Именно тогда я в первый раз попытался покончить с собой. Я не мог это сделать обычным способом, ведь тогда мой образ «идеального» был бы разрушен, да и в сторону родителей могли бы пойти упреки, а они ведь ни в чем не виноваты. Они не виноваты, что их сын - генетический урод. Поэтому я решил сделать так, чтобы все подумали о несчастном случае, в котором была бы моя вина. Я стоял в десятке метров от проезжей части и неотрывно смотрел на светофор для пешеходов. Зеленый. Зеленый мигающий. Красный. Между ним и тем моментом, когда поедут автомобили, еще было секунды две-три, и тогда я сорвался с места, делая вид, что очень спешу, и выскочил на проезжую часть, когда машины уже поехали. Раздался оглушительный, протяжный сигнал бензовоза, и я замер на месте, ожидая удара, готовый к тому, что через несколько секунд мое существование будет окончено. Но ничего не произошло. А когда я раскрыл глаза, то увидел машину в какой-то паре сантиметров от меня, а водитель быстро открывал окно и орал на меня, спрашивая: «Жить надоело?» Хотелось ответить честно: «Надоело», но я лишь поспешно извинился и затерялся среди толпы прохожих.
С тех пор я больше не пробовал таким способом повторить свою попытку самоубийства, хотя до сих пор перехожу дорогу, не глядя по сторонам и закрыв глаза, ожидая, что в любую секунду мое тело пронзит от боли после столкновения с автомобилем. Я ведь заслужил это. Заслужил мучительно болезненную и долгую смерть, ведь я сделал то, что не смогу никогда себе простить...
Я решил пойти другим способом и приказал Роме держаться от меня подальше. Я думал, что если не буду его видеть, то те чувства, которые были внутри меня, пройдут сами собой, что я смогу вновь зажить так, как жил раньше... Но я ошибался и очень сильно. От невозможности видеть своего мальчика мне становилось только хуже. Меня начинало трясти, как какого-нибудь наркомана. Окружающие стали раздражать так, что хотелось только кричать на них, а особо бесящих избить, чтобы на них живого места не осталось. И даже когда оставался один, все, что я мог, - это проклинать себя и рыдать, как маленький мальчик, которому не купили игрушку, о которой он давно мечтал. Я знал, что сходил с ума. Это ужасное чувство, когда ты осознаешь, что тебе нужна чья-то помощь, но ты не можешь ее получить, потому что тогда разрушится твой образ, который все так любят, и тебе приходится справляться со всем в одиночку. Самому искать выход из сложившейся ситуации. Самому беззвучно шептать себе, обхватив руками, что все будет хорошо, что ты сильный и все выдержишь, что все пройдет...
Но мир словно настроен против меня. Это просто фатальное невезение. Несчастный случай. Я увидел своего мальчика после долгих месяцев, которые для меня сложились в года. Я и он. И больше никого рядом. И я теряю контроль: над собой, над разумом. Единственная четкая мысль, что осталась в моей голове, это: «Мой! Мой! Мой! Мой!»
Я не помню до конца, что с ним делал. Я не помню, что делал потом. Я не помню, как добрался до дома. Лишь позже, среди ночи, до меня дошло, что же я сделал.
Я. Изнасиловал. Рому.
Если до этого я просто себя презирал, то теперь я стал ненавидеть себя и свое существование. Я не понимал, как я мог совершить такое. И я совсем не представлял, как мне искупить свою вину перед мальчишкой, что я должен ему сказать... И я так и не попросил у него прощения, потому что попросту испугался. Испугался, что он прогонит меня, что увижу в его глазах то же самое, что вижу в своих, когда смотрю в зеркало. Я бы просто не перенес, если бы мой мальчик стал меня ненавидеть. Я трусливо сбежал, сохраняя в своей голове тот его образ, где он, смеясь, смотрит на меня, а в его глазах стоит восторг...
Я плеснул на лицо холодной воды, избавляясь от воспоминаний. Как хорошо, что сейчас никого нет рядом, не уверен, что смог бы что-нибудь нормально произнести. Заглянув в свое отражение, я еле пересилил себя, чтобы не ударить кулаком в самый центр зеркала и не разбить его к чертям. Отвернувшись, я закрутил кран с водой и быстрыми шагами заспешил к выходу из туалета. Через пару минут должна была начаться пара, а мне как лучшему студенту, опаздывать не положено...
