просто растопчет меня прямо на месте. Все, кто ещё секунду назад стоял рядом, бросились врассыпную, а дальше... дальше я не могла бы сказать, что произошло, потому как была не в силах отвести глаза от приближающейся погибели.