На несколько секунд за столиком устанавливается тишина.
– Будем надеяться, что этого не случится и ничто не повредит здоровью вашей дочери, – произносит бабушка.
Мама наклоняет голову, и начинает быстро моргать, пытаясь скрыть появившиеся в глазах слёзы. Бабушка делает вид, что не понимает, чем занята её собеседница.
– Я думаю, – говорит она, – что сейчас, лучшим для нас с вами вариантом, будет просто выждать время.
Мама молчит, не поднимая голову.
– ЧжуВону служить ещё достаточно долго и отсутствие каких-то событий вроде помолвки, или свадьбы, легко можно объяснить этим фактом. За это время история позабудется, и, если её не начнут раздувать в СМИ, а я позабочусь о том, чтобы этого не случилось, всё можно будет завершить короткой строчкой – расстались из-за изменившихся жизненных приоритетов. Или, что-то вроде того. Сейчас много подобного пишут...
– А что будет с репутацией моей дочери? – поднимает голову мама.
– Да, этот вопрос серьёзный, – кивает МуРан, – но, разве ваша дочь, ДжеМин, не решила строить музыкальную карьеру? Смотря на её успехи, можно сказать, что у неё есть все шансы стать знаменитостью Кореи. А когда она станет знаменитой и богатой, вам потом будет не сложно подобрать для неё хорошую партию.
Мама обдумывает льстивые слова бабушки.
– Я спрашивала ЧжуВона, – продолжает МуРан, – он сказал, что между ним и ЮнМи нет никаких чувств. И ваша дочь, как я понимаю, их тоже, к нему не выказывает. Они никогда не встречались ради романтических отношений.
Мама молчит.
– Поэтому, – говорит бабушка, – наилучшим вариантом я вижу возвращение к тому, что было. Пусть ЧжуВон и ЮнМи ещё поиграют роль парочки, как они делали это раньше. У них это хорошо получалось...
– Что они делали? – с изумлением поднимает глаза на бабушку ДжеМин.
Бабушка, в свою очередь, с удивлением смотрит на неё.
– Так вы не знаете? – не верит она удивлению собеседницы, – Ваша дочь вам ничего не говорила?
Мама несколько теряется от вопроса.
– ЮнМи мне ничего не говорила, – отрицательно покачав головой, отвечает она.
– Однако, – тоже качая головой, но уже осуждающе, произносит бабушка, – ммм... Что же делать? Тогда, пожалуй, мне придётся рассказать вам эту историю. Не зная зачем, я почему-то взяла с собою досье... Словно, как чувствовала...
Обернувшись, бабушка жестом подзывает своего секретаря, стоящего у двери, и, когда тот подходит, берёт из его рук тонкую папку. Мама, с удивлением наблюдает за происходящим.
– Вот, взгляните, ДжеМин-сии, – предлагает МуРан, достав из папки фотографию и протягивая её маме, – чтобы это фото не попало в СМИ, мне пришлось заплатить миллион вон...
Мама берёт фотографию и первое, что она с удивлением видит на ней, это свою дочь, сладко прикорнувшую на плече у ЧжуВона. Потом, во вторую очередь, её глаза замечают, что ЮнМи в мужской одежде и находится она за какой-то решёткой...
Мама, увидев целиком всю картину, издаёт крайне изумлённый звук. Словно человек, внезапно обнаруживший в своём маленьком и уютном туалете рыжего орангутанга в цилиндре и с трубкой в зубах, читающего на унитазе газету. Бабушка, очень довольная столь непосредственной реакцией собеседницы, с огромным удовольствием смотрит на маму, предвкушая продолжение своего рассказа.
Время действия: этот же день, вечер
Место действия: общежитие «Корона». В двери входит ЮнМи.
Так, а это что такое? Наблюдаю у входа две мои большие сумки, с которыми я сюда перебрался. Аккуратно поставленные, аккуратно застёгнутые и, судя по их раздутым округлым бокам – не пустые. Странно, кому они понадобились...
В этот момент в общий коридор выглядывает СонЁн, видно привлечённая стуком входной двери.
– Добрый вечер, СонЁн-сонбе, – здороваюсь я с ней и спрашиваю, – Сонбе, а что с моими сумками? Почему они здесь стоят?
– Это твои вещи, – отвечает она, – КюРи их собрала и сложила, чтобы тебе было проще их забрать. Чтобы тебя не задерживать.
