— А как же твоя подруга?
— Люси поздно приехала, Артур не желал отпускать её.
— Что же, оно и к лучшему. Незачем тебе ночевать одной в гостинице.
— Да, конечно. Катрин, можно я проедусь верхом?
— Ты должна помочь мне, Розалинда, я не могу одна всем заниматься.
— Я всего лишь на час. Съезжу в соседнее поместье, отвезу Александру приглашение.
Я умоляюще посмотрела на мачеху. Ну отпусти меня хоть ненадолго, это же просто невыносимо оставаться здесь, в его присутствии, и чувствовать как по телу скользит его взгляд, будто кожи касается обжигающее пламя свечи.
— Послушай, Розалинда, Александр неплохая партия, но на твоём месте я бы всё же подумала о кандидатуре барона. Сейчас я тебя отпущу, но поразмысли над моими словами.
— Да, да, я подумаю, — поспешно поднявшись со стула, пожелала всем приятного аппетита и выскользнула за дверь столовой.
Путь верхом до поместья баронета занимал не дольше тридцати минут. Когда я приехала, меня сразу провели в гостиную, где родители Александра пригласили составить им компанию за утренним чаем. На маленьких тарелочках уже лежали аппетитные крошечные пирожные, аккуратные бисквиты и заварные трубочки с воздушным кремом.
Ах, как же я любила приходить в гости к баронету Николасу Лидфорду и его очаровательной жене Маргарет. Здесь меня всегда баловали вкусными угощениями в отличие от дома, где мачеха, не желая подвергать себя лишним соблазнам, заодно и мне запрещала есть сладкое. Пирожное перепадало только по праздникам или когда я сама тайком покупала себе одно в сельской кондитерской.
— Розалинда, милая, как давно тебя не было. Александр сейчас на конюшне осматривает своё недавнее приобретение.
— Какое приобретение? — я положила на тарелочку маленький бисквит и с любопытством посмотрела на довольную супружескую чету.
— Я купил мальчику новый фаэтон, — баронет весь светился от гордости, и я представила, как должно быть счастлив сейчас сам Александр.
— Это так замечательно. Он ведь давно о нём мечтал. А я привезла для вас приглашения. Через две недели Катрин организовывает приём в честь моего семнадцатилетия. Я хотела вручить их вам лично.
— Это так мило с твоей стороны, дорогая.
Я протянула белые карточки с позолоченными вензелями, которые вчера сама подписала.
— Мы будем непременно.
Маргарет с улыбкой приняла приглашения, а я пригубила чаю из тонкой чашки, когда дверь распахнулась, и в комнату влетел сияющий Александр.
Светлые волосы были взлохмачены, серо-зелёные глаза горели радостным возбуждением. Юноша прошёл уже до середины комнаты, когда увидел в кресле меня.
— Лина! — он резко остановился. — Какой неожиданный сюрприз.
— Доброе утро, Александр.
Молодой человек широко улыбнулся, подошёл ко мне и поцеловал протянутую руку. С Александром мы были знакомы с детства, и он единственный, кто звал меня этим необычным, лично им придуманным, именем.
— Как я рад тебя видеть! Ты приехала верхом?
— Да.
— Чудесно! Я прикажу слугам отвести твою лошадь домой следом за нами, а сам подвезу тебя в новом экипаже. Не желаешь ли посмотреть?
— Александр, позволь Розалинде сперва выпить чаю, куда ты так торопишься?
Алекс едва заметно сморщил нос, но перечить не стал, опустился в соседнее кресло и последующие минут десять делал вид, что принимает активное участие в чаепитии, однако я чувствовала, он ждёт не дождётся, когда мы наконец покинем гостиную. Не желая мучить его ещё дольше, я быстро допила свой напиток, поднялась, поблагодарила хозяев за гостеприимство и вышла следом за молодым баронетом.
— Ты только взгляни.
Хозяин чёрного лакированного фаэтона взирал на меня с небывалой гордостью.
— Быстрый, лёгкий, просто мечта!
— Он очень красивый, Алекс.
— Садись, мы сейчас же поедем.
— Не терпится отвезти меня домой?- я легонько хлопнула сложенным веером по плечу молодого человека, отчего он заметно смутился.