Я вернулся в аудиторию за минуту до начала пары. Стоило мне там появиться, как Илья вновь стал просить прощения, на что я с улыбкой ответил, что ничего страшного не случилось, а Наташа поинтересовалась, как я себя чувствую. Она заботливо погладила меня по голове, когда я сел рядом с ней, и бросила на Илью убийственный взгляд, после чего он поспешно замолчал, но уже через пару секунд бурчал что-то себе под нос про «неженственных девушек, которых надо принудительно отправлять в армию». Рафаэль же ничего не говорил и не спрашивал, лишь посмотрел на меня, чуть улыбнувшись, и занял свободное место в том же ряду, в котором сидел я, и из-за этого сердце вновь забилось в бешеном темпе. И я неосознанно постоянно бросал на него взгляды, каждый раз выпадая из реальности, когда замечал, что он тоже смотрит на меня. Внутри меня творилось что-то, не поддающееся описанию. Мне одновременно хотелось улыбаться и оказаться рядом с этим парнем, как можно ближе, и ударить себя, причинить себе боль, чтобы она отрезвила меня, потому что с каждой секундой я начинал все больше и больше себя ненавидеть, понимая, что мне все трудней и трудней отвести от Рафаэля взгляд, что я перестаю контролировать свое тело, что я, кажется, влюбляюсь…
Но это ведь неправильно. Это невозможно. Я нормальный парень. Мне нравятся девушки. Сколько раз я должен повторить это, чтобы мой разум усвоил эти две простые истины? Мне нравятся девушки, только девушки! А то, что я чувствую к Рафаэлю, - это, скорее всего, любопытство… Да, именно! Любопытство. Он новый человек в моем кругу общения, вот и вызвал интерес. Ничего такого…
Но все же лучше от него держаться подальше. Как можно дальше.
Первая пара прошла довольно быстро. Так быстро, что я с недоумением смотрел на уходящего преподавателя, осознавая, что пропустил всю лекцию мимо ушей. Хорошо, хоть чисто автоматически записывал все, что говорил лектор.
- Хей, Рафик, а ты вечеринку устроишь в честь своего приезда? – спросил Илья, чуть ли не на всю аудиторию. Моментально повисла тишина, и взоры всех студентов устремились на Рафаэля, что обернулся к Илье на стуле.
- Рафик? – удивленно пробормотала Аня, еще одна из одногруппниц. – Ужасно. Сразу на ум какой-то кавказец приходит, а Рафаэль на него совсем не похож. Шамиль – без обид!
- Ничего. Я привык, - со вздохом ответил Шамиль. Он был единственным в группе, кто по национальности не являлся русским.
- Да ладно, - подал голос Рафаэль, улыбаясь. – Мое имя как только не коверкали. Можете даже погавкать.
В аудитории образовалась тишина. Каждый пытался осмыслить сказанные парнем слова.
- Погавкать? – первая не выдержала Наташа. Она обняла меня за талию и положила свой подбородок мне на плечо.
- Ага. Вот так, - глаза Рафаэля сверкнули, и он продемонстрировал нам, что имел в виду: – Ра-а-аф!
Кабинет тут же потонул в хохоте.
- А у тебя здорово получается, - заметил кто-то сквозь смех.
- Ну так годы тренировок! – тоже посмеиваясь, ответил Рафаэль.
- Не, на Рафа ты тоже не слишком смахиваешь, - спустя пару минут произнесла Аня. – Ты скорее… Рафаэлька. Вместо тысячи слов.
Парень засмеялся такому сравнению, а девушки единогласно закивали головой и стали повторять чуть ли не хором выдуманное Аней имя.
Я одними губами произнес его, словно пробуя на вкус, и заулыбался тому, как оно звучало. И в этот момент почувствовал на себе чужой взгляд. Вскинув глаза, я уставился на Рафаэля, который смотрел прямо на меня, и вдруг с ужасом понял, что он видел, как я шепчу его имя. По телу пробежал озноб. Я судорожно вздохнул и попытался прервать наш зрительный контакт, но у меня ничего не выходило. Весь мир неожиданно перестал существовать. Куда-то на задний план отошли смех и голоса одногруппников. Я оказался словно в вакууме, в который не мог проникнуть ни один посторонний звук или человек. Лишь я и он, сидящий в нескольких метрах от меня.
- Так что там с вечеринкой? – оглушительно громко прозвучал голос Ильи, и он плюхнулся на парту Рафаэля, прерывая наш контакт.
И я второй раз за последние минуты с ужасом понял, что творил. Резко обернувшись к своей девушке, я обнял ее и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их сладкий запах. Наташа захихикала, когда мое дыхание достигло ее уха. Она ужасно боится щекотки. Улыбнувшись этому, я повторно выдохнул, уже специально. Теперь она начала фырчать и пытаться меня отстранить, но я не давал ей этого сделать. Мне надо было как-то отвлечься, чем-то занять себя, только чтобы выкинуть из головы то, что сейчас произошло. Одновременно я понимал, что был прав. Мне надо держаться подальше от Рафаэля. Я не хочу еще раз съезжать с катушек. Мне хватит того, что было. Но, несмотря на это, я все же прислушивался к разговору между ним и Ильей.