– В смысле? – оторопело спрашиваю я, – Что значит – не задерживать?
– Но, ты же исключена из группы? Значит, жить здесь теперь не можешь...
– А когда меня исключили из группы? – удивляюсь я.
– Сегодня. Когда ты была у президента СанХёна, – удивляется мне в ответ СонЁн.
– Президент СанХён мне об этом ничего не говорил, – отрицательно мотаю я головой, – наоборот, сказал, что у меня будет много работы в группе!
– Да-а? – замирая с отставленной в сторону рукой, озадачивается на это СонЁн.
В этот момент в коридоре появляется КюРи.
– Онни, – поворачиваясь, обращается к ней СонЁн, – ЮнМи говорит, что президент СанХён оставил её в группе.
КюРи вытаращивается на меня как на факира, доставшего из кармана пижамы настоящую механическую пишущую машинку.
– Как это может быть? – спустя пару секунд спрашивает она у меня, – Разве после нарушения контракта из-за свадьбы ты можешь быть айдолом?
Молчу, соображая, что сказать. Почему бы и нет? Свадьба, свадьбой, айдол, айдолом...
– Может, тебе всё же стоило вначале поговорить с менеджером Кимом? – спрашивает СонЁн у КюРи, видя, что я молчу.
– Его не было сегодня целый день, – отвечает ей та, – я ждала, но он так и не приехал.
– Надо было позвонить, – укоряет СонЁн.
Ага! – соображаю я, – Самоуправство! Девочки услышали историю про женитьбу и, когда меня вызвали к СанХёну, решили, что меня позвали туда для выдачи «волчьего билета». Ладно, сейчас я наведу порядок! Кто тут меня выселял? КюРи? Обрадовалась, что снова будет жить одна?
– КюРи, – обращаюсь я к ней, опуская всякие уважительные приставки вроде «сонбе», – Никто меня, ни откуда, не выгонял. Я – член группы. Поэтому, пожалуйста, возьми мои сумки и отнеси их назад. И вещи из них положи туда, где они лежали!
Обе, КюРи и СонЁн, вытаращиваются на меня с неподдельнишим изумлением.
– Иначе, – говорю я, решив сразу начать с угроз, – я возьму телефон и позвоню менеджеру Киму. Скажу, что КюРи меня выселила из общежития и исключила из группы, и пусть он теперь замещает меня как хочет! Может даже вместо меня выходить на сцену!
В этот момент, сообщая о входящем звонке, в моём кармане задёргался, поставленный только на вибрацию, телефон.
– ЮнМи, подожди! – восклицает СонЁн, увидев, как я его ловко достала, – Зачем сообщать менеджеру о недоразумении, которое можно решить самостоятельно?
– Верните мои вещи на место! – требую я, держа в руке беззвучно вибрирующий аппарат, – И я не буду об этом никому говорить.
СонЁн и КюРи переглядываются.
– Это был поспешный поступок, – говорит СонЁн КюРи, – и ЮнМи имеет основания обижаться. Думаю, если мы вернём вещи туда, где они были, это будет правильно.
– Давай, я тебе помогу, – предлагает ей она и направляется к сумкам.
Я и КюРи озадаченно смотрим на неё. Чёрт этих девчонок разберёт! То так, то сяк... Вспоминаю о дёргающемся в ладони телефоне, смотрю, кто звонит. О, ЧжуВон! А ему-то что понадобилось? Скорее всего, хочет дать новые инструкции. Те, которыми он грузил меня в ресторане, обращены в пыль госпожой президентом, наверное, придумал новые. Хорошо, послушаем, что он там придумал...
– Почему трубку так долго не берёшь? – начинает сразу с наезда ЧжуВон, стоило мне только ответить, – Думаешь, у солдат в армии много времени, чтобы столько «висеть на телефоне»?
– Ты же «висишь»? – резонно возражаю я, – Значит, есть.
Секунды две ЧжуВон молчит, соображая ответ, я же, пока он думает, смотрю на СонЁн, неспешно удаляющуюся от меня с сумкой в руках. Похоже, она откровенно «греет уши», прислушиваясь к моему разговору.
– Наглая такая? – рожает, наконец, вопрос ЧжуВон.
– С чего бы это? – удивляюсь я, – Как аукнется, так и откликнется, ЧжуВон-сии! Попробуйте начинать разговор со мной, с приветствия. Вы удивитесь, насколько изменится его тональность!
ЧжуВон утомлённо вздыхает в трубке.
