— Он знал, — вставила я и подмигнула еще более посеревшему парню. — Все он знал! Что меня неправильно воскресили, и оттого я постоянно… умираю.
Я бы не отказалась, если после моих свидетельских показаний виновного разорвали бы на части. Но некромант отчего-то заинтересовался именно мной. Наклонился ниже:
— Умираешь, значит… Совсем умираешь или попадаешь именно в то место, о котором я думаю?
— Не в то, — раздраженно ответила и снова глянула на Эльрика. — Ты почему же, друг сердечный, хозяину своему всю обстановку не доложил?
— Так ведь я же не предполагал, что это может быть важным…
— Плохо, ручной маг, очень плохо! — добивала я. — Мы с господином очень тобой недовольны!
У Эльрика челюсть отвисла, а глаза заслезились. Но некромант мой почему-то со мной был не в одной лодке:
— Выметайся, Эльрик, с тобой позже поговорю.
Если бы я все еще не верила в магию, то ровно в этот момент и поверила бы — тот исчез из комнаты за долю секунды, обдав меня ветерком. И при этом умудрился не хлопнуть дверью, а аккуратно ее прикрыть! Я тяжело вздохнула и села. Теперь уже не на кого будет разговор переводить, придется отдуваться самой. Как обычно, в общем.
— Господин Шакка, вы неправильно меня поняли… — начала неуверенно, потому что не знала, чем продолжать. — Я не попадаю в мир демонов!
— А куда же ты попадаешь? — знакомые глаза на некрасивом лице едва уловимо прищурились.
— Сплю я так!
— Странно же ты спишь, должен признать. Марушка тебя по щекам хлестала, потом меня позвала. Дыхание и сердцебиение замедлились настолько, что можно спутать с мертвой.
— Крепко сплю…
— Ничего подобного. Твое дыхание — ерунда по сравнению с тем, что в твоем теле не было сознания. Никакого. Как в трупе. Но и мертвой ты не была.
— Ого! — восхитилась я. — Какая у вас тут крутая диагностика! Безо всяких МРТ полный точняк!
Но этого человека юмором не проберешь. Он снова откинулся на спинку стула и только во взгляде можно было угадать внимательность к каждому моему движению или интонации.
— Наверняка я в чем-то ошибаюсь, Тайишка. Но волнует меня не это. А твое странное поведение… и нежелание идти навстречу.
Тайишка внутри вдруг заголосила: «Расскажи ему все, Оля! Только он сможет нам помочь», но я ее убежденности не разделяла. Этот мутноватый товарищ вполне может заинтересоваться именно мной. И тогда вообще черт знает, что произойдет. Глупая, наивная Тайишка до сих пор не поняла, что именно она и может оказаться лишней на этом жутком празднике нежизни. Она, как и предсказывал господин Шакка, принесла к нему знание о другом мире, в моем лице. И вряд ли она понадобится ему после, поскольку тело ее вполне годится и для меня одной…
— Господин Шакка, — я пододвинулась ближе и не отводила взгляда, чтобы подчеркнуть свою искренность. — Я говорю правду — никакой связи с миром демонов я не получила. Но когда… засыпаю, то попадаю в какой-то другой мир. Там люди… такие же, как и мы. Добрые и злые, умные и глупые, хорошие и плохие. Они иначе одеты, но по сути — это очень похожие на нас люди.
Секундная пауза, но на лице не промелькнуло ни одной эмоции:
— Откуда тебе знать, что это не демоны? Мы не имеем представления об их мире. Возможно, они выглядят похожими на нас?
— Нет! Это не так! — я затрясла головой. — Ведь я видела гаку…
Он перебил тем же неэмоциональным тоном:
— Или ты зачем-то врешь мне. Ты, внезапно попавшая в другой мир, узревшая чудо, которое до тебя никто даже в книгах не описывал, вдруг именно с таким уверенным лицом утверждаешь, что это не мир демонов. Как если бы ты знала об этом наверняка. Как если бы тебя вообще не потрясло увиденное, даже их незнакомая одежда. Но успела узнать их характеры. Не замечаешь несостыковок?