— Что ты, Лина, мне просто очень хочется его опробовать. Садись же.
И не тратя больше времени на уговоры, он ухватил меня за талию и поставил на нижнюю ступеньку.
— Какая же ты лёгкая, с тобой фаэтон будет нестись быстрее ветра.
Я улыбнулась своему милому соседу и удобно устроилась на мягком кожаном сиденье. Алекс сел рядом и взял в руки вожжи.
Сперва он только приноравливался к управлению новым экипажем, но потом вошёл во вкус и уже подгонял лошадь со всем азартом горячей юношеской натуры, а я вцепилась одной рукой в сиденье, а другой прижала к волосам шляпку, которую грозило сорвать ветром.
Когда мы подъезжали к поместью, Александр натянул вожжи, переводя лошадь на шаг, и по широкой ведущей к крыльцу аллее мы поехали уже неспешно и смогли немного поболтать.
— Ну как? Понравилось?
— Чудесная поездка. Спасибо, что прокатил.
— Для меня это удовольствие. А какие у вас новости? Я слышал, твоя мачеха вышла замуж.
— Верно. Её муж — граф Джаральд Рокон.
— Как же, наслышан. Скандальная личность.
— Правда? — меня разбирало любопытство.
— Он азартный игрок, меткий стрелок и ловкий дуэлянт. К тому же пользуется успехом у женщин. Возможно, поэтому и владеет клинком виртуозно. Ревнивые мужья уже столько раз бросали ему вызов, но пока ни один не прикончил.
— Неужели? — я с трудом отвела горящий любопытством взгляд от лица Александра, пытаясь принять более равнодушный вид, — значит, он игрок. Наверное, любит крупные ставки.
— По-разному. Кажется, заядлый картёжник, но при этом я не слышал, чтобы он крупно проигрывал. Умеет поймать момент и вовремя остановиться. Однажды он таким образом облапошил герцога Уорского.
— Расскажи, — я даже дыхание затаила от любопытства.
— Сидели они в клубе за картами, пили, казалось, что граф уже совершенно пьян и плохо соображает. У него и карта не шла. А потом, в конце, когда он проигрался подчистую, то в попытке отыграться поставил на кон свой замок, а герцог, соответственно, собственный дом в городе.
— И?
— И граф неожиданно выиграл, а герцог был в бешенстве. Так что не дурак твой отчим.
Пока мы разговаривали, подъехали к самому крыльцу и Александр выпрыгнул первым, а потом вновь обхватил меня за талию и спустил на землю. Краем глаза я успела заметить высокую фигуру у раскрытого окна гостиной. Предположив, что там сейчас находится граф, я приподнялась на цыпочки и потянулась к замершему баронету, легонько коснувшись его губ. Александр наклонился ниже и крепче обнял меня за талию, но я ловко отстранилась. Этого довольно, чтобы показать графу, что я не его игрушка и он не будет развлекаться со мной, когда ему вздумается, а играть чувствами Александра было нечестно.
— Спасибо, чудесная поездка.
— Тебе спасибо, Лина, за... компанию.
— Я буду рада видеть тебя на торжестве.
Алекс взял мою руку и прикоснулся губами, потом запрыгнул в фаэтон, а я помахала ему на прощанье и быстро побежала в дом.
На сад опустились мягкие сумерки. Я неспешно шла по дорожке, вдыхая аромат цветов, который ещё ярче ощущался в прохладном вечернем воздухе. Коснувшись ладонью нежной белой лилии, я неторопливо направилась в свой самый любимый уголок. Деревья там росли гуще, и мне он казался более уединённым. Здесь можно было спрятаться от постоянных окриков Катрин, которая сейчас, в преддверии бала, стала не в меру раздражительной.
Я помогала ей весь день, и всё равно мачеха была недовольна. Ей казалось, всё делается не так или задания выполняются недостаточно добросовестно. Кажется, она хотела сотворить какой-то совершенно идеальный праздник и поразить воображение всех соседей, а может быть, только одного графа.