– Здравствуй, ЮнМи-ян, – с сарказмом произносит он.
– Здравствуйте, ЧжуВон-оппа, – отвечаю я, наблюдая, как КюРи, пихнутая в спину СонЁн, с недовольным лицом неспешно идёт ко мне за второй сумкой.
– Нам нужно кое-что обсудить... – произносит ЧжуВон, вызывая у меня оскомину этой фразой.
– Обсудим, – соглашаюсь я и добавляю, – но, вначале, вы мне подробно объясните, ЧжуВон-сии, – какого чёрта происходит?! Почему президент страны делает такие заявления?
– Тсс... – недовольно цедит в трубку ЧжуВон, – вот об этом я и хотел поговорить с тобой при встрече...
– Никаких встреч! – громко заявляю я, заставив от неожиданности вздрогнуть подошедшую близко КюРи, – У меня из-за них – проблемы! Потеря потенциальных фанатов и штраф от агентства! У меня контракт, который я собираюсь впредь соблюдать неукоснительно!
– Не нужно так орать, – явно морщась на другом конце линии, просит ЧжуВон, – Можно подумать, что мне нужна эта встреча. Она нужна нам обоим, поскольку на вопросы журналистов придётся что-то отвечать нам, двоим. Зверёныш, меня поражает лёгкость, с которой ты создаёшь мне проблемы. Причём, серьёзные.
– Я – создаю проблемы?! – громко изумляюсь я такой откровенной наглости, – По-моему, проблемы у меня начинаются тогда, когда появляется господин ЧжуВон! Откуда всплыла эта бредовая идея свадьбы?!
– Удивлён не меньше тебя, – отвечает мне в ухо «жених», – однако, сказать всем, что это просто ошибка, нельзя. Поэтому...
– Почему – нельзя? – не понимая, перебиваю его я, – Ну ошиблась, со всеми бывает. Или, что? Президент непогрешима как солнце? И на солнце бывают пятна!
– Прекрати орать, – требует ЧжуВон, – и вместо этого подумай, сколько людей передавали друг другу информацию, чтобы она дошла от моей роты до самого верха! Где-то в этой цепочке кто-то, что-то, перепутал или сделал неверные выводы. Президент может и извинится, но, тогда, придётся кого-то наказать. Глава нации не может получать ошибочные данные. А там все – уважаемые люди. Зачем сомневаться в их компетентности? Это потеря лица для них и для президента. Ведь они – её подчинённые.
– Ага! – говорю я, смотря на КюРи и СонЁн, застрявших у начала коридора и откровенно слушающих мой трёп по телефону, – За всех, за них, значит, должна расплатиться – я?! Мне потеря лица – не страшна?!
– Не ори, – уже устало повторяет ЧжуВон, – ничего ты не потеряешь, потому, что ты связана теперь со мной. Раз президент объявила нас парой, то ты не можешь терять лицо. Просто потому, что это значит, что его теряю я, раз ты моя девушка. Соображаешь?
Соображаю, пытаясь понять, как я умудрился вляпался в такую ситуацию.
– Поэтому, – говорит ЧжуВон, – все возможные потери будут тебе и твоему агентству компенсированы корпорацией моей семьи. Моя бабушка сейчас встречается с твоей мамой. Тебе нужно будет только слушать свою маму и всё будет хорошо. А деловые вопросы будут урегулированы с господином СанХёном отдельно.
– Моя мама встречается с твоей бабушкой?! – в который раз за последние две минуты вновь изумляюсь я и начинаю возмущаться, – Это что же получается? Все, кто угодно, решают всё за меня, а мне только нужно делать – что скажут? Так?!
– А как ты хотела? – не понимает ЧжуВон, удивляясь, – Ты – несовершеннолетняя. И ты – девушка. Сама, что ли, решать вознамерилась?
– Решать за себя – я буду сама! – рявкнув, объясняю я этому идиоту свою диспозицию, – Будет только так! Всегда! Понятно?! Никаких встреч, никаких разговоров!
– Ты что там, совсем обалдела от своей «звёздности»?!
– Та пошёл ты... – шепчу я себе под нос, разорвав соединение и начав тыкать в экран телефона пальцем, в поисках «чёрного списка» для номера этого «чудака», – прид...дурррок ...