Про себя я только усмехнулась, а Тайишка привычно заскулила. А с чего я взяла, что люди здесь должны быть простачками без какого-либо аналитического мышления? Конечно, я веду себя подозрительно. Странно только, что я по умолчанию недооценивала врага. Будто в мультик какой-то попала и попыталась отделаться мультяшными приемчиками. Тайишка, рассказывая то же самое, наверняка бы глазки округлила и уж точно перечисляла бы взахлеб все мелкие детали, которые успела заметить. Или если бы меня кто-то в моем мире выслушал, то я бы полтора часа рассказывала, саму себя перебивая, о том, какое все здесь странное! Моя ошибка. Закрыла глаза на мгновение, чтобы собраться, открыла и посмотрела прямо:
— Господин Шакка, это не мир демонов. Учтите, что я провела там не один час. И те люди помогли мне. Привезли в специальное место и заботятся обо мне.
— То есть там у тебя есть тело?
Да что ж это такое! Ему надо детектором лжи подрабатывать. Или следователем.
— Да. Я переселилась в тело какой-то девушки. Она… она тоже пытается мне помочь!
— Как ее зовут?
Все, тупик. Шах и мат. Уже в его взгляде я заметила иронию. Он тоже знает, что загнал меня в тупик. Будь ты трижды проклят, болтливый Эльрик!
— О… Ольга.
— Именно так тебя назвал Эльрик, когда привел сюда. Ольга Сергеевна, если старческая память меня не подводит. Я все ждал, кто же из вас бросится объясняться. А сегодня перед твоим возвращением он уже выдал все — якобы ты не Тайишка, а именно та самая Ольга Сергеевна. Если хочешь знать моего мнения, то эта версия объясняет все прочие странности. Так кто ты такая, Ольга из мира демонов, если не демон? И если ты демон, то вряд ли стала бы отвечать на мои вопросы. Что, собственно, и происходит. Теперь меня заботит только одно: как из тебя вытрясти нужное, или проще сразу убить, если ты передаешь знания о нашем мире в свой?
Я внутренне застонала вместе с Тайишкой. Мы ехали, ехали и наконец приехали…
«Танюш, — мысленно, но отчетливо произнесла я. — Если до тебя еще не дошло, то нас сейчас будут убивать. Возможно, после пыток. Так что соберись и помоги мне! Соберись, Танюха, как если бы от этого зависела твоя жизнь!» Она пискнула, но вроде бы взяла себя в руки. Нам хватило пары секунд, чтобы решить между собой — надо возвращаться к предыдущей легенде.
Я не слишком хорошая актриса. Всегда была активисткой и потому участвовала в театральном кружке, помимо прочих. Но даже там меня особенно талантливой никто не называл. Однако сейчас на карту было поставлено многое. Надеюсь, и дрожание моего голоса можно было расценить как волнение, а не нарастающую панику:
— Господин Шакка… Я Тайишка! Смерть и иной мир помутили мой разум! Кажется, я до сих пор не пришла в себя окончательно. Вы ведь сами говорили, что те некроманты ошиблись. И если мое поведение кажется вам странным, то, пожалуйста, примите во внимание…
— Принимаю во внимание, — перебил он, а рот изогнулся в некрасивой усмешке. — Я даже рад слышать, что ты именно Тайишка. Тогда все идет по моему плану, пусть и с некоторыми задержками. Ведь мы с тобой связаны прочной нитью.
— Тайишка, господин! — повторила я, пытаясь воспроизвести ту же интонацию, которой взвизгивало внутри меня. — И я на самом деле счастлива, что оказалась здесь!
— А уж как счастлив я. Подойди ко мне.
Я неуверенно ступила на пол и остановилась, глядя на него сверху вниз.
— Встань на колени, Тайишка, — голос некроманта стал мягче. Но меня пробрал озноб от предчувствия. Я все же опустилась на пол перед стулом и подняла лицо. Он улыбался все шире: — Чего ты ждешь, хорошая моя? Разве доставить мне удовольствие — не твое главное желание? Знаю, что ты ничего не умеешь, но я подскажу. Сначала завязка.
Я заторможено уставилась на его штаны из тонкой замши, перевязанные вверху шнуром. И если Тайишка внутри все еще недоумевала, что происходит, то мне-то было все предельно ясно. Особенно ясно было то, что я не смогу. Этот старик вызывал во мне только отвращение. Даже если бы он был мне приятен, то вот так… я все равно бы не смогла.
Он положил мне ладонь на волосы, чуть надавил.
— Почему ты медлишь, Тайишка? Разве ты не хочешь провести своим языком там?