- Да без проблем! Только на выходных. Я после гулянок просто не способен встать рано утром, а если у меня будут прогулы, то папаша мне не только голову отвернет, но еще и домой не позволит вернуться.
- Ну этим ты нас не удивил. Я самолично поставлю памятник тому, кто после гуляния всю ночь сможет прийти на первую пару. Но прогулы - это святое, а кто ты такой, чтобы лишаться их? – удивленно спросил Илья. – Дай свой телефон.
- Зачем?
- Давай сюда! Сейчас все узнаешь.
Похоже, Рафаэль все же послушался моего друга, потому что больше не последовало никаких вопросов, зато я услышал шаги и, оторвавшись от Наташи, посмотрел в сторону, откуда они доносились, так как прекрасно знал, что за ними последует. И, как всегда, был прав. Илья стоял возле моей парты и с улыбкой чеширского кота протягивал мне чужой мобильник. Взяв его, я без проблем снял блокировку и залез в список контактов, ища один-единственный номер.
- Парни, вы что делаете? – в голосе Рафаэля появилось недовольство. Он поднялся на ноги и направился к нам.
- Тшшшш! – шикнула на него вся группа, чем повергла в шок.
А я тем временем уже нашел нужный мне номер и слушал гудки.
- Чего тебе? – прозвучал грубый мужской голос. Поразившись такому приветствию, я на одном дыхании выпалил.
- Добрый день. Меня зовут Явеев Игорь, я староста Вашего сына. Я звоню Вам по причине того, что, возможно, Вас будет интересовать посещаемость пар Рафаэля, так же как и его успехи. Я с радостью буду предоставлять Вам эту информацию.
- Чего? – возмутился Рафаэль, но его опять заткнули хоровым шиканьем.
- Не волнуйтесь, я всегда говорю только правду. Если Вы хотите убедиться в этом, то я могу продиктовать Вам номера телефонов родителей нескольких других студентов. Хотя, на самом деле, у меня есть номера всех родителей, - Рафаэль, нахмурившись, посмотрел на ребят, они в знак подтверждения закивали головой. – Также Вы можете позвонить в деканат и узнать о моей компетентности.
- Ты серьезно будешь докладывать мне, что там творит мой лоботряс?
Я улыбнулся, услышав такую характеристику в адрес Рафаэля, и быстро взглянул на него, после чего парень нахмурился еще сильней.
- Конечно. Я как староста просто обязан следить за всеми своими одногруппниками. Только благодаря этому наша группа первая по успеваемости.
- Ладно, поверю…
- Отлично. Тогда позвоните мне вечером по номеру, - я быстро продиктовал свой номер телефона, – и мы тогда уже обсудим, что именно Вас интересует и как часто мне придется докладывать Вам обо всем происходящем.
- Тебя, наверное, там все ненавидят за это, - сочувствующе произнес мужчина.
- Переживу, - я пожал плечами, хотя собеседник видеть меня не мог. – До свидания. Удачного Вам дня.
- И тебе не хворать, - попрощался мужчина.
Я отключил вызов и протянул телефон его владельцу. Рафаэль хмуро взял его в руки, зачем-то взглянув на экран, и спрятал мобильник в карман.
- И что это было? – почему-то в ожидании ответа он посмотрел не на меня, а на Илью.
- Освобождение! – пафосно произнес парень, чем вызвал на лице Рафаэля еще больше удивления.
- Ну каков придурок, - проворчала Наташа. – Короче, после этого звонка твой папаша с тебя слезет, уменьшив свой контроль и полагаясь на Игоря. Но Игорь - наш человек, который имеет животное обаяние даже по телефону и способность врать так, что это кажется правдой. То есть ты можешь смело прогуливать, а он будет уверять твоих родителей, что ты исправно посещаешь пары. Только вот что, чувак, - Рафаэль приподнял брови, услышав такое обращение в свой адрес. – Сильно этим не пользуйся. Хуйня выйдет, если Игорь будет убеждать твоих предков, что ты весь такой правильный мальчик, который посещает все пары без исключения и получает только положительные отметки, а во время сессии ты или в трубу вылетишь, или вообще будешь к ней не допущен. Тогда не только тебе и Игорю достанется за ложь, а нам всем, так как родители каждого быстро прознают об этом. Поэтому у нас такая система. Из трех прогулов Игорь рассказывает только об одном. Если ты получил тройку, Игорь скажет, что у тебя четыре, но если ты потом получишь пять, он также скажет, что у тебя четыре. Если ты получишь две тройки подряд, то об одной он скажет честно. Запомнил?
- Ну вроде… - неуверенно протянул Рафаэль.
- Лучше запомни хорошенько, - посоветовал ему Шамиль. – Мы все тут хотим нормально жить без тотального контроля со стороны родителей, поэтому если прогорит один - на дно пойдут все. И больше всех достанется Игорю, а это ему совершенно не надо.