Закончив сие разумное действие, поднимаю голову – и оказываюсь под изучающими взглядами двух внимательных пар глаз. КюРи и СонЁн так никуда и не ушли с вещами. Только собрался им сказать, что подслушивать – неприлично, как опять зазвонил телефон! ЧжуВон?! Я же его – только что, заблокировал?! Смотрю на экран... ЁнЭ! Отвечаю.
– ЮнМи-ян, – пожелав мне доброго вечера, говорит сонбе, – Господину президенту позвонили из твоей школы. Тебе завтра обязательно нужно быть в школе.
– А что случилось, менеджер ЁнЭ? – спрашиваю я, тоже, перед этим, её вежливо поприветствовав, – Вы не знаете?
– Сказали, в школе будет проводиться какое-то собрание. Всем учащимся старших классов – быть обязательно! Я за тобой заеду в семь тридцать.
– Хорошо, сонбе, я буду готова, – обещаю я, одновременно прикидывая, что в машине можно будет поспать почти ещё часок, пока ЁнЭ будет меня везти.
Попрощавшись, «отбиваюсь» и тут же телефон звонит вновь!
Да кто ещё?! Отвечаю.
– ЮнМи! – возмущённо кричит в трубку мама, без всяких там «здрасьте» и «до свидания», – это что же такое ты творишь, негодница?! Госпожа МуРан мне рассказала, как ты портила с ЧжуВоном его «свидания вслепую»! А ведь его семья заплатила за это деньги! И как только тебе пришла в голову идея изображать его любовника?! Дядя будет в шоке! И что скажут соседи? Как ты могла так поступить?! Ты же моя дочь! Разве такому я тебя учила?!
Вот и храни тайну, – думаю я, отставив телефон от правого уха, чтобы не оглохнуть, – храни, чтобы кто-то взял, потом и растрепал, когда ему понадобится. Чёт сегодня какой-то напряжённый день....
(чуть позже. Там же, общежитие группы «Корона «)
– С ума сошла?! – Пытаясь нависнуть над КюРи, шёпотом «наезжает» на неё СонЁн, – Я думала, тебе кто-то сказал про ЮнМи, а ты - сама решила!
– Да чё такого? – отклоняется от неё та, – Кто же знал, что её оставят? В любом агентстве, за такое – выгнали бы сразу! Не знаю, почему президент СанХён так поступил...
– ЮнМи у него сейчас фаворитка, – объясняет ей СонЁн, – видишь, как он много ей позволяет? Думаю, он рассчитывает получить контракты от «Sea group». Знаешь же, кто у неё жених? Сама же слышала, как она с ним разговаривала по телефону!
– Да уж, – говорит КюРи, обмахиваясь ладонью, – Никогда не думала, что школьница может так разговаривать с парнем старше её.
– Похоже, она действительно – агдан, – говорит СонЁн.
– Скорее плохо воспитанная девочка из бедного района, – с лёгким презрением отвечает КюРи, – чувствую, из-за неё мы получим тонны хейта.
– Иди, помоги ей разложить вещи, – указвает СонЁн.
– Вот ещё! – отвечает КюРи, – Пусть она вся такая крутая, но я не горничная, чтобы заниматься подобным. Хватит с неё того, что я донесла её сумку до комнаты.
СонЁн осуждающе качает головой.
(гораздо позже. Дом мамы ЮнМи)
– Ну, сестрёнка, ну даёт! – с восхищением восклицает СунОк, крутя головой, – Я-то думала, когда она говорила про конфиденциальную информацию, что там и вправду, какой-то секрет корпорации! А она, оказывается, с чоболем развлекалась, распугивая его невест! Кому скажи, в жизни не поверят!
– Даже не знаю, как деверю об этом сказать, – кивнув, растерянным голосом произносит мама, – мне так было неудобно узнать такое о своей дочери...
– Ничего, мама, пусть знают! А то они думают, что только им можно правила поведения нарушать, потому, что они – богатые! – бодро отзывается СунОк и обещает, – Ну, пусть только ЮнМи придёт! Ну, она у меня и получит!
– Твоя сестра зарабатывает лицом. Не вздумай её поколотить, – напоминает ей мама и тут же задаётся вопросом, – но, что же мне сказать вашему дяде?
– Ничего не говори, – кладя маме руку на плечо, по-дружески советует дочь, – ведь никто же до этого об этом не знал, пока госпожа МуРан тебе не сказала? Значит, это секрет. А секрет рассказывать не стоит, потому, что он тогда перестанет быть секретом.
– Да-а, – растерянно говорит мама, соображая, – но, дядя...