Дуреха внутри уже задыхалась от непонятного ей желания, хотя она толком и не понимала, что за этим последует. И тоже торопила: «Развяжи, Оль, развяжи!». Конечно, она чувствовала, что это начало какого-то интима… а ей хотелось уже любого интима. Будет даже интересно посмотреть, когда до нее дойдет, как именно будет проистекать этот самый интим… Хотя нет, не интересно. «Танюх, — я старалась убедить каждым словом. — Тебе придется дальше самой. Я попытаюсь отстраниться… Но сама я не смогу с ним». В ответ только истеричное: «Оль, Оля!».
Кажется, она старалась хотя бы руку протянуть, но у нее не получалось. Еще через несколько секунд мое замешательство станет слишком подозрительным. Она не может даже собственным телом управлять! Некроманты-недоучки не просто ошиблись — они облажались по всем фронтам! Я сцепила зубы и направила пальцы к концу шнурка. Потянула. Рука непроизвольно затряслась. Господин Шакка не торопил, но я знала, что он внимательно наблюдает. Я должна сгорать от страсти! Должна!
Под штанами белья не было. Тайишка, увидев невозбужденный член, застонала. Я заставила себя немного приспустить штаны и коснуться пальцем головки. От омерзения поморщилась, а потом зажмурилась. Кошмар… я еще никогда не была в ситуации, хотя бы отчасти близкой к подобной! Чуть наклонила голову, но не выдержала — распахнула глаза. Член в руке едва заметно напрягся, а сверху нависал волосатый старческий живот… Я подняла глаза, столкнулась с сочащимся ядом взглядом, и у меня сдали нервы. Неконтролируемо отшатнувшись назад, зажала рот ладонью. Не могу. Хоть пытайте, хоть убивайте — просто не могу! Тайишка внутри буквально закричала от разочарования, но мне было плевать.
Меня рвануло вверх с неожиданной силой. Господин Шакка держал за плечи и всматривался в глаза.
— Не нравлюсь? Некрасив? Не вызываю в тебе желания, Ольга?
Я только головой трясти могла, а на глаза наворачивались слезы. Он с невероятной легкостью отшвырнул меня на другой конец комнаты, и уже через секунду прижимал к стене.
— Я… Я просто… невинна… — пыталась говорить хоть что-то, хотя захлебывалась отчаянием. — Господин…
Он вдруг сказал совсем тихо:
— Закрой глаза.
— Но… господин…
— Просто закрой глаза, — еще тише.
Я подчинилась. И сразу почувствовала его губы на своих. Он целовал без напора, скорее нежно. Это позволило хотя бы привыкнуть к ощущению. Непроизвольно начала отвечать, а потом приоткрыла рот. Когда глаза закрыты, быстро забывается образ — остаются только ощущения. И они неожиданно стали тревожными, теми самыми, которые зреют во всем теле, а потом собираются в одной точке, теми, которые требуют продолжения. Но поцелуй был ласковым, без малейшего нажима или принуждения. Возможно, это метания внутри Тайишки на мне отражались — она растекалась кипящим медом оттого, что хоть что-то получила. Я же… я ни о чем не думала и ничего не анализировала, только отвечала легким стоном, когда чувствовала прикосновения его языка к своему.
Он оторвался от моих губ, но продолжал держать меня крепко прижатой к стене. Прошептал в ухо:
— Не открывай глаза, — пауза. — Не смотри пока. И ответь — ты сейчас Ольга или Тайишка?
Я молчала.
— Кажется, с тобой будет сложно и интересно. Можно ли приручить демона? Дам тебе еще немного времени, чтобы определиться: ты — Тайишка, которая выложит мне всю правду, или ты демон, который завтра отправится на дыбу. В твоем мире есть дыбы, Ольга?
И вдруг отпустил меня, я едва не упала от неожиданности. Открыла глаза — господин Шакка стоял впереди, наклонив голову набок и без особого любопытства меня разглядывая. Я чуть не вскрикнула от осознания, что только что целовала его. Я целовала! И только потому, что напрочь забыла все важное. Ему стало интересно? А разве мне — хоть на мгновение — не стало? И так уж ли сложно будет притвориться Тайишкой, если закрывая глаза, я забываю все важное? Или в самом деле, как говорил Дмитрий Александрович, иногда правильнее не думать, если мысли мешают действиям.