Мысли вновь перескочили на отчима, и я разозлилась на себя. Сорвала тонкую веточку и раздражённо хлопнула по подолу платья. Сегодня мы с ним мало виделись, только за обедом, на который в этот раз Катрин пригласила очередных соседей, с гордостью представив им своего мужа. Меня Джаральд вновь не замечал, уделяя всё внимание очаровательной виконтессе и неприкрыто флиртуя со смущённо краснеющей женщиной, чем ужасно злил не только Катрин с виконтом. В порыве ревности, я решила, что граф вполне доволен оказанными услугами и захотел переключиться на другой объект.
С такими нерадостными мыслями я подошла к скамейке, на которой до сих пор лежала забытая книга, и хотела присесть, когда услышала тихий шорох шагов. Обернувшись, я увидела отчима, который, оказывается, неспешно следовал за мной, но дал заметить себя только сейчас. У меня дыхание перехватило от волнения, но я постаралась не подать вида.
— Прячешься здесь, Рози? От кого?
— Вышла прогуляться перед сном. Вы оставили Катрин одну?
— Ей составляют компанию наши гости, а мне стало слишком скучно, потом заметил, как ты идёшь по саду.
— Вы следили за мной?
— Нет. Пошёл следом со вполне определёнными намерениями.
— Зачем? — в горле внезапно пересохло, особенно когда Джаральд шагнул ко мне.
— Хотел предупредить.
— О чём?
— Я не люблю, когда к моим игрушкам прикасаются другие. — Он скрестил руки на груди и смотрел сейчас на меня так... издевательски. — Пытаешься вызвать мою ревность?
— Нет. Хочу, чтобы вы поняли, я не ваша игрушка! — решительно вскинула голову, отважно встречая его взгляд, — я имею право выбирать, а в прошлый раз вы меня принудили.
— Храбрая, Рози, — он улыбнулся и шагнул ближе, вынуждая отступать к дереву, пока я не прижалась к нему спиной. — Бесспорно, это твоё право — выбирать, но, возможно, стоит для начала сравнить, — он наклонился ниже, опираясь одной ладонью о старый дуб — чтобы не ошибиться в выборе?
Я затаила дыхание и не могла оторвать взгляда от его губ, таких манящих, влекущих, приближающимся к моему рту и замерших в опасной близости. Он коснулся костяшками пальцев подбородка, поднимая чуть выше, приковывая мой взгляд и не отпуская его, будто ждал чего-то.
Я судорожно вздохнула, едва его ладонь обхватила мою шею, нежно погладив чувствительное местечко прямо у края волос, и непроизвольно закрыла глаза, когда он склонился совсем низко. Я ощутила лёгкое нежное прикосновение, похожее на касание невесомого пёрышка. Следующий поцелуй пришёлся в правый уголок рта, и скользнув по контуру моих губ, граф нежно поцеловал левый краешек.
Не шевелясь, я впитывала ощущения, что приносили его ласковые почти неощутимые касания. Джаральд вновь отстранился, а я подалась навстречу, и его рука решительно опустилась на мою талию, прижимая так тесно, что я ощутила каждую мышцу сильного тела, вдавливающего меня в жёсткую кору. Запрокинув голову, привстала на цыпочки, пытаясь поймать ускользающие губы, и тогда он мягко прихватил мою верхнюю губу своими, сладко пососал, а когда я открылась навстречу, провёл кончиком языка по зубам, призывая раскрыть рот шире. И я опять подчинилась, увлекаемая его умелой игрой в опасную, но манящую бездну.
Он дразняще медленно протолкнул свой язык внутрь и ласково обвёл мой по кругу, полизал, дерзко коснулся гладких стенок, будто изучая территорию, провёл по внутренней стороне губ, и я задрожала, балансируя на грани между чувственным и эмоциональным наслаждением. Все ощущения были сосредоточены вокруг его прикосновений. В груди будто разом вспорхнули сотни красочных колибри, щекоча изнутри кончиками трепетных крыльев.
Со стоном раскрыла рот шире, разрешая ему втянуть мой язык. Он поиграл им немного, нежно сомкнул вокруг губы, а потом отпустил, отчего я вздохнула разочарованно, а граф в ответ легонько прикусил мою нижнюю губку зубами, но этих прикосновений уже было недостаточно. Я опять хотела ощутить его, и сама позвала, прижимаясь ещё теснее, потеревшись о напряжённо вздымающуюся мужскую грудь. И Джаральд откликнулся, страстно, горячо, как я и желала. Он вторгся в мой рот с такой силой, будто испытывал отчаянную жажду и никак не мог насытиться, властно, с нажимом провёл по спинке моего языка, призывая ответить ему, принять брошенный вызов, заставляя сопротивляться его настойчивости, и когда наши языки сплелись, у меня возникло ощущение, подобное испытанному много лет назад, когда я вдруг вылетела из седла при быстром галопе. Чувство головокружительного падения и дрожь в коленях, дыхание перехватило, и вся кровь прилила к голове обжигающей волной, и разум помутился окончательно.
Я целовалась так страстно, словно в этом была вся моя жизнь. Почти растворившись в нём, чувствуя, как смешалось наше дыхание и без него мне не хватает кислорода, и тело дрожало в лихорадке желания. Я доверилась ему, раскрылась, позволила увлечь себя за грань реальности, устремилась за ним, а он внезапно покинул мой рот, оставляя ноющее ощущение пустоты. Поспешила следом, когда он приглашающе приоткрыл губы, коснулась его рта так, как это делал он. Несмело, а потом уверенней стала ласкать его в ответ, когда он с силой втянул мой язык и больно прикусил его зубами. Ощущение сродни опрокинутому на голову ушату ледяной воды. Вскрикнув, я отшатнулась прочь, больно стукнувшись затылком о дерево, подняла на него ошеломлённый взгляд и натолкнулось на опасный огонёк, ярко-горящий в холодной глубокой синеве.
— Это твоё наказание, мотылёк, чтобы не вздумала больше дразнить меня.
Он выпустил мою талию, отвернулся и неспешно зашагал по дорожке к дому, пока я стояла, вцепившись пальцами в грубую кору, удерживаясь из последних сил, пытаясь не сползти на землю, ощущая, как горят зацелованные до боли губы, как пощипывает язык и рот наполняет солоноватый привкус крови.
ГЛАВА 4. Подарок
Вся последующая неделя пронеслась в череде бесконечных приготовлений. На моё счастье, граф уехал в свой замок (его там ждали какие-то неотложные дела), и я смогла выдохнуть и расслабиться настолько, что даже не так остро, как раньше, реагировала на окрики Катрин.
Один раз ко мне приезжал Александр, но у меня было недостаточно времени, чтобы подольше пообщаться с ним. Мы лишь недолго прогулялись по саду, обсудили новых лошадей, что молодой баронет собирался купить на ближайшем аукционе, поговорили о большой осенней охоте, до которой оставалось ещё полтора месяца, и породистой гончей, чьих щенков Александр не так давно купил у одного из своих друзей. Затем баронет уехал, а я вернулась к своим делам.
С начала следующей недели стали подъезжать родственники. И первыми, кто почтил наш особняк своим присутствием, оказались ненавистные кузины-близнецы. С этими противными девчонками мы не ладили с самого детства. Они были старше меня на три года и уже давно благополучно вышли замуж, однако это нисколько не мешало им продолжать дразнить меня при каждой новой встрече.
Когда мы были маленькими, они частенько подстраивали мне различные каверзы, и им это всегда удавалось, поскольку действовали сёстры заодно, а мне из-за их возмутительных проделок доставалось от мачехи. Я полагала, со временем что-то изменится, однако чем старше близнецы становились, тем более изощрёнными делались их уловки. Даже не знаю, отчего они так не любили меня, но их приезд не сулил ничего хорошего, хотя праздник и был организован в мою честь.
Чинно поприветствовав меня при выходе из экипажа, сёстры принялись благодарить Катрин за приглашение, а потом изъявили желание, чтобы я проводила их в комнаты, так как мы слишком давно не виделись. Попытавшись переложить эту честь на плечи слуг, я получила строгий выговор от мачехи за то, что не проявляю должного радушия к гостям, и с тяжёлым сердцем пошла вслед за кузинами. Мелани и Полин утянули меня в одну из своих спален и быстренько избавились от масок благовоспитанных девиц.