Глава 6
Я остановила себя от порыва лечь и попытаться уснуть. В реанимации я в полной безопасности, что нельзя сказать об этом мире. И дабы укрепить свои позиции, надо разобраться в деталях. Просидев у окна примерно полчаса и заметив во дворе светлую макушку Эльрика, я уверенно направилась к двери. Мне до сих пор никто не запрещал покидать комнату, так надо успевать, пока не запретили.
— Вам что-то нужно?
Я глянула на застывшую в коридоре Марушку. Не удивлюсь, если она тут часами торчит — распоряжений моих ждет. И только ночью исчезает, как и прочие зомби. Я уверенно подхватила ее за локоть:
— Нужно, дорогуша, нужно! Есть тут путь на улицу покороче?
— Это самый короткий путь…
— Ясно. Ты тогда, Марусь, живее ногами шевели. С приятелем хочу поболтать, пока не слинял.
— Магом Эльриком? А почему вы меня так странно называли — «Марусь»?
— Ты ж сама говорила, что могу звать, как хочу. А что, не нравится?
— Мне все равно. Непривычно просто.
— Лучше бы тебе не нравилось. Вот меня бы кто Оксанкой или еще как назвал — непременно бы поправила!
— Кем назвал?
— Забудь. И в другой раз, если тебе что-то непривычно, то не стесняйся — возмущайся в полную силу. Мне будет приятно.
— Я попытаюсь, конечно, но ума не приложу, зачем вам мои возмущения.
Я вздохнула, но локоть ее не выпустила:
— Есть у меня подружка одна, на тебя сильно похожая. Тоже не возмущается, если ей что-то не по душе и даже когда я ее имя коверкаю. Ее обижают — она не возмущается. На ее интересы плюют — не возмущается. Ей дыба светит — не возмущается! И я считаю это тяжелой болезнью, от которой принудительно лечить надо.
Тайишка внутри поспешила вскрикнуть:
— Я совсем не такая, как это вот!
— Такая, такая, Танюх, — подумала я ей в ответ. — Когда же до тебя наконец дойдет, что по сути вы одинаковые? Эту куклу воскресили с неполным сознанием, а у тебя какие отговорки?
Та обиделась:
— Есть разница, и преогромная! Она ничего не чувствует, а я чувствую… просто вслух не говорю.
— Ага. Да только миру на это плевать. Предо мной и миром вы на одно лицо. И пока не научишься вслух кричать о том, что внутри, для меня останешься такой же пустышкой.
— Как же ты несправедлива, Ольга! У всех разный характер!
— Хватит уже… — и, поскольку мы вышли во двор, крикнула вслух. — Эльрик, стой!
Тот недоуменно уставился на меня, но соизволил сделать пару шагов навстречу — наверное, по инерции. Я изобразила виноватое лицо и еще более виноватый книксен, затем подмигнула, чтобы закрепить результат.
— Привет еще раз! Сильно на тебя господин Шакка разозлился?
Он бровь изогнул и заметно покраснел от злости:
— У тебя хватает наглости спрашивать?!
Я подумала немного и выбрала правильный ответ:
— У меня — хватает. Ладно, можешь не посвящать в подробности, как тебя хозяин за провинности шпиндолит.
— Да я с ним еще не встречался! — возмутился Эльрик. — Занят он, мне приказал подождать.
— Ох, как хорошо! Вот как раз и успеем переговорить о том, как проблему мою уладить!
Светлая бровь поползла еще выше. Пройдоха явно не привык быть не самым наглым в округе. Пока он не начал возражать, заговорила быстрее:
— Я серьезно, Эльрик. Мне помощь нужна. Вдруг и тебе когда помощь от меня понадобится? Давай уже забудем старые распри и объявим перемирие. Между прочим, мне тут пытками грозят! Или у тебя совсем нет сострадания?
Он согласился неожиданно быстро. Даже шагнул ко мне, чтобы говорить тише:
— И чего ты от меня хочешь? Знаешь, что со мной господин сделает, если снова на лжи поймает?
Я растерялась. Просить, конечно, завсегда можно, но требовать рисковать собой… Потому добавила в голос мольбы:
— Пытками, Эльрик! Представь только себе, потому что я себе пока не готова представлять! И все потому, что господин подозревает во мне демона! А во мне нет никакого демона, Эльрик, первым надгробием клянусь!